Основы идеалистической диалектики в познании государства и права

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
1. Общая характеристика идеалистической диалектики в познании государства и права
1.1. Субъективный идеализм в познании государства и права
1.2. Объективный идеализм в познании государства и права
2. Идеалистическая диалектика в России в познании государства и права
3. Идеалистическая диалектика в странах Европы и Америке в познании государства и права
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
...

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
1. Общая характеристика идеалистической диалектики в познании государства и права
1.1. Субъективный идеализм в познании государства и права
1.2. Объективный идеализм в познании государства и права
2. Идеалистическая диалектика в России в познании государства и права
3. Идеалистическая диалектика в странах Европы и Америке в познании государства и права
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
1. Общая характеристика идеалистической диалектики в познании государства и права
1.1. Субъективный идеализм в познании государства и права
1.2. Объективный идеализм в познании государства и права
2. Идеалистическая диалектика в России в познании государства и права
3. Идеалистическая диалектика в странах Европы и Америке в познании государства и права
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Именно Гегелем во многом этическая несовершенная дедукция прав у Канта была, и в диалектической манере пусть, но значительно расширена все же новыми идеями свободы. Свобода считал Гегель, по своей сути, есть определение воли. Воля, только которая в себе свободна и для себя, есть воля природная, т.е. произвол. Но в такую форму непосредственности отпущенная воля есть субстанция, не достигшая еще формы разумности, не наполнялась поскольку необходимым содержанием. Таким содержанием, по Гегелю, наполняется воля через право: через нравственность и моральность, абстрактное право. "Почвой права, - пишет философ, - вообще является духовное, и ближайшим его местом и исходной точкой - воля, которая свободна".
Абстрактное (а в переводе на современный язык - юридическое) право раскрывает Гегель черезпонятие собственности, личности, "неправа" и договора. (По сути, заметим, модель эта современного правоотношения: объект, субъект, правонарушение и обязательства.) "В праве, - рассуждал Гегель, - воля имеет свое наличное бытие во внешнем; дальнейшее, однако, в том заключается, что должна воля это наличное бытие иметь в самой себе, во внутреннем...".
Субъективность - это одна из сторон наличного бытия воли, определяет Гегель, ее возможность самоопределения, ее форма понятия, ее моральная свобода в конечном итоге. Существенная черта морали - это сфера долженствования, где субъективная воля нашла бы для себя ценность, т.е. наполнилась содержательной бы нормативностью. Изолированная в себе самой и положенная в качестве абсолютной, моральная субъективность воли всегда готова будет к тому, чтобы обратиться в произвол. "Если она до конца настаивает на праве своем, - делает вывод Гегель, - то проявляется в полной мере ее скудность и ограниченность".
Гегель первым классифицировал ряд форм такой моральной субъективности в ее злоупотребительном характере, тем самым доказывая неспособность ее из себя самой дать содержательное наполнение добру. Проследим за ходом интересующей нас мысли философа подробнее.
Выражением "благо" или "добро" определяет Гегель высшую степень реализации свободы. Благо есть " конечная, абсолютная цель мира". В творении добра воля достигает своего существенного завершения. Но в чем же добро состоит? Добро, отвечает Гегель, это реализованная свобода, состоящая из определенной идеи, в свою очередь, содержание которой, составляет единство права блага и субъективной воли как высшей ценности. "Благо не есть добро без права. Так же и добро не есть право без блага". Однако синтез блага (ценности) и права не подразумевает с необходимостью их друг друга, поскольку они могут вступать и в конфликт. Каким образом указание на формальное добро, к которому полагает себя воля, может получить такую содержательную определенность, чтобы реально оно приобрело для субъекта нормативный характер? Совесть, дает ответ Гегель, есть формальная бесконечная самодостоверность, которая уверена абсолютно в себе самой. "Подлинная совесть есть умонастроение волить то, что и для себя добро в себе..."10.
Однако право субъекта следовать своей истиной совести есть формальное право. И вот здесь "формальная сторона деятельности воли" "играть" начинает своей свободой. (Заметим сразу, как это тождественно и символично по отношению к проблеме злоупотребления правом.)
Гегель выделил несколько форм "игр" для воли субъекта.
Способность воли для других утверждать, что этот злой поступок есть добро, называл Гегель лицемерием. Для самого "волящего сознания" действие его определено как злое. Сам субъект знает, что действует с нечистой совестью. Неосознанность выбора между злом и добром в силу незнания не делает тем не менее поступок извинительным, а только "дурным".
На основе диалектического и исторического материализма теория государства и права использует системно-структурный, функциональный, сравнительный, статистический, кибернетический, социологический и другие методы. Важное значение для этой науки имеют и специфические методы: формально-логический, сравнительно-правовой, технико-юридический и правовой эксперимент. Все эти методы формируют культуру мышления и способствуют эффективной работе юриста-профессионала.
