Формы соучастия по уголовному праву России

Структура работы соответствует ее целям и задачам и представляет собой введение, три главы, заключение и список использованной литературы. Оригинальность 66% по антиплагиат.ру ...

ПЛАН
ВВВЕДЕНИЕ……………………………………………………………………...3
ГЛАВА 1 КЛАССИФИКАЦИЯ СОУЧАСТИЯ: ФОРМЫ, ВИДЫ, ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОЦЕНКИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ....5
ГЛАВА 2 АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ НОРМ УК РФ О СОУЧАСТИИ ………………………………………………………………...11
ГЛАВА 3 ОСОБЕННОСТИ РЕГЛАМЕНТАЦИИ СОУЧАСТИЯ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН……………………………...20
ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………….25
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ…………………………....27

При достижении поставленных целей необходимо выделить и решить следующие задачи:
- определить понятие соучастия в УК РФ;
- рассмотреть актуальные вопросы норм УК РФ о соучастии;
-рассмотреть особенности регламентации соучастия в некоторых зарубежных странах.

Их члены объединены для совместного совершения тяжких или особо тяжких преступлений с целью получения финансовой либо другой материальной выгоды. Данная форма соучастия является разновидностью организованной группы.Эта форма от простой организованной группы отличается более сложной структурой, наличием цели, которая заключается в совместном совершении тяжких либо особо тяжких преступлений с целью получения финансовой либо материальной выгоды, и возможностью объединения с той же целью двух или более организованных групп.2. АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ НОРМ УК РФ О СОУЧАСТИИ Ряд правил квалификации неудавшегося соучастия приведен в ч. 5 ст. 34 УК: "В случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление. За приготовление к преступлению несет уголовную ответственность также лицо, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления". А как расценить действия лица, образующие, по представлению этого лица, соучастие с тем, кого оно ошибочно принимает за исполнителя преступления? Речь, в частности, идет о весьма распространенных случаях проведения сотрудниками правоохранительных органов оперативно-розыскных мероприятий, направленных на выявление лиц, сбывающих наркотические средства.В п. 5 Обзора судебной практики по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных, сильнодействующих и ядовитых веществ, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 27 июня 2012 г., со ссылкой на п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. N 14 разъяснено, что если посредник приобретает наркотическое средство по просьбе и за деньги приобретателя этого средства и передает ему данное средство, то такое лицо является пособником в приобретении, и его действия необходимо квалифицировать по ч. 5 ст. 33 и соответствующей части ст. 228 УК. Кроме того, в случаях, когда посредник привлечен к уголовной ответственности по результатам оперативно-розыскного мероприятия, проверочной закупки, действия посредника не могут быть квалифицированы как оконченное преступление и подлежат квалификации как пособничество в покушении на приобретение наркотических средств (ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30 и соответствующая часть ст. 228 УК), поскольку наркотическое средство изымается из незаконного оборота. В Обзоре Верховного Суда это правило проиллюстрировано следующим примером.По приговору Фрунзенского районного суда г. Иванова от 31 октября 2005 г. М. осужден по ч. 5 ст. 33 и ч. 2 ст. 228 УК. Он признан виновным в том, что в ходе оперативно-розыскного мероприятия - проверочной закупки по просьбе К., внедренного оперативного сотрудника, действовавшего в ходе ОРМ, и на его деньги незаконно приобрел у неустановленного лица не менее 5,1 г наркотического средства - героина. Позднее М. передал К. два свертка из полимерного материала с находящимся в них наркотическим средством - героином в количестве 5,1 г. Согласно последующим судебным решениям приговор в части квалификации оставлен без изменения. Однако Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев уголовное дело по надзорной жалобе адвоката, изменила судебные решения в связи с неправильным применением уголовного закона, указав следующее. Согласно приговору суда по этому делу была проведена проверочная закупка, в ходе которой наркотическое средство было изъято из оборота. По смыслу закона, в тех случаях, когда передача наркотического средства осуществляется в ходе проверочной закупки, проводимой представителями правоохранительных органов в соответствии с Федеральным законом от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", содеянное следует квалифицировать по ч. 3 ст. 30 и соответствующей части ст. 228 УК, так как в этих случаях происходит изъятие наркотического средства или психотропного вещества из оборота. Следовательно, действия М. следует переквалифицировать с ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 228 УК на ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 228 УК как пособничество в покушении на приобретение наркотического средства в особо крупном размере (Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ N 7-Д11-7).