Лексическая экспрессивность в театральной критике

Оглавление
Введение
Глава 1. Специфика реализации категории экспрессивности в современной прессе.
1.1. Проблематика категории экспрессивности в научной литературе
1.2. Экспрессивность как неотъемлемая характеристика публицистического дискурса
Глава 2. Экспрессия заголовков текстов театральной критики
2.1. Специфика театральной критики как объекта исследования.
2.2. Особенности функционирования категории экспрессивности на лексическом уровне в заголовках материалов театральной критики.
Заключение
Библиография

Лексическая экспрессивность в театральной критике

Другие исследователи видят в экспрессии в основном оценочно-выразительную характеристику языкового элемента, т.е. языковая экспрессия понимается как информация об эмоциональном состоянии человека. Такого мнения придерживаются, например, К.А. Рогова и Р.Г. Пиотровский.
Более справедливым представляется взгляд тех лингвистов, которые рассматривают экспрессию как компонент словарного значения. По мнению И.В.Арнольд, слово, помимо денотативного значения, имеет эмоциональный, оценочный, экспрессивный и стилистический компоненты значения
Мужду тем едины языковеды в определении экстралингвистических и лингвистических оснований экспрессивности. Экстралингвистически экспрессивность основана на представлении о признаках обозначаемого как о не соответствующих общественно принятой норме и позволяющих выделить его из класса подобных. В свою очередь, экспрессивность базируется на внутриязыковой информации о выделенности данной языковой единицы [Шаховский, 1987]. Признаки, превышающие норму, представлены в значении как компонент интенсивности.
Таким образом, представляется возможным обобщить существующие концепции, выделив среди них узкую трактовку категории экспрессивности, которая находит отражение в области семасиологии и сводится к рассмотрению лингвистической категории экспрессивности как семантического признака слова (Васильев 1962, Гридин 1990, Сергеева 1967), Телия 1997 и др.), а также широкое толкование категории экспрессивности, в рамках которого экспрессивность определяется как средство усиления выразительности и изобразительности речи, а также ее воздействия (Арнольд, 1990, 1979, ГалкинаФедорук 1958, Лукьянова, 1979, 1991, Чайковский 1971, Шаховский 1987 и др.).
Теперь проследим некоторые теоретические аспекты реализации экспрессии в публицистике
1.2. Экспрессивность как неотъемлемая характеристика публицистического дискурса
Современная журналистика представляет собой в речевом плане достаточно разнородное явление, которое зачастую номинируется термином газетно-публицистический стиль, который, по мнению ученых, «…оказывается особенно сложным и разветвленным, с многочисленными переходными, межстилевыми явлениями» [Кожина, 1987], поскольку ему свойственна материальная неоднородность, заданная гетерогенностью, стилистическая антигомогенность [Костомаров, 1971].
Термин газетно-публицистический стиль дефинируют по-разному: как синонимичное наименование публицистического, как стиль речи (А.Д.Васильев), как подстиль наряду с журнально-публицистическим (С.Н.Виноградов), как подстиль публицистического (М.Н.Кожина).
Основными чертами газетно-публицистического стиля являются: коммуникативная общезначимость и общедоступность, социальная оценочность, закрепленная в отрицательной и положительной эмоционально-экспрессивной и стилистической окраске, диалектическое единство стандарта (использование клише) и экспрессии (эмоционально окрашенные слова, тропы и т.п.), наличие разностилевых элементов. Но при этом тенденция к экспрессии и стандарту как конструктивный принцип составляет композиционную и языковую сущность газетно-публицистического стиля независимо от его жанрово-стилевой дифференциации.
Г.Я.Солганик выделил экспрессивность в качестве одной из отличительных черт газетного языка. Он отметил «открытый характер» газетной лексики, назвал одним из источников ее формирования разговорно-просторечную лексику. «Широкие возможности разговорной лексики объясняются тем, что в газетно-публицистическом стиле, книжно-письменном по своей природе, она выступает как маркированная. И поэтому ЛЮБОЕ разговорное слово в газетной речи экспрессивно, обладает известным потенциалом выразительности. Многообразие использования элементов разговорной речи в публицистике объясняется также общей демократической окраской, простотой, доступностью разговорной речи – качествами, важными для языка средств массовой информации» [Солганик, 1973].
Стоит в данном контексте провести обзор эволюционных тенденций в выражении экспрессивности в публицистике.
