Власть, как технология решения социальных проблем России.

Введение
I. Природа и сущность политической власти
1.1. Понятие власти и ее исторические формы
1.2. Сущность политической власти
1.3. Исторические модели взаимоотношений власти и общества
II. Возникновение понятия «социальная проблема» и ранние подходы к решению социальных проблем
2.1. Формирование понятия социальной проблемы
2.2. Механизм решения социальных проблем
III. Россия: реализация национальных проектов
Заключение
Литература

Власть, как технология решения социальных проблем России.

В зависимости от того, насколько эффективны применяемые субъектом средства поддержания своего доминирования ,его власть может сохраниться, усилиться или, уравновесившись активностью другой стороны, достичь равновесия взаимных влияний.
Чтобы удержание власти было более длительным и стабильным, доминирующая сторона, как правило, пытается институциализировать свою позицию доминирования и превосходства, превратить ее в систему господства. Как самостоятельное и устойчивое политическое явление власть есть система взаимосвязанных и институциализированных связей и отношений, ролевых структур, функций и стилей поведения. Поэтому она не может отождествляться ни с отдельными институтами (государством), ни с конкретными средствами (насилием), ни с определенными действиями доминирующего субъекта (руководством.)
Согласно такой интерпретации власти, она не способна распространяться по всему социальному (политическому пространству). Власть – это некий сгусток социальности, формирующийся лишь в определенных частях общества (политического пространства) и используемый людьми наряду с другими средствами достижения своих целей лишь для регулирования специфических конфликтов и противоречий. Ее источником является человек с присущими ему умениями и свойствами, конкурирующий с другими людьми и использующий различные средства для обеспечения своего доминирования над другими.
Учитывая, что в политической сфере главным субъектом власти является группа, политическую власть можно определить как систему нормативно закрепленных социальных отношений, сложившихся на основе реального доминирования той или иной группы в использовании ею прерогатив государства для распределения разнообразных общественных ресурсов в интересах и по воле своих членов.
Русские анархисты М. Бакунин, А. Гордин и др. полагали, что власть политических норм и законов это особая власть, требующая специфических способов отображения и обращения с нею. Если эти нормы исходят от верхов и не учитывают интересы рядовых граждан, то такая власть должна уничтожаться. Однако если эти порядки и правила инициируются самим населением, то такая устанавливаемая власть, напротив, должна последовательно укрепляться и развиваться.5
1.3. Исторические модели взаимоотношений власти и общества
В истории политической мысли в основном представлены три основные модели взаимоотношений государства и личности. Первая из них в основном представлена патерналистскими (Конфуций) и этатистскими (Платон, Аристотель, Заратустра) теориями, обосновывающими системы власти, в которых государство обладает неоспоримым приоритетом и преимуществом перед человеком.
Комплиментарность в отношении государства у Платона и Аристотеля подкреплялась идеями его очищения от неугодных, т.е. тех, кто мог подорвать мощь и нарушить спокойствие государства, от тех «варваров», которые не достойны «государственной жизни». Утверждение главной идеи – полного доминирования государства – исключало возможность постановки вопроса о политических правах и свободах человека, признании индивида в качестве гражданина и полноправного партнера государства. Государство, как утверждалось, должно полностью определять статус и права человека, каналы его политической активности.
Со средних веков утвердились представления о государстве, как единственном источнике человеческих прав и обязанностей. Свою лепту в обоснование государственного доминирования внес и марксизм, рассматривающий человека в качестве элемента системы господства класса, чей внутренний мир и права обуславливаются, определяются интересами целого.
Другая модель отношений государства и человека основывается на признании того, что в основе государства и его политики должны лежать права и природа человека. Либеральные мыслители Дж. Локк, Т. Джеферсон, Дж. Мэдисон и др. настаивали на том, что высшей социальной ценностью является личность, на основе потребностей которой и должна строиться вся государственная система власти. Они говорили о взаимной ответственности индивида и государства, но все же главный упор делали на ограничении и обуздании политической власти, на утверждении ее зависимости от личности.
Таким образом, государство объявлялось результатом соглашения свободных индивидуумов, граждан, которые ограничивают его возможности вмешательством в их частную жизнь. В силу этого, выполняя лишь те функции, которыми наделяют его граждане, государство становилось подконтрольным народу, гражданскому обществу. Главной же сферой реализации человека считалось гражданское общество, т.е. область независимых от государства горизонтальных связей индивидуумов, межличностного общения, деятельности общественных объединений. Иначе говоря, либералы признавали личность скорее источником, чем участником власти.
