Историография городских восстаний в России в конце 1640-х годов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенный в курсовом исследовании историографический анализ исторических работ, изучавших феномен городских восстаний конца 1640-х гг. позволил проследить, как менялись интерпретационные оценки событий историками и те акценты, которые они делали при изучении социальных волнений.
Так, в исторических трудах досоветского периода, исследовавших городские восстания 1640-х гг., акцентировались политические и локальные причины: действия конкретных бояр и чиновников, их жажда наживы. Высшая власть (царь Алексей Михайлович) воспринимался, скорее, жертвой событий. А «мятежники» - то «ворами» и «разбойниками», то жертвами боярского произвола.
В советский период все социальные конфликты рассматриваются в призме классовой борьбы. В основе конфликтов, в том числе, городских восстаний 1 ...

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ 3
ГЛАВА I. ДОРЕВОЛЮЦИОННАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ГОРОДСКИХ ВОССТАНИЙ СЕРЕДИНЫ XVII В. 5
Выводы по главе: 14
ГЛАВА II. СОВЕТСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ГОРОДСКИХ ВОССТАНИЙ В КОНЦЕ 1640-Х ГГ. 15
2.1. До оттепельный период в историографии восстаний 15
2.2. Пост оттепельный период в историографии восстаний 20
Выводы по главе: 24
ГЛАВА III. ПОСТСОВЕТСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ГОРОДСКИХ ВОССТАНИЙ В РОССИИ СЕРЕДИНЫ XVII В. 26
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 27
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 28

ВВЕДЕНИЕ
Исследование социально-экономических и связанных с ними социально-политических процессов в переломные периоды всегда вызывает интерес у историков. В отечественной истории таких переломных процессов немало; одни из них свидетельствовали о деградации социально-экономической системы и политической структуры общества, завершали очередную страницу истории. Другие, напротив, открывали новую страницу: фиксировали становление новой системы власти и общества. Так как возникающее социально-экономическое устройство часто отличалось от предшествующего коренным образом, что обосновывалось идеологически, трактовки событий историками также существенно различались. Как замечает современный голландский историк Ф. Анкерсмит, исторические исследования вовсе не обязательно отражают прошлое, ист орические факты, а, скорее, современный подход к событиям прошлого: исторические события трактуются в призме сегодняшнего дня. Особенно это характерно для драматических («травматических», словами Ф. Анкерсмита) событий, которые оставили «на теле народа» «шрамы», не заживающие и поныне.
Восстания, войны, революции как масштабные социально-экономические и социально-политические конфликты относятся именно к таким событиям. Тем интереснее проследить, как меняются оценки историков, историографические концепции, акценты, которые делают исследователи в отношении таких событий.
В данной курсовой работе исследуются историографические подходы в отношении важных для становления абсолютизма как политической структуры власти и крепостничества как социально-экономической системы, событий сложного XVII века: городских восстаний 1640-х годов. Именно эти восстания (помимо событий Смутного времени начала столетия) обеспечили квалификацию историками XVII века как «бунташного». «Бунташный» характер эпохи зафиксировало и общественное историческое сознание.
Итак, целью данного исследования является анализ городских восстаний конца 40-х гг. XVII в. в историографическом контексте.
Цель конкретизируется в следующих задачах:
- изучить, каково соотношение общих и локальных причин городских восстаний конца 1640-х гг.;
- проследить, как менялись исследовательские подходы к феномену восстаний конца 1640-х г;
- выявить аспекты проблематизации городских восстаний 1640-х гг. авторами историографий;
- сравнить оценку историками досоветского, советского и постсоветского периодов событий середины XVII в. на примере оценки городских восстаний середины века.
Объектом исследования являются городские восстания 1640-х гг..
Предметом исследования стал анализ городских восстаний 1640 х гг. в отечественной историографии.
Теоретической базой данного исследования являются как исторические источники, свидетельствующие о городских восстаниях 1640 х гг., так и историографические источники: труды историков.