Методическую основу теории государства и права составляют общенаучные принципы:
1. Историзм. Исторический подход требует рассмотрения государственных и правовых явлений в развитии и их исторической взаимосвязи. Исследуя государство и право, теория должна установить причины их происхождения, проследить основные этапы развития. Затем с учетом этой точки зрения дать научную оценку современного государства и права.
2. Объективность. Принцип объективности означает истинное отражение государственно-правовой действительности в научном знании, воспроизведение ее такой, какой она существует реально. Теория дает определение общих понятий о государстве и праве, раскрывает их сущность. Она формулирует общие закономерности их функционирования, в которых отражается объективная действительность, реальные явления общественной жизни.
3. Конкретность. Данный принцип требует от теории государства и права точного учета всех условий, в которых находится объект познания. Она подразумевает выделение главных, существенных свойств, связей и тенденций его развития. Именно практика в конечном итоге подтверждает истинность или неистинность научного знания. Истинность выдвигаемого наукой знания доказывается в полной мере только тогда, когда ей удается найти, воспроизвести (смоделировать) и создать явление, соответствующее этому знанию.
4. Плюрализм. Речь идет о многоаспектности в любом исследовании, в том числе и в теории государства и права. Если наука концентрирует свое внимание только на одних сторонах или свойствах явления и в силу определенных причин пренебрегает другими как несущественными, побочными, то она неизбежно становится на тупиковый путь своего дальнейшего развития. Плюрализм научного познания означает одновременно и его универсальность, ибо при этом учитываются не только противоречивые взгляды на одно и то же государственное или правовое явление, но и неодинаковые представления об их происхождении, сущности, социальной направленности, структуре, перспективах развития. Благодаря плюралистическому подходу к познанию общих закономерностей государства и права теория создает наиболее оптимальную систему знаний.
При выработке научных понятий о государстве и праве применяются разнообразные логические приемы: анализ и синтез, индукция и дедукция, метод аналогии, гипотезы и другие. Это те рабочие механизмы, которые доказывают и проверяют истинность и объективность теории.
Анализ как прием научного мышления выявляет структуру государства и права, фиксирует их составные элементы, устанавливает характер взаимосвязи между ними. Важным средством логического анализа государственно-правовой надстройки является метод формализации. Отпадает возможность установить логические связи и отношения между исходными, определяющими ее элементами, отвлекаясь от второстепенных свойств и признаков государства и права. Формализация позволяет систематизировать, уточнить и методологически обосновать содержание теории государства и права, выяснить характер взаимосвязи ее различных положений, выявить и сформулировать еще не решенные проблемы.
Всеобщие методы - это философские, мировоззренческие подходы, выражающие наиболее универсальные принципы мышления. Среди всеобщих выделяют метафизику (рассматривающую государство и право как вечные и неизменные институты, глубоко не связанные друг с другом и с иными общественными явлениями) и диалектику (материалистическую и идеалистическую; последняя, в свою очередь, может выступать как объективный либо субъективный идеализм). Так, причины возникновения и сам факт существования государства и права объективный идеализм связывает с божественной силой либо объективным разумом; субъективный идеализм - с сознанием человека, с согласованием воли людей (договором); материалистическая же диалектика - с социально-экономическими изменениями в обществе (появлением частной собственности и разделением общества на антагонистические классы). С позиций материалистической диалектики всякое явление (в том числе государство и право) рассматривается в развитии, в конкретной исторической обстановке и во взаимосвязи с другими явлениями.
Диалектика - будь то материалистическая или же идеалистическая (гегелевская), это классический научный метод познания бытия. Зря, что в российском обществознании она предана незаконному и необоснованному забвению. Именно она позволяет разрешать на своей собственной основе острые социальные проблемы в стране. Например, в стране перманентное социальное неблагополучие, можно сказать, что социальный кризис. В связи с этим в отечественной социальной философии говорится, что анализ проблем плюрализма и толерантности в российском обществе показывает, что потерпели провал попытки поиска терпимости на основе традиционных платформ - языковой, религиозной, культуры, системы идеологических ценностей. В итоге звучат лишь одни призывы "жить дружно". Это "моральный" призыв к "критическому диалогу" (люди, договаривайтесь меж собой), основанный на "практическом императиве" (я отношусь к другому человеку, как к себе).
Приведенные положения не означают, что говорить о целеполагании в правовой материи беспредметно. Скорее наоборот: данный вопрос становится все более актуальным в связи с нарастающим количеством используемых в регуляции общественных отношений правовых средств, каждое из которых оформляется в требуемый обществу инструмент лишь при наличии четко обоснованной цели и продуманных механизмов ее достижения. Тем не менее абсолютно прав В.В. Момотов, утверждающий, что "в социальной теории стало все трудней рассуждать о законах причинности вообще"11.
