Языковая картина мира

СОДЕРЖАНИЕ
стр
ВВЕДЕНИЕ 3
1.1. Картина мира 5
1.2. Типология картин мира 12
1.3 ЯКМ (языковая картина мира) 16
Выводы 24
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 26
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 28

Маккиндер не дает точного определения границ хартленда. Приблизительно речь идет об области от Белого и Балтийского морей до Каспия и Северо-Восточной Сибири. В работе «Демократические идеалы и реальность» (1919) границы хартленда несколько расширены, включены территории Тибета и Монголии на Востоке и Центрально-Восточной Европы на Западе, чуть позже сюда же было отнесено Черное море.
Согласно гипотезе лингвистической относительности, индивидами мир членится на отдельные фрагменты, которые предопределяются структурой того языка, который является для них родным. К примеру, чтобы обозначить близкие объекты, один язык обладает несколькими различными слоями, тогда как в другом языке эти объекты обозначаются одним словом, носителю первого языка необходимо в собственном сознании вычленять характеристики, которые различают эти объекты, тогда как носителю другого языка это делать не нужно. Таким образом, носители разных языков обладают различными ментальными образами одного и того же объекта.
Переход к торжеству идиоэтнизма над универсалогизмом возможно наблюдать в работах Э.Сепира, которые были им созданы после его главного труда.
В них Сепир выступает в качестве соатвора гипотезы лингвистической относительности. В частности, речь идет о статьях: «Грамматист и его язык» (1924), «Статус лингвистики как науки» (1929) и «Концептуальные категории в примитивных языках» (1931). Вместе с тем, идиоэтнизм представлен и в его работах более раннего времени. К примеру, речь идет о «Языке»: «…вопреки общераспространенному, но наивному взгляду, - читаем мы здесь, - язык не есть ярлык, заключительно налагаемый на уже готовую мысль» (3;36).
Поразительно то, что в статье, написанной в 1912 году, под названием «Язык и среда» Сепир выступил в качестве убежденного идиоэтниста в языкознании.
В статье «Язык и среда» Э. Сепир в качестве основы выбирает субъективный (мировоззренческий, идиоэтнический) фактор формироваия лексического состава языка, а не объективный (универсалистский). Мировоззренческая природа субъективного фактора словообразования Э. Сепиром объяснялась тем, что человеку свойственно интересоваться тем предметом, который для него является объектом первичной номинации. Он писал: «Поучительный пример того, в какой степени состав словаря предопределяется интересом людей к тем или иным реалиям, представляют собой обозначения луны и солнца в некоторых из индейских языков. В то время, как мы считаем необходимым разграничивать эти понятия, немало индейских племен вполне довольствуются одним словом для их обозначения» (3; 273).
Указание на идиоэтническую специфику того или иного языка в области вербализации является только лишь первым шагом к гипотезе лингвистической относительности. Второй шаг к ней состоит в том, что любому языку свойственно направлять мышление своих носителей по руслу, предопределяемому мировидением, заключенным в родном языке. Подобная концепция отражена в работах Э. Сепира 20 годов.
Так, в статье «Статус лингвистики как науки» им была дана первая формулировка гипотезы лингвистической относительности: «Мы видим, слышим и вообще воспринимаем мир именно так, а не иначе, главным образом благодаря тому, что наш выбор при его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашего общества» (3; 261).
Вторая формулировка гипотезы лингвистической относительности была дана Бенджаменом Ли Уорфом (1897-1941): «Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим родным языком» (4;174).
Классификационная сторона языковой картины мира представляла особый интерес для Б. Уорфа. На основании этого он производил сравнение языковой картины мира с научной. Как и в науке, с его точки зрения, в языковой картине мира происходит отражение классификационной точки зрения на мир. Причем в различных языках данная точка зрения имеет различное представление. Так, в хопи имеются слова, с помощью которых все летающие предметы делятся на два класса: птицы и прочие летающие (самолеты, летающие насекомые и т.п.). Такая классификация отсутствует в языках индоевропейской группы, в биологии её также нет.
