Изнасилование:понятие состав и виды. Отличие от насильственных действий сексуального характера.

ОГЛАВЛЕНИЕ


Введение
1. Уголовно-правовая характеристика изнасилования
2. Квалифицированные и особо квалифицированные виды изнасилования
3. Отграничение изнасилования от насильственных действий сексуального характера
Заключение
Список нормативных правовых актов и литературы

Изнасилование:понятие состав и виды. Отличие от насильственных действий сексуального характера.

«Изнасилование следует признавать совершенным с особой жестокостью, если потерпевшей или другим лицам умышленно причинены физические или нравственные мучения и страдания. Особая жестокость может выражаться в издевательстве и глумлении над потерпевшей, истязании в процессе изнасилования, в причинении телесных повреждений, в совершении изнасилования в присутствии родных или близких потерпевшей, а также в способе подавления сопротивления, вызывающем тяжелые физические либо нравственные мучения и страдания самой потерпевшей или других лиц. Вывод суда о совершении изнасилования с особой жестокостью должен основываться как на объективных, так и на субъективных признаках совершенного преступления. Для квалификации по рассматриваемому пункту ч. 2 ст. 131 УК РФ необходимо, чтобы особая жестокость осознавалась виновным и он желал именно подобным образом совершить изнасилование» (п.12 Постановления Пленума ВС РФ от 15 июня 2004 г.).
Анализируя жестокость как уголовно-правовое явление, необходимо отметить, что при рассмотрении преступлений, совершенных с применением жестокости, необходимо учитывать, что жестокость выступает не только в качестве способа совершения преступления, но и в качестве обстоятельства, характеризующего субъективную сторону преступления. Важным аспектом в определении жестокости является ее субъективная направленность: насильственные действия, а равно применение жестокости всегда характеризуются осознанной направленностью субъекта на совершение именно такого посягательства29.
Особая жестокость - это более высокая и качественная, и количественная сторона деяния по отношению к понятию «жестокость».
Для приведения примера жестокости необходимо обратиться к судебной практике:
«…К. и Н. совершили преступления, предусмотренные ст. 131, ч. 2, п. п. «б», «в», УК РФ, ст. 132, ч. 2, п. п. «б», «в», УК РФ, ст. 30, ч. 3, УК РФ, ст. 105, ч. 2, п. п. «ж», «к», УК РФ, в отношении С. Преступления ими совершены при следующих обстоятельствах. В феврале 2005 г. около 3 часов утра в домовладении, расположенном в Новокубанском районе Краснодарского края, К. и Н. после совместного распития спиртных напитков с несовершеннолетней С., находясь в состоянии алкогольного опьянения, начали предлагать С. совершить с ними половой акт. После получения категорического отказа К. и Н. вступили в предварительный сговор между собой, направленный на совершение изнасилования и иных действий сексуального характера в отношении С. и ее последующего убийства с целью сокрытия преступлений. С целью насильственного удержания потерпевшей в домовладении К. и Н., насильно преодолевая сопротивление С., привязали ее веревками и электрическим проводом за ноги и руки к спинке металлической кровати, лишив ее возможности сопротивляться, после чего стали по очереди совершать с ней насильственные половые акты в естественной форме и иные действия сексуального характера. Далее К. с целью подавления возможного сопротивления С. и ее устрашения, взяв самодельный перочинный нож, начал проводить его лезвием по щекам, шее и груди С. причинив тем самым повреждения в виде множественных царапин: в области лица (14), передних поверхностей нижней трети шеи (4), верхней трети грудной клетки (3), которые как вред здоровью не квалифицируются. После совершения изнасилования и иных действий сексуального характера в отношении С. К. и Н., находясь в состоянии алкогольного опьянения, желая избежать уголовной ответственности за свои противоправные действия, продолжили реализацию совместной договоренности на убийство С. путем утопления. Однако К. и Н. не смогли довести свой преступный замысел до конца по не зависящим от них причинам»30.
В рассматриваемом случае виновные причиняли вред здоровью потерпевшей с целью демонстрации своей силы и подавления возможного сопротивления. Причиненные самодельным перочинным ножом телесные повреждения являются болезненными в связи с тем, что они повреждают целостность поверхности кожи, а также необходимо учитывать их множественность и дислокацию (лицо, шея, грудь).
Санкция ч.2 ст.131 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от четырех до десяти лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового.
Часть 3 рассматриваемой статьи предусматривает ответственность за изнасилование при особо отягчающих обстоятельствах.
По п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ квалифицируется изнасилование несовершеннолетней. В этом случае речь идет о половом сношении с потерпевшей, достигшей 14-летнего возраста, но не достигшей совершеннолетия.
