История Урало-сибирской росписи. Этапы становления

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ИКОНОПИСНЫЕ ТРАДИЦИИ КАК ОСНОВА ЖИВОПИСНЫХ ПРОМЫСЛОВ В СИБИРИ
ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ СИБИРСКО-УРАЛЬСОЙ РОСПИСИ: МАСТЕРА И НАПРАВЛЕНИЯ
ГЛАВА 3. РОСПИСЬ ПРЯДИЛЬНЫХ ПРИНАДЛЕЖНОСТЕЙ
ГЛАВА 4. СИБИРСКО-УРАЛЬСКАЯ РОСПИСЬ В СКУЛЬПТУРЕ И ИГРУШКАХ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

История Урало-сибирской росписи. Этапы становления

При внимательном исследовании росписи в районах рус­ского заселения Тюменской области можно найти два наиболее распространен­ных варианта украшения изделий: роспись изящная, графичная, с густыми мас­ляными красками и роспись с прозрачными нежными темперными красками. Многолетние работы по поискам и изучению особенностей региональных раз­новидностей тюменской народной росписи убеждают в самобытности каждой.
В значительной мере это связано с двумя компонентами - с творчеством кон­кретного мастера или нескольких поколений его семьи (колорит, мотивы, типы композиций), а также с предпочтениями местных художественных вкусов (сю­жеты крестьян - заказчиков, еще во многом сохранивших архаические пред­ставления). В коллекции региональных музеев хранятся и такие расписные предметы, где мы видим явные отступления от тюменской (кармацкой) росписи. Это привозные вещи, возможно, приобретенные на ярмарках в качестве подар­ка. Из с. Архангельское Исетского района в коллекцию ТОМИИ привезен валек для стирки белья. Форма предмета, манера росписи, сюжет характерны для вальков, создававшихся уральскими тагильскими мастерами. К сожалению, роспись значительно потерта, но ясно видна фигурка стройной дамы в белом платье среди кустов сада [8].
Период наивысшего развития народного красильного дела в целом отно­сится к 1880-1910 гг. В 1914 г. в списке ремесел Успенской волости занятие жи­вописью названо последним, им занимаются некоторые хозяева побочно.
В.А. Барадулин связывает спад красильного дела с применением новых спосо­бов отделки крестьянских жилищ (штукатурка, оклейка обоями, побелка), а также с уменьшением заработка маляров в связи с I мировой войной. Однако исследователь отмечает, что в 1925-1940-х гг. некоторые маляры еще ездили в глухие районы Западной Сибири.
В ходе эволюции крестьянская изба с конструкцией крыши на слегах, где декор дома сливался со всем архитектурным сооружением и не мыслился самостоятельно, к середине XIX века становится автономным по отношению к архитектурной форме. На первый план выступает самоценность, возникает фасадное понимание декора, что приводит к закреплению на фасаде элементов домовой росписи.
Конструкция здания предопределяла распределение росписного декора и схему его композиционного полроения. Для различного типа жилых сооружений были выработаны определенные формы декоративного убранства. Но все эти разнообразные приемы подчинены основному принципу - строгому следованию линиям построения самого сооружения и выявлению архитектурных и конструктивных его элементов.
Не только в общем решении, но и в обработке отдельных архитектурных элементов народные мастера следуют классическим приемам. В работе выделена роль орнамента, который всегда соответствует характеру очертаний профиля украшаемой детали и его месту в композиции декора.
В.М. Василенко подчеркивает, что в умении создать единый, глубоко впечатляющий образ и состоит главная сила воздействия домовой росписи. На материалах районов Поморья, Поволжья откуда народные традиции вместе с переселенцами распространились в Сибири, автор показывает, как, создавая декоративное убранство жилища, резчики с изумительным мастерством и творческой фантазией используют всю полноту художественных средств. [5]
Так образный строй рoсписи во многом определяется способностью мастеров переработать древние символы и орнаментальные мотивы, наполнив их содержанием окружающей действительности. В этом процессе раскрывается образное содержание декоративной рoсписи, где в обрамлении классического орнамента среди пышных завитков зелени возникают идущие из глубокой древности образы сирен, птиц-сиринов, львов с проросшими хвостами и других фантастических животных. И все-таки основным мотивом в декоративном убранстве фасада был растительный орнамент, в значительной мере определивший образный строй композиции. В его основе лежал мотив античного аканта.
