Тюремный жаргон как особый тип социолекта на основе произведения Сергея Довлатова

Заключение

Подводя итоги данной работы, мы можем сделать следующие выводы.
1) Представить социолект уголовников и воров в столь полной мере мог только человек, оказавшийся в среде распространения этого языка, то есть — работавший в зоне, как это происходит с героем Довлатова Алихановым и с самим автором. Как справедливо отмечает Довлатов, изучать этот язык в теории невозможно.
Также подчеркнём, что повесть «Зона» была написана в 1960-е годы, а опубликована только в 1982 году, поэтому в повести отразился лагерный и воровской социолект в том, виде, в котором он существовал около 40 или 50 лет назад. То есть при анализе любого текста — в данном случае текста повести «Зона» — необходимо учитывать и время, в которое оно было написано. Важен и тот факт, что «Зона» отражает тот лагерный социол ...

Содержание


ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА 1. ОСНОВНЫЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОЛОЖЕНИЯ 5
1. 1 ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЙ «ЖАРГОН», «СОЦИОЛЕКТ» 5
1. 2 МЕСТО ВОРОВСКОГО ЖАРГОНА В СТРУКТУРЕ ЯЗЫКА 6
1. 3 ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ВОРОВСКОГО ЖАРГОНА 8
1. 4 СПЕЦИФИКА ОБРАЗОВАНИЯ АРГОТИЗМОВ 11
1. 5 ПОВЕСТЬ «ЗОНА» В ТВОРЧЕСТВЕ С. ДОВЛАТОВА 13
ГЛАВА 2. ПРАКТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ. ОТРАЖЕНИЕ ТЮРЕМНОГО ЖАРГОНА В ПОВЕСТИ С. ДОВЛАТОВА «ЗОНА» 15
2. 1 АРГОТИЧЕСКИЕ СЛОВА И СФЕРА ИХ УПОТРЕБЛЕНИЯ 15
2. 1. 1 Бытовая сфера 15
2. 1. 2 Реалии уголовного мира 16
2. 1. 3 Реалии лагерной жизни 18
2. 1. 4 Работа 20
2. 1. 5 Сфера выражения эмоций 21
2. 2 СООТНЕСЁННОСТЬ РУССКИХ И АНГЛИЙСКИХ АРГОТИЗМОВ 22
2. 3 РАСПРОСТРАНЁННОСТЬ ТЮРЕМНОГО СЛЕНГА (РЕЗУЛЬТАТЫ АНКЕТИРОВАНИЯ) 25
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 28
ЛИТЕРАТУРА 32
ИСТОЧНИКИ 32
НАУЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА 32
ПРИЛОЖЕНИЕ 34

Введение
В последние годы интерес к изучению норм русского языка и тех явлений, которые выходят за рамки этих норм, возрастает. Это объясняется целым рядом причин. С одной стороны, язык должен следовать определённым нормам, чтобы быть понятным всем членам общества. Но с другой стороны, изучать жаргоны и другие социальные диалекты также необходимо, так как они являются частью культуры (скорее даже — контркультуры) нашего общества.
В настоящее время русский язык переживает период активных изменений, которые связаны с изменениями в политической и социальной жизни общества. В целом эти новые процессы, происходящие в языке, можно охарактеризовать как демократизацию, расширение сферы непринуждённого, неформального общения. Это касается не только разговорного стиля речи, но и публицистики, и ху дожественной литературы.
Многие исследователи современного русского языка обращают внимание на процессы демократизации языка, его открытость для новых явлений. Однако слишком широкое распространение диалектов, социолектов и просторечия грозит чистоте и правильности языка. Именно поэтому изучать воровской, тюремный жаргон представляется нам необходимым и актуальным.
Таким образом, объектом исследования в нашей работе являются особенности социолекта. Под социолектом в нашей работе мы будем понимать особенности речи определённой социальной группы (в нашем случае — группы людей, находящихся в местах заключения). Непосредственным предметом исследования является тюремный (лагерный) социолект в том виде, в каком он представлен в повести С. Довлатова «Зона».