Так, лингвисты отмечают, что конце 80-х годов прошлого столетия на смену директивной газетной публицистике пришла иная журналистика – раскрепощенная, демократичная не только по духу, но и по стилю. Заимствования из нелитературных разновидностей русского языка, с одной стороны, и расширение репертуара стилистических приемов, с другой, значительно повысили экспрессивность газетных материалов разных жанров, которые перестали быть скучными и однообразными. По словам ученых, современные авторы газетных материалов представляют журналистское поколение, отвергающее прежние догматические установки о том, что писать и как писать [Арнольд, 1975].
Языковые и стилистические новшества, сформировавшие новую культурно-речевую ситуацию в СМИ, сразу вызвали интерес многих лингвистов, которые обратили внимание на изменившийся языковой вкус авторов, продиктованный критическим отношением к строгой литературной норме, а вместе с тем и к сверхосторожной газетной речи советского периода. В то же время свобода выбора средств выражения, сопряженная с нарушением языковых и стилистических канонов, поставила перед исследователями вопрос о соотношении между газетной экспрессией, обусловленной стремлением к выразительной и оригинальной форме подаче информации, и литературной нормой, которая вследствие крайностей моды оказалась под угрозой. Так, академик В.Г.Костомаров в монографии «Языковой вкус эпохи», отметив явное пристрастие журналистов к речевой изобразительности, а также к тем языковым средствам, которые раньше либо не допускались категорически, либо не приветствовались, дал отрицательную оценку и причудливым новообразованиям, лишенным содержательного замысла, и размыванию стилевых границ между коммуникативными сферами общения [Костомаров, 1994].
По этой причине необходимость исследования газетной публицистики в аспекте особенностей реализации категории экспрессивности вызвана разными причинами, но одну из них следует выделить особо: проблема нормы в СМИ тесно связана с дальнейшей судьбой русского литературного языка, который на протяжении двух десятилетий черпает ресурсы для своего развития именно в средствах массовой информации. Как пишет Н.С.Валгина, именно благодаря вариативности нормы язык печати стал более жизненным, естественным; сменилась и стилистика массовой печати – больше стало иронии и сарказма, а это пробуждает и развивает тонкие нюансы в слове. Но одновременно и рядом – языковая вульгарность, обнаженность грубого смысла табуированного слова [Валгина, 1994].
Стремление авторов к неповторимости своего стиля заставляет искать нетрадиционные способы повышения экспрессивности, и поэтому целенаправленное нарушение языковых норм становится отличительной особенностью манеры речевого поведения современных авторов, которые нередко строят свои материалы таким образом, что ненормативность какого-либо фрагмента текста (часто это элементы заголовочного комплекса – шапка, заголовок, подзаголовок) становится смысловым и эмоциональным центром публикации.
По словам известного специалиста в области исследований литературной нормы и речевой практики СМИ Л.П.Крысина, сегодня в средствах массовой информации немало таких новшеств, которые свидетельствуют либо об определенных «точках роста» в развитии русского языка, либо о намеренном нарушении языковых норм с целью создания иронии, насмешки, словесной игры. Опираясь на нереализованные возможности языковой системы или же используя не характерные для литературного языка средства, авторы сознательно игнорируют нормативные установки, для того чтобы пошутить, обыграть значение или форму слова и т.п. [Крысин, 1994].
Наблюдая за развитием языка и стиля СМИ, можно сделать вывод о том, что характер экспрессии так же изменчив, как и сама стилистическая мода: если в 90-е годы данное свойство речи, прежде всего, было связано с рекламностью, то есть под экспрессией подразумевалась яркость, броскость, и любое новшество преимущественно оценивалось лишь по его форме, то теперь экспрессия больше связана с появлением дополнительных семантических оттенков, с созданием выразительных единиц, привлекательных и по форме, и по содержанию. Иными словами, экспрессия выступает не только как функционально-стилистическая категория, но и как функционально-семантическая.
Эволюция характера экспрессии не случайна, по всей видимости, она обусловлена лингвостилистической спецификой языка СМИ, где растущая тенденция к социальной оценочности вызывает переосмысление значения лексических единиц, сдвиги в их семантике, а мотивированные отступления от нормы служат своего рода «толчком» для развития языка публицистического стиля.
Рассмотрев сущность категории экспрессивности и ее роль в современной публицистике, проанализируем реализацию данной категории на материале театральной критики в практической части работы.
Глава 2. Экспрессия заголовков текстов театральной критики
Прежде чем проанализировать непосредственно экспрессию в рамках текстов рецензий театральных критиков, охарактеризуем жанр театральной критики в системе публицистического дискурса.
