Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение
1.Понятие умышленного причинения тяжкого вреда здоровью как преступления против личности
2.Уголовно-правовая характеристика умышленного причинения вреда здоровью
2.1 Объективные признаки
2.2 Субъективные признаки
2.3 Квалифицированные виды умышленного причинения тяжкого вреда здоровью
Заключение
Список нормативных правовых актов и литературы

Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью

- потеря слуха, т.е. полная глухота или такое необратимое состояние, когда потерпевший не слышит разговорной речи на расстоянии 3 - 5 см от ушной раковины; потеря слуха на одно ухо представляет собой утрату органом его функций и по этому признаку относится к тяжкому вреду здоровья;
- потеря какого-либо органа или органом его функций, т.е. потеря руки, ноги (отделение их от туловища) или утрата ими функций (паралич или иное состояние, исключающее их деятельность); потеря производительной способности (способности к совокуплению либо к оплодотворению, зачатию, вынашиванию и деторождению). Потеря одного яичка оценивается как потеря органа. Потерю наиболее важной в функциональном отношении части конечности (кисти, стопы) приравнивают к потери руки или ноги;
- прерывание беременности, независимо от ее срока, является тяжким вредом здоровью, если оно находится в причинной связи с посягательством, а не обусловлено индивидуальными особенностями организма или заболеваниями потерпевшей12;
- психическое расстройство, т.е. любое психическое заболевание независимо от тяжести, излечимости или неизлечимости (диагностика такого заболевания производится судебно-психиатрической экспертизой);
- заболевание наркоманией или токсикоманией, возникшее под влиянием противоправных действий виновного, характеризуется постоянным желанием потерпевшего употреблять наркотические средства, психотропные или токсические вещества (факт заболевания диагностируется врачом-наркологом);
- неизгладимое обезображение лица является в первую очередь понятием юридическим, поскольку установление этого факта относится к компетенции суда и производится с учетом общепринятых эстетических представлений. Судебно-медицинский эксперт определяет лишь тяжесть повреждений и решает, являются ли они изгладимыми. Под изгладимостью следует понимать возможность исчезновения видимых последствий повреждения или значительного уменьшения их выраженности (т.е. выраженности рубцов, деформаций, нарушений мимики и пр.) с течением времени или под влиянием нехирургических средств. Если же для устранения этих последствий требуется косметическая операция, то повреждение считается неизгладимым.
Расстройство здоровья, соединенное со значительной стойкой утратой общей трудоспособности13 не менее чем на одну треть. Если исход повреждения здоровья неясен, то стойкой утратой трудоспособности признается длительность расстройства здоровья свыше 120 дней.
У детей утрата трудоспособности определяется исходя из общих положений14.
Заведомо для виновного полную утрату профессиональной трудоспособности следует понимать как осознание виновным того, что он лишает потерпевшего возможности выполнять специфические виды профессиональной деятельности, требующие таланта, особых природных качеств или редких профессиональных навыков (например, работать дегустатором, быть художником).
Согласно п.4 медицинских критериев, «степень тяжести вреда, причиненного здоровью человека, определяется в медицинских учреждениях государственной системы здравоохранения врачом - судебно-медицинским экспертом, а при его отсутствии - врачом иной специальности (далее - эксперт), привлеченным для производства экспертизы, в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, и в соответствии с Правилами и Медицинскими критериями».
Одним из сложно доказываемых свойств этого деяния является наличие (или отсутствие) причинной связи между умышленными действиями подсудимого и наступившим (в той или иной форме) тяжким вредом здоровью потерпевшего. Трудность установления указанного элемента, по замечанию Ю.Лубшева, обусловлена скрытым, неповерхностным нахождением такой причинной связи: «Это - не «эффект домино», когда внешне хорошо виден автоматизм и неминуемость развития процесса поочередного падения фишек, что наглядно отражает простую причинную связь. Последняя в составе ст. 111 УК больше напоминает невидимую реакцию определенных химических компонентов в колбе. Здесь известны сами действия субъекта, предметы этих действий, установлен определенный результат. А как происходит сам процесс соединения компонентов, т.е. развитие причинной связи, должен определить анализатор, исследователь. Подобное наблюдается при изучении скрытой, не внешней причинной связи, когда анализируется совершенное преступление»15.
