Тема 24: Теоретические обоснования " доктрины сдерживания" в период Холодной войны.

Содержание
Введение
1. История развития концепции
1.1 Причины создания
1.2 Ориентирование идей доктрины
2. Идеи Дж.Кеннана в доктрине «сдерживания»
2.1 Организация политики США к социалистическому блоку
2.2 Рассмотрение террора в доктрине «сдерживания»
Заключение
Библиографический список

Тема 24: Теоретические обоснования " доктрины сдерживания" в период Холодной войны.

В годы республиканской администрации Д. Эйзенхауэра (1953-1961) стратегия «сдерживания» и крестового похода против «мирового коммунизма» обогатилась доктриной «массированного возмездия», которая делала главный упор на максимальное наращивание ядерного потенциала США, имея в виду создать способность для нанесения первого (как предполагалось – «сокрушительного») ядерного удара по Советскому Союзу. Доктрина ориентировала на прямое использование угрозы «массированного» ядерного удара для достижения конкретных внешнеполитических целей США в различных районах мира. При этом, она была самым непосредственным образом увязана с политикой «освобождения» стран Восточной Европы, вставших на путь строительства социализма.7
Доктрина «массированного возмездия» была в общих чертах сформулирована Д.Ф. Даллесом (госсекретарем США в 1953-1959 гг., братом А. Даллеса) еще в мае 1952 г., в американском журнале «Лайф», и официально представлена в его выступлении 12 января 1954 г. в Нью-Йорке, в Совете по международным отношениям - важнейшем центре по выработке внешнеполитической стратегии США 153. Характерно, что членами Совета, одним из создателей и первых директоров которого был А. Даллес, являются видные представители не только политических, военных и деловых кругов, но также и академического мира США.
Документально доказано, что ставка правящих кругов США на «устрашение» СССР, на «массированное возмездие» и «освобождение Восточной Европы», на «отбрасывание» коммунизма, на политику с «позиций силы» и «балансирование на грани ядерной войны» вполне сообразовывалась тогда с теориями и концепциями наиболее влиятельных американских политологов, геополитиков и социологов. 8Так, уже упоминавшийся Дж. Бэрнхем написал в 1953 г. книгу «Сдерживание или освобождение?», в которой доказывал, что именно «освобождение», а не «сдерживание» должно стать основой американской внешней политики, что всякая коммунистическая деятельность где бы то ни было должна быть поставлена вне закона. Даллесовский агрессивный куре «идеологически» обосновывался также в работах Р. Страуса-Хюпе, С. Поссони и других теоретиков милитаризма и американского экспансионизма. 9
Начало «холодной войны» не случайно совпало с также с активизацией деятельности американских буржуазных философов - профессиональных «низвергателей» социализма и коммунизма. Автор вышедшего в США в 1951 году «капитального» труда «Элементы и корни тоталитарного господства», профессор права нескольких американских университетов, последовательница известного немецкого философа Карла Ясперса - Ханна Арендт утверждала, что угроза международному миру проистекает не от империализма, а от «тоталитарных режимов».
