Журнал «Огонек» (с 1923 г. до 1950).

Содержание:
Содержание:
Введение
Глава 1. История журнала «Огонек»
1.1 Журнал «Огонек» - приложение к «Биржевым ведомостям»
1.2 Возрождение журнала «Огонек» в 1923 году
Глава 2.Оформление и содержание журнала «Огонек»
Заключение
Список литературы:
Приложение 1
Приложение 2

Журнал «Огонек» (с 1923 г. до 1950).

12 декабря 1938 г. Кольцов был арестован. Его обвинили в шпионаже. После ареста немедленно были составлены грязные доносы и записки, объяснявшие закономерную необходимость и неизбежность политического краха М.Кольцова.
По официальной версии он расстрелян в феврале 1940 г., по другим данным — умер в лагере в 1942 г. Реабилитирован посмертно в 1956 г.
Кольцов был женат дважды. Первая жена — актриса Вера Юренева; вторая жена — Елена Полынова.
Арест Кольцова явился полной неожиданностью как для него самого, так и для писательской общественности СССР и Европы. Многим исследователям эта акция Сталина против одного из самых, как считали, преданных ему друзей до сих пор кажется непостижимой. Кольцов «искренне, глубоко фанатически верил в мудрость Сталина».3
А. Авдеенко вспоминает, как 12 декабря 1938 г. Кольцов выступал в клубе писателей с докладом о «Кратком курсе истории ВКП(б)». «В этом докладе Кольцов рассказывал, «как в будущем страна будет постепенно переходить от социализма к коммунизму. Сначала отменят плату за проезд в общественном транспорте. Потом хлеб станет бесплатным. Потом и продукты будут выдаваться по потребности, в обмен на добросовестный труд, а не за деньги"... На другой день, придя в редакцию, я узнал, что Кольцов арестован».4
«По-видимому, арест Кольцова, действовавшего в Испании в качестве сталинского эмиссара, — пишет известный советолог В. Роговин, — объяснялся тем, что он слишком много знал о преступлениях, чинимых там сталинской агентурой. Послушно выполняя все указания Сталина, Кольцов проявлял собственную инициативу...».5
Как можно судить по некоторым архивным документам, с самого начала пребывания Кольцова в Испании за ним велась неусыпная слежка, которую осуществляли секретные агенты Коминтерна».6
Недавно стало известно, что непосредственной причиной ареста прославленного журналиста послужило письмо-донос Сталину генерального секретаря интербригад в Испании Андре Марти, который обвинял Кольцова в связях с поумовцами и, косвенно, через М. Остен, в шпионаже.7
Тем не менее, вопросы остаются: доносы в те «благословенные» времена были делом обычным, и не всем им давали ход. В конечном счете, все решал Сталин.
Дальше события развивались как в театре абсурда. Кольцова награждают орденом Ленина; ему поручают ответственный пост в редакции газеты «Правда»; публикуют его «Испанский дневник». Книга понравилась Сталину, о чем он лично сказал автору, пригласив его в ложу Большого театра (за две недели до ареста). Но самое странное, что за несколько дней до этого Кольцов, с санкции Сталина, избирается членом-корреспондентом АН СССР. Неслыханная честь для работника печати.8
Что заставило Сталина в последний момент резко изменить свое отношение к Кольцову — до сих пор не ясно. Надо учесть, что фактом ареста он ставил под сомнение компетентность Академии наук, только что избравшую Кольцова своим членом, и газету «Правда», которая, как известно, «никогда не ошибается».9
«Самое простое объяснение этой истории, — пишет известный искусствовед Е. Громов, — Сталин любил изуверски играть со своей жертвой, как кот с мышью. Так он вел себя по отношению к Бухарину. Однако аресту Кольцова не предшествовали никакие угрозы и преследования. Он даже в намеке не являлся противником Сталина. Не исключено, что была не столько игра, сколько какие-то колебания кремлевского правителя».10
В книге «Гибель всерьез» Л. Арагон привел следующую фразу, сказанную ему Кольцовым перед отъездом из Парижа: «Запомните последние слова, которые вы слышали от меня. Запомните, что Сталин всегда прав».11
Поучительная судьба основателя «Огонька», исключительно талантливого менеджера, не могла не отразиться на престиже и котировках издания на «кремлевской бирже». Однако, перефразируя известный апокриф Сталина о советских писателях, можно сказать: другого «Огонька» у Сталина не было.12
Евгений Петров
После того, как Кольцов был репрессирован в 1938 году, недолгое время журналом руководил писатель Евгений Петров, один из авторов "Двенадцати стульев".
