Подходы элиты, академических кругов и общественного мнения стран ЕС к урегулированию международных конфликтов (типология, современное состояние и перспективы их эволюции).

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ПОДХОДЫ ЭЛИТЫ, АКАДЕМИЧЕСКИХ КРУГОВ И ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ СТРАН ЕС К УРЕГУЛИРОВАНИЮ МЕЖДУНАРОДНЫХ КОНФЛИКТОВ (ТИПОЛОГИЯ, СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИХ ЭВОЛЮЦИИ).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Подходы элиты, академических кругов и общественного мнения стран ЕС к урегулированию международных конфликтов (типология, современное состояние и перспективы их эволюции).

С 2002 года ЕС принимает участие в Ближневосточном квартете, в который, кроме Брюсселя, входят Россия, США и ООН. Нынешняя политика ЕС в отношении конфликта основывается на дорожной карте 2003 года, принятой квартетом. В основе дорожной карты лежит решение проблемы на основе сосуществования двух государств.
По существу, позиция ЕС за последние 30 лет не изменилась. Как было заявлено в 2007 году Верховным представителем ЕС Х. Соланой и комиссаром ЕС по внешней политике Б. Ферреро-Вальднером, «прочный мир на Среднем Востоке является стратегической целью ЕС и прочное и справедливое урегулирование конфликта может основываться на принципе «земли в обмен на мир», на соответствующих резолюциях СБ ООН, на мирной инициативе Лиги арабских стран, на дорожной карте и предыдущих соглашениях, достигнутых между сторонами»4.
Для Европейского Союза отношения с регионом Большого Среднего Востока (БСВ) характеризуются в первую очередь нестабильностью, вызываемой существованием там очагов напряжённости. С позиций глобального противостояния терроризму этот регион рассматривается как средоточие исламского экстремизма. Запад, включая Европу, реально ощущает террористическую угрозу, исходящую во многих случаях от организаций, базирующихся на территории стран региона.
К этому необходимо добавить озабоченность, которую испытывает Запад относительно возможности получения Ираном ядерного оружия и дальнейшего его распространения в исламском мире.
Европейский союз (ЕС), а ранее Европейское экономическое сообщество (ЕЭС), всегда был глобальной экономической силой. Экономическая мощь позволила ему стать и глобальным фактором международной дипломатии и обороны.
ЕС с той или иной степенью активности участвует в попытках развязывания региональных узлов безопасности, оказывающих прямое воздействие на глобальную стабильность, что определяется рядом факторов.
Во-первых, Европа вовлечена в существующую более полувека проблему урегулирования отношений между Израилем и Палестиной, которая уже несколько раз выливалась в кровопролитные столкновения между евреями и арабами, ставившие мир перед угрозой глобальной конфронтации. ЕС, вместе с Россией, США и ООН, является активным участником процесса мирного урегулирования ситуации на Ближнем Востоке. Эта проблема в значительной степени влияет на характер отношений ЕС со странами средиземноморского БСВ.
Во-вторых, ЕС, хотя и далеко не единогласно, де-факто поддержал войну США против иракского режима Саддама Хусейна. Военные формирования большинства стран Союза (за исключением Франции, Германии, Бельгии и ряда других) приняли участие в оккупации Ирака. Сегодня многие из них уже вывели свои войска оттуда, и Европа пытается принимать активное участие в послевоенном обустройстве Ирака.
В-третьих, после 11 сентября 2001 года страны ЕС направили свои вооружённые силы в Афганистан для борьбы с «Аль-Каидой» и «Талибаном». Эти соединения участвуют в военных действиях по сей день. Присутствие формирований ЕС в Афганистане ложится тяжёлым бременем на бюджеты стран ЕС, ведёт к человеческим потерям и вызывает непрекращающиеся требования вернуть эти войска.
В-четвёртых, ЕС выступает на стороне США в его противодействии угрозе создания ядерного оружия Ираном. Очевидно, что в случае обострения ситуации вокруг Тегерана ЕС в той или иной степени окажется вовлечённым в конфликт. При этом возможность Союза повлиять на развитие ситуации вокруг ядерной программы Ирана на сегодняшний день минимальна, что в первую очередь определяется потерей Европой доминирующей политической роли в регионе, которую она играла в нём в первой половине ХХ века.
