Социально-психологические особенности семей суицидентов

Содержание

Введение
1. Социально-психологические аспекты семейной диагностики
1.1. Коммуникативная функция семьи
1.2. Диагностика социальной дезадаптации и суицидального риска
2. Особенности семей суицидентов
2.1. Особенности семейного воспитания суицидентов
2.2. Внутрисемейное насилие и детские суициды
Заключение
Список использованных источников и литературы
...

Содержание

Введение
1. Социально-психологические аспекты семейной диагностики
1.1. Коммуникативная функция семьи
1.2. Диагностика социальной дезадаптации и суицидального риска
2. Особенности семей суицидентов
2.1. Особенности семейного воспитания суицидентов
2.2. Внутрисемейное насилие и детские суициды
Заключение
Список использованных источников и литературы

Содержание

Введение
1. Социально-психологические аспекты семейной диагностики
1.1. Коммуникативная функция семьи
1.2. Диагностика социальной дезадаптации и суицидального риска
2. Особенности семей суицидентов
2.1. Особенности семейного воспитания суицидентов
2.2. Внутрисемейное насилие и детские суициды
Заключение
Список использованных источников и литературы

- Угроза для жизни,
- Ущерб для физического здоровья,
- Ущерб для духовного и нравственного развития,
- Ущерб для будущего социального статуса.
Депрессии характеризуются следующими признаками:
- пониженное или печальное настроение;
- чувство вины или низкая самооценка;
- утомляемость или снижение активности;
- трудности при сосредоточении;
- нарушения сна;
- раздражительность;
- возбуждение или заторможенность движений или речи;
- расстройства аппетита;
- утрата интересов или чувства удовольствия;
- суицидальные мысли или действия.
Несвойственны дошкольникам размышления о смерти, хотя эта тема не проходит мимо их внимания (события жизни, сказки). В 10-12 лет оценивается смерть как временное явление. Появляется разграничение понятий смерти и жизни, но эмоциональное отношение к смерти от собственной личности абстрагируется. Стремление свидетелем реакции быть окружающих на смерть свою или надежда на «второе рождение» для суицидентов характерно подросткового и детского возраста. Представления о смерти на протяжении детства проходит несколько этапов, от полного отсутствия в сознании ребенка представления о смерти до знания формального о ней и знакомства с атрибутами ухода из жизни (понятиями похорон, траура и т. п.). Не соотносится знание о смерти ребенком ни со своей личностью собственной, ни с личностью кого-либо из близких; представление не сформировано о необратимости смерти, понимается которая как отсутствие длительное или иное существование. Ребенок признает возможность двойственного бытия, считаться и быть умершим для окружающих и в то же время наблюдать самому их отчаяние, свидетелем быть собственных похорон и раскаяния своих обидчиков. Отсутствие страха смерти отличительной чертой является психологии детей. Было бы ошибочно относить попытки подростков и детей к демонстративным действиям6.
Дети, в силу отсутствия жизненного опыта и осведомленности, не использовать могут метод выбора. Нерасчетливость, отсутствие знаний о способах самоубийства повышенную угрозу смерти создают вне зависимости от формы самовоздействия. Возрастные особенности также опасность увеличивают. У подростков страх смерти формируется, который, однако, еще не базируется на осознанном представлении о ценности жизни. «Метафизическая интоксикация», психологии подростка свойственная, выражается, в частности, в размышлении углубленном на тему жизни и смерти. Общая неустойчивость, недостаточность критики, самооценка повышенная и эгоцентризм условия создают для снижения ценности жизни, что окрашивает негативно эмоциональность подростка, а в конфликтной ситуации предпосылки создает для поведения суицидального.
Кроме критерия осознанности намерения себя лишить жизни, для определения истинности покушения на самоубийство анализируются у взрослых способы реализации суицида и особенности поведения суицидента.
