Экстрадиция в уголовном процессе

Подводя итог проведенному исследованию, можем заключить, что на основании исследования различных подходов к определению правовой природы механизма экстрадиции, а также регулирования института выдачи российским законодательством, можно сделать вывод, что выдача лиц, совершивших преступление это комплексный правой феномен, сформировавшийся на стыке уголовно-процессуального, международного и административного права, который на территории РФ применяется с учетом принципа не выдачи собственных граждан иностранному государству.
При этом, анализ правоприменительной практики, позволяет констатировать, что незаконная передача Россией запрашивающим государствам лиц, в выдаче которых заинтересованы последние, происходит систематически. Кроме того, на сегодняшний день в РФ процедуры определения статус ...

Введение 3
Глава 1. Понятие и содержание института экстрадиции в международном праве 6
1.1. История формирования института экстрадиции в международном праве 6
1.2. Понятие и основания выдачи лиц, совершивших преступление в международном праве 8
Глава 2. Механизм экстрадиции по законодательству РФ 18
2.1. Понятие и основания выдачи лиц, совершивших преступление по законодательству РФ 18
2.2. Порядок выдачи (экстрадиции) по законодательству РФ 23
Заключение 28
Список использованной литературы 31

В современных условиях усиление транснационального характера преступности все большее количество лиц, которые обвиняются в совершении преступлений на территории отдельного государства, пытаются избежать ответственности, скрываясь в другой стране. Следовательно, усилий одного или даже нескольких государств оказывается недостаточно для обеспечения надлежащего противодействия преступным проявлениям. Одним из приоритетных путей решения этой проблемы является эффективное международное сотрудничество по вопросам борьбы с преступностью и экстрадиция. Стремления каждого из государств к противодействию преступлениям является основанием заключения соответствующих международных соглашений, в которых особое внимание уделяется экстрадиции, как одному из инструментов обеспечения неотвратимости наказания .

Следует отметить, что и законодатель четко разделяет понятия правовой помощи по уголовным делам и выдачи, посвящая их регламентации разные главы УПК РФ17 (53-ю и 54-ю соответственно). В этой связи обращает на себя внимание и тот факт, что, наряду с договорами о правовой помощи по уголовным делам, российские власти стали подписывать специальные договоры о выдаче (экстрадиции).
В этой связи, нам наиболее полным и обоснованным представляется определение экстрадиции данное М.И. Смирновым: «… под экстрадицией (выдачей) понимается процедура, осуществляемая в соответствии с международными договорами, национальным законодательством или на основе принципа взаимности, согласно которой лицо (подозреваемый, обвиняемый, осужденный), находящееся на территории запрашиваемого государства, доставляется (перемещается) в запрашивающее государство с целью привлечения его к уголовной ответственности или исполнения наказания»18.
При этом, в соответствии, с правилом закрепленном в ч. 1 ст. 62 Конституции РФ19, и детализированном в ст. 13 УК РФ20, гражданин РФ, совершивший преступление на территории иностранного государства, не может быть выслан за пределы РФ, или выдан другому государству. А иностранные граждане и лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов РФ и находящиеся на ее территории, могут быть выданы иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности в соответствии с международным договором РФ. Данный принцип преследует реализацию суверенного права России на осуществление правосудия над своими гражданами.
Кроме того, двусторонние договора РФ о выдаче также не предусматривают экстрадицию собственных граждан, однако, РФ обязана возбудить против лица, в отношении которого поступил запрос и которое является гражданином РФ, уголовное преследование. Запрашивающая сторона, в свою очередь, обязана предоставить РФ документы и материалы в связи с совершенным преступлением, а также в некоторых случаях имеет право требовать от запрашиваемой стороны уведомления о результатах уголовного преследования.
Россия не допускает выдачи другим государствам лиц, преследуемых за политические убеждения, а также за действия (или бездействие), не признаваемые в ней преступлением (ст. 63 Конституции РФ). Данные положения были подтверждены Пленумом ВС РФ в постановлениях от 14.06.2012 г. № 1121 и от 27.06.2013 г. № 2122.
Ярким примером, применения принципа не выдачи к лицам преследуемым за политические убеждения, можно считать отказ РФ в выдаче США бывшего сотрудника американских спецслужб Эдварда Сноудена, по причине применения в США смертной казни. Однако, в целом, практика применения экстрадиции в РФ к беженцам и лицам, ищущим политического убежища, временного или постоянного, остается весьма противоречивой и содержит в себе множество нарушений.
