Вербализация концептуальной диады

ЗАКЛЮЧЕНИЕ


Современные англоязычные тексты СМИ, связанные с пропагандой демократической системы ценностей Запада, характеризуются активным выражением позитивной и негативной оценки, экспрессивностью, политической маркированностью использующейся лексики.
В целом, мы можем согласиться с Ю.А. Храмовой, настаивающей, что лицемерие противно рядовому британцу и американцу и расценивается им как «чужое», а искренность и правдивость рассматриваются ими как «свое».
Многие современные англоязычные тексты СМИ в целом стремятся рассказать всё о сложностях современной обстановки в мире, не привирая и не утаивая правды.
Для большинства англоязычных текстов СМИ концептуальная диада «свой \ чужой» является важнейшей, поскольку они нацелены на культивацию своих либерально-демократических ценностей и осу ...

Содержание

ВВЕДЕНИЕ 3
Глава I. Когнитивные и речевые стратегии воздействия в дискурсе СМИ 6
1.1. Концептуальная картина мира 6
1.2. Концептуальная специфика англоязычной прессы 10
1.3. Прагматическая специфика современной прессы 16
1.4. Специфика современной англоязычной прессы с точки зрения ее восприятия читателем 18
Выводы по главе 1 26
Глава II. Стилистические и прагматические особенности формирования имиджа России в англоязычных СМИ 27
2.1. Концептуальная специфика противопоставления «свой \ чужой» 27
2.2. Концептуальная специфика «своего» 32
2.3. Концептуальная специфика «чужого» 37
Выводы по главе 2 43
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 45
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 48
Список использованных словарей 52
Интернет-источники 52

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность данного исследования обусловлена стремлением российских и зарубежных опираясь на когнитивную грамматику раскрыть прагматическую специфику публицистических текстов СМИ, выражение в них диады «cвой – чужой», связанной с речевыми стратегиями противопоставления «cвой \ чужой» и аналогии («cвой \ cвой; чужой \ чужой»).
Однако многие вопросы, связанных с публицистикой остаются недостаточно точно освященными и потому привлекают внимание и сейчас. Многие российские и зарубежные лингвисты в настоящее время испытывают интерес к концептуальной, прагматической и стилистической специфике современных текстов СМИ, обращая внимание, например, на новые стандарты обозначения политической корректности, неологизмы публицистики, газетные клише, специфику использования эпитета, сравнения , метафоры, повтора, риторического вопроса и многих других стилистических приемов.
Расширение когнитивной базы публицистике, появление в ней новых слов и выражений большинство современных исследователей связывает с желанием понять постоянно меняющуюся политическую действительность, раскрыть новые события, опираясь на различные речевые стратегии.
Избрание каждым отдельным публицистом той или иной формы аргументации, мотивированной опорой на те или иные речевые стратегии и диады связано не столько с содержанием данного текста СМИ, сколько с желанием оказать психологическое воздействие на аудиторию, убедить ее в верности определенного взгляда на окружающий мир.
Специфике современной прессы посвящено множество работ, составляющих теоретическую основу данной работы. Среди них мы выделяем исследования Бакумовой Е.В., Будаева Э.В., Вознесенской Ю.В., Демьянкова В.З., Домышевой С.А., Иссерс О.С., Чудинова А.П., Храмовой Ю.А., Шапиевой Д.З., Шейгал Е.И., и многих других.
Целью настоящей работы является изучение специфики использования концептуальной диады «cвой \ чужой», обусловленной пониманием, является то или иное государство, тот или иной политик другом или врагом твоего отечества.
Обращая внимание на множество исследований, посвященных публицистике, мы формулируем задачи работы следующим образом:
• охарактеризовать когнитивную специфику современной публицистики,
• описать ее прагматическую специфику,
• рассмотреть ее отличительные черты с точки зрения концептуальной картины мира, когнитивной грамматики, стилистики и прагматики,
• описать речевые стратегии, связанные с концептуальной диадой «cвой \ чужой»,
• проанализировать концептуальную специфику обозначения понятий «свой» и «чужой»,
• выяснить специфику использования в СМИ различных слов и выражений, связанных с концептуальной диадой «cвой \ чужой».
Материалом данного исследования являются такие британские и американские СМИ последних лет.
Структура. Работа состоит из двух глав, введения, заключения и списка использованной литературы. Первая глава работы посвящена особенностям концептуальной картины мира, представленной в современных текстах СМИ и их прагматической специфике, использованием в прессе различных речевых стратегий. Во второй главе мы анализируем концептуальную специфику формирования имиджа России в англоязычных СМИ, выясняем специфику обозначения концептуальной диады «cвой \ чужой».