Наиболее сложным представляется определение причинной связи между причиненными телесными повреждениями и смертью потерпевшего, что предусмотрено ч.4 ст.11 УК РФ:
«… М. подтвердил, что Г. был избит и связан, он лежал во дворе. К. сходил во двор, вернулся и сообщил, что убил Г., после чего он предложил убить и С., с чем он согласился. К. набросил на шею потерпевшей веревку и придушил ее. С. потеряла сознание, К. передал концы веревки ему, М., и он "додушил" С. Труп убитой они вдвоем сбросили в канализационной колодец. Труп Г. закопали во дворе дома, где он и был обнаружен.
Из показаний К. видно, что он и М. избили Г. руками и ногами, затем он связал его веревкой и оставил во дворе. После этого они продолжили с М. распивать спиртные напитки.
Свидетель М., очевидец избиения Г., подтвердил, что М. и К. избили потерпевшего до потери сознания.
Из показаний свидетеля В. видно, что М. и К. рассказали ему о том, что избили Г. Г. был связан. Он видел его избитым.
Свидетель М.В. подтвердил, что после избиения Г. К. во дворе убил его, а затем предложил убить С. как свидетеля. Он видел, как К. 2 раза ударил С., а затем набросил на шею веревку и стал душить, затем передал веревку М. и предложил "додушить", что тот и сделал.
Таким образом, рассмотренные в суде доказательства подтверждают выводы суда о виновности осужденных.
Оснований для отмены приговора нет.
Суд, как видно из дела, установил, что М. и К. причинили тяжкий вред здоровью Г., а затем К. убил Г., после чего он и М. убили С.
Исходя из установленных судом обстоятельств дела, действия М. в отношении Г. следует квалифицировать по ст. 111 ч. 3 п. "а" УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, группой лиц.
Причиной связи между действиями М. и смертью Г. судом не установлено.
В этой части приговор подлежит изменению…»16.
2.2 Субъективные признаки
Субъективная сторона преступления – это психическое отношение виновного к совершаемому им общественно-опасному деянию, предусмотренному уголовным законом в качестве преступления. Субъективная сторона преступления «выражается в различных интеллектуальных волевых и эмоциональных моментах, в их разнообразных оттенках и сочетанных применительно как к самому акту деяния, так и к связанным с последним обстоятельствам, предшествовавшим ему, существующим одновременно с ним или относящимся к будущему времени»17.
Субъективная сторона умышленного причинения тяжкого вреда здоровью характеризуется умышленной формой вины. Лицо осознает, что своими действиями (бездействием) посягает на здоровье другого человека, предвидит возможность или неизбежность причинения тяжкого вреда здоровью и желает их (прямой умысел) либо не желает, а лишь сознательно допускает эти последствия или относится к ним безразлично (косвенный умысел).
Отдельной проблемой в рамках субъективной стороны является так называемая двойная форма вины в составе умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК РФ). Эта норма как бы объединяет два самостоятельных преступления, одно из которых умышленное, а другое - неосторожное, причем оба могут существовать самостоятельно, но в сочетании друг с другом образуют качественно иное преступление со специфическим субъективным содержанием. «Основа для существования двух разных форм вины в одном преступлении заложена в характеристике субъективной стороны сложного составного преступления, каковым является умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. Анализ такого преступления показывает, что законодатель, моделируя его, прибегает к объединению умышленного и неосторожного преступления, учитывая существующие в действительности устойчивые связи и зависимости. Эти преступления могут существовать самостоятельно, но в сочетании друг с другом они образуют качественно иное преступление со специфическим субъективным содержанием»18.
Представляется, что проблема двойной формы вины применительно, в частности, к преступлениям против здоровья человека является в определенной степени надуманной и искаженной по существу. Все дело в том, что, как справедливо отмечает А. Рарог, в последнее время в отечественной юридической литературе наблюдается возврат к чрезмерно широкой трактовке двойной формы вины, которая была подвергнута жесткой и весьма аргументированной критике: «На самом деле, - подчеркивает ученый, - речь идет вовсе не о неоднородности отношения к совершаемому действию (бездействию) и его общественно опасным последствиям как равноправным признакам объективной стороны преступления, а о различном психическом отношении к разным юридически значимым объективным признакам, один из которых является обязательным признаком основного состава преступления, а второй - квалифицирующим последствием»19. Такое понимание сущности двойной формы вины, как представляется, «снимет с повестки дня обозначенную проблему, переведя ее в разряд теоретических вопросов Общей части уголовного права»20.