В частности:
а) Генпрокуратура РФ продолжает выносить решения о выдаче искателей убежища до принятия окончательных решений по их ходатайствам о признании беженцами, а суды подтверждают такие решения. Так, начиная с лета 2012 г., принцип невысылки искателей убежища постоянно нарушался Генеральной прокуратурой РФ;
б) пятеро заявителей были фактически переданы запрашивающим государствам до принятия окончательных решений по их ходатайствам о признании беженцами, т.е. в период времени, когда на них распространялась защита от высылки, гарантированная ст. 10 ФЗ «О беженцах»23;
в) не менее чем в 19 делах, рассмотренных после принятия постановлений Пленума судами первой и второй инстанций (включая те из них, где экстрадиция подменялась административным выдворением), были проигнорированы указания Пленума о необходимости учитывать относимые материалы ООН, Совета Европы и решения ЕСПЧ при оценке риска применения к заявителям запрещенного обращения в стране назначения.
Кроме того, начиная с августа 2011 г., на территории РФ были похищены и незаконно вывезены в Узбекистан и Таджикистан 10 заявителей ЕСПЧ, защищенных Судом от принудительной высылки. ЕСПЧ вынес решения по 6 таким делам, 3 из них уже вступили в силу. Причем, если в деле Зохидова Правительство РФ признало, что заявитель был депортирован24, то в остальных случаях оно категорически отрицает причастность своих должностных лиц к исчезновению заявителей в России и их незаконному принудительному перемещению в Таджикистан. Тем не менее, во всех шести постановлениях ЕСПЧ установил, что это перемещение было осуществлено с ведома властей РФ и при их пассивном либо активном участии. В постановлении по жалобе Савриддина Джураева25 Суд впервые в делах данной категории указал на необходимость принятия Россией мер общего характера, способных предотвратить подобные инциденты в будущем. Таким образом, можно констатировать, что незаконная передача Россией запрашивающим государствам лиц, в выдаче которых заинтересованы последние, происходит систематически.
Изучение правоприменительной практики показало, что после обращения заявителя за убежищем территориальные органы ФМС в обязательном порядке запрашивают сведения о нем у органов МВД и ФСБ, которые не связаны обязанностью соблюдения конфиденциальности. В итоге, вскоре после подачи заявителями ходатайств о признании беженцами или заявлений о предоставления временного убежища, власти стран их происхождения начинали оказывать давление на их родственников – т.е., сведения об обращении за убежищем попадали в страну исхода без ведома и согласия заявителя, что категорически запрещено международным гуманитарным правом26.
При задержании искателя убежища, разыскиваемого государством его исхода, органы внутренних дел направляют инициатору розыска уведомление с указанием реквизитов документа, удостоверяющего личность задержанного. При наличии у него свидетельства о рассмотрении ходатайства о признании беженцем либо справки о рассмотрении заявления о предоставлении временного убежища, факт его обращения за убежищем в России становится известен властям страны исхода.
В случае рассмотрения экстрадиционных запросов иностранных государств в отношении искателей убежища, миграционные органы направляют в органы прокуратуры не только уведомления о ходе процедуры определения статуса беженца или ВУ, но и мотивированные решения, принятые по таким обращениям. Затем – в случае обжалования заявителем постановления о выдаче, – эти решения направляются прокуратурой вместе с материалами экстрадиционной проверки в суд, который рассматривает дело в открытом судебном заседании, что также создает условия для разглашения конфиденциальных сведений.
Более того, известен случай, когда Генеральный прокурор Таджикистана направил в ЕСПЧ обращение в связи с коммуникацией жалобы заявителя27, где среди прочего оспаривал доводы его ходатайства о признании беженцем на территории Российской Федерации и выражал согласие с обоснованием органами ФМС России отказа в предоставлении этого статуса. Таким образом, на сегодняшний день в РФ процедуры определения статуса беженца и рассмотрения заявлений о предоставлении временного убежища не обеспечивают соблюдения конфиденциальности в отношении заявителя.
В результате проведенного в данном параграфе анализа можем прийти к выводу, о том, что законодательством РФ не предусмотрены нормы, защищающие искателей убежища от задержания по розыскным поручениям государств исхода и последующего заключения под стражу на время экстрадиционной проверки.
Таким образом, на основании исследования различных подходов к определению правовой природы механизма экстрадиции, а также регулирования института выдачи российским законодательством, можно сделать вывод, что выдача лиц, совершивших преступление это комплексный правой феномен, сформировавшийся на стыке уголовно-процессуального, международного и административного права, который на территории РФ применяется с учетом принципа не выдачи собственных граждан иностранному государству.
2.2. Порядок выдачи (экстрадиции) по законодательству РФ
Порядок выдачи в РФ регламентируется непосредственно нормами гл. 54 УПК РФ, однако данный процессуальный институт традиционно считается договорным и регулируется, прежде всего, нормами международных двух или много сторонних договоров, на принципах взаимности. При этом, в соответствии со ст. 15 Конституции РФ, международные договоры России являются составной частью ее правовой системы. Под «международным договором», в соответствии со ст. 2 ФЗ «О международных договорах РФ»28, понимается международное соглашение с иностранным государством или другим субъектом международного права, заключенное в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, изложено ли такое соглашение в одном или нескольких связанных между собой документах или от его конкретного наименования (договор, соглашение, конвенция, пакт, протокол и тому подобное) (статья 2 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 года (далее – Венская конвенция).
