Межконфессиональные конфликты в современной России

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
1. МЕЖКОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ КОНФЛИКТЫ И РЕЛИГИОЗНЫЕ ВОЙНЫ В СОВРЕМЕННОЙ КОНФЛИКТОЛОГИИ
1.1. Понятие «межконфессиональный конфликт» в контексте изучения социальных конфликтов
1.2. Религиозные войны как крайнее проявление межконфессиональных конфликтов
2. РЕЛИГИОЗНАЯ СИТУАЦИЯ В РОССИИ: ФАКТОРЫ КОНФЛИКТОГЕННОСТИ
2.1. Доминирующая роль Русской православной церкви на религиозном пространстве России
2.2. Протестантские организации в современной России
3. ПРЕДОТВРАЩЕНИЕ МЕЖКОНФЕССИОНАЛЬНЫХ КОНФЛИКТОВ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Межконфессиональные конфликты в современной России

Доктор философских наук, профессор Балагушин Евгений Геннадиевич, исследователь Шохин Владимир Константинович исследуют феномен возникновения новых религиозных течений. Ученые полагают, что в связи с упадком советской идеологии и упразднением тоталитарного режима, на территорию России не только возвращаются традиционные религиозные течения (христианство, ислам, буддизм), но и возникает поток новых верований8.
Данная культурно-историческая ситуация, возникшая на рубеже двадцатого и двадцать первого веков, по мнению ученых, послужила причиной конфессионального конфликта.
Балагушин и Шохин выделяют ряд характерных особенностей новых религиозных движений: особенность вероучения, создание новых сакральных текстов, особенности ритуальной обрядности, способ организации общества, особая роль основателей, особенности социальной активности. На последнем критерии нужно остановиться подробнее, так как здесь исследователи раскрывают суть конфликтной ситуации.
Большинству новых религиозных движений свойственна конфронтация с господствующим социальным строем и его функционирующими церковными институтами. Формируется изоляционистское настроение, связанное с представлениями о приобщении к божественной истине и о доставшемся священном жребии избранничества на пути к спасению приверженцев вероучения. Эти самооценки порождают враждебное отношение к посторонним, особенно к лицам, отказывающимся принять такие религиозные убеждения. Следовательно, формируется конфессиональный конфликт, основанный на неприятии догматики иного вероучения9.
Наибольшую опасность, как утверждают исследователи, представляет оппозиционный тип нового религиозного течения. Особенностью данного типа религиозного общества является непримиримое противоборство с мировым порядком либо стремление подчинить его иным сакральным приоритетам, отказавшись от богопочитания и провозгласив культ дьявола. Наиболее радикально настроенные представители оппозиционных верований поклоняются персонифицированному Злу как верховному сакральному началу. Такая характеристика социального взаимодействия новых религиозных течений (большинства из них) несомненно является предпосылкой к социальному, идеологическому, националистическому конфликтам.
Профессор Александр Леонидович Дворкин, один из основателей исследования феномена новых религиозных течений, является основателем термина «тоталитарная секта», исследователем сектантских течений, активистом современного религиоведения.
Исследователь продолжает изучение функционирования в обществе новых религиозных течений. Новаторством является введение в отечественную традицию религиоведения термина «секта» и, следовательно, «тоталитарная секта»: секта – то закрытая религиозная группа, противопоставляющая себя основной культурообразующей религиозной общине страны или региона10.
Автор предлагает два типа секты: тоталитарная и историческая. Главным отличием первого типа секты от другого является факт нарушения права человека на свободный информированный выбор мировоззрения и образа жизни.
Таким образом, можно определить феномен секта как частный случай нового религиозного течения, и, следовательно, специфически выраженной конфессией.
Зарубежная исследовательская традиция отсылает к пониманию межконфессионального конфликта как такой категории культуры, которая лежит в основе конфликтологии в целом. Условия глобализации и дихотомии культуры Запада и Востока на основе противостояния понимания цивилизованности (западное общество предполагает уровень социальности, традиционный для восточного общества, неприемлемым для современного исторического развития общества в целом) предполагают поиск определенной функциональной категории культуры, которая послужит базовым определением причины дисбаланса понимания общественными группами друг друга, и одновременно будет являться проблемной областью культуры, на базе которой можно предложить пути выхода из сложившейся ситуации11.
Отечественная традиция обращает внимание на внутренние проблемные процессы, отсылая к пониманию межконфессионального конфликта как такой категории культуры, которая является специфическим аспектом религиозной культуры России. Процесс проявления и функционирования межконфессионального конфликта в обществе характеризует сам тип конфликта как специфику отношения общественных групп, имеющих четко сформированное мировоззрение, неприемлющее иного.