Цель данной работы — проанализировать воровской социолект на примере повести Сергея Довлатова «Зона» (издана в 1982 году). Для достижения этой цели нам необходимо решить ряд более частных задач:
- кратко охарактеризовать понятие литературного языка и внелитературных вариантов а также — место тюремного жаргона в этой системе;
- остановится на истории возникновения и развития воровского жаргона, на том, как отражается жизнь деклассированных элементов в их языке;
- указать причины обращения С. Довлатова к тюремной тематике и охарактеризовать основные особенности повести;
- классифицировать арготизмы, использованные Довлатовым в его повести, по сфере их употребления;
- определить частотность употребления тех или иных арготизмов, найти их аналогии в английском языке; подобное сопоставление представляется нам актуальным и важным, так как позволяет показать особенности именно русского жаргона в сравнении с другими языками (английским) — его многообразие, образность и метафоричность. Многообразие русского лагерного жаргона свидетельствует о том, что эта социальная сфера, среда сыграла в нашей истории важную роль — и в годы сталинских репрессий, и позже. И именно поэтому русский тюремный жаргон так широко представлен в нашем национальном языке и не столь широко — в английском. Также подобное сопоставление играет чисто практическую роль — оно может быть использовано при переводе текстов Довлатова и других авторов, писавших на лагерную тематику, на английский язык;
- проанализировать, насколько обычные люди знают и понимают слова из воровской «фени» (на основе проведённого анкетирования).

Химичить, заворачивать поганку, волынить
Делать что-то противоправное, отлынивать от работы
«В шестом бараке зеки что-то химичат. <…> Какую-то поганку заворачивают. Или просто волынят…» (С. 108)
Капать
Доносить: «Учти, он и на тебя капал» (С.114)
Писать оперу
Доносить: «Композитор. Оперу пишешь. В смысле оперуполномоченному. Куму…» (С. 129)
Намекнуть «шабером под рёбра»
Ударить ножом под рёбра
Тянуть по фене
Говорить на блатном жаргоне
Доходить
Находиться в изоляторе, голодать, умирать от истощения: «Этот месяц Купцов просидел в изоляторе. Он дошёл» (С. 78)
Прижмуриться
Умереть: «Вот и замечательно, <…> а то и прижмуриться недолго» (С. 74);
«В обрубке прижмурился зек» (С. 120)
Исполнить
Убить: «Учти, в лесу я исполню тебя без предупреждения (С. 75)
При анализе этихглаголов мы можем отметить, что здесь почти нет лексем, обозначающих работу или даже какую-то бытовую деятельность, но большинство из них обозначают либо взаимоотношения зеков и сотрудников лагеря (качать права, капать, писать оперу), либо то, как зеки проводят время в лагере (чифирить, тянуть «дурь»). Также обращает на себя внимание обилие глаголов, обозначающих смерть или убийство (исполнить, прижмуриться, приморить).
Также можно привести и целый ряд существительных, обозначающих реалии лагерной жизни:
Арготизмы
Комментарий и примеры
Кича
Тюрьма: «С воли – на кичу»
Кондей, крытка
Камеры в лагере, изолятор: «…опять волынишь? В крытку захотел?» (С. 70)
Браслет
Наручники
Лепила
Врач: «Ты в дамках — зови лепилу!..» (С. 80)
Шмон
Обыск
Параша
Туалет (бачок, бочка) в камере: «Твоё место у параши» (С. 101).
Кабур
Подкоп: «Кабур роете под хлеборезку» (С. 86)
Волынщик
Зек, отказывающийся работать
Пахан
Зек, занимающий высокое положение в лагерной иерархии
Шнырь
Зек, занимающий низшее положение в лагерной иерархии: («Геша работал в санчасти — шнырём. Убирал помещение, ходил за больными. Крал для паханов таблетки, витамины и лекарства на спирту…» (С. 139)
2. 1. 4 Работа
Что касается лексики, описывающей работу зеков на зоне, то таких слов в тексте повести мы почти не находим. Чаще всего это глаголы, обозначающие отказ от работы: «волынить», «быть в отказе»: «а ты по-прежнему в отказе?» (С. 75).
