Особенности диалектной фразеологической лексики (на материале

В целом отметим, что диалектные фразеологизмы экспрессивны, ярко отражают особенности духовной и материальной жизни народа, широко употребляются в повседневном общении. Характерный признак диалектных единиц - оценивание. На формирование фразеологического значения и их функционирование влияют многовековые наблюдения и ассоциативные связи. Коммуникативно-прагматические качества диалектных фразеологизмов с компонентами-соматизмами достаточно эффективны, поэтому их функционирование в живой разговорной речи выявляет их высокий коммуникативно-прагматический потенциал.
По типу определения значений диалектных слов «Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири» — переводно-толковый. Основными способами семантизации являются: развернутое толкование (включая описательное толкование с элемент ...

Введение…………………………………………………………………...3
Глава 1. Теоретические аспекты диалектной фразеологической лексики…………………………………………………………………………….5
1.1 Особенности диалектной семантики и проблема языковой картины мира………………………………………………………………………………..5
1.2 Новое в сибирской диалектной фразеографии…………………….10
Глава 2. Практическое исследование использования диалектной фразеологической лексики на примере словаря говоров русских старожилов Байкальской Сибири…………………………………………………………….18
2.1 Фразеологизмы сибирских татар как социально значимые маркеры региона……………………………………………………………………………18
2.2 Особенности диалектной фразеологической лексики на материале словаря говоров русских старожилов Байкальской Сибири………………….23
Заключение………………………………………………………………34
Список использованной литературы…………………………………..36

Язык народа - это его историческая память, хранитель культурного наследия. Обнаружению и осознанию этнокультурного характера языка определенного народа в значительной степени способствует диалектная картина мира. Под диалектной картиной мира, вслед за С. М. Беляковой, понимаем «систему традиционно-народных представлений о мире, имеющую нечеткий, во многом электический характер и отраженную в совокупности территориально-социальных коммуникативных средств» [7].
Основным признаком диалектной картины мира, а следовательно, и диалектной языковой картины мира ученые называют территориальный признак, вторым по степени важности - социальный. Под «территориальным диалектом в научной литературе обычно понимается один из вариантов общеязыковой системы коммуникативных средств, который используется час тью этнического коллектива, связанной территориальной общностью» [5].
Население одного из крупнейших регионов Российской Федерации - Западной Сибири - по национальному и культурному составу представляет собой довольно пеструю картину. На этой территории исторически проживали тюркские племена, большая часть которых в последующем составила татарскую нацию. Большие расстояния между поселениями обусловили языковую разобщенность сибирских татар, что привело к формированию разных говоров. В Омской области и южных районах Тюменской области сложился тоболо- иртышский диалект (это название диалект получил в связи с тем, что значительная часть татар проживала на берегах рек Тобол и Иртыш). Татары Новосибирской области говорят на барабинском диалекте, название которого соотносится с местом их проживания - барабинскими степями [12].
Цель научного исследования – провести теоретический и практический анализ диалектной фразеологической лексики на материале словаря говоров русских старожилов Байкальской Сибири.
Объект исследования – диалектная фразеологическая лексика на материале словаря говоров русских старожилов Байкальской Сибири
Предмет исследования – особенности диалектной фразеологической лексики.
Задачи научного исследования:
– рассмотреть теоретические аспекты диалектной фразеологической лексики;
– определить особенности диалектной семантики и проблема языковой картины мира;
– проанализировать новое в сибирской диалектной фразеографии;
– провести практическое исследование использования диалектной фразеологической лексики на примере словаря говоров русских старожилов Байкальской Сибири;
– охарактеризовать фразеологизмы сибирских татар как социально значимые маркеры региона;
- определить особенности диалектной фразеологической лексики на материале словаря говоров русских старожилов Байкальской Сибири.

Диалекты сибирских татар - уникальное, малоизученное явление. Их специфика состоит в том, что татары, жившие на этой территории с давних времен, вступали в те или иные взаимо­отношения с другими народами, в основном с русскими, так же проживающими в Сибири или переселявшимися в Сибирь из других регионов. Совместный труд, смешанные браки сближали разные народы, а соответственно, и их речь. Это приводило к смешению говоров и формированию особого диалекта, в котором переплелись элементы русского и татарского литературных языков, русских и татарских говоров.