Конфликтный потенциал межконфессионального контакта основывается, прежде всего, на экономических и политических источниках. В условиях всеобщего мирового кризиса действие этих источников особенно ощутимо. Острое недовольство существующим социально-экономическим положением (особенно ростом цен, ростом безработицы, падением жизненного уровня, ростом преступности) и поиск виновных в этом активизирует историческую память, вызывая ответную реакцию на длительный период неравноправного взаимодействия религиозных конфессий в прошлом12.
Среди других конфликтогенных факторов следует назвать внутренне присущее религиям стремление к расширению своего влияния на все новые и новые группы населения. Отсюда неизбежное соперничество между различными конфессиями, нередко переходящее в перманентный конфликт и противоборство между их последователями. Поскольку же религии обладают мощным мобилизационным потенциалом, то политики активно стремятся использовать их возможности в своих интересах, что ведет к дальнейшему усилению межконфессиональных противоречий. Политическая же борьба, окрашенная в конфессиональные цвета, существенно ожесточается, еще более активизируя межрелигиозные противоречия.
1.2. Религиозные войны как крайнее проявление межконфессиональных конфликтов
Социально-политические конфликты, в которых важную роль играет религиозный фактор, иногда называют социорелигиозными. Многочисленны примеры религиозных конфликтов и социорелигиозных зафиксированы в истории всех религий. Эти конфликты выражались в расколах, в образовании ересей, сект, в религиозных войнах и т.д.
А.А. Корабельников дает определение религиозной войны как общественнополитического явления, «связанного с переходом от процессов мирной экспансии одной религии в отношении основных сфер жизни общества или государства, исповедующего другие религиозные виды духовности, к применению вооруженного насилия в целях завоевания и духовного преобразования одних народов другими (в целях формирования соответствующей государственности, народности, а затем и нации)»13.
Можно выделить отличительные признаки религиозных войн: ритуальные религиозные отправления военнослужащих; применение священных знамен и сигналов; непосредственное привлечение духовных образов богов в войне; принадлежность противоборствующих группировок к разным религиям; полное вовлечение в военные действия всех слоев населения противоборствующих государств, национально-этнических групп; во главе войска, которое ведет религиозную войну, стоят религиозные духовные лидеры; в такой войне участвуют исключительно приверженцы только этой религии или только этого направления данной религии с исключительно религиозными целями – защититься от экспансии другой религии (другого ее направления) или, наоборот, навязать в насильственной форме свою религию (свое направление в данной религии) представителям других конфессий и лицам, не исповедующим какую-либо религию (атеистам)14.
В настоящее время отсутствуют какие-либо наработки по классификации религиозных войн, так как слишком много факторов необходимо учитывать. К таким факторам в первую очередь следует отнести: национально-этнические; политические; религиозные, пограничные и т.д. Приоритетность какого-либо, даже из только что названных факторов, в предлагаемой классификации будет выглядеть достаточно уязвимой. Однако это не должно приостанавливать поиски в выработке классификации религиозных войн. Пусть даже на начальном этапе оно будет иметь исключительно одномерное изображение.
Можно выделить следующие типы религиозных войн: автономистские войны; национально-иредентисткие войны; религиозно-общинные конфессиональные конфликты; религиозно-абсолютисткие конфликты; миаленаристские конфликты.
Причиной возникновения религиозных войн являются конфликты и несогласованность интересов между различными конфессиями или направлениями внутри одной религии. То есть основным признаком религиозной войны должны являться поставленные и впоследствии реализуемые религиозные цели15.
В настоящее время практически ни один из современных конфликтов в мире не носит характера межрелигиозного или внутрирелигиозного противостояния в чистом виде. Таким образом, так называемые религиозные войны, в настоящее время отсутствуют, а политическая составляющая современных войн постоянно усиливается, выливаясь зачастую в открытый терроризм16.
В настоящее время в мире нет религиозных войн, и не просматривается тенденция к их появлению. Зато очевидно усиление политической составляющей в любых военных противоборствах, особенно - до и после них. Важнейшим показателем усиления политической составляющей не только войн и вооруженных конфликтов, но и всей социально-политической жизни является современный терроризм. Он же является стабильным показателем невысокой эффективности политической власти в том или ином государстве, которая своими действиями способна создавать питательную среду для терроризма. Одновременно терроризм не может быть формой религиозной войны.