2.1. Специфика театральной критики как объекта исследования.
Театральная критика отражает текущую деятельность сценического искусства, анализирует и оценивает значение театра на разных этапах его истории, репертуар, актерское творчество, режиссуру, декорационное оформление, организацию театрального дела. Рассматривая многообразные связи искусства сцены с действительностью, обобщая художественный опыт театра, театральная критика определяет задачи, которые выдвигает перед сценой жизнь, выявляет главные тенденции развития театральной культуры [Гвоздев, 1987].
Зафиксировать происходящее на сцене, дать «репродукцию» спектакля — важная задача театральной критики. В этом отношении театральная критика существенно отличается от литературной, музыкальной, художественной (область изобразительных искусств) критики, где сам предмет искусства материален и остается существовать для потомков. В случае с театральной критикой стоит задача не только объяснить, прокомментировать, оценить произведение сценического искусства, но и зафиксировать его внешний облик, игру актеров, дать почувствовать его аромат, настроение, сохранить для последующих поколений.
Конечно, нельзя ценить театральные статьи только за «репродукционность». Но такая критика, секретами которой владели немногие знатоки театра и талантливые литераторы, нередко давала высокие результаты [Дмитриевский, 1982].
Все великие русские писатели-классики в той или иной форме были связаны с театром, писали для сцены, отзывались о театральном искусстве. И. А. Крылов, Н. М. Карамзин, В. А. Жуковский, А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, Н. В. Гоголь, А. И. Герцен, И. С. Тургенев, Н. А. Некрасов, И. А. Гончаров, А. К. Толстой, Ф. М. Достоевский, А. Н, Островский, Л. Н. Толстой, А. П. Чехов, А. А. Блок, М. Горький обогатили теорию театра и театральную критику. Некоторые из названных писателей говорили о театре в основном в письмах, дневниках, художественных произведениях, оставив после себя лишь единичные театрально-критические работы. Другие — С. Т. Аксаков, В. Г. Белинский, М. Е. Салтыков-Щедрин, А. А. Григорьев, А. Н. Плещеев, Д. В. Аверкиев — наряду с художественным и публицистическим творчеством профессионально занимались театральной критикой. Наконец, в утверждении определенного направления театральной критики заметную роль сыграли писатели, чье творчество почти не было связано с театром (А. Ф. Мерзляков, П. А. Вяземский).
История русской театральной критики претерпела сложную эволюцию. Разные задачи ставила она перед собой на разных этапах своею развития. Наряду с обслуживанием читателей, зрителей, театров, она имела самостоятельное значение как форма общественной мысли, как отражение эстетического уровня эпохи и социальной психологии [Дмитриевский, 1973].
Статьи ведущих критиков обычно выходили за рамки рецензентских задач. Они несли в себе обобщающую мысль и становились фактом театральной эстетики. Повседневные же рецензии популяризировали, варьировали идеи, носившиеся в воздухе, прилагали их к непосредственной практике театра и, хотя часто упрощали их, в то же время проверяли их жизнестойкость. Это была театральная критика в прямом и конкретном смысле слова. Уже обилием своим и регулярностью она воздействовала на широкий круг читателей и зрителей. И сегодня без знания повседневной критики нельзя представить жизнь русского театра [Гвоздев, 1987].
Если попытаться бросить самый общий взгляд на всю историю отечественной театральной критики, чтобы выяснить ее специфические особенности, можно заметить некоторую закономерность. В конце XVIII и в первой половине XIX века театральная критика занималась преимущественно драмой и была обращена к литературе; во второй половине XIX века театральная критика делает упор на анализ соотношения сцены и действительности, театр рассматривается в системе общественной жизни и быта; в начале XX века театральная критика сопрягается с философией и эстетикой. Обращает на себя внимание тот факт, что некоторые проблемы, о которых писала театральная критика в конце XVIII века — проблема правды, естественности, натуры,— занимают критику в течение многих десятилетий.
Очень сложным является вопрос о направлениях в театральной критике. Далеко не всегда общественно-политическая позиция критика соответствовала его взглядам на театр. История театральной критики знает примеры, когда передовые деятели освободительного движения не принимали выдающихся произведений классиков театра, а статьи политически консервативно настроенных критиков помогали развитию сценического искусства.
Все эти факты как нельзя ярко иллюстрируют актуальность и необходимость изучения тенденций театральной критики, и особенностей языкового ее оформления, часть которых (особенности реализации категории экспрессивности) проанализируем в следующем параграфе.