Научную новизну работы мы усматриваем в выявлении особенностей выражения в англоязычной прессе концептуальной диады «cвой \ чужой».
Теоретическая значимость выполненной работы заключается в необходимости исследования концептуальной специфики диады «cвой \ чужой» в англоязычных текстах СМИ самых последних лет.

populist = appealing to the interests or prejudices of ordinary people
demagogue = a political agitator who appeals with crude oratory to the prejudice and passions of the mob [Collins English Dictionary 2006]
Во многих случаях использующиеся в современной англоязычной прессе эпитеты тесно связаны с метафорическим переосмыслением. Поиск субъективного смысла метафоры и эпитета связан с обозначением журналистом своей личной оценки, которая предполагает возникновение у читателя желания вступить с журналистом в открытую дискуссию, соглашаться с ним и возражать ему.
Стремление автора и / или заказчика того или иного текста СМИ популяризовать конкретную политическую оценку того или иного феномена, факта или способностей конкретного политика, по мнению А.П. Чудинова и многих других исследователей, в большинстве случаев опирается на эмотивно-экспрессивную метафору, которая обеспечивает «смежность фреймов, репрезентирующих разные концепты», позволяющую осуществить стратегически и коммуникативно значимый «незаметный для слушателя переход от одного концепта к другому» [Чудинов 2006: 54]. Опора на метафоры с исходными концептуальными сферами «криминал», «война» и «болезнь», по словам А.П. Чудинова, помогает сформировать в сознании читателя ощущение опасности, агрессивности и тревожности, убеждающее его во многих случаях в правомерности осуществления определенной политической стратегии [Чудинов 2001: 7].
Экспрессивность современной прессы притягивает читателя к газетному тексту, опирающемуся на метафорическое переосмысление окружающих человека феноменов и способности современных политиков выработать стратегию, обеспечивающую одновременно и высокий рейтинг собственной страны в сознании ее граждан и населения всего мира, и сохранение партнерских доверительных отношений со «своими» государствами (т.е. принадлежащими к одному политическому лагерю) и противостояние «чужим» государствам (т.е. принадлежащим к чуждому\враждебному политическому лагерю).
Формирование образов «свой и «чужой»» в современных американских и британских газетах и журналах тесно связано с выбором того или иного слова или выражения, использованием широкого ассортимента фразеологических и лексических средств выражения семантических и стилистических категорий оценочности, экспрессивности и эмотивности. Данные средства в большинстве случаев являются фигурами речи (метафорами, эпитетами, гиперболами, сравнениями, метонимиями, антитезами, литотами и т.п.), использующимися автором для вербализации конкретной коммуникативной / речевой (информационной, оценочной и аргументативной) стратегии (РС) или комплекса речевых действий (синтаксических, лексических и стилистических средств), направленных на убеждение читателя в правильности высказанной журналистом точки зрения [Иссерс 2012: 11].
Речевые стратегии, представленные в прессе обеспечивают «конструирование, формирование и изменение взглядов читателей в соответствии с идеологией издания» [Иссерс 2012: 18].
Современные исследователи политического дискурса в большинстве случаев обращают внимание на такие речевые стратегии, как РС манипуляции, самопрезентации, поддержки / защиты, рекламы, идеализации («игра на повышение»), дискредитации / диффамации, осуждения, атаки / нападения, презрения («игра на понижение»), компромисса, сочувствия, конфликта, поляризации (контраста, противопоставления), модальности, достоверности, умолчания, аллегории, возврата в прошлое, гиперболизации, игнорирования реальных фактов, ограничения информации, создания относительной объективности [Иссерс 2012: 26] и т.п.
Выражение поляризации, контраста или противопоставления находит свое выражение в термине «диада» (англ. dyad (=a group of two; couple)), использующемся, например, Ю.А. Храмовой, настаивающей, что противопоставление «лицемерие\искренность», является ключевым для англоязычной прессы настоящего времени [Храмова 2010: 8].
В структуре конкретного текста СМИ использование каждой из перечисленных РС обусловлено стратегией оценки, а именно желанием журналиста либо объективно оценить деятельность того или иного политического деятеля, выделив в ней и отрицательные, и положительные моменты; либо предвзятостью автора, целенаправленно и систематично прибегающего к игнорированию реальных фактов, ограничению информации, манипуляции, намеренной игре на повышение или понижение.