Для подростка или ребенка они складываться могут из незначительных, по мнению взрослых, неурядиц. Однако, максимализм некоторый в оценках, истинные последствия неумение предвидеть своих поступков и исходы прогнозировать сложившейся ситуации, отсутствие жизненного опыта, свойственные периоду детства и, ощущение создавали безысходности, неразрешимости конфликта, порождали чувство отчаяния и одиночества. Все это делало даже незначительную конфликтную ситуацию суицидоопасной для ребенка и особенно для подростка, что подчас недооценивалось окружающими взрослыми. Все это обуславливает повышенный суицидальный риск в пубертатном возрасте, что, в частности, подтверждается и статистически.
Формирование суицидального поведения в детском и подростковом возрасте во многом зависит также от некоторых особенностей личности суицидента. У всех изученных нами лиц были обнаружены эмоциональная неустойчивость, повышенная внушаемость, сензитивность, некоторая эксплозивность, импульсивность. Эти черты, выраженные нередко до уровня акцентуации характера, создавали предпосылки для социально-психологической дезадаптации личности в пубертатном периоде.
Депрессия проявляется по-разному, в зависимости от психологической акцентуации характера7.
У циклотимного - субдепрессия, аффекты, печать отчаяния, неосознанное желание навредить самому себе.
У гипертимного подростка - склонность к риску, пренебрежение опасностью.
У эмоционально-лабильных подростков значимы аффективные реакции интрапунитивного типа.
Суицидальное поведение отличается быстрым принятием решения, основывается на малоопределенном стремлении «что-то с собой сделать». Другим фактором может служить желание «забыться». Чаще всего к саморазрушаещему поведению толкает эмоциональная холодность близких и значимых лиц. Сенситивные подростки страдают от чувства собственной неполноценности - реактивная депрессия и вызревание суицидальных намерений с неожиданной их реализацией.
Психастенические подростки в состоянии расстройства адаптации характеризуются нерешительностью, испытывают страх ответственности, страх ущерба социального статуса. Для детей с шизоидной акцентуацией характерно применение допингов.
Подросток с эпилептоидной акцентуацией, на фоне аффекта, может перейти меру осторожности. В состоянии одиночества или в безысходной ситуации агрессия может обернуться на самого себя. Чаще всего наносят порезы, ожоги, порой из мазохистических побуждений. Опьянения, нередко, протекают по дисфорическому типу с утратой контроля над собой. Участники азартных игр. Максимум среди наркоманов и токсикоманов.
Истероидные подростки предрасположены к демонстративным суицидам.
Все интересы подростка с неустойчивой акцентуацией направлены на получение удовольствий.
Конформный подросток может совершить суицид за компанию.
По прожективному тесту фрустрационной толерантности Розенцвейга, суицидоопасным, по нашим исследованиям, можно считать Эго-защитный и потребностно-настойчивый типы реагирования, причем с преобладанием экстрапунитивного направления (в манипулятивных суицидах), а также низкий уровень коэффициента групповой конформности (GCR).
Для психокоррекционной работы необходимо знать, не только уровень самооценки, но и уровень притязаний. Чем больше разрыв между ними, тем больше вероятности невротизации личности и возрастает риск социальной дезадаптации.
2. Особенности семей суицидентов
2.1. Особенности семейного воспитания суицидентов
Проблема суицида во все времена была табуирована. Она вызывала в людях совершенно различные чувства, от страха до злости, но неизменно оставалась запретной для обсуждения и даже размышления. Не смотря на это, суицид остаётся одной из ведущих в мире причин ухода из жизни.
Дюркгейм (1897) определяет суицид, как «все случаи смерти, возникшие в результате прямого или непрямого действия позитивного или негативного акта, произведённого самой жертвой; при условии, что жертва знает о конечном результате этого акта»8.
На данный момент в России принято использовать определение А.Г.Амбрумовой и В.А. Тихоренко, которые называют суицидальным поведением любые внутренние и внешние формы психических актов, направляемые представлениями о лишении себя жизни9.
По последним данным в большинстве стран мира в настоящее время наблюдается рост суицидальной активности населения. В России, не смотря на происходящее в последнее время снижение частоты самоубийств, её показатель (27,1 на 100 000 в 2008 г.) превышает среднемировой уровень в 1,7 раза, а критический уровень ВОЗ (всемирной организации здравоохранения) в 1,4 раза.
