Отказ государственного обвинителя от обвинения.

Оглавление

Введение
Глава 1. Исторический аспект и сущность права государственного обвинителя на отказ от обвинения.
1.1.Возникновение и развитие правовых и научных положений об отказе государственного обвинителя от обвинения в российском уголовном судопроизводстве.
1.2.Сущность функции государственного обвинителя при отказе от обвинения.
Глава 2. Отказ от обвинения как действующий уголовно- процессуальный институт; его проблематика.
2.1. Понятие, виды и основания отказа государственного обвинителя от обвинения.
2.2. Процессуальный порядок и правовые последствия отказа государственного обвинителя от обвинения.
Заключение
Список литературы.

Отказ государственного обвинителя от обвинения.

Прекращая уголовное дело в части обвинения по ст. 159 УК РФ, суд учитывает, что умысел на хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием должен возникнуть до совершения преступного деяния. Однако по настоящему уголовному делу стороной обвинения не представлено доказательств того, что подсудимые Мухаметгалиев и Анисимов при оформлении кредитных обязательств и договоров поручительства, еще в …. 2006 года, изначально не намерены были производить по заключенным кредитам платежи. Суд прекратил уголовное дело в части в отношении подусудимых в связи с отсутствием в их действиях состава преступления и признал за ними право на частичную реабилитацию.36
В Определении Конституционный Суд Российской Федерации от 20 июня 2006 года №270-О37 признал, что реабилитация может быть не только полной, но и частичной. Так, Постановлением Набережночелнинского городского суда РТ от 05 октября 2009 года осужденному З. отказано в удовлетворении заявления о признании за ним права на реабилитацию. Кассационным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РТ от 10 ноября 2009 года постановление судьи оставлено без изменения. Постановлением Президиума Верховного Суда РТ от 06 апреля 2011 года надзорная жалоба осужденного З. о частичной реабилитации была удовлетворена по следующим основаниям.
 Одновременно с постановлением приговора судом вынесено постановление от 26 декабря 2005 года о прекращении уголовного преследования в отношении З. по эпизоду от 24 июня 2005 года в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения З. в совершении преступления, предусмотренного частью 3 статьи 30, пунктом «г» части 3 статьи 228.1 УК РФ.
Согласно пункту 2 части 2 статьи 133 УПК РФ право на реабилитацию имеют подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которых прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения, а, исходя из положений Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 20 июня 2006 года №270-О, реабилитация может быть не только полной, но и частичной.38
Вместе с тем не все из представленных оснований связаны с недостаточностью доказательств. Некоторые касаются наличия в деле процессуальных нарушений либо установления объективных обстоятельств, исключающих возможность дальнейшего производства по уголовному делу.
Основания, указанные во втором предложении ч. 7 ст. 246, можно разделить на объективные, т. е. не зависящие от «убеждения государственного обвинителя в том, что предъявленные доказательства подтверждают или не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение», и субъективные, т. е. связанные с оценкой доказательств с точки зрения достаточности. Возникает вопрос: по всем ли приведенным выше основаниям к прекращению уголовного дела (преследования) может быть заявлен отказ от обвинения?
Отказ от обвинения возможен исключительно по реабилитирующим основаниям прекращения уголовного дела (уголовного преследования). При наличии нереабилитирующих оснований прекращения уголовного дела (уголовного преследования) решение об этом по ходатайству сторон или по собственной инициативе должен принимать суд (ч. 1,2 ст. 239; п. 1, 3 ст. 254 УПК РФ).
Прокурор может отказаться от обвинения не только тогда, когда доказательства, даже дополнительные, не подтверждают обвинение, но и когда их явно недостаточно, чтобы сделать вывод о совершении подсудимым преступления и его виновности. При этом если исходить из принципа презумпции невиновности, то для отказа от обвинения прокурору не нужно быть полностью уверенным в невиновности подсудимого.39 Как отмечал В. М. Савицкий, прокурору достаточно утратить убеждение в виновности — не более. Абсолютно неприемлема ситуация, когда прокурор, видя, что обвинение необоснованно, пытается «спасти ситуацию» и просит суд изменить квалификацию на более мягкую, ограничиться назначением подсудимому наказания в пределах уже отбытого им срока (если лицо содержится под стражей) или определить ему минимальную меру наказания.40
Однако полагает А.А.Михайлов, доказательства являются средством установления только фактических обстоятельств уголовного дела, часть из которых, подпадающая под конструктивные признаки состава обвинения, входит в содержание фактической фабулы обвинения. При определении же правовых признаков преступления и правовых норм, под которые подпадают установленные с помощью доказательств фактические обстоятельства, имеет место правовая оценка, а не оценка доказательств.41
Законодатель в ч. 7 ст. 246 УПК РФ нормативно закрепил два основных вида отказа государственного обвинителя от обвинения: полный и частичный отказ.