Третья, срединная модель отношений человека и власти также имеет древнее происхождение. Еще семь греческим мудрецов (VII-VI вв. до н.э.) отстаивали идею компромисса и меры в отношении прав того и другого субъекта власти. Свой вклад в развитие идеи срединности внесли и некоторые другие древнегреческие мыслители – сторонники правила «золотой середины» во взаимоотношениях этих полюсов, т.е. все те, кто призывал к установлению гармоничных отношений между государством и личностью. По своему решили данный вопрос и русские философы, один из которых, Н.Ф. Федоров, говорил, что человеку «нужно жить не для себя и не для других, а со всеми и для всех».6
Наиболее ярко эта позиция проявилась в христианско-демократической идеологии, которая критикует не только патернализм, но и либерализм за его излишний индивидуализм и преувеличение прав личности по сравнению с правами государства. Эта теория исходит из того, что жизнь человека уникальна, но ее духовность и уникальность не могут изменить такой политический институт, как государство. Индивид – главные источник его деятельности, объект защиты гражданского достоинства и опекунства. Но и государство – не столько источник принуждения, сколько орган, действующий в интересах всеобщего блага, сглаживания социальных контрастов, поддержания слабых. Государство есть средство совершенствования совместной жизни, согласования интересов и упрочения справедливости.
В силу этого государство и индивид должны действовать в соответствии с принципами солидарности и субсидарности. Первый принцип предполагает, что благо и горе каждого неразрывно связано с процветанием или ослаблением целого, с заботой каждого друг о друге и о государстве как воплощении гражданских уз. Второй принцип означает, что государство обязано оказывать помощь тем, кто не в состоянии самостоятельно организовать достойную жизнь, у кого нет для этого необходимых средств и духовных сил. Но такая помощь должна иметь избирательный и адресный характер, не вырождаясь в поддержку иждивенчества.
Иными словами, не отвергая приоритета индивида и его прав, сторонники такого подхода настаивают на сохранении серьезных социальных функций государства. Причем его социальный облик ставится ими в большую зависимость от уровня политической культуры граждан.
Трудности исторического развития прав человека как реального политического института в значительной степени определялись тем, что идеи и практика утверждения равноправия граждан складывались на фоне фактического неравенства людей в области владения материальными и духовными ресурсами.
В нашей стране, группы, заинтересованные в рыночных преобразованиях и побуждающие государство к расширению поддержки предпринимательства, соперничают с силами, не заинтересованными в структурной перестройке экономики и стремящиеся сохранить политику прямого государственного регулирования и патернализма. Номенклатурные кланы в государственном аппарате, пытающиеся поставить себе на службу ход реформ, сталкиваются с протестом широких социальных слоев, стремящихся утвердить в обществе принципы социальной справедливости и свободы.
По мнению ряда ученых, в настоящее время в стране сложилась такая стратификация: элита (крупные предприниматели и собственники, политики, высшая бюрократия, генералитет) – 0,5 %; верхний слой (крупные чиновники, бизнесмены, высокооплачиваемые специалисты) – 6-7%; средний слой (мелкие частные предприниматели, работающие по найму специалисты) – 21%; базовый слой (работники массовых профессий сферы торговли и сервиса, квалифицированные рабочие) – 65%; нижний слой (технические служащие, работники без квалификации) – 7%.
Смягчение политической напряженности в России, как правило связано с усилением социальной направленности деятельности правительства (особенно в отношении наименее защищенных слоев населения), с борьбой против преступности и привилегий госбюрократии, расширением возможности профессиональной переподготовки граждан и рядом других мер.
II. Возникновение понятия «социальная проблема» и ранние подходы к решению социальных проблем
2.1. Формирование понятия социальной проблемы
Само словосочетание «социальная проблема» появилось в западноевропейских обществах начала XIX в. и первоначально использовалось для обозначения одной конкретной проблемы – неравномерного распределения богатства. Понятие социальной проблемы как нежелательной ситуации, которую можно и нужно изменить, несколько позже используется в западных обществах при попытках осмыслить социальные последствия промышленной революции: рост городов, а вместе с ним и рост городских трущоб, разрушение традиционных жизненных укладов, размывание социальных ориентиров. В США понятие социальной проблемы стало использоваться в конце Гражданской войны 1861-1865 гг., вызвавшей резкое ухудшение жизненных условий большей части населения. В Англии существенную роль в осознании существования социальных проблем сыграли данные статистических обследований, появившиеся к концу XIX в. Статистические описания бедности некоторых слоев британского населения, представленные прежде всего Ч. Бутом и Б.С. Раунтри, поразили британскую общественность. По данным Ч. Бута, опубликованным в 1889 г., одна треть жителей Лондона жила в ужасающей нищете. В Лондоне, согласно Ч. Буту, было 387 тыс. бедных, 22 тыс. недоедавших и 300 тыс. голодающих. Сходные данные привел Б.С. Раунтри в отношении рабочего населения английского города Йорка, треть которого находилась в состоянии физической или абсолютной бедности.