Таким образом, разные языки обладают неодинаковыми классификационными схемами, отражающими мира, с другой стороны, могут быть отличия этих схем от научных на определенный период развития.
Велика заслуга Б. Уорфа в том, что он сравнивал язык с наукой. Это дало возможность Уорфу увидеть, каковы главные черты научной картины мира в сравнении с языковой. Так, языковые картины мира, как полагал Б. Уорф, являются более старшими, а значит, можно говорить о большей степени их информационной насыщенности. Также языковые картины мира всегда отличаются своеобразием, плоралистичностью, тогда как для научных картин мира свойственен монизм.
Эти особенности языковых картин мира заставили Б. Уорфа сделать вывод о том, что в качестве основного источника научного знания выступают языковые картины мира, но не объективная действительность. Конечно же, данный вывод можно считать необоснованным. Как он полагал, чтобы объяснить суть таких философских категорий, как явление, сущность, предмет, отношение и т.п. следует обратиться к их обозначениям в языке, а не к их объективному содержанию, поскольку «определить явление, вещь, предмет, отношение и т.п., исходя из природы, невозможно; их определение всегда подразумевает обращение к грамматическим категориям того или иного языка» (4; 177).
Конечно же, можно говорить только о вспомогательной роли языковых картин мира по отношению к науке, но не об их ведущей роли по отношению к научным картинам мира. Языковые картины мира не могут быть главным источником научного знания. Всегда в качестве такого источника выступала объективная действительность.
Только время покажет, насколько все эти концепции верны, каковы истинные заслуги авторов гипотезы лингвистической относительности. Несомненно то, что этим авторам удалось сделать основное – разработать само понятие языковой картины мира.
В Европе данное понятие детально разрабатывалось Лео Вайсгербером. Тем не менее, его учение о языковой картине мира в целом мало известно в США.
Выводы
«Хартленд — Римленд» теория. — Здесь речь идет об учении американского теоретика геополитики Николоса Спайкмена, разработанном в конце 30-х и начале 40-х годов. Маккиндер выделял хартленд как ключевую зону, тогда как Спайкмен считал, что такой зоной в Евразии является римленд. Римлендом называется огромная дуга, которая представлена приморскими евразийскими государствами, её необходимо контролировать, поскольку она представляет центр противостояния между США и Советским Союзом.
Также следует сказать о геостратегии наступления «атлантистов» на Континент за счет того, что были созданы форпосты в береговой зоне Евразии (Римленде). Ключевым значением в данной теории обладает Евразия. Ученый давал критическую оценку геополитического значения осевого района «хартленда» в теории Маккиндера, он считал, что формирование географической истории «внутреннего полумесяца», названного им «римлендом», происходило не под давлением «кочевников суши», а наоборот, здесь уместнее говорить об энергетических импульсах континентальным пространствам от береговой зоны.
Если контролировать эту дугу, то возможно минимизировать влияние «хартленда». Спайкменом был таким образом перефразирован тезис Маккиндера, он считал, что контролирующий Римленд контролирует Евразию, тогда как контроль над Евразией дает контроль над судьбами всего мира. Чтобы достичь этой цели, для США выгоден союз Великобританией, для противостояния Германии и Японии в стремлениях к совместному контролю над тремя главными центрами силы в Евразии.
Ученым также была развита идея «анаконды» — речь идет о контроле и удушении береговых зон приморских стран Африки и Азии, включая Индию и Китай. Особую роль в том, чтобы установить политический порядок, играет сила. Конец Второй мировой войны показал, что хартленд следует связывать с Советским Союзом.