Полный отказ от обвинения означает абсолютное преобразование правовой позиции государственного обвинителя по уголовному делу в противоположную, от полного утверждения о совершении подсудимым конкретного преступления до полного отрицания такого совершения. Полный отказ от обвинения ликвидирует не только его объем, но и полностью устраняет его формулировку и юридическую квалификацию.
Под частичным отказом государственного обвинителя от обвинения следует понимать процессуальное решение о: 1) частичном прекращении уголовного преследования лица, являющегося единственным подсудимым по уголовному делу; 2) частичном или полном прекращение уголовного преследования лица, являющегося одним из нескольких подсудимых по уголовному делу.
Некоторые авторы справедливо связывают частичный отказ от обвинения с исключением из объема обвинения «некоторых вменявшихся ранее в вину эпизодов деятельности подсудимого либо только отдельных подсудимых, если их несколько», соответственно, все иные процессуальные решения государственного обвинителя, влекущие уменьшение объема обвинения, относятся, по мнению авторов, к изменению обвинения, которое «не ведет ни к полному, ни к частичному прекращению уголовного дела или уголовного преследования» (А. В. Смирнов, К. Б. Калиновский42, П.П.Рукавишников43).
Под изменением обвинения следует понимать изменение юридической квалификации преступления в рамках одного состава преступления либо в рамках однородных составов преступлений, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту. От частичного отказа от обвинения и изменения обвинения необходимо отличать внесение корректировки в формулировку обвинения. Под корректировкой обвинения следует понимать решение государственного обвинителя о внесении в формулировку обвинения исправлений, не влекущих изменения его сущности, объема и юридической квалификации.44
Таким образом, отказ прокурора от обвинения в суде первой инстанции в современном уголовном процессе России – это вытекающее из сформировавшегося в ходе рассмотрения дела в суде убеждения и базирующееся на установленных уголовно-процессуальным законом основаниях процессуальное решение прокурора, означающее прекращение им полностью или частично (в части одного или нескольких из обвинений) обвинительной деятельности по уголовному делу в отношении подсудимого. Отказ от обвинения должен являться обязанностью прокурора в случаях, когда имеются установленные УПК РФ основания для принятия данного решения.45
2.2. Процессуальный порядок и правовые последствия отказа государственного обвинителя от обвинения.
Если прокурор придет к убеждению о том, что представленные доказательства не подтверждают предъявленное подсудимому обвинение, то он в соответствии с частью седьмой ст. 246 УПК отказывается от обвинения и излагает суду мотивы отказа.
К правовым последствиям отказа государственного обвинителя от обвинения относятся: 1) исследование значимых материалов дела; 2) заслушивание судом мнений участников судебного заседания; 3) оценка судом мотивированности отказа; 4) вынесение судом решения о прекращении уголовного дела (уголовного преследования).
В уголовном судопроизводстве противоположность интересов наблюдается не только у участников, выступающих по разным сторонам. Противоположность публичных интересов и интересов частных наблюдается между прокурором, с одной стороны, и потерпевшим, частным обвинителем, с другой. Ф.М. Ягофаров46 обоснованно считает, что происходит это не только потому, что интересы публичные и интересы частные всегда противопоставляются друг другу, а скорее всего в большей степени оттого, что не разработан соответствующий механизм разрешения подобных споров, и лица, представляющие частные интересы, всегда остаются в проигрыше.47
Именно включение в УПК РФ положений об обязательности для суда позиции прокурора, отказавшегося от обвинения, отсутствие в этом случае у потерпевшего права продолжить уголовное преследование есть предмет широкой дискуссии48. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. № 1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", в п. 29 которого было подтверждено, что полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства, предопределяет принятие судом решения в соответствии с позицией государственного обвинителя, поскольку уголовно-процессуальный закон исходит из того, что уголовное судопроизводство осуществляется на основе принципа состязательности и равноправия сторон, а формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются обвинителем.49 Заметим, что и здесь позиция потерпевшего игнорируется.