Действительно, причина и следствие в силу диалектических законов постоянно меняются местами, однако непредсказуемые законные интересы субъектов в правовой сфере, умноженные на непредсказуемые формы их реализации, затрудняют однофакторное прогнозирование развития определенных отношений. Тем не менее это законы самой жизни, которые нашли здравое объяснение при помощи идеалистической, а затем материалистической диалектики и которые позволяют находить способы управления и самоуправления сложнейшими общественными системами. Сложно искать, а тем более прогнозировать причины тех или иных явлений, однако законы логики еще никто не отменял: ими надо пользоваться.
В современные дни поступок этот определяется сентенцией: не освобождает незнание закона от ответственности. Надо сказать, что неразвитость индивидуального сознания и ошибки вследствие этого в поступках по сути своей еще мало похожи на злоупотребления, ибо люди в этом случае " что творят, не ведают ". Хотя по этому поводу еще Аристотель верно в свое время заметил, что " этот недостаток знания именно и делает несправедливыми людей и злыми вообще".
Итак, действовать со злым намерением и зло не есть еще лицемерие, а вот стремление представлять для других добрым злой поступок, оставаясь самому внешне совестливым и добрым, определяется как искусный прием обмана других.
Оправдание человеком совершаемого зла не только для других, но и для самого себя, для своей совести при классификации "игр" воли Гегель определяет как пробабилизм. Воля находит в этом случае в злых своих действиях отдельное основание (например, авторитет какого-либо теолога), которое позволяет внешне оправдывать свой поступок, посредством этого придавая злу видимость добра для себя. В этом случае вопрос о зле и о добре решает не объективность самого дела, а субъективность воли, выбравшая удобное основание себе. По сути является пробабилизм более развитой формой лицемерия, т.е. приемом обмана не только других, но и себя в первую очередь.
1.2. Объективный идеализм в познании государства и права
Законы природы определяют объективное взаимоотношение материальных и иных сущностей и формулируются исследователями на общем языке, которым они пользуются (в Древнем Китае - один язык, в Древнем Египте - другой и т.д.). Источники законов природы недоступны нам. Сами закономерности рассматривать нельзя как неизменные и вечные. Мы в состоянии раскрыть только обозначения. Но где? Кто может просветить? Наука, и не только наука, задумывалась над этим - где "прочитать"? На первых этапах значительная роль развития отводилась знания религии. Объективный идеализм Платона (V - IV вв. до н.э.), в частности, в том состоял, что устанавливает высший разум вечные идеи и их закладывает в человеческие души до рождения еще человека. А души потом эти идеи припоминают. Вслед за Платоном арабский мыслитель Ибн Рушд (Аверроэс) XII в. писал о вечном, едином и общем для всех интеллекте. По Платону все диктуется высшим разумом и, следовательно, нет места случайности. Близок к такому представлению был и Демокрит. Он считал, что никакой не может быть случайности: "Люди сотворили себе кумира из случая как прикрытия им присущего недомыслия". Аристотель высказываясь против Демокрита, писал: "влечет уничтожение случая нелепые последствия за собой. Есть многое, что не по необходимости совершается, а случайно..."12
Таким образом, в те далекие времена обнаружились уже два направления понимания объективных закономерностей развития явлений. Исторически укореняется в сознании человека привычка видеть за вероятностями однозначные закономерности, логично сочетающаяся с нежеланием разглядеть в необратимых процессах вероятность. Абсолютная упорядоченность и жесткая предопределенность воспринимаются многими положительно, хотя это ведет к стагнации и полностью исключает развитие какое-либо. Среди взаимосвязей нами предполагаемых явлений стремимся мы поставить на первое место конструкцию "post hoc, ergo propter hoc", хотя последствия в действительности вызваны могут быть различным сочетанием факторов. Юриспруденция стремится к предсказуемости и получению задуманного результата. Здесь появляется место для божественной предопределенности, но предопределенность такая не более чем фикция. И ведь внимание на это обращено даже в Библии: "... не мудрым - хлеб, и не разумным - богатство, не проворным успешный бег достается, не храбрым - победа, и не искусным - благорасположение, но случай и время для всех".
