Сравнительно-сопоставительное изучение описаний

Пища для человека была и есть маркером его жизни. Она может многое рассказать о том, как проводит он свои дни, о том, каким характером обладает. И отражение картины мира народа мы можем найти в литературных произведениях.
Если в Дагестане вкушение пищи - это возможность поддержать культуру предков, выразить уважение к гостям, то во Франции - это маркер дохода и принадлежности к сословию. Французы отличаются большим стремлением к изысканной пище, потребностью попробовать нечто новое. Для них пища - это та пропасть, которая отделяет высший свет от всех остальных.
Пища - это одно из высших наслаждений во Франции, она объект наслаждений жизни. Это маркер статуса и средство повышения самолюбия. Пища всегда связана с телесным.
В дагестанской культуре речь идет о принципиально ином подходе - ...

Введение 3
Глава 1. Лингвокультурологический аспект «приема пищи» как вид взаимодействия языка и культуры в рамках определенной национальной культуры 5
1.1 Особенности языковой картины мира национальных языков 5
1.2. Языковая концептуализация культуры: национальное блюдо как знак и средство самоидентификации этноса 7
Глава 2. Сравнительно-сопоставительное изучение описаний «застолья» в французской и дагестанской литературе 15
2.1 Лингвокультурологическое описание «застолья» во французской культуре 15
2.2. Лингвокультурологическое описание «застолья» в дагестанской культуре 21
2.3. Сравнение картин застолий в дагестанской и французской литературе 24
Заключение 26
Список литературы 27

В языковой картине каждого национального языка отражаются понятия, связанные с устоявшимися привычками народа и обычаями народа, с его материальной культурой, которая передается от поколения к поколению. Знания об особенностях этой культуры передают слова, относящиеся к национально-специфической лексике, в составе которой особое место занимают лексические единицы, понятийно связанные с едой и представлениями с ней разных народов.
Французская кухня известна во всем мире не только благодаря искусству приготовления разнообразных блюд, вкусовым качеством, но и особому отношению к еде, которое выражается как синоним изысканности. Особое отношение к еде, заключающееся и в подборе посуды, столовых приборов, гармоничной музыки, проведении чайной церемонии, переросло в своеобразный культ еды, связ анный с философским осмыслением жизни. Таким образом, исторически французская культура еды превратилась в культ еды, находящий свое отражение в языке.
По сравнению с французской культурой трудно говорить о культе еды как превалирующем понятии в языковом сознании других народов, однако, дагестанская культура не менее бережна к еде и люди также едят достаточно "вдумчиво".
Целью данной работы является изучение национально-специфических лексических единиц русского и французского языков, позволяющая проследить изображение застолья в обеих культурах. Данная цель предполагает решение следующих задач:
1. Охарактеризовать концептосферу застолья во французском и дагестанском мировоззрении
2. Отобрать лексические и фразеологические единицы с компонентом "застолье" из произведений дагестанских и французских авторов.
3. Описать их значения с учетом лингвокультурологического комментария.
Актуальность данной работы заключается в том, что культура Франции всегда была интересна для других народов как пример изысканного потребления пищи, а культура Дагестана, хоть и не такая раскрытая для остальных, является прекрасным примером сохранения традиций предков. Это объясняется тем, что хотя два народа не соприкасаются ни территориально, ни культурно, они имеют ряд общих черт в организации праздников и приеме пищи. Выявление и анализ особенностей двух стран, особенно в языковом плане, это всегда интересно и ново. Особенно сравнение двух совершенно разных кухонь и проявление культа еды в языковой картине мира.
Материалом исследования послужили классические произведения французских и дагестанских авторов.
Для написания данной работы были использованы материалы многих исследователей: Алимов И.А., Ермаков М.Е., Мартынов А.С., Алкин С.В., Васильев К.В., Васильев Л.С. , Колшанский Г. В., Корнилов О. А., Малявин В. В., Похлебкин В.В., Узун О.В., Чулкина Н. Л.. Было также использовано большое количество лингвокультурологических, энциклопедических, переводческих, толковых словарей.