В этой связи она проводила параллель между фашистским режимом в Германии и общественным строем в СССР, пытаясь доказать, что их корни кроются в «массовом обществе», которым не умело манипулируют диктаторы. Что касается западных «демократий», то они якобы по самой своей природе глубоко чужды империализму и тоталитаризму, отторгают экспансию и выступают де в роли защитников мира и свободы народов. Сконструированная Х. Арендт абстрактная «модель тоталитаризма» была потом подхвачена и развита в трудах З. Бжезинского и других антисоветчиков, стала основой теории «тоталитаризма», которую широко использовала в своих целях «пятая колонна» в Советском Союзе
Основной тезис Мизеса - о двух типах общества: «свободном» и «тоталитарном» - базируется на нелепой посылке о том, что главным критерием в определении характера общественного развития должно быть признание четкого водораздела, существующего между «свободной» , никем не регулируемой экономикой и экономикой плановой, зависимой от «диктатуры государственной власти». Соответственно, к первому типу общества он относил капиталистические страны, хотя, как известно, в тех же США со времени президентства Ф.Д. Рузвельта «регулирующий фактор» все более утверждается в экономике страны, а ко второму - все страны с «тоталитарными» режимами, будь то социалистические или фашистские. Все эти «теоретические построения», выдвинутые Мизесом еще в 20-30 годах, были не только воспроизведены в его статьях, опубликованных в разгар «холодной войны», но и сдобрены самой изощренной клеветой на внутреннюю и внешнюю политику Советского Союза, что вполне отвечало духу стратегии «сдерживания» и доктрины «освобождения».10
Сторонники Маккарти полагали, что Трумэн занимает слишком «мягкую» позицию по отношению к коммунизму, считая, что американская военная мощь используется не в полную мощь на международной арене. С приходом к власти администрации Эйзенхауэра Маккарти стал одним из самых могущественных политических деятелей в Конгрессе, и период с начала 1953 г. до начала 1954 г. считается «золотым годом» маккартизма. Позорнейшими страницами маккартизма стали такие явления, как сфабрикованное дело «Оппенгеймера», казнь, впервые в мирное время, оправданных ныне супругов Розенберг, якобы выдававших советской разведке секреты американского атомного оружия, фактический запрет Коммунистической партии, массовые аресты прогрессивных деятелей и гонения инакомыслящей профессуры в вузах, сожжение книг и т.п.
В октябре 1953 г. президент Эйзенхауэр подписал окончательный вариант директивы СНБ-162/2, вводивший в действие доктрину «массированного возмездия», неотъемлемой частью которой с самого начала была политика «освобождения». В марте 1954 г. США испытали первую водородную бомбу. Жизнь, однако, все больше показывала несостоятельность ставки на «устрашение» Советского Союза и «мирового коммунизма». Советский Союз, еще раньше испытавший водородную бомбу (об этом было сообщено Советским правительством 20 августа 1953 г.), успешно совершенствовал и средства доставки атомного оружия, что было подтверждено запуском в октябре 1957г. первого советского спутника. Политика «освобождения» зашла в тупик. Бесславным поражением американского империализма закончилась развязанная им война 1950-1953 гг. в Корее: КНДР не только выстояла, получив военную помощь от СССР и КНР, но и укрепилась. Угрозы американцев применить атомное оружие против КНР (1955 г.) не заставили Пекин отказаться от политики освобождения Тайваня. Контрреволюционный мятеж в Венгрии (1956 г.), во многом инсценированный и подготовленный Западом, был сокрушен пришедшими на помощь венгерскомународу советскими войсками. Ранее, (в 1953 г.) потерпел фиаско контрреволюционный мятеж в Берлине. Одна за другой рушились доктрины Эйзенхауэра - Даллеса для Азии, Ближнего Востока и Латинской Америки, направленные на подавление там освободительных движений под предлогом борьбы с «международным коммунизмом». Французские колонизаторы, проиграв битву под Дьенбьенфу (1954 г.), уходили из Индокитая, несмотря предложение Даллеса передать Франции три атомных бомбы для использования их против вьетнамских патриотов.Тройственная агрессия Англии, Франции и Израиля против Египта (1956 г.) не смогла свергнуть установившийся там в 1952 г. прогрессивный режим во главе с президентом А.Г. Насером. В 1954 г. Совет Безопасности ООН в связи с событиями в Гватемале впервые рассматривал вопрос о поддержании мира в Латинской Америке, которую США считали своим заповедником на основе доктрины американского президента Д. Монро, провозглашенной в 1823году. 1 января 1959г. в Гаване победила Кубинская революция. 11
В этих условиях демократическая администрация Дж. Кеннеди(1961-1963), сменившая администрацию Д. Эйзенхауэра, была вынуждена осуществить определенный пересмотр внешнеполитической стратегии США. Вместо доктрины «массированного возмездия» на вооружение была взята доктрина «гибкого реагирования», которая, не отменяя концепции «сдерживания», делала упор на использование под прикрытием "ядерного зонтика" широкого диапазона средств от «локальных войн» до дипломатического нажима и идеологической экспансии для достижения внешнеполитических целей США. Инициатива в разработке этой доктрины принадлежала профессору Гарвардского университета Г. Киссинджеру, который изложил ее основные положения в книге «Ядерное оружие и внешняя политика», опубликованной в США в 1957 г. Не меньшую роль в этом сыграла и книга американского военного теоретика генерала М. Тэйлора «Ненадежная стратегия», в которой критиковалось доктрина «массированного возмездия» и предлагался новый подход – «гибкое реагирование» - термин, который впервые и предложил М. Тэйлор.