Объективность законов природы определяет относительную объективность законов общества как одного из феноменов природы, с учетом вероятностного характера развития отношений - сама неопределенность и вероятность - незыблемые закономерности мира, и не только сугубо духовного, но и материального в широком смысле этого слова. Вероятностная форма причинности - ее основная форма. В любом процессе присутствуют элементы неопределенности, вероятности и с этим связанной необратимости. Это видеть можно на примере любого природного процесса и в развитии любого социального, в том числе в существовании, становлении и реализации, правоотношения. Можно ли абсолютно быть уверенным в успешном завершении сделки купли-продажи товара? Да, этой сделкой надо управлять (с обеих сторон), но не исключается флуктуация. Сделать эту простую конструкцию закрытой, с исключением управления, и со временем она деградирует, развалится, разупорядочится. Такая судьба ожидает и весьма крупные системы, государственные в том числе. Наглядный пример - Советский Союз, оказавшийся в определенной изоляции от внешних структур. Изоляция любой действующей системы останавливает поступление импульсов извне, отдает систему во власть разрушающих случайностей, толкающих систему по пути к беспорядку. "Человеческое общество представляет собой необычайно сложную систему, способную претерпевать огромное число бифуркаций, что подтверждается множеством культур, сложившихся на протяжении сравнительно короткого в истории человечества периода"13. Почему свое существование прекратили государство инков или майя, древнеегипетское государство и др.? Вызванные социальными и природными явлениями бифуркации нарушили внутреннюю устойчивость системы, вместо которой возникли новые системы, отвечающие изменившимся условиям.
Для поддержания и тем более повышения степени устойчивости, упорядоченности системы ею необходимо управлять. Вот здесь-то и нужно, прежде всего, чтобы, не была система изолированной, закрытой, была бы открытой. Сама возможность осуществления управления предполагает существование различных вариантов, включая при необходимости элемент случайности - чтобы управлять, надо иметь выбор из неопределенности. Принятие в правовой сфере любого решения, обусловливается выбором области правоотношений, делается который на базе оценки разнообразных факторов. То же самое сказать можно о нормотворческой деятельности, каким бы органом нормотворческим ни осуществлялась она.
Большое значение имеет возможность самоорганизации структур как в области природных явлений (например, образование в океане острова в результате извержения подводного вулкана), так и в сфере социально-экономических отношений (образование политической партии, например). Самопроизвольная организация - это самопроизвольный переход, самопроизвольное упорядочивание от беспорядка к порядку или, конкретнее, относительно самопроизвольный синтез простых структур в более сложно организованные.
В действующем гражданском праве серьезное внимание обращено на процесс именно саморегулирования, а основная задача государственного, нормативного воздействия сводится к установлению достаточно просторных рамок усмотрения субъектов правоотношения. Фактически происходит сокращение сферы воздействия гражданско-правовых норм, вместо которых получают распространение разнообразные кодексы корпоративного поведения, корпоративного управления, корпоративной этики и т.д. В нормах гражданского права им находят обоснование в правилах, дающих возможность участникам правоотношения действовать (и свои оценивать действия!) с позиций добросовестности и разумности (см., например, ст. 314 ГК РФ14 - "разумный срок"; соответствующие рекомендации содержатся в Принципах международных коммерческих договоров - восполнение недостающих условий договоров производится с учетом намерений сторон, цели и характера договора, честной деловой практики и добросовестности, а также разумности).
2. Идеалистическая диалектика в России в познании государства и права
Действие права провоцирует в обществе массу последствий, упирается большинство из которых в формы реализации субъектных интересов (как противоправных так и правомерных, т.е. законных,), что приводит к одномоментному существованию разнородного конгломерата динамичных правоотношений.
Аксиоматично то, что норма права одна и та же у разных субъектов порождает различные мотивационные установки, что выражается в разнообразных юридически значимых последствиях их действий и, как следствие, отражается на эффективности правовых средств, все же направленных на достижение конкретного результата.
Не означают приведенные положения, что беспредметно говорить о целеполагании в правовой материи. Скорее наоборот: становится все более актуальным данный вопрос в связи с нарастающим количеством используемых в регуляции общественных отношений правовых средств, каждое из которых оформляется в требуемый обществу инструмент лишь при наличии продуманных механизмов ее достижения и четко обоснованной цели. Тем не менее абсолютно прав В.В. Момотов, утверждающий, что "в социальной теории стало все трудней рассуждать о законах причинности вообще"15.
Действительно, следствие и причина в силу диалектических законов постоянно меняются местами, однако законные непредсказуемые интересы субъектов в правовой сфере, умноженные на непредсказуемые формы их реализации, затрудняют однофакторное прогнозирование развития отношений определенных. Тем не менее это законы самой жизни, которые нашли здравое объяснение при помощи идеалистической, а затем материалистической диалектики и которые позволяют находить способы самоуправления и управления общественными сложнейшими системами. Сложно искать, а тем более прогнозировать причины тех или иных явлений, однако еще никто не отменял законы логики: ими надо пользоваться.