Кроме того, весьма подробные разъяснения приводятся и в постановлении Пленума ВС РФ от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия»29 (в ред. от 6 февраля 2007 г.). В частности, в нем указывается, что судам при осуществлении правосудия надлежит исходить из того, что общепризнанные принципы и нормы международного права, закрепленные в международных пактах, конвенциях и иных документах (во Всеобщей декларации прав человека30, Международном пакте о гражданских и политических правах31, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах32), и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы. В связи с этим, суды при применении международных договоров РФ при осуществлении правосудия должны учитывать, что частью национального законодательства следует рассматривать не только ратифицированные международные договоры РФ, но и те международные договоры, согласие на обязательность которых дано в других формах, согласованных сторонами, например, путем «подписания», «принятие», «утверждение» и «присоединение», с помощью которых государство выражает в международном праве свое согласие на обязательность для нее договора (подпункт b п. 1 ст. 2 Венской конвенции). Во время рассмотрения дел, решая (преодолевая) коллизии между нормой международного договора, вступившего в силу для РФ и нормой другого акта законодательства РФ, следует учитывать юридическую силу акта законодательства, которым было предоставлено согласие на обязательность международного договора РФ. Нормы такого международного договора применяются в порядке, предусмотренном для соответствующего акта законодательства РФ, с учетом соотношения законодательного акта и подзаконного нормативно-правового акта.
Частью правовой системы РФ является также международные договоры, заключенные СССР, согласно которым РФ как государство – правопреемник СССР продолжает осуществлять международные права и обязанности. Министерство иностранных дел РФ на письменный запрос суда может предоставить разъяснения о том, имело ли место правопреемство РФ относительно каждого конкретного международного договора СССР.
При применении многостороннего международного договора следует учитывать, что в случае внесения изменений в многосторонний международный договор, которое осуществляется в форме протоколов или в другой форме, не обязательно эти изменения действуют для всех сторон основного договора. Например, Европейская конвенция о выдаче правонарушителей 1957 года является действующей для 50 государств, отдельные из них также являются сторонами трех дополнительных протоколов к этой Конвенции, а некоторые присоединились только к одному или нескольким протоколам. Следовательно, при решении вопросов об экстрадиции суду следует проверять, в какой степени в отношениях РФ с соответствующим иностранным государством применяется Конвенция и протоколы, которые ее меняют. В свою очередь, ч. 3 ст. 1 УПК РФ, устанавливает прямое действие норм международного права и международных договоров при осуществлении уголовного судопроизводства, при этом устанавливая примат норм международного права и международных договоров при осуществлении уголовного судопроизводства над уголовно-процессуальным законодательством РФ и в частности УПК РФ, в случае если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные УПК РФ. Данное положение в свою очередь нашло подтверждение в Постановлении Пленума ВС РФ от 10.10.2003 № 533. Международные договоры РФ, не только способствуют развитию межгосударственного сотрудничества в различных сферах общественной жизни и надлежащему обеспечению национальных интересов, осуществлению целей, заданий и принципов внешней политики РФ, закрепленных в Конституции, но и могут благодаря своему приоритету над нормами соответствующих законодательных актов РФ менять регулирование правовых отношений, установленных законодательством РФ.
Ст. 26 Венской конвенции установлено, что каждый действующий договор обязателен для его участников и должен добросовестно выполняться. Учитывая положения Конституции РФ, ст. 26 Венской конвенции, международно-правовой принцип добросовестного выполнения международных обязательств при осуществлении правосудия суды должны учитывать, что существует приоритет международного договора РФ, над национальным законом и другими актами законодательства, кроме Конституции РФ. То есть если таким международным договором установлены иные правила, чем те, что предусмотрены законодательством РФ, то применяются правила международного договора РФ.