В дальнейшем американские ученые-теоретики и геополитики самостоятельно или в соавторстве с вашингтонской администрацией неоднократно выступали с предложениями и соображениями, направленными на дополнение и совершенствование доктрины «гибкого реагирования». Наибольшую известность в этом отношении, наряду с Г. Киссинджером и М. Тэйлором, получили сотрудники ведущей фабрики мыслей США – «РЭНД-корпорэйшн» Г. Кан, автор книг «О термоядерной войне» (1960 г.), «Мысли о немыслимом» (1962 г.), «Об эскалации» (1965 г.) и, совместно с А. Винером, «Год 2000» (1967 г.), а также Б. Броди, выпустивший книги «Эскалация и ядерный выбор» (1966 г.) и «Стратегия в ядерный век» (1970 г.). В этих работах доказывалась возможность «гибкого применения» ядерных сил от ограниченного их использования в отдельных регионах и далее, путем «эскалации» (Кан, например, писал о «лестнице эскалации» в 44 ступени) до полномасштабного их применения в зависимости от стратегических замыслов США и от менявшихся внутренних и внешних факторов. При этом идея первого «массированного» удара также не отвергалась.
Таким образом, доктрина «сдерживания» - это из проявлений американского империализма, заключающийся в изоляции советских идей.
2. Идеи Дж.Кеннана в доктрине «сдерживания»
2.1 Организация политики США к социалистическому блоку
Кеннан был архитектором политики сдерживания - внешней политики, которую США проводили по отношению к странам социалистического блока на протяжении второй половины ХХ века. Его идеи, изложенные в знаменитой «длинной телеграмме» и не менее знаменитой статье «Первоисточники советских действий и поступков», оказали колоссальное влияние на создание блока НАТО, на весь ход «холодной войны». Они послужили для США одним из идеологических обоснований разделения мира на два враждующих лагеря.
Кеннан родился в 1904 году в Милуоки, штат Висконсин. Окончив Принстонский университет, в 1926 году поступил на дипломатическую службу. После нескольких постов в европейских посольствах США, насытившись неторопливым течением традиционной европейской политики, он вернулся в США, чтобы продолжить обучение. Кеннан выбрал русистику - во многом, чтобы продолжить семейную традицию. Один из его родственников, Джордж Кеннан-старший, был известным публицистом и путешественником, крупным знатоком Востока, неоднократно посещавшим Россию. В 1885-1886 годах он совершил путешествие по Сибири, после чего вышла его книга «Сибирь и ссылка», переведенная на все основные европейские языки.12
Несколько лет молодой дипломат сосредоточенно учится, готовясь к работе в стране, которая станет для него интересом 1 и с которой будет связан его величайший триумф. Он попал в Россию в 1933 году, вместе с первым послом США в СССР Уильямом Буллитом. Именно в тот год США официально признали СССР. Раньше этому мешали две причины. Во-первых, поддержка Кремлем революционных движений, в том числе в странах, традиционно считавшихся сферой влияния США. Во-вторых, из-за нежелания решать вопросы, возникавшие в послереволюционной России в связи с национализацией имущества фирм и граждан США.