Существует множество исследований, которые пытаются объяснить это явление биологическими, медицинскими, социальными или психологическими факторами, но за многие годы изучения данного вопроса учёные так и не смогли придти к общему выводу. Единственное, что остаётся ясным, так это то, что, по сей день, данная проблема остаётся значимой актуальной и выведение общего критерия, определяющего причину суицидальных попыток, просто необходимо для возможности профилактики данного явления и улучшения качества помощи, оказываемой людям, склонным к суицидальному поведению.
За основу данного исследования была взята идея М. Кляйн, которая утверждала, что суицид следует рассматривать не как реакция на ситуацию, а как следствие специфического развития личности, связанного с взаимоотношениями человека с родителями и особенностями воспитания. В её концепции в качестве ведущего механизма суицида выступает не аутоагрессия, а стремление к смерти, как способ воссоединения с умершими родителями10. Сформировавшись в детстве, этот механизм может включаться впоследствии в ситуации утраты или угрозы утраты значимого другого. Помимо этого, суицидальное поведение может играть роль последнего сигнала родителям в попытке перестроить взаимоотношения в семье. Особое значение уделяется частоте конфликтов с родителями в детстве суицидента. Теоретики данного подхода разделили все суицидальные попытки на истинные и демонстративные, связывая демонстративные с взаимоотношениями в первичной (родительской) семье суицидента. Авторы рассматривают демонстративные попытки, как аналог межродительских конфликтов с целью обратить на себя внимание. Ими были получены, особо заинтересовавшие нас, данные, а именно тот факт, что большинство суицидентов являются выходцами из неполных семей, распад которых произошёл в дошкольном возрасте. В качестве ведущих черт матери авторы отмечали истеричность, а отца – замкнутость, жестокость и педантичность. После длительных обсуждений последователи данного течения пришли к выводу, что все вышеописанные факты ведут к постоянному чувству покинутости и заброшенности.
Работа М. Кляйн внесла огромный вклад в изучение особенностей суицидального поведения, мы же попытались расширить её взгляды, а именно выявить другие особенности представлений о стилях воспитания родителей суицидентов, а также установить ряд взаимосвязей между стилями воспитания отца и матери.
Примечательно то, что в данной работе было впервые принято решение исследовать, именно, представление самих суицидентов о стилях воспитания их родителей, а не опрашивать родителей, т.к., на наш взгляд, то, как ребёнок воспринимал своих родителей, имеет гораздо большее теоретическое значение и являются более объективными, нежели то, как родители оценивают сами себя.
В качестве рабочей гипотезы было использовано допущение о том, что существуют различия в стилях воспитания родителей суицидентов и родителей детей, не имеющих склонности к суицидальному поведению по таким параметрам, как симбиоз, социальная желательность, отвержение, гиперсоциализация и инфантилизация. Также, мы предположили, что существуют различия во взаимосвязях стилей воспитания отца и матери в контрольной и экспериментальной группах. Эти различия могут быть рассмотрены, как факторы инициирующие суицид.
Для изучение данного вопроса было принято решение использовать тест -опросник родительского отношения (ОРО) А.Я.Варга, В.В.Столина, где родительское отношение рассматривается, как система разнообразных чувств по отношению к ребёнку, поведенческих стереотипов, практикуемых в общении с ним, особенностей восприятия и понимания характера личности ребёнка, его поступков11.
Данная методика состоит из 5 шкал:
1. “Принятие-отвержение”. Шкала отражает интегральное эмоциональное отношение к ребенку. Содержание одного полюса шкалы: родителю нравится ребенок таким, какой он есть. Родитель уважает индивидуальность ребенка, симпатизирует ему. Родитель стремится проводить много времени вместе с ребенком, одобряет его интересы и планы. На другом полюсе шкалы: родитель воспринимает своего ребенка плохим, неприспособленным, неудачливым. Ему кажется, что ребенок не добьется успеха в жизни из-за низких способностей, небольшого ума, дурных наклонностей. По большей части родитель испытывает к ребенку злость, досаду, раздражение, обиду. Он не доверяет ребенку и не уважает его.