Самобытность культуры и мировоззрения си­бирских татар не могли не заинтересовать ученых разных направлений. Исследованием струк­туры языка сибирских татар, его лексического состава, грамматического строя занимались Г. Х. Ахатов, Д. Г. Тумашева, Д. Б. Рамазанова, Х. Ч. Алишина и др.; литературоведы и культурологи рассматривали фольклор отдельных групп сибирских татар [8], историю фольклористики, мифолингвистическую интерпретацию топонима Сибирь; анализировалась и лингвопропедевтика межэтнических конфликтов как основа стабильности в сложных полиэтнических регионах [15].
Несмотря на значительный список трудов, говоры сибирских татар остаются мало изученными. Под влиянием межэтнического взаимодействия возникали и диалектные фразеологизмы. Фразеологические единицы представляют наибольший интерес в плане выявления нацио­нально-культурной специфики, так как именно они в большей степени отражают культуру, традиции и ментальность народа [7].
Материалом исследования являются полевые записи, собранные во время фольклорно-диалектологической экспедиции на территории Вагай- ского, Тобольского и Тюменского районов Тю­менской области в период с 2000 по 2015 годы. В частности, в 2015 году маршрут экспедиции проходил по местам проживания татарского населе­ния Тобольского и Тюменского районов и городах Тобольск и Тюмень. Члены экспедиции по­сетили 30 сельских поселений, на территории которых расположены 50 населенных пунктов. 11 из них располагаются в труднодоступной местности, в связи с чем говоры жителей перечисленных ниже поселений еще не подвергались исследованиям: Ачирское сельское поселение (населенные пункты Ачиры (Вацир), Иземеть (Лэцче), Ишменева (Нешшэ); Лайтамакское сельское поселение (населенные пункты Лайтамак (Лайтама / Лаймтама), Вармахли (Вэрмэкле), Топкинбашева (Тэпкенпаш), Топкинская (Тэпкен), Янгутум; Кутарбитское сельское поселение (населенные пункты Тахта-гул (Лэцек), Чебурга (крэнте); Ушаровское сельское поселение (населенный пункт Носкин- ская (Насхы).
Исследование проводилось с использованием следующих методов и приемов: описательно-аналитического (предусматривает непосредственное наблюдение анализируемых языковых фактов с последующим обобщением полученных результатов); дистрибутивного (позволяет выявить значения анализируемых единиц на основании ближайшего контекстуального окружения); приема сравнения дефиниций (позволяет сопоставить структурные и содержательные характеристики языковых единиц); метода наблюдения; метода опроса информантов.
Фразеологизмам, функционирующим в различных говорах, лингвисты отводят особую роль в сохранении национальных примет. Во фразеологическом фонде говоров условно можно выделить три группы: 1) фразеологизмы, не отличающиеся от литературных; 2) фразеологизмы, соотносящиеся с литературными, но имеющие отличия в форме, компонентном составе, сочетаемости и др.; 3) фразеологизмы, неизвестные литературному языку.
Фразеологические единицы, неизвестные литературному языку, — это речевые единицы, употребляемые носителями говора, как правило, в спонтанной речи. В современном языкознании такие единицы квалифицируют как диалектные. Под диалектными фразеологизмами понимаются устойчивые, раздельнооформленные единицы, выполняющие номинативную функцию и соотносящиеся с частями речи; отличающиеся от литературных компонентным составом, грамматической формой и функционирующие в устной речи жителей территориально ограниченной местности. Выделение диалектных фразеологизмов, выявление их семантической и грамматической специфики, изучение взаимосвязей между диалектными и литературными фразеологизмами необходимы как для дальнейшего развития синхронической, так и для разработки диахронической и сопоставительной фразеологии.