Методологическую основу исследования составляют принципы историзма и объективности. В курсовой работе использовались следующие научные методы: сравнительно-исторический метод исследования; типологический метод; метод исторического моделирования и реконструкции (событий и текстов); общенаучные методы: анализ, синтез, абстрагирование, аналогия.
Работа состоит из трех глав.

Власть явно была заинтересована в водворении спокойствия больше, чем в максимальном наказании всех причастных. Но это свидетельствовало, скорее, о тогдашней слабости власти, чем о признании вины в сложившейся тяжелой и взрывоопасной социально-экономической ситуации правительством. В 1919 г. вышла отдельным изданием дипломная работа ученика С.В. Бахрушина, М.Н. Тихомирова, вслед за своим учителем проявившим интерес к рассмотрению предпосылок и последствий социальных катаклизмов в истории России. М.Н. Тихомиров продолжил заниматься изучением народных движений в допетровской России и позже, уже в советский период исторической науки. Именно его труды сформировали официальную точку зрения советской исторической науки на события 1647-1650 гг. и другие народные волнения XVII в. Следует также отметить труды Н.Н. Оглоблина – видного исследователя колоссального объема документов Сибирского приказа, по материалам которых историк изучал Томские бунты как составную часть городских восстаний 1640-х годов. Н. Н. Оглоблин отмечает, что первые Томские бунты начались еще ранее московского восстания 1648 г., в 1634-38 гг. (что подтверждает системный, а не локальный характер волнений). Вторая волна Томских восстаний была спровоцирована уже слухами о бунте 1648 г. из Москвы. Н. Н. Оглоблин указывает и на специфику городских восстаний в Томске, в которых активное участие приняли «служилые люди», и спровоцировали которые не финансовые затруднения власти и поиск новых источников доходов (налог на соль), как в Москве, а злоупотребления воевод. Выводы по главеПодводя итог исследованиям городских восстаний 1640-х гг. в отечественной историографии досоветского периода, можно отметить следующее:- историки досоветского периода, как правило, сосредотачивались на политических аспектах событий, игнорируя социально-экономические (исключение составляли труды В.О. Ключевского, С. В. Бахрушина и раннего М.Н. Тихомирова);- историки рассматривали городские восстания 1640-х гг. фрагментарно, не системно, не связывали их с другими подобными событиями; на первое место в исторических исследованиях выходили локальные причины восстаний, а не общие (за исключением В.О. Ключевского);- как правило, царская власть выводилась за рамки обсуждения «виноватых» в создании безвыходной для населения ситуации и социальном взрыве: обвинялись приближенные, которые использовали молодость царя Алексея Михайловича, но не сам правитель;- поводы к бунтам (монополия на соль) в работах историков часто путались с глубинными причинами социальных противостояний;- за исключением В. О. Ключевского и М. Н. Тихомирова, историки досоветского периода не обратили внимания на цепь бунтов, прокатившихся по территории России в 1648-1649 гг., упоминая лишь восстание в Москве 1648 года. Редко освещался многослойных социальный состав бунтарей, что выливалось в противоречия между участниками восстаний и осложняло восставшим возможность добиться своих целей.ГЛАВА II. СОВЕТСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ ГОРОДСКИХ ВОССТАНИЙ В КОНЦЕ 1640-Х ГГ.2.1. До оттепельный период в историографии восстанийСоветский период развития отечественной историографии отличался двумя противоречивыми процессами. С одной стороны, заканчивался «Серебряный век» русской культуры с его выдающимися культурными достижениями, в том числе, в исторической науке. Живы были и продолжали работать историки досоветской эпохи: С. В. Бахрушин, М. Н. Тихомиров, С. И. Тхоржевский - последователи В.