Современная пресса, пытающаяся быть максимально объективной в оценке того или иного политика, или, напротив, стремящаяся использовать все средства для его дискредитации или увеличения популярности, исследует самые разнообразные вопросы, тесно связанные с желанием продемонстрировать его профессиональную деятельность и личную жизнь извне и изнутри. Опираясь на те или иные коммуникативные стратегии (сочувствия, осуждения, контраста, модальности, достоверности, умолчания, возврата в прошлое [Меграбова 2009: 19-45] и т.п.), большинство печатных изданий стремится подвергнуть критике тех политических лидеров, которые, по их мнению, используя свои властные полномочия, не обращают внимания на трудности жизни большинства граждан своего государства и населения всего мира.
Вне зависимости от того, моделирует автор имидж своего\дружественного политического деятеля или актуализирует в его адрес негативную оценку (расценивая его как чужого\враждебного), использование лексических и фразеологических экспрессивно-оценочных и эмоционально-оценочных средств играет решающую роль для создания яркой образности текста, а, значит, и для привлечения внимания широкой читательской аудитории.
РС дискредитации является ключевой в тех текстах СМИ, в которых автор описывает все «чужое», чуждое или враждебное [Меграбова 2009: 25].
Использование в современной англоязычной прессе РС противопоставления в большинстве случаев является средством наглядно продемонстрировать массовому читателю концептуальную диаду «свой\чужой».
Журналисты в большинстве случаев опираются на РС аналогии, доказывая, что политическая карьера многих политических деятелей развивается по сценарию «свой» или «чужой».
Аргументация правомерности позитивного или негативного взгляда на того или иного политического деятеля, представленная в политическом дискурсе современных СМИ с РС возврата и использованием ключевых для данной лингвокультуры прецедентных имен. Так, например, дополнительная опора на РС аналогии с политикой А. Гитлера, О. бен Ладана имеет место при оценке того или иного политического лидера как чужого или враждебного [Фролова 2007: 9]. Применение РС аналогии с политикой А. Линкольна, Дж. Вашингтона и У. Черчилля, напротив, в британской и американской прессе обусловлено оценкой политика как заслуживающего уважения или «своего», обладающего теми или иными навыками эффективного управления и руководства страной этих выдающихся людей.
Выводы по главе 1
Концептуальная картина мира каждого отдельного языка постоянно меняется. Ее изменение обусловлено изменениями в политической и социальной действительности, которые отражаются в современных текстах СМИ.
В современной англоязычной прессе преобладают тексты, основная цель которых – высказать не общую, а свою личную оценку тому или иному событию. В этой связи часто используется экспрессивная и эмоциональная лексике, отражающей мнение автора, выраженное максимально оригинально при помощи конкретной непривычной словесной формулировки.
Экспрессивная и эмоционально-оценочная лексика и различные стилистические приемы, характерные для СМИ, имеют ярко выраженную специфику, связанную не только с пропагандой, но и выражением журналистом своей личной гипотезы.
Такие средства передачи эмотивной экспрессии, как метафоры, эпитеты и сравнения, встречающиеся на страницах современных СМИ, достаточно вариативны, а их значение расшифровывается каждым отдельным читателем весьма вариативно.
Образность современной англоязычной прессы связана с опорой на те или иные фигуры речи, обусловленные желанием журналиста привлечь внимание читателя к конкретной проблеме, подчеркнуть позитивную негативную специфику той или иной политической ситуации, указать, являются те или иные действия дружескими или враждебными.
 Как мы видим, выделяемые современными лингвистами речевые стратегии «противопоставления», «аналогии», «дискредитации» и «защиты» тесно связаны с концептуальной спецификой диады «cвой \ чужой» в англоязычной прессе, так или иначе представленной практически в каждом отдельном тексте СМИ.
Глава II. Стилистические и прагматические особенности формирования имиджа России в англоязычных СМИ
2.1. Концептуальная специфика противопоставления «свой \ чужой»
 
Использование в англоязычных текстах СМИ речевой стратегии противопоставления обусловлено пониманием России как «чужой», а именно страны, решившей идти не по пути развития демократии, возможности инакомыслия, а по пути диктатуры власти, преследования всех несогласных и подавления какой бы то ни было критики.
The TV vs. the Fridge
In Russia, economic decline isn't translating into dissatisfaction with Putin. Here's why.
In Russia they call it the “battle between the television and the fridge” — the tension between propaganda-fueled patriotic euphoria and a darkening economic reality. [The TV vs. the Fridge, 2.12.2015]
В данном случае речевая стратегия противопоставления представлено открыто при помощи предлога vs (versus – против).