2. “Кооперация” – социально желательный образ родительского отношения. Содержательно эта шкала раскрывается так: родитель заинтересован в делах и планах ребенка, старается во всем помочь ребенку, сочувствует ему. Родитель высоко оценивает интеллектуальные и творческие способности ребенка, испытывает чувство гордости за него. Он поощряет инициативу и самостоятельность ребенка, стирается быть с ним на равных. Родитель доверяет ребенку, старается встать на его точку зрения и спорных вопросах.
3. “Симбиоз” – шкала отражает межличностную дистанцию в общении с ребенком. При высоких баллах по этой шкале можно считать, что родитель стремится к сим биотическим отношениям с ребенком. Содержательно эта тенденция описывается так – родитель ощущает себя с ребенком единым целым, стремится удовлетворить все потребности ребенка, оградить его от трудностей и неприятностей жизни. Родитель постоянно ощущает тревогу за ребенка, ребенок ему кажется маленьким и беззащитным. Тревога родителя повышается, когда ребенок начинает автономизироваться в силу обстоятельств, так как по своей воле родитель не предоставляет ребенку самостоятельности никогда.
4. “Авторитарная гиперсоциализация” – отражает форму и направление контроля за поведением ребенка. При высоком балле по этой шкале и родительском отношении данного родителя отчетливо просматривается авторитаризм. Родитель требует от ребенка безоговорочного послушания и дисциплины. Он старается навязать ребенку во всем свою волю, не в состоянии встать на его точку зрения. За проявления своеволия ребенка сурово наказывают. Родитель пристально следит за социальными достижениями ребенка, его индивидуальными особенностями, привычками, мыслями, чувствами.
5. “Маленький неудачник” – отражает особенности восприятия и понимания ребенка родителем. При высоких значениях по этой шкале в родительском отношении данного родителя имеются стремления инфантилизировать ребенка, приписать ему личную и социальную несостоятельность. Родитель видит ребенка младшим по сравнению с реальным возрастом. Интересы, увлечения, мысли и чувства ребенка кажутся родителю детскими, несерьезными. Ребенок представляется не приспособленным, не успешным, открытым для дурных влияний. Родитель не доверяет своему ребенку, досадует на его неуспешность и неумелость. В связи с этим родитель старается оградить ребенка от трудностей жизни и строго контролировать его действия12.
Описание выборки.
В данном исследовании приняло участие 30 человек (10 мужчин и 20 женщин), совершивших суицидальные попытки, проходящих лечение в кризисном стационаре клинической больнице или находившихся на учёте в психоневрологическом диспансере. Возраст испытуемых от 19 до 60 лет. Давность совершения последней попытки не более года.
Контрольную группу составили 30 условно здоровых респондентов (11 мужчин и 19 женщин), не имеющих суицидальных попыток и не склонных к суицидальному поведению, в возрасте от 19 до 60 лет. В контрольную группу испытуемые отбирались по результатам анкетирования на эмоциональное благополучие, составленного под задачу.
Результаты.
В ходе сравнения всех показателей, полученных по критерию Мана-Уитни, были получены следующие результаты:
1) Есть значимые различия в представлениях о стилях воспитания отцов контрольной и экспериментальной групп по шкалам «отвержение», «гиперсоциализация» и «инфантилизация»;
2) Есть значимые различия в представлениях о стилях воспитания матерей контрольной и экспериментальной групп по шкалам «симбиоз», «гиперсоциализация» и «инфантилизация»;
3) Есть значимые различия между представлениями о стилях воспитания отцов и матерей экспериментальной группы по шкалам «социальная желательность», «симбиоз» и «гиперсоциализация»;
4) Есть значимые различия между представлениями о стилях воспитания отцов и матерей контрольной группы по шкалам «социальная желательность», «гиперсоциализация» и «инфантилизация».