2. РЕЛИГИОЗНАЯ СИТУАЦИЯ В РОССИИ: ФАКТОРЫ КОНФЛИКТОГЕННОСТИ
2.1. Доминирующая роль Русской православной церкви на религиозном пространстве России
Доминирующее положение в России занимает Русская православная церковь. Это объясняется тем, что, во-первых, христианство в форме православия распространено в Центральной (Европейской) части России с X в., а основной этнос, традиционно исповедующий православие, – русские – составляет большинство населения страны. Во-вторых, с крушением СССР потерпели фиаско коммунистические мировоззрение, ценности и самоидентификация («советский человек»). Это заставило население искать новую модель самоидентификации – на базе религиозных (прежде всего православных) ценностей, что стало основой мощного притока неофитов (новообращенных) в РПЦ. В-третьих, высокий уровень политизации православия, поскольку государственная власть пытается найти в нем базу для мировоззренческой и идеологической легитимизации новых российских политических и экономических реалий, то есть общероссийская идентичность рассматривается через призму конфессиональной православной идентичности. Этим объясняется государственная поддержка РПЦ и создание для нее доминирующего положения, что, собственно, является одной из причин межрелигиозной, и в частности, межхристианской конфликтогенности17.
Яркий тому пример – взаимоотношения РПЦ и Ватикана. В 2002 г. РПЦ выступила против учреждения в России четырех католических епархий. Министерство иностранных дел РФ обнародовало заявление по поводу учреждения епархий католической церкви в России, тем самым нарушив принцип нейтральности и невмешательства государства во внутренние дела религиозных объединений. Однако конфликт РПЦ с Ватиканом не является потенциальным фактором внутренней межхристианской конфликтогенности, поскольку влияние католических организаций во всероссийском масштабе весьма незначительно, что соответствует числу зарегистрированных в России организаций (267 на начало 2001 г.). Этот конфликт имеет скорее внешнеполитический, чем межхристианский и межконфессиональный характер.
Одной из серьезных причин межхристианской конфликтогенности может стать современная ситуация, характеризующаяся фактической исчерпанностью резерва для быстрого дальнейшего роста числа новых членов православной церкви, что может привести к столкновению на миссионерском поприще с другими христианскими конфессиями и деноминациями. «С середины 90-х годов практически прекратился мощный приток новых членов в РПЦ. Заявления ряда авторов о религиозном ренессансе в России на данный момент не соответствуют реалиям. Анализ качественных характеристик современной религиозности не подтверждает подобные суждения. Социологические исследования показывают, что своеобразный религиозный бум проходит, ситуация становится стабильной, приостановился рост числа верующих, религиозные организации именно в этом плане исчерпали потенциал своего усиления», – таково мнение директора исследовательского центра «Религия в современном обществе» Института комплексных социальных исследований РАН профессора М. Мчедлова18.
Тенденция к прекращению притока новых членов в РПЦ, наметившаяся со второй половины 1990-х г., объясняется рядом причин. Главная из них видится в неспособности РПЦ повлиять на решение острых социальных вопросов. Заметим, что процесс дехристианизации в России в начале XX в. (уже в 1916 г. Синод в определении N 676 признал, что в Российской империи началось массовое отпадение от веры) был неотделим от социального протеста населения, что стало следствием многовекового союза «трона и алтаря». Вопросы социальной справедливости, затронутые в "Социальной доктрине РПЦ", не трансформировались в открытую публичную критику власти по социальным проблемам. Усиленное лоббирование государством интересов одной конфессии, стремление к клерикализации различных сторон общественной жизни, вызванное недооценкой роли внерелигиозно ориентированной части населения и полирелигиозного характера страны, спровоцировало негативный отклик в обществе. Клерикальную модель в православном варианте поддерживают около 5% православных при исключительно отрицательном отношении представителей других конфессий и неверующих19.
Развернувшаяся в обществе и СМИ дискуссия о преподавании основ православной культуры в общеобразовательной школе расколола общество и превратила дискуссию о светском образовании в дискуссию о религиозном образовании.
Такая реакция на циркулярное письмо министра образования РФ В. Филиппова региональным органам управления образованием субъектов РФ от 22 октября 2002 г. о необходимости ввести в светских школах предмет «Православная культура» была прогнозируема. Еще в 1998 г. Центр социологических исследований Министерства общего и профессионального образования РФ провел опрос «Потребность в религиозном образовании в условиях свободы вероисповедания». Согласно его результатам, введение религиозного образования не поддержали 58,5% учителей российских школ. Доля учителей, не одобряющих введение религиозного образования в рамках школ мегаполисов (Москвы, Санкт-Петербурга), составила 72,3%. Особую оппозиционность высказали представители технической интеллигенции (против 52,3%) и малого бизнеса (против 39,7%)20.