При подписании, ратификации, принятии, утверждении международного договора или присоединении к нему могут быть сделаны заявления и сформулированы предостережения в отношении его положений в соответствии с нормами международного права, за исключением случаев, когда оговорка запрещается самим договором или не указаны в числе возможных оговорок, или когда они несовместимы с объектом и целями договора (ст. 19 Венской конвенции). Заявления и оговорки, как правило, не допускаются в двусторонних международных договорах. Оговорка исключает или изменяет юридическое действие определенных положений договора для государства, сделавшего оговорку, или для другого участника договора в его отношениях с этим государством, поэтому должно учитываться судами при рассмотрении дела. Судам также следует иметь в виду правила принятия оговорок и возражений против них, что установлены в ст. 20 Венской конвенции. В случае применения судом соответствующего международного договора РФ при решении дела в мотивировочной части судебного решения в обязательном порядке должна указываться норма этого международного договора (название, статья, ее часть, абзац, пункт, подпункт международного договора, на основании которого решено дело, а также процессуального закона, которым руководствовался суд). Следует признать правильной практику тех судов, которые при наличии аналогичных норм национального законодательства, регулирующих спорные правоотношения, при разрешении дел по существу не применяют нормы международного договора РФ, а национальное законодательство. При этом не лишней является ссылка на наличие аналогичных норм международного права.
При этом, необходимо учитывать, что при осуществлении правосудия в уголовном производстве необходимо учитывать, что согласно Конституции РФ, неправильное применение судом норм права, в том числе международного права, которые в установленном законом порядке признаны частью национального законодательства, может являться основанием для отмены или изменения судебного решения по основанию существенного нарушения норм УПК. Неправильное применение нормы международного права может иметь место в случаях, когда судом не были применены нормы международного права, которые подлежали применению, или, напротив, суд применил норму международного права, которая не подлежала применению, либо когда судом было дано неправильное толкование нормы международного права. Отдельные правила применения международных договоров сформулированы в Венской конвенции. Действующие международные договоры РФ применяются судами при осуществлении правосудия, в частности: – во время досудебного расследования и судебного разбирательства в уголовных процессах, если международным договором РФ установлены другие правила судопроизводства, чем те, что предусмотренные уголовным процессуальным законом; – в ходе международного сотрудничества во время уголовного производства (например, при рассмотрении жалоб на решения о выдаче лиц, совершивших уголовное преступление (экстрадиция), или передаче осужденных лиц и их принятия для отбывания наказания). При рассмотрении и решении вопросов международного сотрудничества во время уголовного производства необходимо применять нормы УПК о международном сотрудничестве в ходе уголовного производства.
Заключение
Подводя итог проведенному исследованию, можем заключить, что на основании исследования различных подходов к определению правовой природы механизма экстрадиции, а также регулирования института выдачи российским законодательством, можно сделать вывод, что выдача лиц, совершивших преступление это комплексный правой феномен, сформировавшийся на стыке уголовно-процессуального, международного и административного права, который на территории РФ применяется с учетом принципа не выдачи собственных граждан иностранному государству.
При этом, анализ правоприменительной практики, позволяет констатировать, что незаконная передача Россией запрашивающим государствам лиц, в выдаче которых заинтересованы последние, происходит систематически. Кроме того, на сегодняшний день в РФ процедуры определения статуса беженца и рассмотрения заявлений о предоставлении временного убежища не обеспечивают соблюдения конфиденциальности в отношении заявителя. В виду чего можем прийти к выводу, о том, что законодательством РФ не предусмотрены нормы, защищающие искателей убежища от задержания по розыскным поручениям государств исхода и последующего заключения под стражу на время экстрадиционной проверки. Это приводит к тому, что заявители, знающие об их уголовном преследовании на родине по мотивам, относящимся к критериям понятия «беженец», либо предполагающие, что такое преследование могло быть возбуждено уже после их отъезда, избегают обращений в органы ФМС, опасаясь последующего ареста.
В МУП экстрадиция может рассматриваться как взаимосогласованные на основе международных договоров и общих принципов права передача государством физического лица, находящегося под его юрисдикцией, другому государству для привлечения к уголовной ответственности или исполнения обвинительного приговора, вступившего в силу. Экстрадиция - это право, а не обязанность государства (универсальной нормы, обязывающей государства осуществлять экстрадицию, не существует), однако уже многие государства связали себя обязательствами осуществлять экстрадицию на основе двусторонних и многосторонних международных договоров. Современные национальные законы, касающиеся вопросов экстрадиции, базируются, в основном, на одних и тех же исходных, базисных правовых принципах с учетом некоторых особенностей, вытекающих из собственных правовых традиций, специфических черт правовой системы государств и др. Таким образом, порядок осуществления экстрадиции в каждом конкретном случае определяется внутренним законодательством запрашивающего государства, которое, как правило, регламентирует соответствующие основания, требования, сроки, процедуры и механизмы.
Результат практического воплощения института экстрадиции зависит от совокупности многих факторов, в частности: гражданином какого государства является лицо, какое преступление совершил т.д. Как правило, вопрос о выдаче решается с сочетанием территориального (места совершения деяния и места пребывания лица) и персонального (гражданства преступника) принципов. Очевидно, что государство может потребовать выдачи, когда: лицо является гражданином требующего выдачи государства; деяние совершено на территории требующего выдачи государства; деяние направлено против государства, требующего выдачи, и причинило ему вред.