Противопоставление журналистом предметов быта обусловлено не стимуляцией к покупке телевизора (The TV) или холодильника (the Fridge), а желанием понять дальнейшее развитие политической ситуации в России: останутся ли дальше рядовые россияне преданными своему президенту, будут и дальше покорно смотреть телевизор и одобрять тактику Кремля или же критически оценят сложившуюся обстановку, заглянув в собственный холодильник и не обнаружив там многих любимых ими продуктов по причине их дороговизны или отсутствия в продаже по причине российских санкций.
Which of these will matter more to the Russian people? Which will influence their opinion of their government?
First, the case for the fridge. Most of the objective data point to Russia doing badly.
Inflation is up. Wages have fallen. Economic growth is not just lower but shrinking. Falling oil prices have hit the country’s economy hard (oil constitutes 50 percent of government revenue and 70 percent of exports). People and businesses are defaulting on loans. The currency has gone to the dogs. Life expectancy is still very low. And the IMF has predicted that Russia could lose up to 9 percent of GDP due to the economic sanctions imposed by the U.S. and EU. [The TV vs. the Fridge, 2.12.2015]
Использование в данном случае риторических вопросов напрямую связано с лидирующей ролью в данной статье речевой стратегии противопоставления.
Использование в данном случае широкого ассортимента экономических и социальных реалий Inflation (инфляция), Wages (заработная плата), Economic growth (экономический рост, развитие экономики), oil prices (цены на нефть), default (не выполнять своих обязательств (по контракту, соглашению, долгу), currency (валюта), Life expectancy (продолжительность жизни), IMF (МВФ), GDP (ВВП), economic sanctions (экономические санкции) во многом обусловлено предложениям россиянам критически оценить сложившуюся экономическую и социальную ситуацию в России, осознать, что оценка ее в российском телевидении не заслуживает доверия.
When it comes to how people perceive their country, on the other hand, things are looking positively balmy in Russia. According to Gallup World Polls, confidence in the military is up 13 percent. Approval of the government is up 27 percent. Despite the objective reality, satisfaction with living standards is up 13 percent while confidence in financial institutions is up 6 percent. Put simply, despite living in a country in decline, the Russian people are responding to surveys more positively than they did a year ago. As a result, Russia has surged in the Legatum Institute’s recently released Prosperity Index in 2015 — from 68th to 58th place in just one year [The TV vs. the Fridge, 2.12.2015].
В целом речевая стратегия противопоставления во многом обусловлена контрастом в данной статье тоталитарной и коррумпированной России (Russia) либеральным и более экономически устойчивым странам Запада (U.S. (United States (of America) - США), EU (European Union - ЕС, Европейский Союз)
Этот контраст в данном случае активно дополняется опорой на речевую стратегию достоверности и опоры на факты (указанием автором международной статистики (decline - ухудшение, угасание (здоровья, жизненного уровня)), доказывающую экономическую несостоятельность России.
Однако речевая стратегия достоверности и опоры на факты находит свое выражение и в статистических данных, подчеркивающих, что рядовые россияне несмотря на экономический кризис демонстрируют рост доверия к финансовым организациям (financial institutions)и веру в экономическое процветание (Prosperity (the condition of prospering; success or wealth)).
Все это демонстрирует, что контраст объективного положения вещей и субъективного отношения к окружающей реальности большинства россиян, не желающих понять катастрофичность сложившейся в России ситуации, с точки зрения западных СМИ.
В целом автор данной статьи рассматривает россиян, доверяющих государственному телевидению и неспособных критически оценить окружающую реальность как чужих», а россиян, встревоженных отсутствием в их холодильнике важных для них продуктов как «своих».
Активное использование негативно оценочных эпитетов и метафор эпитета и приведение фактов, доказывающих, что данному политику или государству доверять нельзя, помогают журналистам выразить важную для них информацию максимально выразительно, тем самым, предлагая читателям согласиться с представленной в данном случае образа «чужого» или же, напротив, не согласиться и даже возмутиться.
Fresh attack on Russian opposition leader amid crackdown on critics
Pro-Kremlin protesters have thrown eggs at opposition leader Mikhail Kasyanov in the Russian city of Vladimir just days after a cake was thrown in his face in Moscow, stepping up an intimidation campaign ahead of the anniversary of the murder of his ally Boris Nemtsov [Fresh attack on Russian opposition leader amid crackdown on critics, 12.02.2016].
В данном тексте СМИ введение в статью негативной оценки современного имиджа России обусловлено эпитетами негативной оценки текущей администрации Кремля «crackdown» (силовое воздействие, репрессивная акция, карательные меры), «intimidation» (=запугивание; устрашение, отпугивание), при помощи которых журналист выражает свое возмущение по поводу все более накаляющейся политической обстановки в России.