Однако, определяя образный строй домовой рoсписи, нельзя ограничиваться только разбором ее тематики и отдельных орнаментальных мотивов. В расписном оформлении жилища все эти элементы сливаются в органическое целое, в один прекрасный декоративный узор, неразрывно связанный с архитектурными формами.
Эволюция окна изменяла как его форму, так и размеры. На всех этапах развития окна нераздельно решалась и задача художественного порядка - от поиска пропорций оконного проема до орнаментального украшения наличника. За все время своего существования характер наличников, претерпев ряд изменений, дал много самобытных форм и, наряду с этим впитал в себя в творчески переработанном виде многие формы, заимствованные из гражданской и церковной архитектуры.
Согласившись с выводом А. Нескорова, что именно на эволюции художественной обработки наличников ярче, чем на любой строительной детали, отразились все основные декоративные приемы в деревянном зодчестве, можно анализировать эволюцию оконного наличника. Проведена классификация наличников по типологическому признаку, прослежено изменение форм, конструкций, декора. Через творчество мастеров очагов переселенческого движения в Сибирь раскрыты глубокие национальные истоки формирования русского искусства, сложная и далеко не выявленная картина взаимовлияний, в том числе и в Сибири. Новое переосмысление художественно-культурного наследия находило свое воплощение в неординарных и выразительных наличниках, несущих на себе печать различных стилей и их тесного взаимодействия. [10]
Отмечено, что в Сибири наряду с классическими орнаментальными мотивами (виноградные гроздья, стилизованные цветы и листья аканта, вазоны с плодами и др.), встречаются образы древнего происхождения: львы, драконы, птицы. Именно это определяет одну из характерных черт сибирского домового декора. Учитывая исторический аспект освоения Сибири русскими поселенцами, среди которых значительная масса была крестьянами, в работе большое внимание уделено славянским языческим символам земледелия в домовой росписи сибирских городов.
Жители городов Сибири любили украшать свои жилища. Росписной декор обычно покрывал жилую часть дома, особенно ставни, наличники, входы, фронтоны. Карнизы домов обильно украшались росписью и дополнялись орнаментированным фризом. Иногда украшались декором и обшитые досками углы дома. Мастера умели каждому зданию придать неповторимость облика: они умели создать гармонию целого и частного - всей постройке и ее декора.
Космологическая система защиты крестьянского дома от духов зла преду­сматривала не только изображение символа солнца, но и его пути по небу на ко­не, который поначалу являлся тотемом, а затем стал знаком солнца, неба. Пред­ставление о верхнем контуре двускатного фронтона дома, как о небосводе, по которому солнце совершает свой дневной путь слева направо, от одного нижнего конца кровли вверх к щипцу кровли, к её шелому-«коньку» и далее вниз к друго­му нижнему концу кровли подтверждается этнографическим материалом.
Птицы, как и кони, часто сопровождали изображения солнца, а иногда заме­няли его. Для русского народного орнамента XIX - начала XX вв., характерна была трехчастная композиция, где птицы в торжественных позах стояли перед цветущим кустом. Вторая половина XX в. демонстрирует присутствие в орна­ментах разнообразных пород птиц и животных. Пропильной и раскрашенный узор из восседающих на симметричном трехчастном древе красных снегирей часто ук­рашает ворота.
В народном искусстве особое внимание было уделено женскому рождаю­щему божеству. Мать сыра земля - это земля, политая дождем и дающая хоро­ший урожай. Глиняные женские фигуры участвовали в культовых обрядах, они назывались (по свидетельству фольклора) Великая Богиня, Рожаница, Берегиня (берегущая, беречь, оберег).