Структура работы: работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Для каждого из этих типов характерно употребление в пищу таких традиционных продуктов, которые позволяют наиболее оптимально приспособиться к условиям окружающей среды. Так, жители засушливых зон при известном дефиците питьевой воды употребляют в пищу большое количество молока домашних животных, которое обеспечивает организм не только водой, но и жирами и углеводами. Жители горных районов, гуда относится и Дагестан, употребляют в пищу большое количество супов и чая. В условиях высокогорья эти продукты компенсируют значительную потерю влаги. Привычный рацион типичного ыранцуза, по мнению А.И. Козлова, сформировался из тропических культур. Из тропиков в рацион европейца пришли кукуруза, сахар, рис, кофе, какао, чай, апельсины, томаты. Также в тропических регионах началось приручение и одомашнивание основных видов скота и птицы. Именно из тропиков, по свидетельству того же автора, пришли специи. Необходимость их применения обусловлена сложностью и непродолжительностью хранения мясных и рыбных консервов в условияхжаркого климата [4,с.76]. Каждый этнос, пишет Г.Д. Гачев, рожден на своей земле и является в некотором роде воплощением местного Космоса. В процессе еды человек воссоединяется со своей Природиной (термин Г. Д. Гачева), сливаясь воедино с национальным космосом. Согласно Г.Д. Гачеву, пища есть посредник между нашим внутренним миром и внешним божественным, между макрокосмосом вокруг человека и его микрокосмосом.В качестве можно взять, например, французов, у которых есть особенное национальное блюдо – пылающий десерт. Он представляет собой фрукты, которые пропитывают ликером и ставят на огонь. Таким образом передается страсть, заложенная во французском национальном характере. Еще одним важным моментом в исследовании традиций питания народов следует считать их социальную обусловленность. И.В. Сохань в указанной статье отмечает, что изменения в гастрономической культуре происходят, как правило, в элитарных социальных слоях, «которые могут сознательно развивать различные стратегии гастрономического (заимствовать несвойственные национальной культуре иностранные продукты, рецептуру приготовления, новые формы застольного этикета, и т.д.)» [11,с.62]. Исследователь полагает, что это обусловлено стремлением элиты обособиться от других социальных слоев, в частности, и в области гастрономической культуры. Концепт «Еда и застолье» в этом смысле представляет особый интерес. Культурные смыслы процесса принятия пищи начали формироваться еще в первобытном обществе. Уже в те далекие времена первобытные люди, съедая убитое животное, как бы приобщались к природе, перенимая ее силу. Считалось, что вся сила и мощь животного переходила к человеку, который его съел. Употребление растительной пищи также понималось как растворение в природе, частью которой мыслился человек.С появлением религиозных воззрений, человек стал наполнять еду еще большими символическими смыслами. Религиозные догматы и традиции питания оказывают огромное влияние на формирование тех или иных представлений о пище, формируют особые символические смыслы. Практически во всех религиях жертвоприношения богам осуществлялось с помощью определенных продуктов питания.Все это со временем сложилось в определенные ритуалы. Соблюдая тот или иной ритуал, человек приобретает некое чувство единения со своей культурой. Кроме того, в человеке закладываются определенные ценности и идеалы, с которыми связан тот или иной ритуал. Используя определенный набор продуктов, наделенных культурным смыслом, нация сохраняет свои корни, свои самобытные черты. Таким образом, еда способствует сохранению национального самосознания, выявляет черты национального характера.Традиции праздничного застолья имеют свои особенности. То, какие продукты выбираются на определенный праздничный стол, целиком зависит от веками сложившихся обрядов, поверий, коллективной памяти народа. В дагестанской традиции также существует большое число праздников, немыслимых без традиционных блюд. Прежде всего, это Байрам. Хотя, несомненно, традиции застолья определяются религиозными традициями питания, следует отметить, что именно праздничный стол - это несомненная традиция, придерживаться которой считается долгом любого представителя этой нации. Повсеместно готовят особые мясные блюда– символ изобилия, мира и единения семьи, да и нации в целом.