Проблематика наших изысканий связана с антропоцентрической парадигмой исследований, рассматривающей влияние человеческого фактора в языке, определение места человека в лингвокультуре. Так, в языке сибирских татар бытует фразеологизм аурац йеклэнте со значением «заболеть (о теле)» (досл.: привидение запрыгнуло (на спину)). Есть основания предполагать, что значение устойчивого выражения «заболеть» сформировалось под влиянием лексемы аурац (лексикографические источники диалектологического и этимологического характера единодушны в трактовке лексемы аурац - ‘призрак, привидение’ от араб. эруах-ун - ‘душа’ [Большой диалектологический словарь татарского языка], [7].
В словаре В. В. Радлова лексема аруак имеет полисемантическую структуру: 1) души умер­ших, предков, призрак; 2) скелет; 3) невидимая сила, благословение, защита Божества [5].
По мнению Ф. А. Ганиева, суффикс -ак / -эк имеет полисемантическую структуру. В частности, присоединяясь к глагольным основам, обозначающим действие, выражает значение лица, являющегося носителем признака, указанного в основе: килмешэк - пришелец; аксак - хромец, елак - плакса, кунак - гость [1]. Следуя этой точке зрения, мы считатем, что лексема аурац состоит из глагольной основы ауру - бо­леть и аффикса -ац и обозначает лицо, которое является больным.
В мифах лексемой аурац называют душу, отделившуюся от человека, который в скором времени должен умереть (в случае тяжелой болезни или несчастного случая), либо человека уже умершего (до сорока дней после смерти): Йецгэм Yлде, аурагы керде. Йоцлап йатам. Тен. Мич тYбэтэ миски утыра. Мискине тYрт мэртэбэ чиртте. Аурац йерите (в тарском говоре); Аурац Yлэр алтытан йерите (в тобольском говоре) [Большой диалектологический словарь....]. Тис Yлэтеген кешенец ауырагы кэбвенкэ кереп, пашы гына куренеп йерейте (полевые записи в Вагай- ском районе). В отдельных населенных пунктах (например, дер. М. Кондан Вагайского района) наименования души, отделившейся от человека до и после смерти, различны: до наступления смерти - аурац, после наступления смерти - рух.
Во время полевых исследований говоров тюменских татар (июль-август 2015 г.) мы зафиксировали два переносных значения лексемы аурац, которые обозначают человека: Аурак 1. Призрак (миф); 2. Человек, подошедший тихонько и незаметно. Нимэ аурац пулып йерейсец? 3. Уничижительное обращение к человеку, намного младшему по возрасту, который проявил неуважение ко взрослому. Син, аурац, кем итец?
Возможно, второе и третье значения лексемы аурац семантически не связаны, поскольку соотносятся с разными характеристиками мифического персонажа: во втором значении характери­зуется способность перемещения в пространстве, в третьем - ответная реакция на действия лица [14].
Носитель диалекта, осваивая окружающий мир, сравнивает познаваемое прежде всего с со­бой: соотносит со строением тела, с действиями, состояниями, качествами человека, что проявля­ется в использовании в составе и литературных, и диалектных фразеологизмов компонента, генетически восходящего к лексемам-соматизмам (органам, частям тела человека и животных). В диалектных фразеологизмах сибирских татар зафиксированы следующие компоненты-соматиз- мы: лицо, голова, глаз, лоб, челюсть, кишка, рука, легкие, нутро. Объектом нашего исследования стали диалектные фразеологизмы с компонен- том-соматизмом голова.
Компонент голова является фразообразую­щим во фразеологизмах с самым разнообразным значением. Значение фразеологизмов формиру­ется на основании метафоризации свободного словосочетания с компонентом голова. Так, для внешней характеристики человека используют диалектные фразеологизмы йотръщ паш (кулак + голова) - человек с маленькой головой, тумар паш (моховая кочка + голова) - лохматый, щуцгар паш (баран + голова) - кудрявый: Шал йотрьщ пашга тащйалар килешмэйте (дер.Тахтагул). Тумар паш, ник цацыцны йыймайсын? (дер.Тахтагул). Пы та цуцгар паш игэн щуй (г.Тюмень).
