соотношение международного и национального права

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СООТНОШЕНИЯ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО И НАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВА
ГЛАВА 2 ВЛИЯНИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВА НА ФОРМИРОВАНИЕ И ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ НОРМ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА
ГЛАВА 3 ВЛИЯНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА НА ФОРМИРОВАНИЕ, ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВА
ГЛАВА 4 АКТЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ, РЕШЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ СУДЕБНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ И ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОЕ ПРАВО
ГЛАВА 5 ЮРИДИЧЕСКИЕ ФОРМЫ СОГЛАСОВАНИЯ СИСТЕМ МЕЖДУНАРОДНОГО И НАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВА
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

соотношение международного и национального права

В то же время в отмеченной проблеме соотношения национального и международного права имеется и оборотная сторона. В частности, случается, что некоторые организационные и правовые меры, предпринимаемые государствами в их внутринациональной сфере, объективно не отвечают высшим интересам мирового сообщества, служат побудительным импульсом для уточнения, пересмотра или иначе ориентированного подхода к формулированию определенных норм международного права и, следовательно, базирующихся на них прав и обязанностей субъектов международного права. В этом смысле характерен Договор об Антарктике 1959г. Из истории международных отношений в данной области известно, что в 20—40-е годы некоторые страны (Аргентина, Великобритания, Норвегия, Франция, Чили) посредством национально-правовых актов провозгласили свои территориальные претензии в отношении определенных районов Антарктики. Однако уже тогда было ясно, что попытки незначительного числа государств подчинить своему суверенитету районы Антарктики, провести ее раздел и тем самым исключить из круга пользователей международным режимом этой части мировой территории остальных членов международного сообщества, чреваты возникновением множества конфликтов, в том числе и между самими претендентами.
Вследствие этого Советский Союз в своих внешнеполитических и международно-правовых акциях твердо выступал против подобного подхода как неправомерного и в 1958г. предупредил о нежелательности включения в проектируемый договор каких-либо положений, затрагивающих вопрос о территориальных претензиях в Антарктике, которые могли бы рассматриваться как ставящие одни государства в неравное положение по отношению к другим.
В результате Договор 1959г. не признал суверенитета какого-либо государства в Антарктике, «заморозив» территориальные притязания государств. Кроме того, поскольку он стал ядром системы договоров об Антарктике, заключенных впоследствии и подтвердивших неизменность сложившегося статуса на рассматриваемом континенте, следует сделать вывод о соответствующем распространении содержания указанной нормы в заданном направлении. Его вектор, как видно, характеризуется прямой противоположностью по отношению к тому, что было выражено в свое время в национально-правовом регулировании.
Существенным итогом влияния внутригосударственного права на прогрессивное развитие международного права закономерно считается устранение из международного права под воздействием внутригосударственных политических и правовых средств отживших, не соответствующих современному назначению международного права институтов, принципов, норм.
ГЛАВА 3 ВЛИЯНИЕ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА НА ФОРМИРОВАНИЕ, ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ И РАЗВИТИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВА
Существует ряд областей государственной жизни, в которых влияние международного права на национально-правовое регулирование проявляется наиболее активным и заметным образом. Прежде всего, это сфера фундаментальных основ, ведущих принципов внешней политики, закрепляемых соответственно в основных законах государств — конституциях. Ранее было показано, как конституционные принципы внешней политики Советского государства, а также республик, входящих в его состав, в том числе и России, зафиксированные в национально-правовых актах, сказались на реальном ходе нормотворчества в международном праве.
В данном случае необходимо рассмотреть неотделимый от этого обратный процесс.
Абстрагируясь от разнообразных факторов, определяющих существенные различия между Конституцией СССР 1977г., Конституцией РСФСР 1978г. и Конституцией Российской Федерации 1993г., очевидно, что прослеживается определенная преемственность ряда их положений. Вместе с тем Конституция Российской Федерации идет намного дальше по пути создания необходимых материально-правовых предпосылок для реального воздействия внутригосударственных норм на развитие международного права, с одной стороны, и усвоение демократических стандартов, выработанных международным правом, — с другой.
Так, сегодня Конституция России говорит не об отдельных принципах международного права, выступающих основами внешнеполитического курса государства, а исходит из того, что «общепризнанные принципы и нормы международного права» в целом являются составной частью правовой системы Российской Федерации. Причем важное значение имеет тот факт, что указанные положения содержатся в разделе, определяющем иерархию, т. е. соподчинение соответствующих предписаний, действующих в государстве.