Одни авторы считают, что отказ прокурора от обвинения без согласия потерпевшего нарушает права последнего. Внутреннее убеждение потерпевшего, как участника стороны обвинения, может не совпадать с мнением прокурора. Несмотря на это, в случае отказа прокурора от обвинения потерпевший лишен права изложить суду основания своего убеждения в том, что вина подсудимого в ходе судебного следствия не доказана. Таким образом, потерпевший лишается и права на доступ к правосудию, и компенсации причиненного ущерба.50
Подавляющее большинство процессуалистов уверены в том, что мнение потерпевшего должно являться обязательным условием прекращения уголовного дела (уголовного преследования) судом в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения. А. Н. Фоменко предлагает ввести в связи с этим в ст. 246 УПК положение, устанавливающее в случае отказа от обвинения обязательную процедуру согласования позиции прокурора и потерпевшего.51 С. Бояров также не исключает подписание официального письменного отказа потерпевшего52.
П.П.Рукавишников считает необходимым наделение потерпевшего правом на субсидиарное обвинение.53 При возражении потерпевшего против полного или частичного отказа государственного обвинителя от обвинения государственный обвинитель освобождается от поддержания обвинения полностью или в соответствующей его части, а дальнейшее поддержание обвинения осуществляется потерпевшим с обязательным участием представителя. Если представитель потерпевшего участвует в судебном разбирательстве по назначению суда, расходы на оплату его труда компенсируются за счет средств федерального бюджета.54
Однако А.М. Мухин,55 И. Демидов, А. Тушев56, В. Холоденко57 полагают, что отказ гособвинителя не влечет нарушения прав потерпевшего, так как бремя доказывания обвинения и опровержение доводов в защиту обвиняемого лежит только на прокуроре; было бы неправильно ставить уголовное преследование по делам публичного обвинения в зависимость от волеизъявления частного лица.
Мнение потерпевшего, который не согласился с отказом государственного обвинителя от обвинения, не может рассматриваться как обстоятельство, препятствующее осуществлению прокурором дискреционных полномочий.58 Доступ же потерпевшего к правосудию в этом случае обеспечивается предоставлением ему права быть услышанным судом, а также права обжаловать судебное решение в кассационном порядке (постановление Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. № 18-П по делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405и 408, а также глав 35 и 39 УПК РФ в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан59).
Представляется объективным и суждение по этому вопросу, высказанное И. Л. Петрухиным: «при отказе прокурора от обвинения суд больше не связан позицией потерпевшего, и это правильно»60.
А. Леви предлагает указать в уголовно-процессуальном законе, что отказ прокурора от обвинения не вызывает немедленного прекращения уголовного дела, как было записано в ст. 246 УПК РСФСР, а должен рассматриваться как ходатайство стороны обвинения. Суд, продолжив судебное следствие и выслушав прения сторон, сможет принять то решение, которое он считает правильным.61
Эта точка зрения заслуживает особого внимания, полагает А.М.Мухин62. Действительно, нормы уголовно-процессуального закона, обязывающие суд прекратить уголовное дело в случае отказа прокурора от обвинения, противоречат нормам Конституции РФ. В ст. 120 указано, что судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону. Значение независимости судей как принципа правосудия состоит в создании для судей таких условий осуществления их деятельности, при которых они могли бы рассматривать дела и принимать по ним самостоятельные решения на основании Конституции, других федеральных законов. Поэтому отказ государственного обвинителя от обвинения должен рассматриваться как ходатайство стороны обвинения со всеми вытекающими последствиями. Суд же, выслушав ходатайство и заслушав мнение участников процесса, должен принимать самостоятельное решение.63
Аналогичную позицию занимает А.Р.Белкин64. Выход из тупика, считает он, можно попробовать найти, воспользовавшись ещё одним положением, сформулированным в том же п. 3 резолютивной части Постановления Конституционного Суда РФ от 08.12.2003 № 18-П: вынесение судом решения, обусловленного соответствующей позицией государственного обвинителя, допустимо лишь по завершении исследования значимых для этого материалов дела и заслушивания мнений участников судебного заседания со стороны обвинения и защиты. Функция разрешения дела по существу, таким образом, остаётся, причём суд вполне может не согласиться с позицией прокурора, если потерпевший ее не разделяет.65
Мотивировка отказа государственного обвинителя от обвинения должна содержать ссылку на основание прекращения уголовного дела (уголовного преследования), а также аргументы, обосновывающие вывод о том, что представленных доказательств недостаточно для обоснования обвинения либо краткий анализ доказательств, опровергающих обвинение полностью или в соответствующей части. В содержание мотивировки следует также включать причины отказа государственного обвинителя от обвинения.66 Отдельные авторы предлагают мотивы отказа представлять суду в письменном виде. Причем отказ должен быть завизирован лицом, ранее утвердившим обвинительное заключение. Так, Ю. Щербаков считает, что «отказ прокурора от обвинения должен быть изложен в письменной форме, с обязательным обоснованием своего мнения о недоказанности или исключения из обвинения каких-то обстоятельств»67.