Также находим несколько лексем, обозначающих реалии работы на лесоповале — «обрубка» (процесс обрубания сучьев), «балан» (бревно), «сучкоруб» (заключённый, занимающийся обрубкой сучьев). Однако эту лексику вряд ли можно отнести к блатной.
То есть работа в жизни и в сознании зека, уголовника, почти не занимает места, и он предпочитает «волынить» (то есть отлынивать).
2. 1. 5 Сфера выражения эмоций
Столь же малочисленна и группа лексики, призванная выражать те или иные эмоции. Одно из наиболее универсальных слов для выражения эмоций — «сеанс». С. Довлатов в тексте повести так объясняет значение этого слова: «Лагерное “сеанс” означает всякое переживание эротического характера. Даже шире — всякого рода положительное чувственное ощущение. Женщина в зоне — сеанс. Порнографическая фотография — сеанс. Но и кусочек рыбы в баланде — это тоже сеанс» (C. 37).
Столь же многозначна и лексема «марцифаль: «уж я бы подписался на эту марцифаль». <…> Она — марцифаль. То есть нечто загадочное, возвышенное, экзотическое. Кефаль с марципаном…»
Обозначением прекрасного состояния духа является глагол «кайфовать – закайфовать»: «Закайфую, как эмирский бухар» (С. 46). Отметим, что Довлатов не исправляет ошибку своего героя «эмирский бухар» (вместо «бухарский эмир»), что говорит о том, что герой склонен к красивости и образности речи, но не всегда точно понимает, что он говорит.
Существует также и лексика, призванная выражать негативные эмоции — «гондовня и фраейр», «бакланьё вы помойное!».
Однако большинство из этих слов (в том числе и нецензурная лексика) — просто грубая брань; в действительности же слов для выражения эмоций в лагерном жаргоне не много. Как отмечает сам автор, «Как это ни удивительно, в лагерной речи очень мало бранных слов. Настоящий уголовник редко опускается до матерщины. Он пренебрегает нечистоплотной матерной скороговоркой. Он дорожит своей речью и знает ей цену».22
2. 2 Соотнесённость русских и английских арготизмов
Говоря о соотнесённости русских и английских арготизмов, мы можем отметить, что во многих переводах «Зоны» на английский язык резкость Довлатовской прозы снижается. Вероятно, это связано с тем, что найти английские эквиваленты к русскому уголовному сленгу довольно трудно.
Приведём примеры:
Русский арготизм
Перевод
Комментарий
Бытовые реалии
«кило на рыло»
«A litre to stick your snout in»
«Политику не хаваем»
We can’t eat politics
«Хавать» переведено нейтральным глаголом «есть»
«капуста», «гудеть» «Есть «капуста» — гудим»
If there is dough – live it up
Кирять
Кир
hitting the bottle; to get
Boozing
Глаголы «кирять» и «гудеть» могут переводиться одним глаголом «booze»
Гудеть
Boozing
Реалии лагерной жизни
СВП (секция внутреннего порядка) – Сука выпрашивает половинку
SIS – Sell-out Imgrate Sonofabitch
В английском переводе — намёк на продажность зека, работающего с СВП
сучья должность
truly wretched
Чифир, чифирить
chifir
В английском языке нет адекватного перевода для этого слова, поэтому даётся транслитерация.
доходить
finish out their days
Буквально «кончать свои дни», менее экспрессивно, чем по-русски.
Кукольник, кукла
A doll-maker, doll
Буквально от корня «doll» - кукла, с дополнительным пояснением
Скокарь
Jumper
ИЛИ
Burglars
Буквально от корня «Jump»
Burglar — лексема стилистически нейтральная
Шестёрка
an errand boy / pinweel (вертушка на палочке)
pinweel (вертушка на палочке) – не слишком удачный перевод.