Петров родился в семье школьного преподавателя истории, в 1920 окончил Одесскую классическую гимназию, стал корреспондентом Украинского телеграфного агентства, затем 3 года служил инспектором уголовного розыска; «первым его литературным произведением (как с иронической важностью сообщается в «Двойной автобиографии») был протокол осмотра трупа неизвестного мужчины. Петров был 6 годами младше своего будущего соавтора, но быстрее и раньше его определился как писатель. По приезде в Москву. Петров с 1924 года становится выпускающим, потом ответственным секретарем редакции сатирического журнала «Красный перец», в 1926 переходит в газете «Гудок», где работает в профотделе; одновременно активно публикуется как рассказчик-юморист и фельетонист-сатирик (в журнале «Красный перец», «Смехач», «Огонек», на четвертой полосе «Гудка»). Евгений Петров — с самого начала его основное литературное имя (поскольку настоящая фамилия стала литературным именем его старшего брата — В. Катаева, уже известного к тому времени писателя), но он подписывался также и несколькими выразительными комическими псевдонимами: «Шило в мешке», «Собакевич» (из Гоголя; ср. с катаевским юмористическим «Старик Саббакин»), «Иностранец Федоров» (имя с вывески в «Мертвых душах» Гоголя).
Корреспондент Украинского телеграфного агентства и инспектор уголовного розыска — Петров, ставший еще при жизни (редкий случай!) прототипом персонажей двух повестей: «Белеет парус одинокий» (1936 г.) своего старшего брата Валентина Катаева, где он предстает трогательным и наивным Павликом, и «Зеленый фургон» (1938 г.) Александра Козачинского, в которой действует тоже поначалу наивный, однако уже отчаянный агент угрозыска Володя Патрикеев.13
В 1925 году Евгений Петрович Петров пришел работать секретарем в журнал «Красный перец». В  «Красном перце» Петров  необыкновенно быстро стал отличным организатором. И  техникой общения с типографией,  и  редакционной  правкой,  и вообще всем обиходом журнальной  жизни  он  овладел очень  быстро  (впоследствии все это пригодилось ему, когда он стал  ответственным  редактором журнала «Огонек»).
Писать фельетоны, давать темы для карикатур Петров  начал  тоже очень скоро. Подписывал он свои вещи либо «гоголевским» псевдонимом «Иностранец Федоров», либо фамилией, в которую он обратил свое отчество, - «Петров».
   Евгений Петрович писал тогда  весело, с  огромной комической фантазией, которая со  временем так  расцвела  в его  знаменитых романах.14
Уже в 1926 году выходит первый авторский сборник юмористических рассказов Петрова «Радости Мегаса», в 1927 году — еще два: «Без доклада» и «Случай с обезьяной», и в 1928 году — последний персональный сборник «Всеобъемлющий зайчик». Его писательскую манеру отличают непринужденное изящество повествования, сюжетный динамизм, выразительная легкость диалога, острый комизм в разработке характеров и конфликтов, однако все это еще не выделяло начинающего автора из общего ряда талантливых сатириков и юмористов нового поколения.
Ильф и Петров познакомились в Москве в 1925, после того как в 1923, независимо друг от друга, перебрались в столицу и стали профессиональными журналистами. Их общая литературная деятельность продолжалась 10 лет — с сентября 1927 по апрель 1937 — и оборвалась со смертью Ильфа.
Сотрудничество Ильфа и Петрова началось в «Гудке» с сочинения комических заголовков к рабкоровским заметкам и подписей под карикатурами. Но подлинное начало совместной литературной деятельности относится к осени 1927, когда они, откликнувшись на шутливое приглашение В.Катаева стать его «литературными неграми», приступили к сочинению сатирического романа-обозрения на тему, предложенную им же, — о поисках сокровищ, спрятанных в стуле.