В-пятых, одним из центральных вопросов политики ЕС на БСВ остаётся проблема взаимоотношений между Европой и Исламом и его политическими структурами. В частности, считается, что легализация исламских партий и их вовлечение в рамки политических процессов в регионе является более безопасной альтернативой их нелегальному существованию, усиливающему расширение влияния фундаментализма на жизнь исламских стран и мусульманских общин в самой Европе. Отмечая, что и сам арабский мир не имеет чёткой позиции по вопросу об отношении к таким новым политическим силам в исламском мире, как «Хамас» в Палестине и «Хезболла» в Ливане, испанский исследователь из мадридского Института арабских и исламских исследований Г. Муньос писала, что «нужно иметь в виду и такой важный фактор, как существование новых политических игроков в регионе, которые быстро набирают вес на фоне существования традиционных сил, тогда как военная реакция или попытки изолировать их политически вряд ли смогут ослабить их»5.
Война в Ираке в 2003 году явилась испытанием отношений между ЕС и США. Раскол среди стран Европы на тех, кто принял участие в войне и кто не послал свои войска в Ирак, казалось бы, продемонстрировал отсутствие единства среди членов ЕС, а главное – углубление кризиса между США, с одной стороны, и двумя ключевыми государствами Союза – Францией и Германией. В состав коалиционных сил в Ираке вошли военнослужащие 15 из нынешних 27 стран ЕС, из которых до 2004 года членами ЕС были только Великобритания, Италия, Испания, Нидерланды, Дания и Португалия.
Отношения между Европой и США обострились, и конфликт привёл к снижению их уровня, однако ухудшение было кратковременным и скорее демонстративным, чем реальным. Американцы переименовали «французский картофель» в «жареный картофель», а некоторые рестораны отказались от продажи французских вин. Однако ни на торговле между США и ЕС, ни на инвестиционных потоках кризис никак не сказался. И торговый оборот, и инвестиции продолжали расти, а ЕС и США оставались друг для друга крупнейшими экономическими партнёрами.
Центростремительные тенденции как внутри ЕС, так и внутри Атлантической коалиции в целом оказались сильнее противоречий. Это отнюдь не означает, что страны ЕС уже выработали основы общей внешней и оборонной политики, которая устроила бы всех членов Союза и США, всё еще продолжающих нести ответственность за безопасность Европы. Скорее это укрепило надежды на возможность политической и военной интеграции Европы и явилось весомым подтверждением необходимости продолжать работу над концепцией внешнеполитической общности и её взаимной координации с американской внешней политикой.
Для Америки, не знавшей военных действий на своей территории со времен Гражданской войны, 11 сентября 2001 года было воспринято как прямая угроза национальной безопасности, борьба с которой оправдывала любые средства, включая действия, выходящие за рамки таких постулатов западной демократии, как права человека или уважение суверенитета других стран. Если европейцы продолжают видеть борьбу с терроризмом в пределах использования законодательства, экономических рычагов и переговоров, для США предотвращение терроризма означает прежде всего нанесение упреждающих ударов по источникам этого зла, при этом определение источников остаётся прерогативой исключительно самих американцев. Если в Вашингтоне считали Саддама Хусейна источником терроризма и обладателем оружия массового поражения, то отказ Парижа и Бонна признать легитимность войны с Ираком вызывал там недоумение и раздражение. Вопрос о том, насколько американская уверенность в злонамеренности Ирака была искренней, остаётся открытым, однако явное неприятие действий США рассматривалось в Вашингтоне как нарушение союзнических обязательств и предательство.