О. Ключевского, поднявшие историческую науку царской России на новый уровень. С другой стороны, нарастали тенденции к идеологизации исторической науки, что особенно стало замечаться после публикации «Краткого курса ВКП (б)» 1938 г. под личной редакцией И. В. Сталина, задавшего ракурс осмысления и интерпретации всех исторических событий, в том числе, весьма далеких от периода собственно становления ВКП(б). Почти каждая советская монография или научно-популярная книга, посвященная русской истории XVII века, содержала хотя бы одну цитату из сочинений В.И. Ленина о важности XVII столетия, эпохи зарождения капиталистических отношений и формирования единого рынка. Важность, которую советские историки придавали бунтам XVII в., объяснялась необходимостью теоретического обоснования Октябрьской революции 1917 г. и установления диктатуры пролетариата. Насколько готов был российский пролетариат взять на себя столь важную функцию преобразования страны, напрямую зависело от того, сколь длинной была история капитализма в России. При этом считалось, что смена формаций от феодальной к капиталистической должна была проходить в постоянной классовой борьбе. Именно это обстоятельство подавалось как важный признак зарождения капитализма. В то же время, в призме марксистской идеологии, подчеркивалось, что «крестьяне не могли объединиться самостоятельно, крестьяне были тогда совсем задавлены темнотой, у них не было братьев среди городских рабочих, но крестьяне все же боролись, как умели и как могли».Следует отметить, что именно в советской историографии события после воцарения второго представителя династии Романовых на российском престоле получили название «городских восстаний». В отличие от досоветского периода, в советской историографии социальные потрясения XVII в. были систематизированы и увязаны друг с другом; историки стремятся проследить цепочку событий. Все народные движения оценивались в советской историографии в призме классовой борьбы. Социальные бунты до 1649 г. выделялись в первый этап «классовой борьбы». Помимо городских восстаний 1640-х гг. сюда входили: «крестьянская война» начала века под руководством И.И. Болотникова (Смутное время вообще), проявления народного недовольства в 20-е г. и «балашовщина» (движение в период Смоленской войны). Восстания после 1649 г., согласно бытующей в советской историографии точки зрения, открывали новый этап в истории классовой борьбы.В границах темы курсового исследования (городских восстаний 1640-х гг.) можно назвать ряд важных работ. Так, в 1934 г. была опубликована статья Г.А. Новицкого о событиях в Курске, где автор писал о масштабном антифеодальном восстании. В 1936 г. вышел сборник документов по истории волнений в России в середине XVII в. Итогом многолетних исследований русского города стал двухтомный труд П.П. Смирнова «Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII века». П.П. Смирнов считал, что главной силой волнений были посадские люди и примыкавшее к ним мелкое служилое население, но свою роль сыграло и дворянство. Восстания середины XVII в., по мнению П.П. Смирнова, завершили многолетнюю борьбу горожан с крупными феодалами, благодаря чему городам удалось перейти под власть государства и избавиться от угнетения со стороны крупных вотчинников. Но эти выводы впоследствии были подвергнуты критике С.В. Бахрушиным. Работы П.П. Смирнова довольно полно раскрывают вопрос об участниках Московского восстания 1648 года. Так, помимо беднейших слоев («черных» посадских людей) и стрельцов, Смирнов причислял к участникам восстания также ратных людей полков нового строя – драгунов и солдат (собранных под командованием воеводы А. Лазарева для похода на Юг в рамках войны с Турцией) и землевладельцев, разбогатевших позднее других представителей старинного боярства.Современный российский историк Д. А. Ляпин обращает внимание на то, что, несмотря на идеологический прессинг, в советской исторической науке разворачивались нешуточные баталии. В них, как правило, не подвергались сомнению общую установку на классовую борьбу, признаком которой считались, в том числе, городские восстания XVII в., затрагивая лишь частные вопросы, касающиеся тех событий. Так, некоторые историки (П.