Интересным представляется и тот факт, что фразеологизмами с этим же компонентом характеризуется и национальная принадлежность. Сравним: щащ паш (лысый + голова) - татарин, ср.: твклв (волосатый) - русский. Кроме того, для номинации социального положения используются фразеологизмы с этим же компонентом: оцлы паш (острый + голова) - полицейский, оллы паш (большая голова) - начальник: Пестэ татарны цац паш, урысны твклв тип эйтэтен (г.Тюмень, мкрн. Казарово); Оцлы пашлар нимэ эшлэп йврвйтлэр? (г. Тобольск); Оллы паштан сурапащ (г. Тобольск).
Частотны в говорах сибирских татар фразеологизмы, построенные по модели «компонентнаименование овоща + компонент голова». Примечательно, что фразеологизмы с компонентом- наименованием овоща правильной формы (капуста, репа) используются для положительной номинации человека, в основном они имеют эмоционально-ласкательную коннотацию: щабыста паш (капуста + голова), шалгам паш (репа + голова) - голова красивой формы. В сочетании с компонентом-наименованием картофель (который чаще не имеет округлой формы) фразеологизмы характеризуют отрицательные качества человека: кэртупкэ паш (картофель + голова) - глупый: Инэм мине цабыста пашым тип свйэтеген ите (с. Птицы Вагайского района); Ул шалгам пашга нимэ пулсын (дер.Малый Кондан Вагайского района); Yсец кэртYпкэ паш (г. Тобольск).
2.2 Особенности диалектной фразеологической лексики на материале словаря говоров русских старожилов Байкальской Сибири
Задуманный первоначально как 20-томное издание, но постепенно выросший в 40 томов «Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири» предоставляет исследователю уникальные материалы для разработки собственно лингвистических, лингвокультурологических, этнолингвистических, лингвогеографических и других проблем.
Сбором материалов для словаря уже более тридцати лет занимается доктор филологических наук, профессор Галина Витальевна Афанасьева- Медведева. И в одиночку, и с преподавателями и студентами Иркутской государственной академии образования, а с июня 2012 года с сотрудниками Регионального центра русского языка, фольклора и этнографии Иркутской области Галина Витальевна предпринимает полевые исследования, находит и изу­чает образцы вербальной культуры русского старожилого населения (обряды, обычаи, верования, сказки, песни, мифы, легенды, бытовые рассказы и т. д.). Более чем в полутора тысячах сел и деревень Иркутской и Читинской областей, Красноярского края, республик Бурятии и Саха (Якутии) ею зафиксированы культурно-исторические объекты, говорящие о самобытности народов региона и представляющие интерес для будущих поколений сибиряков. Более чем 200 000 памятников вербальной культуры составляют фонд аудиозаписей Центра русского языка, сделанных в условиях естественного бытования земледельцев, скотоводов, рыбаков, охотников, ремесленников. Параллельно с этим фондом создается электронная картотека нескольких тысяч талантливых рассказчиков-носителей фольклора, фотоархив памятников материального быта и предметов народного искусства, видеоарсенал про­изводственных процессов Прибайкалья и Забайкалья.
Все эти документальные данные и составили «Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири» Г. В. Афанасьевой-Медведевой, который начал свой путь в 2006 году в Санкт-Петербурге, в издательстве «Наука», а сегодня выходит в свет в Иркутске, сохраняя научный патронат Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН, Института лингвистический исследований РАН, Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН.
Доктор филологических наук, ответственный редактор первого тома, научный редактор и рецензент второго тома издания Федор Павлович Сороколетов назвал словарь «выдающимся памятником духовной народной культуры Сибири второй половины ХХ — начала XXI столетия», «поистине самоотверженным подвигом», «титаническим трудом», который по богатству и ценности материалов «сопоставим со Словарем В. И. Даля».
Валентин Григорьевич Распутин именовал труд Г. В. Афанасьевой-Медведевой «новой редакцией „Повести временных лет“». В предисловии к словарю он написал: «До чего же звучно и красиво здесь слово, как радужно оно переливается, приобнимается с другими, чтобы сказать тепло и живо, трепещет крылышками, взлетая в замысловатых формах с каких-то таинствен­ных гнездовий, почти песенно выговаривая душу...»