Перечень областей, которые более чем какие-либо иные непосредственно подвержены воздействию международного права, весьма широк (внутригосударственное регулирование организации и обеспечения в целом внешних сношений данной страны с другими государствами, дипломатическое представительство, представительство в международных организациях, а также заключение, исполнение и денонсация международных договоров). Особенно значимой является область защиты и осуществления прав и свобод человека. В современную эпоху государства не могут не полагаться на разработанные в международной сфере стандарты прав человека при создании национально-правовых норм или в ходе правоприменительной деятельности.
Западные авторы задаются вопросом о юридической природе обязанности по осуществлению международного права во внутренней сфере.
Я. Броунли полагает, что обязанность по приведению своего внутреннего права в соответствие с обязательствами по международному праву возникает из природы договорных обязательств и обычного права. Однако «необеспечение такого соответствия само по себе не представляет собой прямого нарушения международного права. Нарушение налицо лишь тогда, когда то или иное государство не выполняет своих обязательств в конкретном случае». По мнению же французского ученого М. Коснара, анализируемая обязанность, несомненно, является международно-правовым обязательством: если законодательный орган совершит политический выбор в сторону принятия акта, противоречащего согласно международному праву обязательству государства, это повлечет за собой его международную ответственность.
ГЛАВА 4 АКТЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ, РЕШЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ СУДЕБНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ И ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОЕ ПРАВО
Другим руслом, по которому может быть направлено конструктивное воздействие международного права на национально-правовые устои и структуры, пребывающие в пределах юрисдикции отдельных государств, являются решения международных органов, включая судебные. Скажем, предписанные Советом Безопасности ООН экономические санкции против Ирака, принятые в результате агрессии последнего против Кувейта в 1990г., повлекли соответствующие изменения в национальном праве государств - членов ООН. При этом необходимо иметь в виду, что сфера воздействия международного права на национальное право затрагивала внутреннюю юрисдикцию не только государств, присоединившихся к санкциям, но и самого Ирака, который объективно вынужден был перестраивать свою экономику и ее правовое регулирование с учетом действия нефтяного эмбарго со стороны международного сообщества и т.п.
В реальных обстоятельствах любые разновидности социальных отношений могут оказаться затронутыми действием международно-правовых норм или его последствиями во внутригосударственной сфере. В частности, классическим примером в этом плане выступает влияние юридически обязательных решений международных органов на внутреннюю практику государств, в том числе их законодательство и иные источники права. Обратимся к решениям Европейского суда по правам человека.
Так, если Суд установит факт нарушения статей конвенции, то государство-ответчик обязывается принять соответствующие меры по выполнению судебного решения, что, прежде всего, означает внесение изменений в действующее законодательство, подзаконные нормативные акты или в практику правоприменения, обусловленных признанными фактами нарушений конвенции, в целях избегания аналогичных случаев нарушения в будущем. Иногда изменения в законодательство вносят даже и другие государства, не затронутые жалобой.
В этом заключена высокая юридическая авторитетность принимаемых Судом постановлений. К подобному результату может привести даже
сам факт принятия деда к рассмотрению. В большинстве случаев юридические последствия судебного решения основываются на резолюциях Комитета министров Совета Европы, который осуществляет надзор за исполнением решений Суда.
Влияние решений международных органов на внутригосударственное право иногда протекает как глубинный процесс. Так, в соответствии с международно-правовыми документами первостепенным с точки зрения соблюдения формальных обстоятельств является исчерпание лицом соответствующих общепризнанным нормам международного права внутренних процедур и средств защиты — жалоба должна быть подана в течение определенного срока (шести месяцев) с момента принятия окончательного решения (т. е. такого, которое означает исчерпание внутригосударственных средств защиты).
Таким образом, требования к приемлемости сочетают формальные и материальные юридические критерии. Последние связаны с надлежащим обоснованием тех нарушений, содержащихся в действиях национальных органов власти соответствующего государства, которые входят в противоречие с гарантированными Конвенцией правами лица.