Кеннан имел возможность общаться с теми, кто вершил судьбу советской страны: политиками, дипломатами, журналистами. Перед его глазами прошла значительная часть политической истории сталинского периода. Он первым начал заниматься анализом перспектив советско-американских отношений.13 Эти перспективы не представлялись ему радужными. В 1936 году, оценивая политику советских лидеров, он, например, писал: «Следует учесть дух соперничества и ненадежность, свойственную политике русских лидеров, отличающихся подозрительностью, бюрократизмом и приверженностью к восточным приемам в своей деятельности. В культурном плане нужно учитывать не только стремление к взаимопониманию народов двух стран и безусловную ценность их потенциала друг для друга, но также свойственное российским правителям стремление не допустить иностранного влияния на свой народ».14
В годы войны Кеннан занимался отношениями США с союзниками по антигитлеровской коалиции. Великолепные аналитические способности (в 1940 году он информировал Вашингтон о возможном нападении Германии на СССР), умение лавировать между различными группировками во властных структурах и вместе с тем настойчивость и непреклонность в отстаивании собственных взглядов - качества, характеризующие этого дипломата
В послевоенное время Америка оказалась перед выбором: как развивать дальше отношения с Советским Союзом. Уже было ясно, что Сталин не собирается выполнять ялтинские договоренности. Что делать Западу в ситуации явного советского Drang nach Westen? Если противостоять, то каким образом, чем можно поступиться, а чем нельзя? Эти вопросы в то время активно обсуждались в высших политических сферах. У Кеннана на этот счет существовало свое мнение: строить политику США следует прежде всего на принципах сдерживания территориальной и идеологической экспансии СССР и поддержки мировых либерально-демократических движений как преград для красной идеи.
Однажды из Вашингтона в Москву, в посольство США, пришел запрос с просьбой разъяснить непонятное для американских финансистов отношение советского правительства к Всемирному банку и Международному валютному фонду. Американцы, плохо представлявшие советские реалии, надеялись привлечь СССР к участию в этих структурах.
«Полтора года я пытался разъяснить разным людям, в чем состоит феномен московского режима, с которым мы здесь, в американском посольстве, сталкивались постоянно. До сих пор я обращался в Вашингтон, будто к каменной стене. Теперь вдруг они заинтересовались моим мнением по этому вопросу», - объяснял Кеннан в своих мемуарах феномен знаменитой «длинной телеграммы». Он отправил в Госдеп по телеграфу 8 тыс. слов (в музее этой организации телеграмма занимает семиметровую витрину). Пространность изложения Кеннан оправдывал сложностью и запутанностью проблем - краткость в данном случае несет риск чрезмерных упрощений.
Его послание делилось на несколько частей: основные черты и корни советской послевоенной политики; официальные и неофициальные аспекты ее проведения (через различные политические организации и подставных лиц); значение всего этого для американской политики.15
При его непосредственном участии сформирована внешняя военная доктрина США, которая работает до сегодняшнего дня. За основу военных сил Соединенных Штатов приняты небольшие по численности, компактные и находящиеся в состоянии постоянной боевой готовности части, способные нанести эффективные удары на удаленных от территории собственной страны театрах военных действий. Передовая линия обороны США должна располагаться на расстоянии нескольких тысяч километров от их берегов. Главная задача вооруженных сил - служить средством устрашения и сдерживания.
В июле 1947 года слава Кеннана как признанного специалиста по Советскому Союзу еще больше упрочилась. Под псевдонимом Х (который, впрочем, быстро был раскрыт) он опубликовал во влиятельнейшем журнале Foreign Affairs («Международные дела») статью «Первоисточники советских действий и поступков». В ней Кеннан повторил и развил постулаты, озвученные в «длинной телеграмме»: единственным возможным направлением политики США по отношению к коммунистическому блоку является стратегия сдерживания. «Поднялся самый настоящий газетный водоворот. Life и Reader s Digest перепечатывали отдельные выдержки. Термин «сдерживание» подхватили и даже возвели в статус доктрины, являвшейся будто бы одним из основных направлений внешней политики нашего правительства», - вспоминал Кеннан.