Зодчие Сибири, бережно храня древние традиции, в то же время образно воспринимали окружающую природу и быт. Это помогло создать им художественные мотивы, свойственные суровому сибирскому краю. В сибирском домовом декоре используются местные мотивы: изображение шишек, стилизованных веток елей, хмеля и ряда других элементов. Также широко представлены в росписи кисти, веревки, элементы занавеса. Не прошло бесследно для формирования и развития декоративных форм и мотивов знакомство с культурой местных народов, а также влияние культур соседних стран, с которыми поддерживались торговые связи. Однако, своеобразие сибирского декора складывалось не только естественным течением обстоятельств. От участия в его становлении и развитии не могли остаться в стороне и профессионалы-архитекторы.
Таким образом, художественно-образный строй домовой росписи Западной Сибири отразил основные аспекты жизни региона, где социально-культурные факторы накладывались на объективные природные условия. В такой среде сформировалось специфическое сочетание архитектурной основы и расписного декора, которое дает основание для утверждения о существовании западносибирской ветви домового декора деревянного зодчества России.
Разнообразие орнаментальных мотивов, сюжетов и образов, сохранившихся до наших дней, имеет общие языческие корни. Однако, к середине XX в. происходят некоторые инновационные процессы: упрощение элементов орнамента (наиболее ярко проявившееся в вышивке гладью), уход от традиций, в орнамент включаются мотивы местной фауны и флоры (зайцы, утки-лысухи, болотные лилии).
Изделия промыслов до сих пор являются не только украшением интерьера, но и утилитарными предметами быта. Основными носителями национальных традиций являются люди старшего поколения. Элементы орнамента информаторами четко объясняются и интерпретируются. Современное состояние народного искусства определяется законами традиции и преемственности, что делает его не только живым феноменом прошлого, но и современной цивилизации.
ГЛАВА 3. РОСПИСЬ ПРЯДИЛЬНЫХ ПРИНАДЛЕЖНОСТЕЙ
Примером украшения росписью предметов быта являются прялки. Сибирские прялки являются предметом особого внимания. Исследования прошлых лет, изучая особенности традиционной художественной культуры русских Западной Сибири, продемонстрировали чрезвычайное многообразие прялок, которое позволяет рассматривать различные аспекты: формообразование, технику и технологию изготовления, их утилитарное назначение и образную систему, генезис и семантику декора. Является очевидным, что причины вариативности облика прялок связаны с региональными особенностями становления, развития и трансформации народных традиций.
Прялка является символом домашней работы женщины, она всю сопровож­дала жизнь крестьянки: от её рождения и до смерти. Труд пряхи и ткачихи по­читался у всех народов.
«На санскрите praja - это рождение, prajan - возникать, prajana - прясть, производить потомство. У греков пряхам покровительствовала богиня Афина, у славян - Макошь, а позднее - святая Параскева Пятница. Она была атрибутом девы Марии в средневековых изображениях Благовещения. В античном мифе прялки являются атрибутом трёх богинь судьбы Парок, которые пряли нить жизни и обрывали ее, отсюда, видимо, и выражения «нить жизни», «нить вечности». Респондент из д. Болдырева, научившаяся прясть в 6-летнем возрасте, говорила экспедиторам ТОМИИ: «Прядение считалось делом колдов­ским. Люди думали, что прядут ниточку человеческой судьбы». В этой связи интересными представляются факты передачи прялки от престарелой женщины к молодой как момент продолжения жизни» [12].
С семиотической значимостью прялок можно связать и особенность их бы­тования. Прялку, обычно входившую в состав приданого, вслед за невестой пе­реносили в другой дом, следовательно, перемещение прялок в географическом пространстве было связано, прежде всего, с переселением женщин. До рубежа XIX-XX вв. переезды женщин, в первую очередь, зависели от брачных связей, которые, как правило, устанавливались в пределах либо своего церковного при­хода, либо одного - двух приходов, расположенных по соседству.