Умышленный тяжкий вред здоровью следует отличать от покушения на убийство. Это означает, что если в результате действий, направленных на лишение жизни потерпевшего, был причинен тяжкий вред его здоровью, то содеянное следует квалифицировать как покушение на убийство. Однако недоказанность умысла на убийство в случае причинения тяжкого вреда здоровью квалифицируется по ст.111 УК РФ:
«… квалифицируя действия виновного как покушение на убийство и указывая, что при этом учитывается «совокупность всех обстоятельств содеянного, в том числе способ и орудие преступления, количество, характер и локализация телесных повреждений, а также предшествующее преступлению поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения», суд, кроме перечисления этих обстоятельств общего характера, не привел в приговоре конкретных доказательств, подтверждающих вывод о наличии у К. прямого умысла на лишение жизни потерпевшего К.Р.
Между тем, из материалов дела видно, что К. на всем протяжении производства по делу умысел на убийство категорически отрицал, указывая, что у него не было мотивов покушаться на жизнь потерпевшего и угроз такого рода он никогда ни при каких обстоятельствах не высказывал.
Хотя суд и признал, что К. действовал «на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений», сущность этих отношений и конкретные мотивы действий осужденного в приговоре не раскрываются.
В то же время, по словам К. и К.Р., до случившегося они были знакомы около десяти лет и ранее в каких-либо враждебных или неприязненных отношениях не состояли. Подробностей произошедшего инцидента и причин, побудивших К. нанести К.Р. удар ножом ни тот ни другой в силу алкогольного опьянения не помнят.
Допрошенные в качестве свидетелей очевидцы происшествия С. и В. также никаких сведений о ссоре или ином конфликте, предшествовавшем нанесению удара ножом К.Р., не сообщали. Из их пояснений следует лишь то, что во время выпивки пьяный К. попытался продемонстрировать свое умение владеть ножом, а когда присутствующие, и в том числе потерпевший, стали его уговаривать либо прекратить эту браваду, либо на самом деле ударить кого-либо из них ножом, он неожиданно встал, обошел стол и приблизившись к К.Р., который последним высказал такое предложение, действительно нанес ему удар в живот. При этом очевидно, что произнесенная потерпевшим фраза: «Тебе слабо меня ударить ножом?» достаточно серьезного повода для убийства не давала.
Использование виновным складного ножа в качестве орудия преступления и нанесение им удара в брюшную полость, при всей опасности этих действий для жизни человека, само по себе бесспорным свидетельством умысла на убийство также не является, поскольку не влечет безусловно наступление смерти потерпевшего.
С выводом суда о том, что убийство К., якобы, не доведено до конца по независящим от него обстоятельствам, то есть вследствие пресечения его действий очевидцами преступления и своевременного оказания потерпевшему квалифицированной медицинской помощи, согласиться нельзя, так как в материалах дела отсутствуют сведения о том, что К. после нанесения потерпевшему единственного удара ножом каким-либо образом обнаружил намерение продолжить посягательство и повторить удар, хотя до вмешательства свидетеля В. такая возможность у него имелась. Кроме того, после совершения указанных действий К. место происшествия не покинул и вместе с другими помогал сотрудникам скорой помощи в транспортировке потерпевшего до машины, а после прибытия сотрудников милиции указал им на находящийся в шкафу нож, которым нанес удар К.Р.
Сам потерпевший претензий к осужденному не имеет и просил у суда снисхождения для него.
Таким образом, материалами дела и приведенными в приговоре доказательствами доводы осужденного об отсутствии у него умысла на убийство К.Р. по существу не опровергнуты. В связи с этим содеянное должно квалифицироваться как преступление против личности по наступившим последствиям…»21.
В связи с недоказанностью направленности умысла виновного иногда происходит переквалификация деяния с преступления против собственности, имеющем дополнительным объектом здоровье человека, на преступление против здоровья:
«… вывод о юридической квалификации содеянного Н. как разбоя сделан судом без полного, всестороннего и объективного исследования и оценки показаний как самого осужденного, так и потерпевшего об обстоятельствах происшедшего.
Из показаний потерпевшего К., данных им в ходе очной ставки, следует, что он не может с твердостью заверить, что именно Н. забрал его денежные средства. По поводу своих первичных показаний, в которых потерпевший при допросе указал, что Н. похитил у него из кармана деньги, К. своих показаний в этой части изменил и указал, что он это предполагал, на очной ставке все более подробно вспомнил и данный факт не подтвердил.