П. Смирнов) считали, что в бунтах 1640-х гг. принимали участие значительно более широкие слои населения, включая дворянство. Другие утверждали, что в городских восстаниях участвовали, прежде всего, низы общества, городская беднота и крестьяне окрестных деревень. В конце концов, победила точка зрения уважаемого в научных кругах М.Н. Тихомирова, отстаивавшего вторую позицию.В 30-е годы М.Н. Тихомиров написал отдельную работу о событиях 1650 г. в Пскове и Новгороде. В 1934 г. ученый работал над специальным сборником, посвященным народным движениям на Юге России, а также в Пскове и Новгороде.Исследования М.Н. Тихомирова играли особую роль и во второй период развития советской историографии - после провозглашенной Н.С. Хрущевым «оттепели», как относительной деидеологизации исторической науки. Можно считать, что исторические труды М. Н. Тихомирова стали показателем преемственности в исторической науке, поэтому они так важны для исследователя, занимающегося проблемами отечественной историографии. Но в идеологическом плане именно М.Н. Тихомиров настойчиво отстаивал тезис о «классовой борьбе» в городских восстаниях середины XVII века. Современный историк Ю.А. Сафонова указывает на то, что в советской исторической науке большинство ученых, изучающих проблему городских восстаний конца 1640-х гг., подчеркивали «проблески буржуазных настроений и проявление классовой борьбы». Например, С. В. Бахрушин писал: «Движение посадских людей заключали в себе некоторую двойственность: с одной стороны, посадские люди выступали как торгово-промышленное сословие в целом за утверждение своих сословных привилегий против верхов класса феодалов, с другой стороны, внутри посадов происходила классовая борьба посадской бедноты против угнетения ее богатым и зажиточным меньшинством посада». Такой же точки зрения придерживался историк К. В. Базилевич: «Вполне понятно, что развитие классового антагонизма… достигло в Москве с ее стотысячным населением большой силы». В целом, как справедливо отмечает Ю.А. Сафонова, для историографии этого периода характерно преувеличение роли низших слоев населения по сравнению с другими социальными группами (об участии которых в восстании часто вообще умалчивается). Подчеркивая значимость работ С. В. Бахрушина для понимания исторической важности городских восстаний конца 1640-х гг., Д.А. Ляпин отмечает, что работы этого историка отличаются особенно тщательным анализом сохранившихся документов, в том числе, подробный анализ распространявшихся тогда слухов и толков о государе Алексее Михайловиче. Исследовав эти данные, С.В. Бахрушин делает вывод, что авторитет царя был в тот период так низок, а недовольство общества так велико, что это и спровоцировало народный бунт. Историк использует классовую терминологию, но трактует «классы» очень широко, на основе исключительно имущественного расслоения: как «богатые верхи» и «бедные низы». Важно отметить, что С.В. Бахрушин в своих работах представляет российское общество, в том числе и провинциальное, не пассивной массой, а активным элементом государственной жизни.Давление в советской исторической науке авторитета М.Н. Тихомирова несколько снизило накал дискуссий об участниках городских восстаний конца 1640-х гг. в 50-е гг. ХХ столетия. Тем не менее, некоторые историки продолжали выражать свое несогласие с мнением маститого ученого. Так, собственный взгляд на состав и специфику городских восстаний середины XVII в. имел историк М. Н. Покровский. Несмотря на то, историческая «школа Покровского» была впоследствии разгромлена официальной академической наукой и властью в 1936-1938 гг., она оказала большое влияние на советскую историографию. Идеи ученого оказали воздействие на многих историков, в том числе на П.П. Смирнова и В.К. Базилевича. Книга М.Н. Покровского «Русская история в самом сжатом очерке» переиздавалась четыре раза значительными тиражами. Основная идея историка относительно социальных потрясений в Смутное время и позже, в «бунташном веке», сводилась к тому, что к власти в результате Смуты пришла «новая буржуазия», посадившая на трон Михаила Романова и превратившая Россию в «полицейское государство».