ГЛАВА 5 ЮРИДИЧЕСКИЕ ФОРМЫ СОГЛАСОВАНИЯ СИСТЕМ МЕЖДУНАРОДНОГО И НАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВА
Активное присутствие на международной арене и участие в решении конкретных международных проблем диктует для государств необходимость вступать в разнообразные политические и иные отношения с другими государствами, заключать международные договоры, причем сообразуясь не только с нормами собственного национального законодательства, но и с принципами и нормами международного права. Таким образом, чтобы избежать коллизии, следует иметь такое национальное право, которое не противоречило бы установлениям международного права. Подобное согласование международного и внутригосударственного права может быть обеспечено несколькими способами. Хотя международное право не предписывает, каким образом государство осуществит реализацию взятого на себя международно-правового обязательства, так как это целиком лежит в плоскости осуществления государственного суверенитета, нельзя сказать, что международное право игнорирует этот вопрос. Механизм согласования, увязки международного и национального права базируется на принципе, что государство обеспечивает выполнение международного договора всеми находящимися в его распоряжении властными действиями в соответствии с конституционными и иными предписаниями. Среди юридических форм согласования международного и внутригосударственного права в науке международного права различают: трансформацию (прямую и опосредствованную), инкорпорацию, рецепцию, отсылку к международному договору.
С. В. Черниченко говорит, например, о пяти способах трансформации: автоматической инкорпорации, отсылке, индивидуальной инкорпорации, адаптации, легитимации. В последующем он пересмотрел свою позицию в некоторой ее части и отказался признавать адаптацию (приспособление) существующих норм внутригосударственного права к каком-либо положениям международного права самостоятельным видом трансформации.
Р. А. Мюллерсон, критикуя термин «трансформация», предлагает ввести иное понятие — «имплементация международного договора, который также в юридической литературе подвергся основательной критике как в общем-то тоже довольно условный.
А. С. Гавердовский высказывается в пользу квалификации ответствующего процесса в качестве рецепции.
Освещение в правовой литературе проблем, касающихся способов реализации норм международного права во внутригосударственной сфере, представляется достаточно полным. Попробуем сосредоточиться на согласовании норм международного и национального права и юридических формах их фактического взаимодействия.
Под прямой трансформацией в международно-правовой литературе чаще всего понимают то, что международный договор, заключенный государством и вступивший в действие, непосредственно приобретает силу закона. При этом аргументация связывается с конституциями государств, которые объявляют международное право либо частью права страны, либо превышающим силу законов.
Многие отечественные и иностранные авторы в числе инструментов придания эффекта нормам международного права в юридической системе государства усматривают и такое средство, как опубликование договора. В частности, в связи со спецификой французской системы опубликование характеризуется особым значением.
В Конституции России 1993г. соответствующая воля государства в вопросе соотношения международного и национального права выражена недвусмысленным образом: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы».
В части определения, какие же международные договоры входят в ее правовую систему, Конституция России, как представляется, придерживается подходов, аналогичных подходам Франции и некоторых других стран: международные договоры Российской Федерации — это те соглашения, на юридическую обязательность которых для себя она согласилась в той или иной предусмотренной внутригосударственным и международным правом форме (подписания, ратификации, присоединения и т. д.).
Имеющиеся в юридической литературе иные точки зрения по этому вопросу, к сожалению, не находят текстуального подтверждения в конституционных положениях.
При опосредствованной трансформации имеется в виду, что конституция или другие законодательные акты государств регламентируют вопрос о способах введения в действие международных договоров внутри государств.
Например, ст. 12 Конституции Нигерии гласит, что «ни один договор между Федерацией и какой-либо другой страной не будет иметь силы закона, кроме как в объеме, в котором любой такой договор был введен в право Национальным собранием».
Статья 96 Конституции Испании предусматривает, что «законно заключенные и официально опубликованные в Испании международные договоры составляют часть ее внутреннего законодательства».
Еще более интересными и определенными выглядят в этом отношении положения Гражданского кодекса Испании: «Правовые нормы, содержащиеся в международных договорах, не имеют прямого применения в Испании. Эти нормы применяются лишь после введения их во внутреннее право путем полного опубликования в Официальном бюллетене государства». Примерами форм прямой (непосредственной) трансформации могут служить положения, скажем, ст. 3 Закона Дании «О присоединении к Сообществам, определяющей, что прямо применимые нормы Сообществ действуют на территории Дании без издания национальных законов, а нормы Сообществ, не имеющие характера прямоприменимых, осуществляются правительством, действующим под контролем парламента, ст. 66 Конституции Нидерландов, устанавливающей, что «постановления, имеющие законную силу в пределах Королевства, неприменимы в случае несоответствия их общеобязательным положениям соглашений, заключенных до либо после оформления этих постановлений».