Гопник
No-good shit
Стой, курва, приморю!
«Step forward, you bastard, I’ll give it to you»
«Курва» переводится рот помощи ругательства обращённого к мужчине
Дубаря секануть
to give up the ghost by accident
Буквально – «случайно отдать душу» — менее эмоционально, чем по-русски.
Выражение эмоций
Закайфовать как эмирский бухар
and I’ll enjoy myself, like the Buchara of Emir…
менее эмоционально и экспрессивно, чем по-русски.
Сеанс
And the zeks who surrounded him confirmed in unison “Seance!”
В английском языке нет адекватного перевода для этого слова, поэтому даётся транслитерация.

Таким образом мы можем отметить, что найти аналог при переводе арготизмов на английский язык довольно трудно — чаще всего переводчик, создавший перевод «Зоны» на английский язык (Anne Fridman) «смягчает грубость исходной русской лексической единицы», предпочитает употреблять лексику стилистически нейтральную.23 Кроме того, как пишет Довлатов в тексте своей повести, невозможно изучать «блатной язык», не находясь в этой сфере. И ему так точно и подробно удаётся передавать все особенности этого языка именно потому, что автор (как и его герой) сам оказывается в этой среде, а не изучает блатной жаргон сот стороны.
Тот факт, что найти точные аналогии русским жаргонизмам в английском языке, свидетельствует также и о том, что в России это социальное явление — зоны, лагеря, где сидели не только уголовные, но и политические заключённые — сыграло важную роль в истории. Это касается и сталинского периода нашей истории, и более ранних (например, «Записки из мёртвого дома» Достоевского), и более поздних. Именно поэтому тюремный, воровской, лагерный жаргон так широко распространен, столь метафоричен и образен. Очевидно, что в Англии подобных массовых репрессий не наблюдалось, и криминальный жаргон не столь развит.
2. 3 Распространённость тюремного сленга (результаты анкетирования)
Для того, чтобы выяснить, насколько же эти арготизмы знакомы обычным людям, мы провели небольшое анкетирование. Было опрошено 22 человека, которым предлагалось а) выбрать значение жаргонного слова из тёх предложенных вариантов; б) дать токование тому или иному слову из блатного жаргона. (Анкета приводится в Приложении к данной работе).
Отметим, что все респонденты были примерно одного возраста и социального положения (люди в возрасте от 19 до 31 года).
Как показало анкетирование, большинство респондентов правильно выбирает значение блатного слова из трёх предложенных вариантов. Некоторые затруднения вызвала лишь лексема «скокарь», в целом доля правильных ответов составила 89%.
Однако вторая часть анкеты — где предлагается уже не выбирать значение жаргонного слова, а предлагать своё толкование, вызвала гораздо большие затруднения. Почти все респонденты правильно охарактеризовали такие лексемы, как «ксива» (документ), «хаза» (дом), «несознанка» (отказ от дачи показаний и нежелание сознаваться в совершённом преступлении) – 95% опрошенных правильно указали значение этих слов воровского жаргона.
Правильную характеристику лексеме «кир» (по аналогии с глаголом «кирять», распространённым не только в уголовном жаргоне) дали 68 процентов респондентов (алкоголь, выпивка). Около 60 процентов правильно охарактеризовали лексему «баландер» — раздатчик баланды сотрудник лагерной кухни. Лексему «крытка» правильно определили только 22 процента респондентов.
Наибольшие трудности при определении значения вызвали такие выражения, как «писать оперу» (доносить оперативному сотруднику милиции) — его правильно охарактеризовали только 18 процентов отвечавших. Также вызвали затруднения толкования слов слова «сеанс» и «будка».
Следует отметить, однако, что как только слово оказывается в контексте, оно распознаётся и понимается гораздо легче и точнее. Так, слово «будка» не было правильно объяснено ни одним респондентом, но как только было предложено рассмотреть это слово в контексте фразы («Вот и пригласили гастролера. Может, талант у него или будка соответствующая...» (С. 124)), так сразу же 68 процентов дали правильное толкование этой лексемы — «лицо, физиономия».