В дагестанской культуре основное значение имеют пищевые запреты, налагаемые исламом. Они рассматриваются как предупреждения Аллаха и строго соблюдаются приверженцами данной религиозной традиции. Считается, что воздержание от определенных продуктов и напитков воспитывает у мусульманина привычку ограничивать потребление земных благ в целом. Абсолютно вся пища в исламе разделена на продукты, разрешенные к употреблению (халляль) и строго запрещенные (харам). Так, строго запрещено употреблять мясо хищных животных, обладающих клыками и питающихся падалью. Нельзя мусульманину употреблять свинину. Можно есть лишь мясо тех животных, которые забиты мусульманами при соблюдении определенногообряда. Животное следовало повернуть головой к Мекке и произнести особую молитву, после чего животное умерщвлялось. Мясо диких животных, не обладающих клыками (оленей, зайцев и т.д.) можно употреблять также при соблюдении убойного обряда [4]. Кроме того, с точки зрения исламанедопустимо смешивать различные виды мяса. Вареное нужно есть отдельно от жареного. Также нельзя употреблять вместе рыбу и молоко.В Дагестане соблюдается определенный ряд правил и предписаний поведения за столом. Неприличным считается опоздать к трапезе. Угощение на стол подают сразу, как только гость зашел в дом, заставлять его ждать не принято. Обязательным является мытье рук до и после еды. Прием пищи традиционно начинают и заканчивают щепоткой соли. Затем подают хлеб, есть его начинают, не дожидаясь подачи основных блюд. Трапезу начинает и заканчивает хозяин дома, произнося фразу: «Во имя Аллаха, милостивого и милосердного». Хлеб по традиции не режут, а ломают руками. Это объясняется двумя причинами. В мусульманском мире хлеб чаще всего имеет вид круглых лепешек, которые ломать просто удобнее, во-вторых, с религиозной точки зрения считается, что у того, кто отрезает хлеб с помощью ножа, Аллах может урезать пищу. Лепешки на мусульманском столе рассчитываются по количеству сотрапезников. Брать разрешается только ближний к себе кусок. Следует отламывать небольшой кусочек, чтобы он полностью поместился во рту, обмакнуть его в кушанье и затем съесть. Особой символикой обладает пища, подаваемая на религиозные праздники.Главный религиозный праздник исламского мира - Курбан -байрам. Его отмечают спустя семьдесят дней после окончания поста. Праздник считается частью традиционного паломничества в Мекку – хаджа. В дни данного праздника каждый мусульманин режет козу, овцу, быка, мясо которых раздается соседям. Смыслом данного действа считается возможность избежать различных несчастий. Накануне данного праздника мусульманские женщины традиционно делают самсу, пекут хлеб, особые лепешки – кульчи, готовят различные сладости, чаще всего из орехов и изюма.Не менее важным религиозным праздником является Ураза-байрам, который знаменует собой окончание поста длинной в месяц. Основные кушанья здесь – блюда из баранины: супы, салаты, вторые блюда. В этот день на стол ставят хлеб, овощи, рыбу, сухофрукты.Еда, подаваемая к новогоднему столу, также имеет ярко выраженное символическое значение. Подается кускус из баранины, основное блюдо из мяса. На столе обязательно должна присутствовать особая приправа зеленого цвета – млюхия, а также куриные яйца, окрашенные в зеленый цвет. Данные продукты символизируют зеленое знамя ислама. Таким образом, в исламской культуре на первый план выходят пищевые ограничения, налагаемые религией.