Обоснованность такой точки зрения подтверждается содержанием п. 3.5 вновь принятого приказа Генерального прокурора РФ от 20 ноября 2007 г. № 185 «Об участии прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства»68: отказ государственного обвинителя от обвинения должен быть мотивирован и представлен суду в письменной форме.69
Следующей проблемой обсуждения является решение суда о прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям при отказе гособвинителя от обвинения. Как нам представляется, отказ государственного обвинителя от обвинения в процессе, поддержанный потерпевшим, должен влечь за собой постановление оправдательного приговора, а не прекращение уголовного дела, поскольку в оправдательном приговоре содержится вывод суда о невиновности подсудимого, тогда как прекращение дела ассоциируется с недоказанностью виновности подсудимого.
Согласование государственным обвинителем своего решения об отказе от обвинения имеет на ведомственном уровне обязательный характер. Согласие вышестоящего прокурора на отказ от обвинения, при этом, презюмируется до тех пор, пока им не будет выражено свое принципиальное несогласие, то есть такое несогласие, которое основано на его внутреннем убеждении, противоположном внутреннему убеждению государственного обвинителя.70
Э.Р. Галимов обоснованно предлагает принять ведомственный нормативный акт, обязывающий изучение уголовного дела, поступившего с обвинительным заключением (обвинительным актом), помощником прокурора, который в последующем будет выступать государственным обвинителем в суде. Это сократит количество отказов от обвинения по причинам правонарушений и ошибок, допущенных в ходе предварительного расследования (так называемые «следственные ошибки») и ошибочных оценок государственным обвинителем материалов уголовного дела, что может являться следствием неопытности, поспешности.71 Е.В.Сидоренко также полагает, что для надлежащего осуществления деятельности прокурора, участвующего в рассмотрении уголовных дел в суде, лучшей организационной формой будет объединение в одном лице прокурора, надзирающего за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие и прокурора, которому поручается поддержание государственного обвинения.72
Х.М.Лукожев отстаивает идею о закреплении в УПК РФ возможности участия дознавателей и следователей в качестве сообвинителей вместе с государственным обвинителем — прокурором из должностных лиц органа прокуратуры, перечисленных в п. 31 ст. 5 УПК РФ. Причем решение о вызове дознавателя или следователя в суд в качестве сообвинителя должен принимать не руководитель прокуратуры или прокурор, утвердивший обвинительное заключение или обвинительный акт, а государственный обвинитель, исходя из обстоятельств изученного им уголовного дела.73
Э.Р. Галимов74, тем не менее, отстаивает позицию о недопустимости поддержания обвинения государственным обвинителем против своего внутреннего убеждения.
Государственный обвинитель, принимая участие в суде по уголовному делу, поддерживает государственное обвинение на основе исследованных с его участием доказательств и сформировавшегося у него внутреннего убеждения, а не на основе позиции надзирающего прокурора, утвердившего обвинительное заключение (обвинительный акт). При возникновении разногласия между позицией государственного обвинителя и прокурора по содержанию обвинения прокурор должен принять решение о замене государственного обвинителя, либо предоставить ему право сформулировать обвинение, которое, по мнению государственного обвинителя, подтверждается собранными и исследованными по уголовному делу доказательствами, либо последний должен сам отказаться от участия в деле, но не идти против совести. 75
Заключение
Отказ государственного обвинителя от обвинения появился в российского уголовном судопроизводстве в результате судебной реформы 1864 г., когда сложились для этого соответствующие условия: состязательность, особое должностное лицо, уполномоченное государством.
Прокурор как государственный обвинитель мог поступать «по совести», но обладал правом отказа исключительно от процессуального обвинения, что не влекло незамедлительного прекращения уголовного дела судом, который продолжал судебное разбирательство в общем порядке.
В годы советской власти институт отказа гособвинителя от обвинения развивался поступательно от полного уничтожения функции обвинения до закрепления права на мотивированной отказ прокурора в УПК РСФСР. Однако в целом отказ государственного обвинителя от обвинения в советском уголовно-процессуальном праве необходимо расценивать не как процессуальный акт распоряжения прокурором поддерживаемым обвинением, а как ходатайство прокурора о принятии судом процессуального решения, находящегося в его исключительной компетенции.
Обоснованной теоретически и - мнением практических работников видится позиция, что в рамках института отказа государственного обвинителя от обвинения он реализует двойную функцию – обвинения и надзора за соблюдением прав и свобод участников процесса, тем самым, реализуя правозащитную функцию государства в целом.