Для М. Н. Покровского, как и других советских историков, был очевиден классовый смысл формирующейся при Романовых абсолютной монархии: пришедшая к власти крупная буржуазия, по его мнению, занималась только торговлей, игнорируя сферу производства, и захватив все важнейшие ресурсы. Так в России образовался «торговый (компрадорский) капитал», с которым безуспешно пытались бороться городские низы, казаки и крестьяне, не получая поддержку у власти. Историк считал, что именно эта борьба выливалась в восстания и революции, сотрясавшие страну в XVII в. (можно добавить, что и позднее тоже).2.2. Пост оттепельный период в историографии восстанийИсследования М.Н. Тихомирова и М. Н. Покровского поддержали и продолжили такие советские историки как В.И. Буганов, Б. Д. Греков, П.П. Епифанов, Е.В. Чистякова, и др. Для второго периода развития советской исторической науки характерен более формальный подход к постулату о «классовой борьбе» бедноты (упоминавшийся часто в качестве некоего необходимого методологического «атрибута», чтобы научная работа прошла рецензирование). В то же время, важно отметить большую кропотливость в работе с источниками, стремление показать глубинные основания исторических событий, их тесную взаимосвязь и социально-экономическую подоплеку. Выводы, к которым приходят историки, иногда противоречат идеологии, но не вызывают серьезной конфронтации с администраторами от науки, как в предыдущий период, в силу их скрупулезности, обоснованности соответствующими документами.Важное значение для понимания сути события XVII века имеет работа Б. Д. Грекова «Крестьяне на Руси», автор которой свое исследование доводит до середины XVII в. и останавливается специально на событиях 1647-1650 годах. Историк подчеркивает роль дворян в тех событиях, ссылаясь на труды С.В. Бахрушина и В. К. Базилевича, присоединяясь к их позиции. Б.Д. Греков объясняет события 1648-1650 гг. борьбой помещиков за окончательную отмену сроков сыска беглых крестьян. Правительство, видя в помещиках союзника для борьбы с крестьянством, пошло на эти условия, которые отразились в Соборном Уложении 1649 г. Т.е., историк, фактически, представляет восстания 1640-х гг. как вовсе не такие уж «народные»; или, по крайней мере, фиксирует противоречивые интересы бунтарей. После работы Б.Д. Грекова отмечается некоторый спад в исследовании социальных противостояний в городах середины XVII века, как и городских социальных конфликтов в целом. Впрочем, в этот период появляется ряд работ, исследовавших крестьянские волнения под руководством Степана Разина и Емельяна Пугачева, которые представлялись классово более определенными и однозначными, чем городские. Интерес к теме городских волнений вернула Е.В. Чистякова, защитившая по этой теме научную диссертацию. Труд Е.В. Чистяковой можно считать наиболее знаменательной работой позднего советского периода по исследованию городских восстаний середины XVII века. В диссертации Чистяковой и монографии по итогам ее исследования, подробно освещается городски восстания в Москве и Подмосковье, в городах-крепостях на юге страны: Курске, Воронеже, Ельце. Автор стремилась опираться как на архивные источники, так и работы историков предшествующего периода, удачно совместив достижения русской и советской историографии по проблемам протестных социально-экономических движений XVII века. В работе Е.В. Чистяковой, как и во многих других работах этого периода, акцентируется классовая борьба и делается упор на социально-экономические предпосылки бунтов. Тем не менее, использование обширного архивного и историографического материала, системный подход к анализу исторических событий, делает монографию Чистяковой важным научным исследованием. Так, подробно анализирует Е. В. Чистякова ранее почти игнорируемое историками восстание 1648 г. в городе Курске против воеводы Теглева, по сути и социальному составу более похожее на восстание в Томске, чем восстание в Москве. После изучения историками документов по Курску, Томску, Ельцу, Воронежу и другим городам стало ясно, что здесь в волнениях принимали участие дети боярские и так называемые беломестные казаки. Е.