Глава 2. Сравнительно-сопоставительное изучение описаний «застолья» в французской и дагестанской литературе2.1 Лингвокультурологическое описание «застолья» во французской культуреВ основе нашей работы лежит представление о том, что любая нация проявляет себя в контексте той пищевой культуры, которая выработалась в ходе ее становления. В литературу, которая сейчас признана классической описание застолий, равно как и самого культа принятия пищи просочилось в XVIII - XIX веках. Чтобы проследить этот факт обратимся к двум произведениям - "Госпоже Бовари" Г. Флобера и "графу Монте-Кристо" А. Дюма. Как известно, для французов сам акт принятия пищи становится одним из важнейших ритуалов повседневности. Именно поэтому слова, относящиеся к застолью являются наиболее частотной, зримой, базовой частью номинации повседневной жизни человека. Частотно они реализованы и в романах, где отношение к еде передано через выразительные средства языка. Собрав воедино упоминания еды и застолий, мы составили перечень концептов, приведенных в литературных произведений. Первым из них становится хорошая кухня, способная поразить внимание гостей. Le repas fut magnifique ; Monte-Cristo avait pris à tâche de renverser complètement la symétrie parisienne et de donner plus encore à la curiosité qu’à l’appétit de ses convives l’aliment qu’elle désirait. Ce fut un festin oriental qui leur fut offert, mais oriental à la manière dont pouvaient l’être les festins des fées arabes. Tous les fruits que les quatre parties du monde peuvent verser intacts et savoureux dans la corne d’abondance de l’Europe étaient amoncelés en pyramides dans les vases de Chine et dans les coupes du Japon. Les oiseaux rares avec la partie brillante de leur plumage, les poissons monstrueux étendus sur des larmes d’argent, tous les vins de l’Archipel, de l’Asie Mineure et du Cap, enfermés dans des fioles aux formes bizarres et dont la vue semblait encore ajouter à la saveur de ces vins, défilèrent comme une de ces revues qu’Apicius passait, avec ses convives, devant ces Parisiens qui comprenaient bien que l’on pût dépenser mille louis à un dîner de dix personnes, mais à la condition que, comme Cléopâtre, on mangerait des perles, ou que, comme Laurent de Médicis, on boirait de l’or fondu. [A Dumas «Le comte de Monte Cristo»:1844]Очевидно, что характеристика происходящего задана уже в начале отрывка - Le repas fut magnifique. Как благовоспитанный хозяин, Э. Дантес постарался произвести сильнейшее впечатление на своих гостей. А потому становится весьма логичным упоминание восточной кухни, которая способна была поразить внимание привыкших к роскоши представителей высшего французского света. Упоминание о восточных сказках служит основой передачи застолья: Parisiens qui comprenaient bien que l’on pût dépenser mille louis à un dîner de dix personnes, mais à la condition que, comme Cléopâtre, on mangerait des perles, ou que, comme Laurent de Médicis, on boirait de l’or fondu.Интересным фактом становится то, что в данном отрывке само перечисление блюд отсутствует. Очевидно, что сделано это для того, чтобы произвести впечатление на читателя, предложив ему самостоятельно додумать предлагаемое. Огромную роль играет не сама еда, но сервировка и ее преподнесение. Несколько иначе представляет еду в своем романе Г. Флобер: C'était sous le hangar de la charretterie que la table était dressée. Il y avait dessus quatre aloyaux, six fricassées de poulets, du veau à la casserole, trois gigots, et, au milieu, un joli cochon de lait rôti, flanqué de quatre andouilles à l'oseille. Aux angles, se dressait l'eau-de-vie dans des carafes. Le cidre doux en bouteilles poussait sa mousse épaisse autour des bouchons, et tous les verres, d'avance, avaient été remplis de vin jusqu'au bord. De grands plats de crème jaune, qui flottaient d'eux-mêmes au moindre choc de la table, présentaient, dessinés sur leur surface unie, les chiffres des nouveaux époux en arabesques de nonpareille. On avait été chercher un pâtissier à Yvetot, pour les tourtes et les nougats. Comme il débutait dans le pays, il avait soigné les choses ; et il apporta, lui-même, au dessert, une pièce montée qui fit pousser des cris. À la base, d'abord, c'était un carré de carton bleu figurant un temple avec portiques, colonnades et statuettes de stuc tout autour, dans des niches constellées d'étoiles en papier doré ; puis se tenait au second étage un donjon en gâteau de Savoie, entouré de menues fortifications en