При анализе внутригрупповых корреляций было выявлено, что в группе родителей суицидентов преобладают 2 основных соотношения стилей воспитания, а именно:
Отвержение – инфантилизация
Социальная желательность – симбиоз
Важно отметить тот факт, что в экспериментальной группе отцов это единственные 2 корреляции, ни одна из которых не соотносится больше ни с одним стилем воспитания. Это и является их основным отличием от контрольной группы, в которой мы наблюдаем достаточно разнообразную систему воспитания, где множество стилей сочетаются между собой. Это, на наш взгляд, и даёт возможность нормального развития и гибкого поведения в разных жизненных ситуациях, чего лишены дети экспериментальной группы13.
Переходя к анализу корреляций представлений о стилях воспитания матерей экспериментальной группы, мы видим ту же закономерность, что и у отцов, а именно 2 наиболее ярких соотношения стилей воспитания, описанных выше. Но, стоит заметить, что в системе воспитания матерей добавляется ещё одно, критическое на наш взгляд, соотношение стилей:
Гиперсоциализация – инфантилизация
Это сочетание вообще практически не оставляет шансов на нормальное развитие ребёнка, нанося непоправимый ущерб его психики.
В остальном соотношение корреляций между представлениями о стилях воспитания матерей в контрольной и экспериментальной группах схожи с результатами отцов. Система воспитания матерей контрольной группы гораздо более разнообразна. Не смотря на то, что на фоне отцов экспериментальной группы, общий стиль воспитания матерей экспериментальной группы является более мягким, т.к. всё же разбавлен некоторыми другими стилями, этого недостаточно на фоне матерей контрольной группы14.
В заключении хочется сказать о различиях во взаимосвязях стилей воспитания отца и матери контрольной и экспериментальной групп. В экспериментальной группе нами были выявлены ряд односторонних связей, а также 3 чёткие взаимные корреляции между отцом и матерью:
зависимость «отвержения» между собой;
зависимость «инфантилизации» от «отвержения»;
зависимость «инфантилизации» между собой.
В контрольной группе стили воспитания родителей соотносятся совершенно по-другому, а именно 4 двусторонние связи:
зависимость «отвержения» между собой;
зависимость «социальной желательности» между собой;
зависимость «симбиоза» между собой;
зависимость «гиперсоциализации» между собой.
Стоит отметить, что во всех корреляциях между стилями воспитания отца и матери в обеих группах есть только одно сходство – взаимосвязь между отвержением отца и матери. Это явление говорит о том, что отвержение одним родителем неотъемлемо ведёт к отвержению другим и не является показателем для подозрений суицидального поведения в будущем. В остальном, зависимости между стилями воспитания отца и матери в экспериментальной группе полностью отличаются от зависимостей в контрольной группе.
В ходе исследования было показано, что в целом система воспитания родителей детей без суицидальных наклонностей является гораздо более разнообразной и гибкой, чем система воспитания родителей суицидентов.
Всё вышесказанное говорит о том, что результаты, полученные нами, подтверждают выдвинутые в начале гипотезы о том, что существуют различия в стилях воспитания родителей суицидентов и родителей детей, не имеющих склонности к суицидальному поведению по таким параметрам, как симбиоз, социальная желательность, отвержение, гиперсоциализация и инфантилизация. А также, о существовании различий во взаимосвязях стилей воспитания отца и матери в контрольной и экспериментальной группах.
Подтверждение наших гипотез даёт нам право полагать, что найденные нами различия могут быть рассмотрены, как факторы инициирующие суицид.
2.2. Внутрисемейное насилие и детские суициды
Подростки так часто совершают суицидальные попытки, что многие исследователи давно уже называют суицидальное поведение типично подростковой девиацией. Русский психоневролог В. Хорошко еще в 50-е годы писал: "Психический склад подростка имеет особенности, которые по факту своего существования предрасполагают его к самоубийству"15. Понятно, что Хорошко имел в виду импульсивность, эмоциональную и аффективную неустойчивость, нестабильную самооценку, гипотимность, коммуникативную несостоятельность и пр. и пр. - словом те свойственные подросткам проявления психической жизни, наличие которых вообще характеризует пубертатный период.