Поражение Германии способствовало усилению репутации геополитической языковой картины Маккиндера. Соответственно, согласно новой модели геополитики Спайкмена, существует противостояние материковой державы из «хартленда» (СССР) морской державе из «внешнего полумесяца» (США), разделенных зоной соприкосновения («римленд»).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Характеризуя черты русского народа, Шпенглер считает, что ему чужды такие свойства европейской культуры, как индивидуализм, сильная воля: «Истинный русский в своем жизнеощущении остался кочевником, как северный китаец, манжурец и туркмен. Родиной для него является не деревня, но бесконечная равнина матери России. Душа этого бескрайнего ландшафта заставляет его бесцельно скитаться. «Воля» отсутствует. Германское мироощущение имеет цель, которая должна быть достигнута, - дальняя страна, проблема, Бог, власть, слава или богатство. Здесь же семьи крестьян, ремесленников и рабочих переезжают с одного места на другое, с одной фабрики на другую без необходимости, только следуя внутреннему стремлению» . Несмотря на, казалось бы, высокую оценку русской культуры и будущности русского народа как ее основного носителя, Шпенглер относит русских не к «белым», а к так называемым «цветным» народам. «Что же принадлежит к „цветному“ миру? - пишет он. - Не только Африка и индейцы - наряду с неграми и их смешениями - во всей Америке, исламские народы, Китай, Индия до Явы, но прежде всего Япония и Россия...».
Как известно Лев Николаевич Гумилев (1923-1990) является одним из современных представителей евразийства. Гумилев, безусловно, использовал идеи Шпенглера для разработки своей теории этногенеза. Следующее высказывание свидетельствует о том, что ему были известны не только идеи Шпенглера, но и многих его предшественников и последователей: «Языковую картину Полибия ныне рассматривают как изящный раритет, Ибн Халдуна (XIV в.) как курьез, Джамбаттиста Вико упоминается только в истории науки, а грандиозные, хотя, пожалуй, неудачные конструкции Н. Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби стали поводом для того, чтобы вообще отказаться от построения исторических моделей».
Евразийцы воспринимали финноугорские народы как некоторую скрепу, соединяющую в единое целое славянские и тюркомонгольские народы. О какой-либо самостоятельной их истории в пределах Евразии они практически не упоминали. Наибольшее внимание привлекали монгольские и тюркские народы, которые первыми смогли создать общеевразийское государство на основе кочевого быта Монгольскую империю.
Главным местом обитания человечества на планете Маккиндер считал Мировой остров, к которому относил Европу, Азию, Африку и окружающий их Мировой океан. Маккиндер последовательно приходит к выводу о том, что государство, занимающее центральное положение на Мировом острове, будет осуществлять мировое господство.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Вержбицкая М.А. Лингвокультурный концепт: типология и области бытования. Волгоград, 2007
Введение в этническую психологию: Г. Г. Шпет — Москва, ЛКИ, 2010 г.- 160 с.
Гумбольдт 1984 – В.Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию.- М., 1984.
Даниленко 1988 – В.П.Даниленко. Ономасиологическое направление в истории грамматики // Вопросы языкознания, 1988, № 3
История и культура нивхов: — Санкт-Петербург, Наука, 2008 г.- 272 с.
История отечественной и мировой психологической мысли. Ценить прошлое, любить настоящее, верить в будущее: Редакторы А. Л. Журавлев, В. А. Кольцова, Ю. Н. Олейник — Санкт-Петербург, Институт психологии РАН, 2010 г.- 784 с.
История психологии: Мортон Хант — Москва, АСТ, АСТ Москва, Харвест, 2009 г.- 864 с.
История психологии: Хант Мортон — Москва, АСТ, АСТ Москва, 2009 г.- 864 с.
Корнилов С.И. Языковой круг: личность, концепт, дискурс. М., 2004.
Междисциплинарные исследования в контексте социально-культурной антропологии: — Москва, Наука, 2005 г.- 408 с.
Об этнической принадлежности хунну: Александр Сократович Шабалов — Москва, ПапиРус, 2009 г.- 136 с.
Основы этнической психологии: Ю. П. Платонов — Москва, Речь, 2003 г.- 464 с
Популярная этнопсихология: Н. Ю. Нежурина-Кузничная — Санкт-Петербург, Харвест, 2004 г.- 384 с
Психология. В 3 книгах. Книга 1. Общие основы психологии: Р. С. Немов — Санкт-Петербург, Владос, 2010 г.- 687 с.
Северные ханты. Этническая история: Е. В. Перевалова — Москва, УрО РАН, 2004 г.- 464 с
Труды по истории психологии: Будилова Е.А. — Санкт-Петербург, 2009 г.- 504 с.
3