Небезынтересна в исследуемом аспекте также ее ст. 63, которая гласит: «...в интересах, требуемых развитием международного правопорядка, соглашение может содержать отступление от Конституции. В этом случае одобрение может быть только явно выраженным».
Термин «трансформация» носит условный характер, так как в действительности нормы международного права не утрачивают присущей им правовой природы. Никакого превращения одних норм в другие не происходит, и произойти не может. Сущность явления, именуемого трансформацией, по мнению многих приверженцев этой концепции, состоит в обеспечении государством выполнения международных обязательств посредством своих властных полномочий. Последние реализуются во внутригосударственной сфере. В этом плане подразумевается не формальный юридико-технический прием преобразования международно-правовых норм во внутригосударственные предписания, а вся совокупность мер, предпринимаемых государством в целях обеспечения исполнения международно-правового обязательства в пределах национальной территории.
В этой связи говорят о «материальной трансформации».
К настоящему времени в законодательстве многих государств складывается определенный разряд актов, призванных обеспечивать осуществление связывающих их международных договоров.
В судебной практике некоторых стран нередко возникают дела по установлению конституционности подобных актов, издаваемых в связи с действием соглашений. Например, Конституционный суд Италии в 1979 и 1987 гг. принимал решения по результатам рассмотрения конституционности национальных законов об осуществлении договоров. В 1990г. высшая судебная инстанция Перу признала противоречащими Конституции два правительственных декрета, в соответствии с которыми в 1989г. были заключены соглашения о рыболовстве с СССР.
Как видно, процессы, происходящие в сфере внутренней юрисдикции государства при реализации им своих юридических обязательств и следовании положениям международного договора или обычая, включают в себя санкционирование действия международного договора внутри государства его норм и всестороннее их обеспечение, в том числе путем установления всех необходимых мер властного характера. Надо отметить, что авторы, предлагающие иную терминологию для обозначения данных процессов (например, выражение «национально-правовая имплементация»), вкладывают в содержание практически все то, что указано выше.
При этом характерно, что, международное право для выполнения своих задач «постоянно должно обращаться за помощью к внутреннему праву, без чего оно во многих отношениях бессильно» в свою очередь использует конструкцию «помощи национального права» международному, под которой трудно понимать что-либо иное, кроме как обращение государства к перечисленным и иным мерам, обусловленным властным усмотрением в зависимости от фактических обстоятельств.
Таким образом, речь идет о явлении, именуемом по-разному, но имеющем одно содержание. В этой связи следует подчеркнуть, что в основе как взаимодействия международного и национального права в целом, так и юридических форм их согласования лежит воля государства. Именно она является правообразующим фактором и в той, и в другой системах, способствуя к тому же и установлению взаимных отношений между ними.
Следует остановиться на краткой характеристике форм юридического согласования международного и внутригосударственного права. В случае если формулировки закона совпадают по тексту с положениями договора, принято говорить об инкорпорации. Зачастую государства считают целесообразным включать в содержание своих отечественных законодательных актов не только отсылку к международным договорам, а полностью воспроизводить тексты последних.
Нередко приемом введения положений международного права (преимущественно международных договоров) во внутригосударственное право является такая форма юридического обеспечения осуществления международного права внутри территории конкретного государства, как отсылка.
Например, ст. 134 Швейцарского Закона «О международном частном праве 1987г., предусматривая всевозможные способы отыскания посредством коллизионных норм применимого права в случае возникновения деликтных обязательств, устанавливает, что «в отношении требований, вытекающих из дорожно-транспортных происшествий, применяется Гаагская конвенция от 4 мая 1971г.».
Отсылки могут содержаться как в отраслевых актах, так и в основных законах страны.
В частности, в ст. 16 Конституции Португалии 1976г. предусматривается что «предписания, содержащиеся в Конституции и законах и касающиеся основных прав граждан, должны толковаться и находиться в соответствии со Всеобщей декларацией прав человека».
Отсылка с юридической стороны может быть выражена по-разному. Приведенные выше примеры демонстрируют простые ее формы. В то же время иногда государства применяют и более сложные приемы.
В национальных нормах встречаются весьма нетипичные формы взаимодействия международного и внутригосударственного права.
Так, Конституция Мозамбика 1975г. устанавливала, что «Народная Республика Мозамбик признает декларацию экономических прав и обязанностей государств, принятую XXIX сессией Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций» (ст. 8).