Исследователь прялок Карелии Набокова О.А. считает: «ограниченность ареала брачных связей крестьян приводила к тому, что в определенной местно­сти на протяжении жизни многих поколений варьировался один и тот же тип прялок, поэтому в условиях стабильности облик прялок мог иметь значитель­ную хронологическую глубину. Поскольку сеть обоюдных связей протягивалась от одного прихода к другому, естественно предположить, что внешний облик прялок накапливал заметную степень отличий только на значительном расстоя­нии от исходного пункта». [12]
Высота прялок для взрослых колеблется в пределах 70-89 см. Высота лопасок составляет 18-55,5, а ширина - 8-30 см. Деление вертикали на лопаску и ножку есть то особенное, что может отличать пропорциональный строй прялок разных местностей. Анализируя пропорции выборки прялок, мы сгруппировали все многообразие их пропорциональных отношений в три блока, в зависимости от отношения высоты лопаски к высоте прялки. Позднее к ним добавился еще один блок с минимальными пропорциями, изредка встречаемыми по всей изу­чаемой территории.
Говоря о русской прялке Зауралья, необходимо отметить, что не только для каждой области, но и для каждого района, а иногда даже для нескольких изолированно расположенных деревень был свой особый, традиционный, отличающийся от других тип и декор прялки. Информаторы от­мечали, что прялки в д. Бельховка расписывали с двух сторон полностью, со стороны кудели без «зеркала», сверху донизу размашистой росписью.
Основания полагать, что характер изменения облика прялок не случаен и связан с определенными историческими реалиями, были и у Н.Х. Шайхтдиновой: «В Исетском районе, где был Рафайловский монастырь, много икон ме­стного письма, скорее всего они писаны в Рафайлово. Прялки в Исетском рай­оне расписные, резных (в отличие от Увата) нет. Мотивы - цветочный орна­мент. Раньше в с. Рафайловском собирались две ярмарки - Алексеевская (17-24 мар.) и Рождественская (25-28 дек.). В деревнях Турушево, Кадочниково, Бате­ни видели прялки как будто расписанные одной рукой. На светлом фоне букет с белыми, темно-красными, черными цветами. Одни из них напоминают неболь­шие георгины, другие - васильки. Но ни те, ни другие не являются совершенно конкретными изображениями георгинов или васильков» - отмечала Н.Х. Шайхутдинова в полевом дневнике. Она записала в поле­вой дневник сообщения информаторов: «Расписные прялки - пресницы покупа­ли на ярмарках «на низу» - в устье Ишима». [12]
Из юж­ных Исетского и Упоровского районов привезены составные прялки с росписью иного характера. Живопись здесь более «графична»: все детали мельче, изобра­жения подробнее, соотношения цвета контрастны - от светлого фона к темным деталям. Лопаски этих прялок с тремя заостренными выступами вверху и ост­ренькими сережками внизу, со светло-розовыми или кремовыми фонами, разде­лены на три части по горизонтали. В средней, самой широкой, изображался бу­кет из темных (темно-синих, коричнево-бордовых и т.д.) и белых георгинов. На узких нижней и верхней полосках фона, отделенных от центрального букета своеобразной рамкой, - по гирлянде из цветов и бутонов. Другие прялки этой же группы отличаются лишь тем, что нет горизонтальных «отбивок» между частя­ми. Букет располагается во всю высоту, а гирлянды переломлены посередине, чтобы дать место букету. Мотивом древа расписана прялка из д. Пинигино Сорокинского района.
Лопаска прялки декорирована так называемой «кармацкой» (урало-сибирской) росписью в свободной кистевой манере. На синем фоне красные и белые цветы расположены по вертикали, от них расходятся ветви с зелеными листьями и бутонами. Подобные цветочные композиции назывались иногда в народе «деревьями», почитались как символы плодородия, вечного об­новления жизни.