Таким образом, согласно господствующему в правоприменительной практике подходу, поддерживаемому высшим судебным органом, действия лица, содействующего тому, кто, по его мнению, стремится приобрести наркотические средства, должны квалифицироваться как пособничество в покушении на приобретение наркотического средства. Проблема, однако, состоит в том, что состав покушения на преступление - на приобретение наркотических средств - в данном случае никем не выполняется: сотрудник правоохранительных органов, выступая в роли приобретателя наркотиков, в действительности такую роль не исполняет. Но если отсутствует исполнитель преступления, кому тогда соучаствует посредник?И сам этот вполне очевидный вопрос, и его небесспорное, как представляется, решение в Обзоре порой приводят к неверному выводу об отсутствии в действиях посредника состава преступления. Так, в один и тот же день высшим судебным органом прекращено за отсутствием состава преступления три уголовных дела в отношении лиц, помогавших при указанных обстоятельствах приобретать наркотические средства. Во всех определениях Судебная коллегия указала следующее.В действиях посредника усматриваются признаки пособничества в приобретении наркотических средств, т.е. преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 228 УК. Однако по смыслу ч. 5 ст. 33 УК пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления. В рассматриваемых же случаях лицо, выступавшее в роли приобретателя наркотических средств, преступления не совершало. Его действия были правомерными, поскольку они предусмотрены Федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности". А потому, по мнению Судебной коллегии, в действиях посредников состава пособничества в незаконном приобретении наркотических средств либо иного запрещенного уголовным законом деяния не усматривается.Несмотря на то что в дальнейшем Верховный Суд, в том числе те же составы коллегии, принимали решения, уже соответствующие рекомендациям, содержащимся в Обзоре от 27 июня 2012 г., проблему, как представляется, для практики - да и в теоретическом плане - нельзя считать решенной, поскольку обсуждаемые фактические обстоятельства логично будут приводить правоприменителя к тем же вопросам и, не исключено, к необоснованному непривлечению к уголовной ответственности лица, чьи действия субъективно, с точки зрения этого лица, образуют посредничество.Итак, в обсуждаемом нами случае, т.е. когда сотрудник полиции действует в рамках Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" под видом лица, стремящегося приобрести наркотики, состав приобретения наркотических средств, как правильно заключила Судебная коллегия, им не выполняется. Лицо же, субъективно, т.е. по его собственному представлению, содействующее в приобретении наркотиков, в действительности пособнических действий не совершает и совершить не может ввиду отсутствия исполнителя преступления. Речь, таким образом, идет о такой разновидности неудавшегося соучастия, которая не отражена в приведенной выше ч. 5 ст. 34 УК - в первом предложении ч. 5 оговорены те ситуации, когда фигура исполнителя возникает, чего в нашем случае, повторю, нет.При квалификации анализируемого деяния следует определить смысл, который вкладывал законодатель в правило "в случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление". С одной стороны, оценка содеянного соучастником как преступления либо покушения по отношению именно к преступному деянию исполнителя следует из того, что дважды использованное в данном правиле слово "преступление" должно, по здравому рассуждению и исходя из редакции норм гл. 7 УК, обозначать одно и то же явление, т.е. деяние "центрального" для состава преступления лица - исполнителя. Но, с другой стороны, соучастие любого вида является участием в совершении преступления (ст. 32 УК). Можно предположить, что в ч. 5 ст. 34 УК имеется в виду, что неудавшееся соучастие при наличии исполнителя должно квалифицироваться как неоконченное преступление, в котором обязательно отражается роль соучастника.