В. Чистякова выделила в отдельные группы волнения посадских людей, крестьян и детей боярских. Таким образом, ей удалось показать «городские восстания» как сложное явление, отразившее глубокие противоречия, которые были скрыты в русском обществе XVII в.Е.В. Чистякова сделала важные наблюдения о том, что колонизация Юга меняла традиционную структуру общества, и мелкие помещики здесь были ближе к крестьянам, нежели к феодалам. Она также определила региональную специфику в анализе причин волнений, впервые описала события в Ельце, Воронеже, Талецком остроге. Но далее этого не пошла, прекратив свои исследования «на полпути». В целом, Е.В. Чистякова развивала идеи своего учителя Н.М. Тихомирова.Преемником Тихомирова можно считать и историка В. И. Буганова. В. И. Буганов - автор многих обобщающих работ по истории народных восстаний, в том числе, XVII века. Первой крупной работой В.И. Буганова, посвященной проблеме социальных конфликтов, стала монография о крестьянских войнах XVII-XVIII веков. В этой работе историк тщательно анализирует все значимые народные движения в России XVII-XVIII веков. При этом В.И. Буганов предложил оригинальную схему изучения народных движений, привязав их появление к определенному этапу развития государства. Следуя точке зрения историка, народные волнения середины XVII в. были связаны с определенным этапом эволюции государства: формированием абсолютизма. Оригинальной была и точка зрения В.И. Буганова на социальный состав участников волнений. Историк полагал, что в волнениях участвовали представители всех слоев общества, поскольку «низы втягивались в борьбу за власть между различными группировками феодалов». Поэтому можно считать городские востания 1640-х гг. многослойными по социальному составу, политическим и экономическим задачам. Вслед за Е.В. Чистяковой, В. И. Буганов различал волнения по социальному составу: крестьянские, посадские и волнения мелкопоместных детей боярских.Кроме работ Е.В. Чистяковой и В. И. Буганова для исследования городских восстаний 1640-х гг. имеют значения труды А. Г. Манькова, изучавшего предпосылки и последствия принятия нового свода законов – Соборного Уложения, составленного в интересах низов правящего класса, мелкопоместного дворянства. А.Г. Маньков показывает, что само принятие Соборного Уложения является ответом на активное участие этих слоев в городских выступлениях середины века.Следует отметить и труды известного советского историка Н.Н. Покровского, который стал на точку зрения исследователя Томских бунтов Н.Н. Оглоблина, указывая, что в городских восстаниях 1640-х гг., в частности, в Томске, принимали участие далеко не только беднейшие городские слои. Представители разных сословий объединялись, чтобы подать челобитные о злоупотреблениях воевод или других представителей власти совместно. Сравнивая события в Томске с волнениями в других городах, Н.Н. Покровский пришел к выводу, что борьба «мира» и воевод (вместе с их окружением) была зафиксирована в различных регионах страны. Но только в Томске «миру» удалось на долгое время реально взять власть в свои руки.А. И. Копанев отмечает, что исследования Н. Н. Покровского отличаются многообразием источниковедческих приемов, использованных автором. Благодаря этому работы историка могут служить своеобразным практическим руководством для специалистов, занимающихся документацией и делопроизводством XVII века. На большом документальном и архивном материале, почерпнутом в провинциальных архивах, основывалось проведенное в 80-е гг. прошлого столетия исследование Чупрова А.С. В рамках исследования антифеодального протеста русского населения Сибири в XVII века, автор рассматривает и томские бунты конца 1640-х годов. А.С. Чупров акцентирует локальную специфику мятежей в Сибири (обусловленную, в том числе, особенностями колонизации Сибири), но и показывает общие признаки и предпосылки всех социальных волнений XVII века. Исследования А.С. Чупрова продолжили линию региональных исследований общезначимых российских событий XVII столетия.