Закон связывает ответственность за данное преступление с заведомостью для виновного факта, что потерпевшая не достигла 18-летнего возраста, т.е. он достоверно знает о ее возрасте, исходя из сообщения, например, самой девочки, ее физических данных, поведения и т.д. Если же виновный добросовестно заблуждался относительно возраста потерпевшей, то его действия в этом случае охватываются ч. 1 ст. 131 УК РФ.
По п. «б» ч. 3 ст. 131 УК РФ квалифицируется изнасилование, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, заражение её ВИЧ-инфекцией31 или иные тяжкие последствия.
Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей в процессе изнасилования или из мести за оказанное при изнасиловании сопротивление должно квалифицироваться по ч. 1 ст. 111 УК РФ. Что касается изнасилования, то оно должно квалифицироваться по соответствующей части ст. 131 УК РФ.
К иным тяжким последствиям относятся любые другие такого вида последствия, которые не связаны с причинением по неосторожности тяжкого вреда здоровью потерпевшей либо заражением ее ВИЧ-инфекцией. Это понятие является оценочным.
Санкция ч.3 ст.131 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет или без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет.
Пункт «а» ч.4 ст.131 УК РФ предусматривает ответственность за изнасилование, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей. При этом смерть может быть последствием действий как виновного, так и самой пострадавшей, которая в силу сложившихся обстоятельств, стремясь избежать изнасилования, совершает действия, влекущие указанные последствия.
Субъективная сторона данного преступления в силу прямого указания закона характеризуется неосторожностью. Умышленное лишение жизни потерпевшей необходимо квалифицировать по совокупности ст. ст. 131 и 105 УК РФ.
В судебной практике остро стоит вопрос о квалификации составных преступлений, в том числе убийства, сопряженного с преступлениями, названными в ч. 2 ст. 105 УК РФ, в том числе и изнасилованием. «По большому счету новелла в ч. 1 ст. 17 УК РФ лишь закрепила давно сложившееся правило: составное преступление не требует дополнительного вменения входящих в него простых преступлений во всех случаях, когда его санкция выше. И наоборот, если санкция простого преступления равна или выше, содеянное квалифицируется по совокупности»32.
Квалификация содеянного только по ч. 2 ст. 105 УК РФ становится юридически не обоснованной в случае, когда изнасилование было завершено, а убийство осталось не оконченным по не зависящим от виновного обстоятельствам33. Понятно, что недопустимо ставить квалификацию содеянного в зависимость от множества факторов, не меняющих правовой природы содеянного.
В п. «б» ч.4 ст. 131 УК РФ, как и в ч.3 данной статьи, выделяется квалифицирующий признак, относящийся к возрасту потерпевшей, - изнасилование потерпевшей, не достигшей 14-летнего возраста.
Необходимо, чтобы виновный достоверно знал, что жертвой насилия является девочка, не достигшая возраста 14 лет. В судебной практике это обстоятельство обычно устанавливается исходя из внешнего облика и других критериев.
Однако если виновный добросовестно заблуждался в возрасте девочки, то действует то же самое правило: ошибка лица исключает квалификацию изнасилования как совершенного в отношении малолетней. Речь в этом случае должна идти о совершении преступления в отношении несовершеннолетней.
Отметим, что недоумение уголовно-правовой науки и, как теперь ясно, затруднения в судебной практике вызвали изменения, внесенные Федеральным законом от 27 июля 2009 г. №215-ФЗ34 в части исключения признака «заведомость» в приложении к возрасту потерпевшего лица из ряда статей, в том числе и из ст.ст.131 и 132 УК РФ. Критические суждения, высказанные сразу же после принятия закона, были связаны, во-первых, с непоследовательностью разработчиков проекта закона, «выборочно» изъявших заведомость из текста УК РФ, и, во-вторых, с самим по себе подходом35. Соответственно, было высказано предположение, что суды ошибочно будут вменять квалифицирующий признак возраста в половых преступлениях независимо от факта осознания виновным данного обстоятельства36.
В сложившейся ситуации несомненный интерес представляет Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 31 января 2011 г. № 3-О11-237.
Дело рассматривалось в кассационном порядке по представлению обвинения, которое на предварительном следствии квалифицировало действия С. По п. «б» ч.4 ст.131 УК РФ как изнасилование в отношении беспомощной потерпевшей, не достигшей четырнадцатилетнего возраста. Переквалифицируя содеянное на п. «а» ч.3 ст.131 УК РФ как совершение изнасилования в отношении несовершеннолетней, суд исходил из недоказанности факта осознания С. действительного малолетнего возраста потерпевшей. Выводы суда в этой части, по мнению прокурора, не основаны на уголовном законе, поскольку согласно изменениям, внесенным в УК РФ упомянутым Федеральным законом, признак заведомости для виновного малолетнего возраста потерпевшей был исключен, в связи с чем на момент совершения преступления и в настоящее время данный факт правового значения не имеет.