По величине, пропорциям, манере обработки материала и декора все прял­ки можно разделить на две группы и называть «Северные» и «Южные». Лесные богатства южно-таежной зоны в Уватском, Тобольском, Вагайском районах Тюменской области позволяли мастерам изготовлять прялку целиком из одного куска дерева - лопаска (или гребень) - из ствола, донце (копыл) - из корня [12]. Такие прялки называют корневыми, «корневушками», «коренушками». Северные прялки декорировались характерной трехгранно-выемчатой резьбой, по стилистике и конструкции они близки архангельским, вологодским и олонецким прялкам. Резные прялки чаще всего декорированы геометрическим орнаментом, семантика которого связана с гелиоцентрической системой мироздания, содержит символы огня, земли, пашни. Основными эле­ментами орнамента являются различные лучевые розетки, зубцы, кресты, треугольники, ромбы и т.д.
В подтаежной и лесо­степной зоне южных районов Тюменской области: Исетском, Упоровском, Ялу­торовском, бытовали расписные. Южные прялки чаще бывают составными - лопаска на ножке вставляется в долбленое отверстие донца. Расписные южные прялки декорированы цветочным орнаментом, связанным с темой мирового древа. Колорит прялок строится на сочетании глубоких насыщенных тонов бор­дового, зеленого, синего цветов с пробелами - мазками белой краски. «Древо» в виде куста или букета повторяется на лопаске и представляет все три сферы ми­роздания: небесную сферу, земной мир, подземный мир.
Некоторые росписи Юргинского, Нижнетавдинского, Исетского районов по манере сходны с далматовскими уральскими. Бутоны на ветвях здесь превраще­ны в круглые диски-яблочки, вверху или в центре изображается крупная птица. В колорите преобладают розовато-лиловые оттенки. Роспись на прялках часто сочетается с резьбой, покрывая её. Резные прялки покрыты, как правило, гео­метрическим орнаментом. Круглые с лучами розетки, зубчатые линии, ромбы, квадраты, треугольники - древние символы солнца, грома, рек, звезд. Прялки расписывались масляными красками. Часто встречается роспись цветов с листь­ями и бутонами, которые с древности почитались как символы плодородия, вечного обновления жизни.
Еще один обиходный предмет, украшавшийся росписью – это «трепало». Для освобождения от грубых частиц волок­на, его трепали ножевидной дощечкой - «трепалом». Держа горсть льна на весу в левой руке, женщина била по нему тонким трепальным ребром. Трепало для женщины можно сравнить, по степени необ­ходимости и важности, с топором для мужчины. В хозяйстве было несколько трепал, среди них и индивидуальные, принадлежавшие одной женщине, люби­мые, сделанные по заказу, передаваемые по наследству. Частенько, трепало бы­ло подарком жениха невесте. Каждое трепало обладало своими художествен­ными, конструктивными особенностями. Они украшались резьбой и росписью, которые донесли до нас древний язык символов: солярных знаков, зубчатых и прямых линий, отождествляющих текучие струйки воды и земную твердь.
ГЛАВА 4. СИБИРСКО-УРАЛЬСКАЯ РОСПИСЬ В СКУЛЬПТУРЕ И ИГРУШКАХ
Деревянная скульптура - яркое самобытное явление в русском искусстве. Наравне с иконами и произведениями декоративно-прикладного искусства она входила в художественные ансамбли церквей и часовен. Расцвет русской дере­вянной пластики приходится на XVI-XIX столетия. Мы знаем, как велика и раз­нообразна коллекция Пермских музеев, имеется деревянная скульптура в Крас­ноярске, Иркутске, Смоленске, Новгороде, Москве.
Своеобразное переплете­ние языческих поклонений идолам и христианское мировоззрение легли в осно­ву деревянной скульптуры. Некоторые исследователи считают, что корни дере­вянной скульптуры уходят в древнее языческое прошлое восточных славян, традиции антропоморфного изображения богов, поклонений идолам. Среди других источников называют культовую скульптуру коренных народов Урала и Сибири времен их христианизации. Несмотря на сложность своего происхожде­ния, деревянная скульптура является оригинальным феноменом именно русско­го искусства. В отличие от малороссийской и католической (вычурной, натура­листичной, манерно-витиеватой), русской присущи простота, лаконичность и условность, которые роднят ее с иконописью. Еще одно важнейшее обстоятель­ство сближает русскую скульптуру с иконописью - полихромность, она изна­чально расписывалась темперными красками.