Концептуальным подходом, которым руководствовались первые социальные работники и исследователи социальных проблем в конце XIX – начале XX в., был подход социальной патологии, в соответствии с которой социальные проблемы представляют собой препятствия «нормальной» работе социального организма, своего рода болезнь или патологию, при этом истоки социальных проблем усматриваются в изначальной, «врожденной» неспособности ряда индивидов к «нормальному» поведению. При этом различие между нормальным и патологическим, «здоровым» состоянием общества и его «болезнью» считалось в рамках подхода социальной патологии само собой разумеющимся.
Но какое общество можно считать нормальным? Что составляет болезнь или патологию? Любое общество включает в себя множество социальных групп, имеющих различные представления о нормальности и патологии. Представления каких групп использовались в рамках подхода социальной патологии при определении социальных проблем? По мнению Чарльза Миллса, подход социальной патологии исходил из определенных ценностей, а именно ценностей среднего класса, жившего в небольших городках и следовавшего протестантским идеалам. Другой критик этого подхода отмечал: «Очевидно, у нас нет норм, реальных или воображаемых, с которыми мы (все) могли бы согласиться. Кроме того, норму невозможно установить вследствие постоянно меняющегося характера общества. Каким же образом возможно знание того, что на самом деле является патологией в обществе? Ответ может быть только один: это знание невозможно».7
Традиционно под социальными проблемами понимались и понимаются некоторые «объективные» социальные условия – нежелательные, опасные, угрожающие, противоположные природе «социально здорового», «нормально» функционирующего общества.
В настоящее время каждый из подходов к социальным проблемам, включая наиболее старый и простой подход социальной патологии, используется теми или иными исследователями, политиками и социальными работниками. Так, например, подход социальной патологии применительно к проблеме коррупции трансформируется в так называемый моралистический подход, сторонники которого видят причины этого явления в несовершенстве человеческой природы, низких моральных качествах носителей коррумпированных политических отношений.8
Политичекая власть одна имеет легитимные права и инструменты борьбы не только с правонарушителями, но и возможность оказывать социальную помощь нуждающимся слоям населения. Более того, это обязанность власти закрепленная Конституцией РФ, которая провозглашает Россию как социальное государство, и обязывает власти обеспечить своим гражданам достойный прожиточный минимум. Для решения социальных и других видов проблем власть использует наиболее активно правовые инструменты. Право формирует социально-целесообразные мотивы и действия людей, регулируя наиболее существенные отношения социальной практики, требующие законодательного регулирования.9
Теоретики еще во второй половине XIX в. выделили причины, по которым государство оказывает гражданам определенные виды услуг. Во-первых, это незаинтересованность частного бизнеса в оказании ряда услуг ввиду отсутствия материальной прибыли и их высокой стоимости. Во-вторых, в этих услугах заинтересовано все общество, поэтому они должны быть оказаны обязательно. В-третьих, природа этих услуг требует наличия значительных ресурсов, не только финансовых, но и организационных, властных.
Оказание этих услуг на первых порах осуществлялось не путем непосредственной деятельности специальных государственных структур (их просто не существовало), а путем самостоятельной активности или целенаправленного привлечения государством общественных институтов, таких как церковь, общественные самоуправляющиеся организации, самоорганизация отдельных слоев населения (больничные кассы), частных лиц.
В современных условиях особую социальную направленность имеют образование, медицинские услуги, социальное обеспечение. К сожалению, в ряде исследований сущность социального государства значительно сужается, и социальные услуги рассматриваются исключительно с точки зрения потребностей социально незащищенных общественных групп. Между тем в условиях постиндустриального общества эти услуги важны не только для беднейших слоев населения, но для большей части общества. Цель этих услуг - содействие, а иногда и непосредственное обеспечение человеку достойной жизни и свободного развития.