Также и тем респондентам, которые не смогли сразу определить значение слова «крытка», был предложен фрагмент текста: «— А, Купцов, — сказал я, — опять волынишь?! В крытку захотел?» (С. 86). И из этого небольшого контекста уже явно следует значение слова «крытка» — изолятор, тюрьма в тюрьме, карцер.
Таким образом, говоря о распространённости жаргонных слов среди людей, не имеющих отношения к уголовному криминальному миру, можно выделить следующие особенности:
- существует ряд жаргонных слов, значение которых известно почти всем носителям языка. Это такие слова, как «хаза», «ксива», «несознанка» и некоторые другие, которые используются в текстах книг на криминальную тему и в детективных фильмах;
- если арготизм не слишком хорошо знаком носителю языка, то, тем не менее, носитель как правило выбирает правильное его толкование из нескольких предложенных;
- если слово не знакомо носителю языка, то понять его значение помогает контекст;
- существует ряд слов, которые являются одновременно и словами литературного языка, но в языке уголовников обретают совершенно иное значение, которое трудно угадать даже по контексту — такова, например, лексема «сеанс».
Говорить о широкой распространённости уголовного жаргона в русском языке всё-таки рано — однако многие его элементы проникают в разговорный язык, значение многих жаргонных лексем знакомо носителям языка.
Заключение
Подводя итоги данной работы, мы можем сделать следующие выводы.
1) Представить социолект уголовников и воров в столь полной мере мог только человек, оказавшийся в среде распространения этого языка, то есть — работавший в зоне, как это происходит с героем Довлатова Алихановым и с самим автором. Как справедливо отмечает Довлатов, изучать этот язык в теории невозможно.
Также подчеркнём, что повесть «Зона» была написана в 1960-е годы, а опубликована только в 1982 году, поэтому в повести отразился лагерный и воровской социолект в том, виде, в котором он существовал около 40 или 50 лет назад. То есть при анализе любого текста — в данном случае текста повести «Зона» — необходимо учитывать и время, в которое оно было написано. Важен и тот факт, что «Зона» отражает тот лагерный социолект, который сформировался в Советском Союзе в 1960-е годы, в период застоя и отражает реалии именно советского уголовного мира той эпохи.
2) Уголовный социолект отличается от всех других социальных диалектов тем, что он имеет некую особую, магическую функцию, он точен, эмоционален и образен.
Образность уголовного жаргона базируется на метафорической соотнесённости совершенно далёких друг от друга понятий, например — «капать» — регулярно доносить; связывает два эти понятия их регулярность.
Также используется и омонимия — созвучие или полное совпадение слов блатного и обыкновенного языка, из-за чего нейтральное, на первый взгляд, выражение, обретает иное значение. Так, выражение «писать оперу» также получает значение «доносить», «сообщать информацию оперативному работнику». И именно благодаря этому созвучию тот, кто пишет оперу и в том, и в другом случае будет называться «композитором»
3) Если говорить о сфере использования и тематической отнесённости жаргонной уголовной лексики, то, несомненно, здесь на первом месте будет находиться сама уголовная и лагерная тематика. Наиболее частотны следующие тематические группы и подгруппы:
- названия воровских «специализаций» (скокарь, кукольник, шнырь и т. д.)
- глаголы, обозначающие действия / занятия зека (чифирить, волынить, уйти в несознанку и т. д.);
- глаголы, обозначающие смерть (прижмуриться, доходить, дубаря секануть) или убийство (приморить, пришить, исполнить).
Также довольно широко распространены и частотны лексемы, которые используются в бытовой сфере — это обозначения процессов еды (хавать, гужеваться), питья (кирять), обыденных реалий — ксива, хаза, кильдим и т. д.