Научная ценность источника состоит в том, что значение каждого слова иллюстрирует связный текст — произведение устной народной прозы (народный рас­сказ, предание, легенда, быличка, бывальщина и др.). Тексты собраны по принципу художественных достоинств и информационной насыщенности (культурно-исторической, фольклорно-этнографической). Тексты приведены без точной фонетической транскрипции, но с передачей основных диалектных особенностей (ударные гласные, долгие твердые шипящие, ассимилятивные и диссимилятивные процессы между согласными, упрощение групп согласных, стяжения). Внутри каждой статьи курсивом выделены типичные фонетические явления говоров и диалектные слова, которые являются заголовочными в данном словаре.
Все рассказы старожилов о местных нравах и обычаях, о психологии русских крестьян Сибири введены в науку впервые, равно как и уникальный видеоряд, сопровождающий предания, легенды, былички. На цветных фотографиях издания — мастера народ­ного слова, предметы быта, фрагменты традиционной архитектуры, виды селений, домов, интерьера, местно­го ландшафта.
Чтобы сохранить для потомков образцы живой речи, некоторые тома словаря снабжены компакт-дисками с видеоматериалами. На электронные приложения записаны фрагменты устных новелл в момент их естественного бытования. Видеозаписи дают представление о характере исполнения, голосе рассказчика, его интонации, тембре, ритме и других особенностях звучащей речи старожилов.
В словаре использован известный в лексикографии принцип описания иллюстративного аппарата: комментарии, содержащие точные паспортные данные каждой текстовой единицы. К словарю присоединены приложения с указанием биографических данных информантов, мест записи текстов (отмечены все районы, области, края или республики, где бытует данное слово), мотивов и сюжетов.
Таким образом, «Словарь говоров русских старожилов Байкальской Сибири» имеет непреходящую собственно лингвистическую и лингвокультурологическую ценность. Он, несомненно, расширяет представления о прагматическом разнообразии и эстетическом богатстве нелитературного пласта русского национального языка.
Перечислим основные позиции, демонстрирующие уникальность словаря как источника сведений о родном языке.
В словарь дифференциального типа вошла диа­лектная лексика и фразеология на темы природы, охо­ты, рыболовства, земледелия, скотоводства, пчеловодства, огородничества, строительства, традиционных ремесел, обрядов и верований. Словарь включает на­звания домашней утвари, орудий труда, одежды, обуви; топонимику, антропонимику. Все это — тематические разряды лексики, собранной методом «сосуществова­ния», длительного пребывания у русских сибиряков- старожилов, которые убеждены, что их деды и праде­ды — местные («здешние», «коренные») жители.
Например, в с. Бедея Кежемского района Красноярского края от Леонида Александровича Брюханова (1934 года рождения) в 1988 году Г. В. Афанасьевой-Медведевой записан следующий текст, легший в иллюстративную часть словарной статьи:
«ВЗДЫМКА. *НА ВЗДЫМКЕ РАБОТАТЬ. Собирать живицу. Ср.: *НА ВЗДЫМКАХ РАБОТАТЬ.
На вздымке работал в химлесхозе. Ну, вздымщик на подсочке, добывал живицу, корил лес, подсачивал.
[— А что такое корить лес? — Собир.].
Это кору подготавливать к резке. Летом. А зимой око­ряли [221 (7). Бедея Кежемск. Красноярск.]»1.
Словарь дает представление о лексическом раз­нообразии байкальских говоров русского населения, четко структурирует диалектные лексемы благодаря выделению структурных классов лексических (слов с корнями, отсутствующими или отличающимися словообразовательными аффиксами от литературных единиц; сложных слов, обе или одна часть которых известна в литературном языке), фонетических, се­мантических диалектизмов (слов, совпадающих с ли­тературными по составу и звучанию, но расходящихся по значению); диалектных словосочетаний; фразеологических диалектизмов.