С 1929 Ильф и Петров выступают в печати главным образом как сатирики-новеллисты и фельетонисты. Их совместное творчество разворачивается в журнале «Огонек» (с 1927 редактировался М.Кольцовым), «Чудак» (выходил с декабря 1928 по март 1930 по инициативе и под редакцией М.Кольцова), «Крокодил» (который выпускался, помимо основного, всесоюзного, четырьмя региональными изданиями). Свои рассказы и фельетоны они подписывали псевдонимом «Ф.Толстоевский», изредка — «Виталий Пселдонимов», театральные рецензии-фельетоны — «Дон Бузилио». В «Чудаке» оба писателя были также штатными сотрудниками: Петров вел отдел юмористической смеси «Веселящий газ»; Ильф занимался подбором материалов для отдела критики «Рычи — читай». Рассказы и фельетоны этих лет позднее составили содержание сборника «Как создавался Робинзон».
После смерти соавтора Петров остро переживает необходимость как бы заново формировать свою писательскую индивидуальность. Он обдумывает план книги «Мой друг Ильф» — своеобразного мемуарно-биографического романа, готовит к изданию 4-томник своих с Ильфом сочинений (1938-1939) и выпускает в свет «Записные книжки» Ильфа (1939). Петров продолжает также журналистскую деятельность как корреспондент «Правды», становится заместителем редактора «Литературная газета», а с 1940 — редактором журнала «Огонек». Творческая деятельность Петрова в предвоенные годы почти исключительно сосредоточена в области кино- и театральной драматургии.
       Ранее вместе с Ильфом они создали несколько киносценариев и сценарных либретто (последние для зарубежных кинофирм), в большинстве не экранизированных
Петров с первых дней войны стал военным корреспондентом «Правды» и «Информбюро». Летом 1942 года советский писатель и коммунист Евгений Петров, награждённый орденом Ленина, одним из последних морем покинул осажденный Севастополь. Бомбежка каравана была невероятной, немало транспортов пошло ко дну. Военный корреспондент Петров, не прятавшийся за броней, а принимавший участие в уходе за ранеными, уцелел в кошмарном переходе. В Москву известный человек в отличную погоду улетел 2 июля на «Дугласе», выделенным лично адмиралом Исаковым. Самолет, на котором он летел в район боевых действий, пропал, скорее всего, был сбит над вражеской территорией.15
В 1942 — 1943 годах Исаак (Ерухимович) Ермашев будет руководить «Огоньком», исполняя обязанности погибшего на фронте Евгения Петрова. Он, как и сотни других журналистов, по негласному совету Сталина подписывался другой, благозвучной фамилией —
Анатолий Сурков
А. А. Сурков родился 1 (13) октября 1899 года в деревне Середнево Георгиевской волости Рыбинского уезда Ярославской губернии (ныне Рыбинского района Ярославской области) в крестьянской семье, его предки были крепостными дворян Михалковых. Учился в Середневской школе. В 1918 году добровольцем ушел в РККА, участник Гражданской войны и Польского похода. Служил до 1922 года.
В 1941—1945 годах Сурков был военным корреспондентом фронтовой газеты «Красноармейская правда» и спецкором газеты «Красная звезда», также работал в газете «Боевой натиск». Участвовал в обороне Москвы, воевал в Белоруссии. Автор текстов известных патриотических песен «Песня смелых» (музыка В. Белого, 1941), «Землянка» («Бьётся в тесной печурке огонь…»; музыка К. Листова, 1941), «Песня защитников Москвы» (музыка Б. Мокроусова, 1942) и других. За годы войны издал сборники стихов «Декабрь под Москвой», «Дороги ведут на Запад», «Солдатское сердце», «Наступление», «Стихи о ненависти», «Песни гневного сердца» и «Россия карающая». По результатам командировки издал в 1944 году книгу очерков «Огни Большого Урала. Письма о советском тыле». В том же году участвовал в обсуждении проекта нового Гимна СССР. В 1944—1946 годах ответственный редактор «Литературной газеты». В июне 1945 года посетил Берлин, Лейпциг и Радебойсе, а затем Веймар; по материалам поездки написал сборник стихов «Я пою Победу». Окончил войну в звании подполковника (1943).16
В 1945—1953 годах ответственный редактор журнала «Огонёк». В 1950-х годах — ректор Литературного института им. А. М. Горького. С 1962 года главный редактор «Краткой литературной энциклопедии». Член редколлегии «Библиотеки поэта». Выпустил полтора десятка поэтических сборников. Член ЦРК КПСС (1952—1956), кандидат в члены ЦК КПСС (1956—1966). Депутат Верховного Совета СССР (с 1954 года) и Верховного Совета РСФСР. Член Всемирного Совета Мира. С 1949 года заместитель генерального секретаря, в 1953—1959 годах — первый секретарь Союза писателей СССР.17
Глава 2. Оформление и содержание журнала «Огонек»
Можно читать или не читать «Огонек», любить или не любить его, но неоспорим факт: «Огонек» - уникальный журнал, читая который, выросло несколько поколений нашей страны.