Рассматриваемую проблему можно проиллюстрировать более простым случаем: действия, направленные на лишение жизни, не повлекли причинения жертве смерти, и потому содеянное исполнителем квалифицируется как покушение на убийство. Как согласно ч. 5 ст. 34 УК должно отвечать лицо, снабдившее - заведомо для использования в посягательстве - исполнителя оружием, т.е. лицо, стремившееся стать пособником в совершении убийства: а) за приготовление к убийству; б) за покушение на убийство; в) за покушение на соучастие в убийстве; г) за соучастие в покушении на убийство? В обширной литературе о соучастии обосновываются разные решения этого вопроса, но интересен подход, высказанный Верховным Судом со ссылкой на обсуждаемое правило квалификации, содержащееся в ч. 5 ст. 34 УК.Судебная коллегия пишет: "Действия Шалтынова, направленные на лишение жизни А., суд квалифицировал по ч. 4 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ как подстрекательство другого лица к умышленному убийству, сопряженному с разбоем. Между тем преступление не было доведено до конца, в связи с чем содеянное Желонкиной суд квалифицировал по ч. 3 ст. 30, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Согласно ч. 5 ст. 34 УК РФ в случае недоведения исполнителем преступления до конца по независящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление. При таких обстоятельствах действия Шалтынова подлежат квалификации по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ".Как мы видим, Верховный Суд выбрал из возможных вариантов квалификацию содеянного лицом, стремившимся стать соучастником убийства, как покушения на такое соучастие. Думается, такой вариант более точно отражает в том числе и субъективную составляющую деяния, т.е. направленность умысла лица.Таким образом, если лицо стремилось помочь другому лицу в приобретении наркотических средств, т.е. стать - при принимаемой практикой трактовке этого вида соучастия - пособником в приобретении наркотиков, и оно купило наркотики за средства мнимого приобретателя и ему же их передало, то реализовать свой преступный замысел, довести свое преступление до конца ему не удалось. А значит, квалификация содеянного - покушение на пособничество в приобретении наркотических средств - не противоречит ни ч. 3 ст. 30, ни ч. 4 ст. 35 УК. Вопрос о сложности понимания практикой эксцесса исполнителя также целесообразно рассматривать на примере проблем квалификации конкретной группы преступных деяний, поскольку возникает он, как правило, при уголовно-правовой оценке действий лиц, применивших насилие, опасное для жизни или здоровья, вопреки договоренности с другими членами группы, тогда как их договоренностью охватывалось лишь совместное участие в тайном или открытом хищении.В большинстве случаев Верховный Суд соглашается с квалификацией действий тех участников посягательства, которые такого насилия не применяли, по ст. ст. 158 либо 161 УК, аргументируя это ссылкой на ст. 36 УК и на то, что применение подобного насилия их договоренностью не охватывалось, не входило, как указывается в ряде документов высшей судебной инстанции, в планы этих соучастников и сами они насилия не применяли. Однако в ряде случаев Верховным Судом отрицается возможность применения ст. 36 УК к действиям соучастников, которые об опасном для жизни или здоровья насилии как способе посягательства на собственность не договаривались, сами его не применяли, однако, воспользовавшись результатами неожиданного для них применения такого насилия одним из лиц, участвующих в совместном посягательстве, продолжали совершать действия, направленные на изъятие имущества.А. вступил в сговор с П. и С. на тайное хищение чужого имущества из магазина. Увидев сторожа Х., осужденные П. и С. напали на потерпевшего и избили его. Затем перетащили его в сторожку, где нанесли ему поочередно по несколько ударов топором в верхнюю часть тела и шею. От полученных повреждений Х. скончался на месте происшествия. После этого А. взял топор и пытался разрушить стену магазина, однако это ему не удалось. Затем осужденные с помощью топора и металлического "клыка" взломали дверь складского помещения и двери магазина, откуда похитили товары, которыми распорядились по собственному усмотрению. Действия А. квалифицированы судом по ч. 3 ст. 162 УК. Президиум Верховного Суда РФ, рассмотрев уголовное дело по надзорной жалобе осужденного, просившего о переквалификации его действий на ст. 158 УК, оставил жалобу без удовлетворения, указав следующее.