Например, в с. Седаново Усть-Илимского района Иркутской области от Марии Егоровны Шаманской (1933 года рождения) в 1986 году Г. В. Афанасьевой- Медведевой записан следующий текст, составивший иллюстрацию к лексеме «вить»:
«ВИТЬ. *ВИТЬ ХОРОВОД. Водить хоровод, двигаться по кругу с пением и пляской.
Если дожж хороший, сильный шёл, когда вот урожай, вот когда надо было поливать, дак девки все выскако- вали на улицу, говорит... Но надо было хоровод вить. Обязательно. Но токо девкам восемнадцати лет, гыт, бегать кругом. За руки брались и как хоровод водили под дождём. Говорили, что пшеница наливается...И если дожж пошёл такой сильный, и вот бабушка говорила всё время, что надо восемнадцати лет девкам хоровод вить обязательно под этим дождём. Это баушка рассказывала, баба Даша [340 (7). Седаново Усть-Илимск. Ирк. (Баргузинск., Кабанск., Кяхтинск. Бурятии; Балаганск., Баяндаевск., Боханск., Братск., Казачинско-Ленск., Катангск., Качугск., Ольхонск., Осинск., Слюдянск., Усть-Илимск. Ирк.; Тасеевск. Красноярск.; Сретенск., Шилкинск. Читинск.)]»2.
Лексикографический источник систематизирует краевую ономастику (топонимы: ойконимы, гидрони­мы, оронимы, микротопонимы; антропонимы: личные имена, имена-прозвища; зоонимы, мифонимы, космо- нимы, агионимы, экклезионизмы, народные названия праздников, этнонимы).
Например, в с. Ярки Богучанского района Красно­ярского края от Галины Федоровны Лушниковой (1929 года рождения) в 1986 году Г. В. Афанасьевой- Медведевой записан следующий текст, составивший иллюстрацию к гидрониму:
«ВИНОКУРНЫЙ РУЧЕЙ. Гидроним. Название реки, протекающей на территории Качугского района Иркутской области.
У нас аппарат был самогонный раньше. В бочки затаривам брагу, муки туда, и вот она стоит киснет-кис- нет, потом всё, уже надо варить. Мы на коня эту бочку и вон в ту... Варить-то, это там в лесу не видно, у этой, у Винокурного ручья. И туда увезут <...>. А там вдвоём и посиживашь, поваривашь. Пробуешь. Которы потом и выползти не могут оттуль. А который раз она пригорь получится! Вот мы с этого, какой вот у нас был, как... сабантуй-то назывался, после жнитва, допустим, в клубе соберёмся. А этот самогончишко быват пригорь! Жрём! Ничего!
[— А делали-то из зерна? — Собир.].
Из зерна и из аржаной муки. Туда положишь дрож­жей наберёшь, и в тепле [318 (7). Ярки Богучанск. Красноярск.]».
Словарный материал, расположенный в алфа­витном порядке, снабжен сетью перекрестных отсылок к фонематическим и акцентным вариантам слова, что, в свою очередь, дает представление о вариантности как о важнейшей черте байкальских говоров.
Например, в с. Зюльзя Нерчинского райо­на Читинской области от Ульяны Андреевны Анциферовой (1894 года рождения) в 1981 году Г. В. Афанасьевой-Медведевой записан следую­щий текст, составивший иллюстрацию к наречию «вкрадкой»:
«ВКРАДКОЙ, нареч. Тайком, украдкой. Ср.: ВКРАД, ВКРАДКОМ, ВКРАДОЧКУ, ВКРАДУЧИ, ВКРАДУЧИСЬ, ВКРАДЧЕ, ВКРАДЧИМ, ВКРАДЧУ
А ичиги шили из кожи. Скотину заколят, её выдела­ют. В войну-то у нас отбирали же эту кожу, носить нечего, обуток не было. Дак вкрадкой делали эту, кожу-то. Вот сделаешь, вечером делаешь, а на день-то в подполье забрасывали. Ой, жили-то всяко-разно! А счас в народе и браво стало, жизнь, — уже смерть подходит [389 (7). Зюльзя Нерчинск. Читинск.]»4.