Сам же осужденный, не отрицая факта нанесения ножевых ранений, пояснил, что нанес удары ножом потерпевшему в ходе ссоры, однако денежные средства у него не брал, а, увидев кровь, испугался и убежал. При этом осужденный не отрицал, что между ним и потерпевшим имел место конфликт, поскольку К. вначале обещал ему 500 руб., а потом отказался их дать, оскорбив его при этом словесно, за что он и нанес ему удары ножом.
То обстоятельство, что в процессе общения осужденного Н. с потерпевшим К. они собирались совместно купить наркотики, а потом К. передумал, не отрицал в ходе предварительного следствия и сам потерпевший, рассказавший о том, что они вместе ходили продавать имевшийся у него (К.) мобильный телефон, затем пошли к Н. домой, тот пытался дозвониться до сбытчиков наркотиков, но у него не получилось, и тогда он - К., передумал покупать наркотики, и стал уходить, Н. пошел за ним, упрашивая, а затем требуя дать денег, в связи с чем у них и возникла ссора.
Таким образом, из показаний и осужденного, и потерпевшего усматривается, что между ними возникла ссора, и на очередное требование Н. дать ему обещанных денег на наркотики потерпевший резко и в грубой форме сказал, что денег не даст, при этом потерпевший и на очной ставке не отрицал, что у него с Н. была словесная перепалка, они друг друга оскорбляли, в том числе, и нецензурно (л.д. 102 - 103).
Суд в приговоре исключил из обвинения Н. открытое хищение имущества потерпевшего К., поскольку в подтверждение инкриминируемых Н. данных действий судом не приведено неопровержимых доказательств этого (л. 5 приговора).
Эти выводы суда по мнению президиума Московского городского суда представляются взаимоисключающими, поскольку для квалификации содеянного Н. по ст. 162 ч. 4 п. "в" УК РФ по делу должно быть бесспорно установлено, что насилие к потерпевшему применялось с целью завладения его имуществом. Доказательств, подтверждавших бы это обстоятельство, судом в приговоре не приведено. Изложенные же судом доказательства, как указано выше, подтверждают показания осужденного Н. о том, что удары ножом он нанес потерпевшему в ходе ссоры, так как тот его оскорбил.
При таких обстоятельствах, толкуя все сомнения в пользу Н., президиум Московского городского суда считает, что действия его подлежат переквалификации со ст. 162 ч. 4 п. "в" УК РФ на ст. 111 ч. 1 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека…»22.
Определение действительного содержания умысла возможно лишь на основе тщательного анализа всех обстоятельств дела, в том числе способов причинения тяжкого вреда, механизма использования орудия или предметов и т.д. Первоочередному анализу подвергаются прежние взаимоотношения между подсудимым и потерпевшим; особенности обстановки совершения деяния, условия ее создания, причины и поводы действий всех участников криминальной ситуации.
Выяснение мотивов и целей действий подсудимого, потерпевшего, иных участников преступного конфликта является обязательным. «Не правы те практические работники, которые исходят лишь из того, что «раз мотивы не влияют на квалификацию, то и незачем их выяснять». Это - не так. Мотивы действительно сами по себе не всегда определяют юридическую характеристику содеянного. Но в криминальной ситуации они, вместе с целями и средствами, были двигателями человеческих поступков, внутренне обосновывали внешние действия, толкали людей на определенное, а не любое возможное поведение. Поэтому мотивы не могли не воплотиться в конкретных действиях, которые и привели к преступному результату в виде тяжкого вреда здоровью. Без уяснения мотивации действий субъекта невозможно понять характер его умысла при содеянном. Умысел, т.е. мысль о чем-то, - категория динамичная, впитывающая в себя желания, стремления, попытки и пр., т.е. мотивы»23. И, не зная их, нельзя раскрыть свойства умысла на причинение тяжкого вреда здоровью.
Субъект преступления - физическое вменяемое лицо, достигшее возраста 14 лет.
2.3 Квалифицированные виды умышленного причинения тяжкого вреда здоровью
Квалифицированными видами умышленного причинения тяжкого вреда здоровью являются деяния, предусмотренные ч.1 ст.111 УК РФ совершенные:
- в отношении лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга;
- в отношении малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно с особой жестокостью, издевательством или мучениями для потерпевшего24;