Попытки насильственной клерикализации различных сторон общественной жизни идут вразрез с заявленным в Конституции РФ светским характером государства и могут иметь негативные последствия для стремления России интегрироваться в европейское (секулярное) политическое пространство. Весьма примечательно, что в преамбуле находящегося в процессе обсуждения проекта европейской Конституции отсутствуют положения о роли религиозных ценностей. Следует заметить, что наряду с попытками насильственной клерикализации общества совершенно игнорируется факт социально-экономической модернизации. А ведь главным следствием ускоренной экономической модернизации и перехода к обществу постиндустриального типа (необходимость которых декларирует само российское руководство) является рационализация общественного сознания. Попытки насаждения государством тенденции клерикализации могут быть успешными только в том случае, если сам процесс социально-экономической модернизации будет остановлен и обращен вспять, то есть будет восстановлено общество доиндустриального (традиционного, аграрного) типа. Заметим, что в 2001 г. на вопрос «Какая идея сегодня могла бы вдохновить людей, сплотить их для общих целей?» респонденты последнее место отвели «идее очищения общества через православную веру» (7,9%). К другим причинам, повлиявшим на прекращение притока верующих (особенно молодежи) в РПЦ, можно отнести устаревший старославянский язык богослужений, введенный в употребление еще одиннадцать веков назад, славянофильскую (антизападную) ориентацию значительной части «активных верующих» и священнослужителей (печатный орган этой части верующих и священнослужителей – православный журнал «Русский дом», упор на следование прежде всего обрядовой стороне православия, критическое отношение к тенденциям модернизации РПЦ21.
Очевидные трудности в миссионерской и пастырской деятельности РПЦ объясняются и тем, что урбанизированное, индустриальное российское общество как объект пастырской и миссионерской работы требует новых миссионерских подходов. Не имея большого опыта самостоятельного функционирования в условиях вероисповедной свободы, РПЦ стремится войти в тесные отношения с государственными властями современной России и в большей мере полагается не на самостоятельную миссионерскую деятельность, а на административную помощь государства. Отсюда стремление многих иерархов придать православной церкви привилегированный статус по сравнению с другими конфессиями, что, по существу, размывает основную посылку правового государства – единство прав и обязанностей всех граждан независимо от их вероисповедания.
Все вышесказанное служит основанием для постоянно высказываемых православной общественностью опасений по поводу конкуренции со стороны других действующих в России религиозных организаций.
2.2. Протестантские организации в современной России
Конфликтогенным фактором, начинающим оказывать влияние на межрелигиозную ситуацию в стране, является конкуренция с РПЦ других религиозных организаций, прежде всего протестантских. Среди христианских религиозных организаций они в совокупности занимают вторую позицию. Современная ситуация характеризуется бурным ростом численности протестантских общин, что в результате привело к такому феномену, как наметившаяся религиозная переориентация регионов ранее безоговорочного доминирования РПЦ. При такой динамике у некоторых представителей православной общественности вместе с «комплексом тревоги» формируется иллюзорное представление о своих конкурентах.
Известный российский социолог-религиовед Р. Лопаткин отмечает, что сейчас «позитивное утверждение православия, его идеалов и достоинств на практике часто подменяется борьбой с другими конфессиями, ожесточенной полемикой с ними, желанием во что бы то ни стало дискредитировать своих оппонентов-конкурентов. То есть позитивная идентификация православного христианина (чем его вера лучше других) подменяется идентификацией негативной (чем другие вероисповедания хуже). Из психологии известно, что негативная идентификация всегда ведет к росту напряженности и конфликтам». Подтверждением таким прогнозам может служить ситуация с поджогом 22 мая 2003 г. в Балашихе Московской области дома молитвы евангельских христиан-баптистов. По мнению пастора В. Харламова, «фитилем для поджога зданий могла послужить телепрограмма «Русский дом», прошедшая 18 мая 2003 г... и закончившаяся призывом ведущего А. Крутова к изгнанию евангельских христиан-баптистов за пределы города, что расценивается пастором как призыв к межрелигиозной вражде»22. Таким образом, в этом эпизоде четко прослеживается тенденция к провоцированию межхристианской конфликтогенности. Статистика по ряду российских регионов дает повод прогнозировать возможное нарастание количества такого рода конфликтов, что является дезинтегрирующим фактором, не способствующим устойчивому развитию российского общества.