Верховный Суд РФ оставил приговор без изменения. Мотивировка решения отвергла интерпретацию действующей редакции уголовного закона, предложенную прокуратурой. Суд указал, что исходя из требований ст.25 УК РФ сторона обвинения должна была доказать наличие у С. умысла на изнасилование потерпевшей, не достигшей четырнадцатилетнего возраста; внесение же Федеральным законом от 27 июля 2009 г. № 215-ФЗ изменений в редакцию п. «б» ч.4 ст.131 УК РФ - исключение из прежней редакции указания о «заведомости» совершения изнасилования потерпевшей, не достигшей четырнадцати лет, - не освобождает органы следствия от обязанности доказывания наличия у виновного лица умысла на совершение инкриминируемых ему действий.
Таким образом, критические суждения в отношении действующей редакции ст.131 УК РФ становятся на первый взгляд беспочвенными: как и ранее, судебная практика отказывается квалифицировать действия виновного с вменением соответствующего признака в ситуации, если он им не осознавался.
Вместе с тем проблема еще не решена окончательно. Дело в том, что Верховный Суд РФ использовал в своем определении достаточно емкие формулировки («сторона обвинения должна была доказать наличие у С. умысла на изнасилование потерпевшей, не достигшей четырнадцатилетнего возраста», обязанность «доказывания наличия у виновного лица умысла на совершение инкриминируемых ему действий»), и прочтение этих фраз может быть различным.
Обусловлено это тем, что оттенки знания о возрасте потерпевшего лица могут различаться: от «точно знаю» (т.е. «заведомо») до «может, ей столько, а может и нет», «скорее да, чем нет», «скорее нет, чем да». То есть возраст потерпевшего лица может входить в структуру интеллектуального элемента умысла в виде знания, предположения, допущения и т.п. вариантов, которые говорят о том, что виновный допускал неисключенность наличия соответствующего факта38. Допустимо ли такое «дробление» интеллектуального элемента умысла (когда одни факты известны лицу достоверно, а другие предположительно), является предметом спора в теории уголовного права.
Так, А.И. Рарог указывает, что «применительно к квалифицированным составам это требование означает осознание повышенной общественной опасности деяния, что предполагает обязательное знание субъектом тех фактических обстоятельств, которые и повышают эту опасность»39.
С другой стороны, В.Н. Кудрявцев со ссылкой на Б.С. Никифорова40 отмечал, что за исключением случаев, когда закон указывает на «заведомость» (мы же как раз обсуждаем иной случай), тонкие различия психического отношения не должны влиять на квалификацию, поскольку лицо все равно сознает наличие соответствующего объективного признака41. Данную точку зрения представляется возможным поддержать: осознание общественно опасного характера деяния и, как следствие, умысел (требуемый уголовным законом и Верховным Судом РФ) не исключаются сомнениями лица в отношении сопутствующих деянию обстоятельств при условии, что они полагаются им возможными. Если же он исключает их наличие, тогда как в действительности такие обстоятельства имеются (добросовестное заблуждение), то такая обоснованная фактическая ошибка исключает вменение квалифицирующего признака.
Безусловно, подобные тонкие разграничения в оттенках осознания могут вызвать возражения у практических работников вследствие затруднительности доказывания соответствующих обстоятельств. Однако доказать достоверное знание, как представляется, более затруднительно, чем знание предположительное. Если потерпевшее лицо не явно малолетнее, а по возрасту как раз находится на грани между малолетними и несовершеннолетними, несовершеннолетними и взрослыми (грани же в этом возрасте очень неопределенны с точки зрения внешней, физической), то достоверное знание может быть едва ли ни в одном случае: если перед совершением преступления виновный видел документы потерпевшего лица. И в этой ситуации проще доказать предположительное знание о возрасте, которое у виновного может наличествовать вследствие всей совокупности объективных обстоятельств происшедшего (внешние данные потерпевшего лица, его речь, упоминания знакомых и друзей и т.п.). Доказав же предположительное знание возраста, можно, как представляется, вменять и соответствующий квалифицирующий признак42.
После вынесения упомянутого выше решения Верховного Суда РФ от 31 января 2011 г. очевидно, что психическое отношение к возрасту потерпевшего лица должно доказываться обвинением, т.е. по-прежнему добросовестное заблуждение относительно возраста потерпевшего лица исключает вменение соответствующих квалифицирующих признаков. А потому по-прежнему применим в полной мере абзац второй п.14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11: «Добросовестное заблуждение, возникшее на основании того, что возраст потерпевшего лица приближается к 18-летию или в силу акселерации оно выглядит взрослее своего возраста, исключает вменение виновному лицу данного квалифицирующего признака». Однако вопрос о том, должна ли сторона обвинения доказать достоверное знание о возрасте (т.е. заведомость) или достаточно доказать, что виновный допускал как возможный, неисключенный факт недостижения лицом соответствующего возраста, остается открытым.