Следует иметь в виду, что социологическая составляющая социальных услуг далеко не всеми исследователями оценивается положительно. В частности, американский социолог А. Карлсон вслед за П. Сорокиным приходит к выводу о том, что возникновение «государства благоденствия» тесно связано с кризисом семьи и семейных ценностей, а причиной последнего стало распространение либеральной концепции10. Оказание социальных услуг, следовательно, есть та функция государства, которая обусловлена изменением роли семьи и невозможностью ее выполнять одну из основных своих задач - обеспечение максимально возможного благополучия всех ее членов.11
2.2. Механизм решения социальных проблем
Что нужно сделать для того, чтобы система социальной защиты действительно защищала интересы основных масс людей, страховала их от столь резкого падения качества жизни, ухудшения социального самочувствия и т. д. Как надо ориентировать систему социальной защиты, чтобы интересы человека, его самочувствие, условия самореализации, качество жизни, в конце концов, удовлетворенность жизнью вышли бы на первый план, стали целью социальных изменений, а не были средством достижения «великих» проектов или коррумпированных интересов очередных правящих групп? Из чего следует исходить при разработке такой системы социальной защиты?
Во-первых, надо выделить базовые характеристики социальной жизни человека и создать систему их измерения в ходе тех или иных преобразований. Видимо, это показатели типа продолжительности жизни, удовлетворения основных потребностей, некоторые субъективные показатели и т.д. Их должно быть относительно немного, но они должны оценивать наиболее важные аспекты, связанные с человеком и условиями его самореализации, они должны быть простыми в измерении. В обществе должна сложиться потребность в выявлении этих базовых характеристик. Приурочивать измерение этих характеристик можно к моменту смены властных структур, заступления на должность того или иного властного лица (губернатора, мэра, премьера). Власть, осуществляющая социальную политику, должна знать, какое у членов российского социума состояние, а члены социума, в свою очередь, будут знать, что власть располагает эффективной системой контроля за качеством своей деятельности и ориентируется не на свои субъективные интерпретации происходящего, а на объективные оценки, в которых, собственно, и выразится эффективность ее деятельности. Готовой системы показателей этих характеристик нет, но наиболее близкие к поставленной задаче показатели начали формироваться в русле проблематики образа жизни, некоторых разделов социальной работы, социальной психологии, это показатели, отражающие:
- уровень и структуру доходов и расходов;
- продолжительность жизни (это важнейший показатель положения человека в обществе);
- уровень образованности населения;
- структуру потребления;
- социальное и психологическое самочувствие человека;
- фрустрированность, невротизацию населения, социальную и психологическую напряженность;
- возможности для самореализации человека в различных сферах;
- уровень социальной патологии, окружающей человека (степень угрозы со стороны наркомании, преступности и т.д.);
- уровень общественного согласия (как условие самореализации человека в разных сферах и стабильности его существования) и ряд других.12
О динамике жизненно-важных показателей можно судить и об эффективности всей социальной политики властных структур. В результате любой социальной политики недопустимо резкое падение продолжительности жизни (какими бы целями это не оправдывалось), падение уровня образованности населения, социального самочувствия, нарастание фрустрированности, невротизации населения, обесценивание жизненных ценностей и устоев значительных масс людей, размывание смысла их жизни и т.д.
III. Россия: реализация национальных проектов
Социальный уровень российской жизни за годы перестройки в силу непродуманности реформ оказался весьма низким. Под угрозой оказались не только интересы и потребности отдельных людей или наиболее ущемленных социальных групп, но и общества в целом. Жизненно важные параметры российского общества вышли за пределы нормы, стали угрожающими самому существованию социума - речь идет о масштабах безработицы, сокращении реальных доходов населения россиян, невнимании к человеку, неучет его интересов, потребностей и т.д. Даже сама человеческая жизнь никогда особенно не принималась в расчет, не ценилась на Руси. Это выступало обратной стороной того, что Россия и российский менталитет были традиционно ориентированы на глобальные цели и проекты (типа построения коммунистического общества в советский период, глобальных изменений климата в интересах сельского хозяйства, построения рынка по западному образцу в процессе последних реформ и т.д.). Человек же являлся только средством достижения этих грандиозных целей и проектов, был «винтиком» в процессе их реализации. Имели место частые ломки социальной среды, в результате чего появлялись огромные армии дезадаптантов, безработных, бездомных и т.д. Это особенно четко обнаружилось и в ходе последней перестройки, приведшей к резкому понижению жизненного уровня большинства населения, снижению качества жизни, обесцениванию жизненного опыта значительной части людей и т.д.13