Что касается лексики, обозначающей какой-то иной вид деятельности, кроме уголовной, работу — то её в уголовном жаргоне очень мало. Также в уголовном жаргоне очень мало лексики, которая могла бы выразить эмоции говорящего, как позитивные, так и негативные. Эта лексик не является частотной.
4) При поиске английских аналогий к русским уголовным арготизмам очень часто приходится прибегать либо к транслитерации того или иного слова (zek, chifir). При передаче грубой сниженной лексики в английском языке часто используются описательный или нейтральные в стилистическом отношении выражения.
5) Если говорить о том, насколько уголовный жаргон распространен в нашем обществе и насколько хорошо люди, не связанные с уголовным миром понимают эту лексику, то можно сделать вывод, что криминальная литература и фильмы на криминальные темы способствовали распространению этой лексики в обществе. Около 70 процентов слов, значение которых нужно было выбрать из трёх предложенных вариантов, было выбрано правильно. То есть слова воровского жаргона находятся у многих носителей языка в пассивном языковом запасе.
При самостоятельном толковании того или иного уголовного арготизма у носителей языка возникает больше трудностей, однако как только слово для толкования предлагается им не изолированно, а в контексте, так его значение почти сразу распознаётся, так как носители языка могут понять это значение из контекста.
Практическая значимость проведённого нами исследования заключается в том, что его материалы могут быть использованы при изучении таких дисциплин, как «русский язык и культура речи», «стилистика», а также — в переводческой деятельности, при переводе на английский язык и другие иностранные яызки как произведений Довлатова, так и произведений других авторов, писавших о лагерях: Солженицына, Шаламова и других.
Говоря о дальнейших перспективах исследования данной темы, следует отметить, что тюремный жаргон и другие виды жаргонов (молодёжный, студенческий, различные профессиональные жаргоны) развиваются, видоизменяются и всё активнее проникают в сферу нормативного языка. С одной стороны, необходимо изучать все эти новые явления, возникающие в языке. С другой стороны, задачей исследователя ненормативной лексики является закрепление нормативной речи, очищение её от жаргонных элементов. Жаргон может и должен существовать только с той сфере, в которой он возник и не распространяться на другие сферы языка.
Таким образом, в качестве перспектив исследования можно указать
- сопоставление воровского жаргона различных эпох с цель проследить его изменение и развитие (например, со времён возникновения этого явления, затем — на примере произведений Достоевского, авторов XX века);
- создание словарей русского воровского жаргона;
- изучение новых видов жаргонов, возникающих в языке;
- сопоставление русского воровского жаргона с воровскими жаргонами в других странах (не только с английскими аналогиями).
В целом можно заключить, что жаргон (и уголовный социолект в частности) занимают в сфере современного русского языка довольно большое место. Арготизмы проникают и в художественную литературу, причём не только в речь героев – зеков, но в обыденную речь героев, в СМИ. Как уже отмечалось, многие лексемы из лагерного социолекта знакомы носителям языка, не имеющим ничего общего с криминальным миром. Это отчасти может быть объяснено и тем, что после написания повести прошло уже около пятидесяти лет, и сам тюремный соцолект, и русский язык в целом претерпели изменения.
Несомненно, умеренное употребление этой лексики способно сделать речь более насыщенной, экспрессивной; чрезмерное же её употребление приводит к искажению речи, её порче и свидетельствует о низком культурном и образовательном уровне говорящего, о его склонности к словесной пошлости. Однако писатели и публицисты вправе обращаться и к этим словарным пластам в поисках реалистических красок при описании соответствующих сторон нашей действительности.
Что же касается тюремного и воровского жаргона в той сфере, где они развиваются и функционируют органически, то это явление необходимо изучать и пытаться понять, однако между ним и русским литературным нормативным языком должна существовать чёткая граница.
Литература
Источники
1. Довлатов С. Д. Зона // Довлатов С. Д. Собрание прозы в трёх томах. СПб., 2995. Т. 1
2. Dovlatov S. The Zone (Translated by Anne Fridman). London, 2011
Научная литература