Обозначение когнитивной специфики преследования и уничтожения российской оппозиции в данном примере связано также с использованием метафоры «step up» (ступать, шагать, делать шаг \ увеличивать; усиливать, повышать), указывающей на осознание журналистом гибели Б. Немцова как убийства, в котором заинтересована администрация Кремля.
Доказывая правильность своего оценочного мнения, журналист активно опирается на речевые стратегии противопоставления и опоры на факты, тем самым, расценивая российскую оппозицию, прежде всего, Б.Немцова как «своего», а нынешнюю российскую власть, прежде всего, В. Путина как «чужого».
Chanting “Kasyanov is a traitor”, demonstrators targeted the politician, who was prime minister of Russia until 2004 and now heads the liberal Parnas party, as he arrived for a meeting with journalists.
Kasyanov was co-chairman of the party with Nemtsov before the latter’s assassination, and will lead it into parliamentary elections in September.
On Tuesday night, unidentified men called Kasyanov an “American agent” and threw a cake in his face in a Moscow restaurant. [Fresh attack on Russian opposition leader amid crackdown on critics, 12.02.2016]
Использование в данном случае эпитетов-клише негативной оценки «traitor» (предатель) и «American agent» (агент США) связано с выделением образа «чужого» и подчеркивает понимание журналистом политической обстановки в России как своего рода истерии, напоминающей эпоху правления И. Сталина.
Как мы видим, автор активно стимулирует читателя к пониманию современной политической ситуации в России как антидемократической и олигархической, тем самым, выделяя представителей российской оппозиции, Немцова, Касьянова, партию «Парнас» как «своих».
In Russia, rhetoric from Putin ally stokes fear of new assassinations
Two journalists on an opposition-minded television station, TV Dozhd, mockingly begged Kadyrov for clemency. But others were more cautious.
“These are unprecedented statements on his part,” Navalny said Tuesday. “They are repeating what they did a year ago because there was no official reprimand.” Navalny likened Kadyrov’s Tuesday editorial to those written “in 1935 or 1937,” the years of major Joseph Stalin purges.
“Nobody believed Nemtsov could be killed,” Navalny said. “Nobody knows whether anything could happen after these words.” [In Russia, rhetoric from Putin ally stokes fear of new assassinations, 19.01.2016]
Речевая стратегия аналогии в текстах СМИ, посвященных современной России, применяется и благодаря позитивно-оценочному сходству, которое в данном случае связывается со всем «»своим», а именно российской оппозицией (Nemtsov \ Navalny).
Она противопоставляется негативно-оценочной аналогии, связанной со всем «чужим», представленным в данном тексте такими именами собственными, как Putin, Kadyrov, Joseph Stalin, сопоставлением современности с 1935 – 1937 годами.
Использование оборота «fear of new assassinations» (страх новых убийств) мотивирует в данном случае однозначной интерпретации и Сталина, и Путина, и Кадырова как «чужих», а именно политиков преступных.
Необходимо отметить, что прагмалингвистическая установка на речевую стратегию дискредитации, так или иначе представленную практически в каждой современной англоязычной статье о России во многом находит свое отражение еще в заголовке статьи, формулировка которого во многом определяет, захочет ли тот или иной читатель прочитать данный текст, вступить с его автором, реальными политическими деятелями и свидетелями данного военного конфликта в открытый диалог, свободный и непринужденный обмен мнениями, выраженными достаточно экспрессивно и эмоционально.
2.2. Концептуальная специфика «своего»
Концептуальная специфика «своего» связана с активным использованием широкого ассортимента лексических средств, связанных с выражением позитивной оценки, пониманием «своего» как стремящегося к демократическим преобразованиям и \ или подвергающегося насилию со стороны агрессора.
Ukrainian soldiers share horrors of Debaltseve battle after stinging defeat
A long line of military vehicles crawled north on the highway leading out of the abandoned government positions in Debaltseve in eastern Ukraine, pulling a motley assortment of half-destroyed ambulances, trucks without wheels and tanks without treads.
Those soldiers who had managed to get out of the ruins of the besieged town were immediately recognisable, their wide eyes staring out from a thick coating of grime as they waited for buses to take them back to Artemivsk. A group of national guardsmen fired their Kalashnikov assault rifles in the air to celebrate their close escape. [Ukrainian soldiers share horrors of Debaltseve battle after stinging defeat, 18.02.2015]