2.2. Особенности функционирования категории экспрессивности на лексическом уровне в заголовках материалов театральной критики.
В текстах современной театральной критики экспрессия часто возникает в результате нарушения лексических норм, в частности, нарушения лексической сочетаемости. Этот прием создает неповторимую выразительность, которая не может не привлекать внимание аудитории. По силе своего воздействия он подобен приему создания окказиональных единиц, ибо и тот, и другой вызывают взрыв восприятия – эффект неожиданности. Смысл контекстов, построенных на отклонении лексических норм, становится понятным не только благодаря разъяснительному комментарию, но и благодаря тому, что ненормативные речевые единицы возникают на основе известных выражений, составляющих часть фоновых знаний читателя. Например:
Ирина Алпатова. Многоуважаемые щи. “После занавеса”. “Мастерская Петра Фоменко” (Культура, 23.09.2010).
В данном заголовке наблюдается метафоричный перенос (олицетворение продукта через обращение к нему лексемой, типичной для обращения к лицам), с одной стороны, придает дополнительные семантические и эмоциональные оттенки стилистически маркированному словосочетанию, которое характеризует разнообразную по тематике пьесу, представленную в театре по мотивам произведений А.Чехова: «Насчет “щей” – это игра слов по чеховским мотивам. Будет еще “многоуважаемый хлеб” – черный и не слишком свежий, который достался в привокзальном трактире Андрею Прозорову. Это раньше (и в другой пьесе) можно было преклонять колени перед мебелью, а именно перед шкафом. Теперь герой рад и куску черного хлеба, поскольку время и место действия – Москва 20-х годов прошлого столетия…». Таким образом, автор критической статьи, воздерживаясь от прямых ссылок на тематику представления, весьма эффективно привлекает внимание читателей.
Нарушение лексической сочетаемости нередко ведет и к созданию шутливо- иронической тональности. Но все же основная цель журналистов-критиков заключается не в том, чтобы создать юмористическое настроение у читателя, а в том, чтобы в выразительной форме передать ситуацию и впечатление от игры актеров на сцене театра. Нередко ненормативность присуща газетному заголовку, который становится ориентиром для читателя и в прямом, и в образном смыслах:
Алла Шендерова. Туристы в «Вишневом саду» (INFOX.ru, 03.06.2010).
В данном заголовке также очевиден прием использования индивидуально-авторского приема - метонимии, так как речь идет о представлении по произведению А.Чехова, поставленному немецкими хореографами.
Данный стилистический прием также зачастую лежит в основе построения одной из самых оригинальных и экспрессивных фигур – оксюморона. В последние годы можно наблюдать возросшую популярность оксюморонных высказываний, что тоже свидетельствует о значимости «плана содержания» в решении стилистических задач, ибо использование этой фигуры всегда повышает смысловую емкость контекста. В данном случае обращает на себя внимание наложение смыслов, возникающее в результате взаимодействия устойчивых выражений, свойственных советскому прошлому, с высказываниями, характеризующими наше настоящее:
Ирина Алпатова. Герой обиженного времени. "Wonderland-80". Театр п/р Олега Табакова (Культура, 03.06.2010).
Смысл заглавия, которое построено на основе лексической трансформации клише названия «Герой нашего времени», является многозначительным, потому помимо ссылки на известное произведение с импликацией на необычность действия, революционное для своего времени, данный заголовок содержит и косвенную ссылку на цитату из Л.Кэррола "Время на нас обиделось"?, которая упоминается в тексте рецензии на "Wonderland-80" в театре Олега Табакова. При этом речь как раз идет об экспериментальной постановке Константина Богомолова, который представлял на первый взгляд действие-хаос из реминисценций и аллюзий литературных, музыкальных и кино шедевров.
"Мертвые души взяли за живое"
Данный заголовок также построен на преднамеренном нарушении логико-смысловых связей, которые построены на антонимичном контрасте мертвое – живое, при этом несмотря на внешнее противопоставление, внутренний подтекст заголовка совершенно иной и построен на использовании разговорной фразы взять за живое в значении вызвать у человека эмоции на что-либо: автор критической статьи дает положительную рецензию на спектакль, в котором в контексте Гоголевского произведения были затронуты и проблемы политики современной эпохи.
Отклонение от лексической нормы следует считать мотивированным, поскольку зачастую оно оправдано речевыми намерениями авторов, а также содержанием материала:
Молодость не за горами (НГ. 25.01.08).
Это название публикации, где дается полный обзор методов борьбы со старением.