Первоначально у осужденных была договоренность о совершении кражи из магазина. Увидев сторожа Х., П. и С., проявляя эксцесс исполнителей, выйдя за рамки договоренности с А., напали на него и стали избивать, а затем убили. Все это время А. находился рядом, наблюдал за происходящим и понимал, что П. и С. применяют к сторожу насилие, опасное для жизни, а затем и лишают его жизни с единственной целью - обеспечить беспрепятственное проникновение в магазин. Последующие действия А. свидетельствуют о том, что он принял их план, направленный на завладение чужим имуществом в магазине путем разбойного нападения, так как сразу после убийства потерпевшего Х. взял топор и с его помощью пытался проломить стену магазина. При таких обстоятельствах суд дал правильную юридическую оценку действиям А., квалифицировав их по ч. 3 ст. 162 УК РФ.Анализирующий эти решения В. Щепельков поддержал подобный подход к квалификации, указав, что он соответствует разъяснениям, содержавшимся в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 г. N 11 "О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности", где было указано, что "если группа лиц с предварительным сговором имела намерение совершить кражу или грабеж и один из участников применил или угрожал применить насилие, опасное для жизни и здоровья потерпевшего, то его действия следует квалифицировать как разбой, а действия других лиц - соответственно как кражу или грабеж при условии, что они непосредственно не способствовали применению насилия либо не воспользовались им для завладения имуществом потерпевшего".Представляется, однако, что собственно редакция ст. 36 УК, достаточно ясно излагающая мысль законодателя, не содержит таких положений, которые допускали бы подобную трактовку эксцесса исполнителя. Позиция, высказанная Пленумом в 1986 г. и выраженная в обсуждаемом решении по уголовному делу, основана на фактическом продлении судом объективной стороны разбоя за пределы собственно нападения, которым разбой, однако, и окончен, т.е. на включении в объективную сторону данного преступления против собственности действий, пусть непосредственно и направленных на изъятие чужого имущества, но совершенных уже после такого нападения.Стало быть, при применении насилия, опасного для жизни, само не участвовавшее в его применении и не договаривавшееся о нем лицо, которое обозначено в анализируемом решении инициалом "А.", лишь присутствовало при совершении другими лицами преступления - разбоя, не охватывавшегося его, первого лица, умыслом. Поэтому это первое лицо в силу ст. 36 УК не может нести ответственность за разбой, который совершили два других посягателя в рамках эксцесса.3. ОСОБЕННОСТИ РЕГЛАМЕНТАЦИИ СОУЧАСТИЯ В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАНВ УК ФРГ отсутствует общее определение соучастия. Под соучастием, в доктрине уголовного права Германии понимается участие различным образом в совершении умышленного преступления нескольких лиц. В немецком языке, участие в преступлении нескольких лиц обозначается одним общим понятием. На русский язык оно переводится как исполнительство и соучастие, хотя они являются самостоятельными институтами. Под исполнителем понимается лицо, которое совершило преступление самостоятельно либо посредством другого лица (§ 25, абз. 1). Это положение имеет большое сходство с аналогичным положением в УК РФ. В том случае, если преступление совершено сообща несколькими лицами, то в этом случае наказание несет каждое лицо как исполнитель (соисполнитель) (§ 25, абз. 2). В соответствии с этим определением в уголовном праве Германии принято выделять три формы соисполнительства: - непосредственное исполнительство;- опосредованное совершение преступления (совершение преступления через другое лицо)- совместное исполнительство.Подстрекательство и пособничество являются формами соучастия. В соответствии с § 26 УК ФРГ относительно подстрекательства сказано, что подстрекатель, который умышленно подстрекает какое-либо лицо к совершению умышленного преступления, несет наказание так же как и исполнитель. В § 27 пособничество определяется также через действие конкретного лица. Здесь в частности сказано о том, что как пособник наказывается лицо, которое преднамеренно содействовало иному лицу в совершении умышленного преступления. Наказание определяется пособнику в соответствии с санкцией статьи, по которой несет ответственность исполнитель, однако, согласно § 49, абз. 1. оно должно быть смягчено. Таким образом, можно сделать вывод о том, что в уголовном праве Германии подстрекательство и пособничество зависимы от главного противоправного деяния, то есть преступления, ответственность за которое предусмотрено уголовным законом. Такой порядок в теории уголовного права именуется акцессорностью соучастия, то есть без соответствующего составу деяния, являющегося противоправным по уголовному закону, невозможна ответственность за его совершение. Немецкие юристы считают, что в соответствии с положениями § 29 УК, каждый соучастник должен нести наказание пропорционально своей вине, независимо от иных лиц.