С одной стороны, в решении от 31 января 2011 г. Верховный Суд РФ мимоходом упоминает, что «с учетом того, что С. достоверно знал о том, что К. не достигла восемнадцатилетнего возраста, квалифицирующий признак совершения изнасилования несовершеннолетней судом определен правильно», т.е. требует установления достоверного знания о возрасте потерпевшего лица.
Но с другой стороны, в таком случае остается непроясненной и нереализованной цель законодателя, исключившего «заведомость» из текста УК РФ.
Таким образом, сделан лишь первый шаг к прояснению позиции судебной практики по этой неоднозначной проблеме. Представляется желательным окончательное разъяснение точки зрения Верховного Суда РФ в виде официального опубликованного нового решения либо соответствующего дополнения постановления Пленума.
Подчеркнем, что в последнее время число насильственных действий в отношении малолетних выросло в разы - по данным МВД РФ, за последние четыре года количество зарегистрированных случаев педофилии увеличилось в 25 раз, а за последние семь лет - в 30 раз43.
Естественно, преступления, совершенные в отношении лиц, не достигших четырнадцатилетнего возраста, обладают повышенной общественной опасностью: «Данные преступления наносят малолетним необратимые разрушения как здоровому физическому состоянию, так и нормальному психическому развитию. Поскольку малолетний особо чувствительно воспринимает и оценивает происходящие с ним события, которые имеют огромное значение для формирующейся модели его сексуального поведения, став жертвой сексуального посягательства, он не сможет избежать в будущем проблем с психикой»44.
Основной критерий отграничения изнасилования от полового сношения и иных действий сексуального характера с лицом, не достигшим 16-летнего возраста (ст.134 УК РФ), - добровольность либо недобровольность совершения сексуальных действий со стороны потерпевшего лица45. Другим критерием является то, что потерпевшей при изнасиловании может быть лишь лицо женского пола, в то время как по ст. 134 УК РФ потерпевшими могут выступать лица, не достигшие 16-летнего возраста, как женского, так и мужского пола.
Санкция ч.4 ст.131 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от двенадцати до двадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до двадцати лет или без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет.
3. Отграничение изнасилования от насильственных действий сексуального характера
Большинство объективных и субъективных признаков состава преступления, предусмотренного ст.132 УК РФ («Насильственные действия сексуального характера») идентично признакам состава изнасилования. Это касается:
а) основного и дополнительного объектов;
б) субъективной стороны;
в) ряда признаков объективной стороны.
Так, в обоих случаях речь идет о действиях сексуального характера, сопровождаемых альтернативными способами: насилием, угрозой насилием или использованием беспомощного состояния потерпевшей. В этом плане можно утверждать, что норма об изнасиловании (ст. 131) является специальной по отношению к рассматриваемой норме (ст. 132); последней охватываются все случаи насильственных действий сексуального характера, за исключением изнасилования. Характерно, что и по уровню общественной опасности они равноценны, что видно из сопоставления их санкций46.
Следует поэтому остановиться лишь на тех особенностях преступления, предусмотренного ст.132 УК РФ, которые отличают его от изнасилования.
Потерпевшим по ст.132 УК РФ может быть как мужчина, так и женщина, однако при насильственном мужеложстве им выступает только лицо мужского пола, а при лесбиянстве - напротив, только женщина. Не исключается в качестве фигуры потерпевшего от противоправных сексуальных действий и гермафродит47.
Таким образом, в отличие от изнасилования, данное деяние посягает на половую свободу не только женщин, но и мужчин.
Объективную сторону составляют всякие другие противоправные способы удовлетворения сексуальных потребностей, кроме изнасилования. Частично их понятие раскрывается в диспозиции ст. 132 УК РФ, где названы:
а) мужеложство,
б) лесбиянство,
в) иные действия сексуального характера.
Мужеложство представляет собой разновидность гомосексуализма, которое заключается в сексуальных контактах мужчины с мужчиной. Лесбиянство заключается в удовлетворении половой страсти между особами женского пола самыми разнообразными способами: орально-генитальные контакты, мастурбация и др.48
В литературе обоснованно отмечается сложность привлечения к уголовной ответственности за лесбиянство, так как ни уголовное законодательство, ни толковые словари не дают понятия этой формы женского гомосексуализма. По мнению Ю. Трунцевского и И. Уварова, за насильственное лесбиянство вообще не может быть уголовной ответственности, так как гомосексуальные ласки лесбиянок предполагают взаимное половое влечение49.