В дальнейшем дипломат неоднократно подчеркивал, что Трумэн и его последователи извратили его доктрину. Они окружили страны Варшавского блока плотным кольцом военных баз США, в то время как политика сдерживания заключается в выработке у народов и стран, входящих в сферу влияния США и западного мира в целом, приверженности идеям демократии и либерализма. Приняв и освоив их, они сами не допустят у себя ростков коммунистической экспансии.
Понимая лучше других идеологические установки советского руководства, X говорил о невозможности сотрудничества двух противоположных общественно-политических систем. Но и война между СССР и США, которой боялись многие американцы, да и русские тоже, вряд ли, по его мнению, была возможна. Оставался единственный вариант противостояния - «холодная война». Надежда на победу в ней, как показал дальнейший ход событий, у Кеннана была.16
В статье Х содержался подробный долгосрочный прогноз развития Советского Союза. Кеннан предложил вниманию читателей анализ тех причин, из-за которых будущее СССР представлялось ему туманным. Два фактора, считал он, способны оказать разрушительное влияние на советский проект. Первый - авторитарная система руководства. Железная дисциплина, существующая в компартии, не позволяет самовыразиться талантливым людям и мешает вести любую конструктивную дискуссию. Но диктат партии не может продолжаться вечно, особенно с приходом новых поколений, не прошедших через революцию, Гражданскую войну и сталинский террор.
Второй фактор - командно-административная экономика не способна выдержать конкуренцию со свободным рынком. Превращение отсталой аграрной страны в могучую индустриальную державу достигнуто ценой колоссального напряжения сил и великих жертв. Послевоенное восстановление, по мнению Кеннана, плюс все более расширяющаяся внешняя экспансия СССР подорвут и без того слабую плановую социалистическую экономику, тем более что «жертвенный потенциал» советского народа неуклонно снижается.
Как мы видим по прошествии полувека, пророчества американского аналитика сбылись. Самое удивительное, что Кеннан писал свою статью в тот момент, когда мощь СССР и стран-сателлитов казалась незыблемой и ничто не предвещало крушения коммунистического мира
Таким образом, В марте 1952 года сенат утвердил Кеннана в должности посла США в СССР. В том же году его — единственного за всю историю американского посла в России — объявили персоной нон грата. Высылки потребовал лично Сталин. Дело в том, что Кеннан публично сравнил условия жизни в Москве с условиями жизни в нацистской Германии: его чрезвычайно раздражала изоляция иностранных дипломатов. После возвращения в США Кеннан уже больше не занимал видных дипломатических постов; он оставался авторитетным и влиятельным политологом, основал в Принстоне Институт углубленного изучения России.
Своим лидерством в сегодняшнем мире США во многом обязаны работам Кеннана и других аналитиков. В то время как в СССР любая свободная мысль душилась, в США после войны создавались десятки независимых научно-исследовательских институтов. Безусловно, и у США была масса провалов, достаточно вспомнить Вьетнам. Однако think tanks смогли выработать идеологию, в итоге сокрушившую коммунистические режимы.
Госсекретарь США Дин Ачесон однажды сказал: «Кеннан напоминает мне старую лошадь моего отца. Когда она переходила деревянные мостки, поднимался страшный шум и скрип, и тогда она останавливалась, напуганная шумом, который сама наделала». Ничьи работы не имели такого влияния на послевоенную политику США, как работы Джорджа Кеннана. Среди его восторженных почитателей такие известные политические деятели США, как Билл Клинтон, Ричард Холбрук, Строуб Тэлбот и многие другие.
Джордж Кеннан написал 26 книг и множество статей. В 1956 году он получил Пулитцеровскую премию по разделу «История» и Национальную литературную премию за книгу «Россия выходит из войны», а в 1967 году — вторую Пулитцеровскую премию за «Мемуары: 1925—1950». Несмотря на слабое здоровье и болезни, мучавшие его с детства, Джорджу Кеннану посчастливилось дожить до предсказанной им перестройки и даже обсудить ее с Горбачевым.17