ЕС видит свою задачу в Ираке «помочь стране использовать эффективно собственные ресурсы»6. С 2011 года Союз собирается перейти к сотрудничеству с ним на базе обычной практики оказания помощи. Создаются документы: «Стратегия ЕС в отношении Ирака» и «Многолетняя индикативная программа», в соответствии с которыми будет оказываться дальнейшая помощь. Она направляется в основном на укрепление иракских политических институтов и создание системы управления страной. Одним из важнейших направлений сотрудничества является помощь беженцам и перемещённым лицам. На эти цели с 2006 по 2009 год ЕС ассигновал 145 млн евро. Начиная с 2009 года ЕС намерен обратить особое внимание на проблему возвращения в Ирак беженцев. В качестве важного направления сотрудничества с Ираком ЕС рассматривает и содействие в восстановлении системы образования в стране, которая понесла тяжелые потери после 2003 года.
В октябре 2003 года на Мадридской конференции доноров Ирака при участии ЕС было принято решение ассигновать 33 млрд долларов на его восстановление, из которых 1 млрд предоставила Великобритания и 1,5 млрд другие страны ЕС. Франция платить отказалась, а Европейская комиссия предоставила 518,5 млн евро.
В ноябре 2006 года ЕС и Ирак подписали Соглашение о партнёрстве и сотрудничестве, которое определяло его масштабы и интенсивность. Помощь ЕС Ираку с 2003 по 2008 год составила 933,1 млн евро в форме грантов7. До 2004 года она предоставлялась по каналам иракского отделения Международного фонда реконструкции, однако после того как деятельность фонда в Ираке была свёрнута, дальнейшая помощь поступала в основном на двусторонней основе, а с 2008 года исключительно на этой основе. На период 2009–2010 годов Европейская комиссия ассигновала на помощь Ираку 65,8 млн евро8.
В январе 2010 года ЕС и Ирак подписали в Брюсселе Меморандум о взаимопонимании в вопросах стратегического партнёрства в энергетической сфере. Меморандум рассмотрел вопросы подключения газовых ресурсов Ирака к снабжению Европы и помощь ЕС Ираку в реформировании его энергетики.
В своём сотрудничестве с Ираком ЕС делает упор на использование европейского опыта, а не на финансовую помощь, считая, что Ирак не относится к категории стран, остро нуждающихся в финансовой поддержке. Зачастую сотрудничество строится на основе финансирования проектов с обеих сторон. Ведутся также переговоры о подписании Соглашения о партнёрстве и сотрудничестве.
Что касается военного участия ЕС в операциях на территории Ирака, то участники коалиции покинули страну, за исключением инструкторов по подготовке кадров армии и полиции. В сентябре 2004 года после длительных переговоров было достигнуто соглашение об участии НАТО в урегулировании ситуации в Ираке. Однако США не удалось убедить руководство блока согласиться на отправку военных сил в поддержку новому иракскому правительству. НАТО лишь пообещала заняться подготовкой кадров для иракской армии и полиции. ЕС в рамках ЕПБО в 2005 году начал программу по обучению иракских полицейских кадров JUST LEX. В страну были направлены 30 специалистов из 17 стран ЕС, а стоимость программы составила около 30 млн евро.
В период Иракского кризиса Франция и Германия продемонстрировали возможность несовпадения интересов Европы и Америки, что заставило Вашингтон, несмотря на явное недовольство позицией этих стран, начать поиск компромисса и восстановления партнёрства. При этом можно с уверенностью сказать, что партнёрство между США и Европой после Ирака стало чуть “более равным”. Оно стало бы ещё “более равным”, в случае если бы Европа предприняла собственные инициативы по борьбе с терроризмом и решению проблем Ближнего Востока. Причём такого рода инициативы с американской точки зрения должны были бы быть подкреплены европейским ресурсным обеспечением.
Правительства стран-членов Евросоюза согласились разработать санкции в отношении Ливии, где продолжается жестокое подавление акций протеста. Об этом сообщает Reuters.Решение, по данным агентства, было принято в среду, 23 февраля, на встрече дипломатов в Брюсселе. На принятии санкций настаивали Франция и Германия, предложившие, в частности, ввести эмбарго на поставки оружия в Ливию, заморозить активы руководителей страны, а также ввести ограничения на их въезд в страны ЕС.