angélique, amandes, raisins secs, quartiers d'oranges ; et enfin, sur la plate-forme supérieure, qui était une prairie verte où il y avait des rochers avec des lacs de confitures et des bateaux en écales de noisettes, on voyait un petit Amour, se balançant à une escarpolette de chocolat, dont les deux poteaux étaient terminés par deux boutons de rose naturels, en guise de boules, au sommet. [Г Флобер «Мадам Бовари: 1856]Очевидно, что сервировка дана здесь более, чем подробно, с перечислением блюд, присуьствующих на столе: Il y avait dessus quatre aloyaux, six fricassées de poulets, du veau à la casserole, trois gigots, et, au milieu, un joli cochon de lait rôti, flanqué de quatre andouilles à l'oseille. Aux angles, se dressait l'eau-de-vie dans des carafes. Le cidre doux en bouteilles poussait sa mousse épaisse autour des bouchons, et tous les verres, d'avance, avaient été remplis de vin jusqu'au bord. De grands plats de crème jaune, qui flottaient d'eux-mêmes au moindre choc de la table, présentaient, dessinés sur leur surface unie, les chiffres des nouveaux époux en arabesques de nonpareille. Упоминание о фрикасе, графинах с винами, ноги баранины, запеканки из телятины и требухи со щавелем говорит о богатстве стола, с одной стороны, с другой же свидетельствует о том, что перед нами представители мещанского сословия, так как вся пища далека от изысков французской аристократии. Описание застолья позволяет создать то самое противопоставление между миром идеальным, который рисовала себе Эмма Бовари и миром реальным, миром неизменяющейся действительности. которая ее окружала. Впрочем, в ситуации, когда речь идет о высшем обществе, ситуация существенно меняется: " Emma se sentit, en entrant, enveloppée par un air chaud, mélange du parfum des fleurs et du beau linge, du fumet des viandes et de l'odeur des truffes. Les bougies des candélabres allongeaient des flammes sur les cloches d'argent ; les cristaux à facettes, couverts d'une buée mate, se renvoyaient des rayons pâles ; des bouquets étaient en ligne sur toute la longueur de la table, et, dans les assiettes à large bordure, les serviettes, arrangées en manière de bonnet d'évêque, tenaient entre le bâillement de leurs deux plis chacune un petit pain de forme ovale. Les pattes rouges des homards dépassaient les plats ; de gros fruits dans des corbeilles à jour s'étageaient sur la mousse ; les cailles avaient leurs plumes, des fumées montaient ; et, en bas de soie, en culotte courte, en cravate blanche, en jabot, grave comme un juge, le maître d'hôtel, passant entre les épaules des convives les plats tout découpés, faisait d'un coup de sa cuiller sauter pour vous le morceau qu'on choisissait. Sur le grand poêle de porcelaine à baguette de cuivre, une statue de femme drapée jusqu'au menton regardait immobile la salle pleine de monde"[Г Флобер «Мадам Бовари: 1856].Очевидно, что застолье являет собой пример не средства наесться, но наслаждения едой. Жена лекаря увидела роскошь, которая не была для нее достижима, но являлась воплощением жизни в романах. По сути, описанная еда - это маркер статуса, так как описание в большей мере сосредоточено на сервировке - серебряные блюда, хрусталь, раструбы тарелок, вазы с цветами. Все это было создано для людей из высшего общества, но не для Эммы, которая, начитавшись романов, обладая, в сущности, возвышенной душой, вынуждена была прозябать в мещанском быте. Именно застолье становится для нее символом несбыточной мечты, символом счастья, которое могло бы для нее быть достижимым, родись она в другой среде. Не удивительно, что именно с образом еды связана передача лучшего мира. Это видимый маркер романных реалий: "On versa du vin de Champagne à la glace. Emma frissonna de toute sa peau en sentant ce froid dans sa bouche. Elle n'avait jamais vu de grenades ni mangé d'ananas. Le sucre en poudre même lui parut plus blanc et plus fin qu'ailleurs[Г Флобер «Мадам Бовари: 1856].В романе Флобера не важным становятся яркие тона застолья, которые присутствовали в романе Дюма, ведь здесь изображены не только два мира, сама ставка делается на разные функции.