В 1899 году вышел первый номер журнала, которому суждено было на протяжении целого века выполнять роль единственного еженедельника, который у нас в стране совмещал традиции «Лайфа» и «Тайма», «Пари матч» и «Шпигеля». С этим журналом сотрудничали лучшие фотографы, писатели и поэты, репортеры и фельетонисты.
Подшивки «Огонька» бережно сохранялись и передавались от старших читателей к подрастающим младшим. Статьи в «Огоньке» обсуждались, пересказывались. На мнение, высказанное в журнале, ссылались как на неоспоримый авторитет. Из цветных вкладок первого в России иллюстрированного журнала читатели «Огонька» составляли альбомы и украшали этими скромными репродукциями свое бытие, развешивая картинки по стенам...
Центральная вкладка "Огонька" всегда была картиной то ли из Пушкинского музея, то ли Третьяковской галереи. Таким образом, в отсутствии ТВ и альбомов по искусству — тогда не было такой полиграфии — "Огонек" был единственным, кто рассказывал огромной стране о наших художественных достояниях. В истории "Огонька" есть парадоксальный факт. В 30-х годах Сталин закрыл все журналы и расстрелял большинство главных редакторов, в том числе был расстрелян Михаил Кольцов. Но не было понятно, почему же "Огонек" Сталин не закрыл. Все терялись в догадках, и только много позже стало понятно почему. Это есть в воспоминаниях Светланы Аллилуевой — сам Сталин вырывал из каждого номера "Огонька" вкладку и наклеивал у себя на стену на ближней дачи. Главного редактора расстрелять он легко мог, но лишить себя удовольствия выдергивать эти вкладки — не мог.
Изобразительная роль "Огонька" связана еще и с тем, что "Огонек", как единственное цветное издание, знакомил страну с вождями. Ведь люди, живущие в провинции, где-нибудь за Уралом — откуда могли знать в лицо какого-нибудь Калинина, Суслова, а "Огонек" публиковал их портреты к юбилеям. Сколько бы им не было лет, они были всегда 30-летние, прекрасные — это входило, так сказать, в пакет круглой даты.
Все годы существования «Огонек», как в зеркале, четко отражал на страницах журнала реальную жизнь с ее многообразием событий. Менялась страна, менялись и люди: «Огонек» становился другим вместе с ними, но всегда оставался «своим» журналом для огромного круга читателей. И для каждого читателя он публиковал что-то очень важное.18
Характерной чертой развития культуры в послевоенные годы было усиление вмешательства партийно-государственного аппарата в культурную жизнь общества. Сфера идеологии рассматривалась как некий "идеологический фронт", где главный удар следовало направить против остатков буржуазных взглядов и низкопоклонства перед культурой буржуазного Запада, против отступления от марксизма в науке, литературе и искусстве. Административное вмешательство в творческую деятельность представителей культуры, борьба с "буржуазной идеологией", политические оценки художественного творчества и научной работы вызывали глубокие деформации в развитии духовной жизни общества.
Вместе с тем в литературе и искусстве конца 40-х годов появились произведения, искажавшие исторические события, прославлявшие главу государства И.В. Сталина. Их появлению способствовала практика жестокого контроля над творчеством художественной интеллигенции со стороны партийно-государственных органов власти. Пример тому переработка писателем А.А. Фадеевым после критики сверху романа "Молодая гвардия". Причиной критики книги было "недостаточное" отражение руководящей роли партии в организации сопротивления врагу в Донбассе в годы Отечественной войны.19
В литературе 50-х годов возрос интерес к человеку, его духовным ценностям. Из повседневной жизни с ее коллизиями, сложными взаимоотношениями людей пришли на страницы романов герои Д.А. Гранина ("Искатели", "Иду на грозу") и Ю.П. Германа ("Дело, которому ты служишь", "Дорогой мой человек") и др. Росла популярность молодых поэтов Е.А. Евтушенко, А.А. Вознесенского, Б.Ш. Окуджавы. Литература пополнилась интересными произведениями о жизни послевоенной деревни (очерки В.В. Овечкина "Районные будни" и "Записки агронома" Г.Н. Троепольского).
Наиболее значительные достижения оформительской мысли 20-х годов связаны с дизайном журналов, что объяснялось и сложившимися исторически традициями (превалирование в России типа «толстого» журнала в XIX веке), и неадекватными для интенсивного развития газет условиями 20-х годов (преобладание пропагандистско-агитаторской функции прессы над собственно информационной, что обесценивало газеты как источники информации; введение в 1922 году советской предварительной цензуры и т.д.).
Обстоятельством, наиболее сильно повлиявшим на процесс развития дизайна журналов (особенно журнальных обложек) эпохи нэпа фактором был взлет отечественного изобразительного искусства как в сами 20-е годы, так и в период, непосредственно им предшествовавший (первые десятилетия XX века). Как известно, это было время существования в графике и живописи множества художественных школ, в том числе модернистских, оказывавших влияние на дизайнерскую мысль. Наиболее активными стилями оформления журналов 20-х годов были плакат-стиль (в нем оформлены многие сатирические журналы, например «Бегемот», «Крокодил»), экспрессионизм (его влияние мы наблюдали на примере оформления журнала «30 дней»), конструктивизм (в качестве самых ярких примеров этого стиля можно назвать журналы «ЛЕФ», «Новый ЛЕФ», «Строительство Москвы», «Вещь», «Советская архитектура»), супрематизм («Советская архитектура», «Московская архитектура») и фотореализм («Огонек»).
Итак, основными принципами журнала "Огонек" в 1920-е годы были — хороший литературный язык с некоторой долей консервативного официоза, обязательный иллюстративный ряд и присутствие в каждом номере обязательных элементов, (к примеру, кроссворда).
Заключение
"Огонек" — это всегда журнал о человеке. Человек, его судьба, его быт, изменения — всегда были в центре внимания журнала.
"Огонек" был всегда очень визуальным изданием, не зря здесь выросла целая плеяда знаменитых фотожурналистов, авторов фотолетописи страны — Карл Булла — первый фоторепортер начала 20 века и следующее поколение, среди которых самых знаменитый Дмитрий Бальтерманц. Надо сказать, что у "Огонька" есть одно колоссальное историческое преимущество перед его коллегами — этот брэнд легко выводить на провинциальные рынки, поскольку он известен.
Этот журнал был и будет общественно-политическим.  Это журнал, что называется, general interest — общего интереса. Это журнал, в котором есть все, который закрывает широкий спектр интересов читателя от политики до развлечения. Конечно, что-то будет перенесено в Интернет.
Традиционный читатель, который покупает "Огонек" в третьем поколении, — это не всегда 30-летний миллионер, но, тем не менее, это журнал для семейного чтения, журнал для людей с образованием, как правило, журнал для людей с определенным достатком.
Список литературы:
1. Авдеенко А. Отлучение//Знамя. 1989. № 4.
2. Ардов В Чудодеи. Сборник воспоминаний об Ильфе и Е. Петрове. Москва: Советский писатель. 1963.– 350 с.
3. Воспоминания об И.Ильфе и Е.Петрове. М., 1963
4. Вулис А. И.Ильф и Е.Петров: Очерк творчества. М., 1960.
5. Галанов Б. Илья Ильф и Евгений Петров: Жизнь. Творчество. М., 1961.
6. Долинский М. Создатели великого комбинатора. - http://ostap.org.ru/authors.php
7. Ефимов Б. Михаил Кольцов, каким он был. М., 1989.
8. Иностранная литература. 1988. № 4.
9. История – огонек [Электронный адрес] – URL - http://www.ogoniok.com/inside/hystory/
10. Костас Х. Кольцов – человек загадка//Киевский телеграфъ. 4-10 сентября 2009. № 36 – 486 с.