Культура психоаналитической концепции К.Г.Юнга.

Введение
1. Предпосылки изучения К. Г. Юнгом культуры в рамках психоаналитической концепции
2. Культура как феномен в исследованиях К. Г. Юнга
3. Архетип и коллективное бессознательное как основа концепции культуры К.Г. Юнга
4. Основные отличия концепции К. Г. Юнга от концепции З. Фрейда
Заключение
Список литературы

Культура психоаналитической концепции К.Г.Юнга.

Г. Рохейм последовательно реализовал принцип сублимации при построении теории культуры. Это он осуществил в разделе «Сублимация и культура» книги «Происхождение и функции культуры». Сублимация, трансформация импульсов, инстинктов – это главная сила, порождающая все виды культурной деятельности: науку, литературу, искусство и даже технические изобретения. Сублимации подвергаются те же бессознательные влечения, которые вызывают неврозы. Но если неврозы изолируют личность, то сублимация соединяет людей, творит нечто новое для развития культуры. Культура в целом, отмечает Г. Рохейм, «есть система психической защиты» от напряженности и деструктивных сил.
В заключение рассмотрения концепции Г. Рохейма следует заметить, что он – автор нескольких идей-гипотез, впоследствии реализованных в антропологии. В частности, предположения о том, что эмбрион в процессе утробного развития – уже субъект некоторых восприятий, ощущений, т. е. личность ребенка начинает формироваться во время беременности матери. Антрополог-психоаналитик полагал также, что в будущем в науках о культуре возрастет роль исследований сообществ приматов как исходной точки в анализе происхождения культуры. Его предсказание оправдалось – в настоящее время существует соответствующее направление сравнительного анализа (мира антропоидов и культуры) в этологическом подходе к исследованию культур.1
2. Понятие «культура» в психоаналитической концепции К. Г. Юнга
К. Г. Юнг – представитель психоаналитического направления в изучении культур. Его аналитический способ исследования культур отличается от концепции Фрейда двумя основными чертами: отказом от пансексуализма и разработкой содержания понятия «коллективное бессознательное». Вклад К. Юнга в изучение культуры более разнообразен и значителен по сравнению с другими психоаналитиками культуры.
Основные темы, наиболее разработанные в аналитической теории К. Г. Юнга, – это проблема соотношения мышления и культуры, пути развития культур на Западе и Востоке, роль биологически унаследованного и культурно-исторического в жизни народов и, конечно, анализ мистических явлений в культуре, выяснение значения мифов, сказок, преданий, сновидений. Образ культуры у К. Г. Юнга в целом более иррационален и мистичен, чем, например, у Э.Т айлора или у Б. Малиновского. К. Юнг критично настроен по отношению к детерминизму XIX в.; предметом его исследований нередко становятся случайные события, не получившие никакого объяснения в науке. В поле его зрения находится не только логика, но и интуиция. Изучение интеллекта как культурного феномена дополняется стремлением понять глубинные чувства человека и человечества. По образному выражению одного современника, К. Г. Юнг – «пророк, сумевший сдержать всеохватывающий натиск рационализма и давший человеку мужество вновь обрести свою душу». Самому Юнгу принадлежит интересное высказывание о том, что человек без мифологии становится продуктом статистики.
Интерес к мистическим аспектам культуры проявился у Юнга во время обучения в Базельском университете на медицинском факультете. Не случайным был выбор темы докторской диссертации «О психологии и патологии так называемых оккультных феноменов» – его первой самостоятельной работы, в которой он пытался сформулировать свой собственный взгляд на эту проблему. Он сравнивал в ней состояние медиумического транса, галлюцинации и помрачения рассудка. К. Г. Юнг отмечал наличие сходных состояний у пророков, поэтов, основателей религиозных движений и у больных людей. По его мнению, у пророков, поэтов и других выдающихся людей к их собственному голосу присоединяется другой, идущий как бы из глубин сознания. Сознание творцов (в отличие от сознания больных) может овладевать содержанием, идущим из тайников подсознания, и придавать ему религиозную или художественную форму. У выдающихся людей имеется интуиция, «далеко превосходящая сознательный ум». Они улавливают некие «праформы». Эти «праформы» всплывают в нашем сознании спонтанно и обладают способностью воздействовать на наш внутренний мир.
Впоследствии эти «праформы» были названы «коллективным бессознательным». Состояние же транса Юнг характеризовал как специфическое единство рационального и иррационального, обладающее способностью интуитивного прозрения и озарения, которое сближает его с мифологическим мышлением. Именно такие воззрения на бессознательное сложились у Юнга к моменту сотрудничества с Фрейдом, продолжавшегося с 1907 по 1913 г.
После 1913 г. Юнг разорвал отношения с Фрейдом и стал самостоятельно разрабатывать аналитическую психологию – своеобразный вариант культурологии. Во многом следуя в психотерапевтической практике Фрейду, К. Г. Юнг существенно расходился с ним в понимании культуры. Еще раз подчеркнем существенные отличия теории К.Юнга от классического психоанализа культуры. Это неприятие пансексуализма Фрейда и эротической интерпретации всех явлений культуры, модифицированная структура личности и понятие «коллективного бессознательного» наряду с «индивидуальным бессознательным». И, пожалуй, самое существенное отличие от Фрейда в анализе культуры: у Фрейда культура включена в Сверх-Я, стоящее в оппозиции к Оно (вместилище бессознательного); у К.Юнга сознательное и бессознательное дополняют друг друга. Более того, оба они есть источник культуры.
«Коллективное бессознательное» К. Г. Юнга есть родовая память человечества, итог жизни рода; оно присуще всем людям, передается по наследству и есть основа индивидуальной психики и ее культурного своеобразия. Архетипы «коллективного бессознательного» познавательные модели и образы (образцы). Они всегда сопровождали человека, и являются в определенной степени источником мифологии. Полем исследования для К. Г. Юнга были разнообразные феномены культуры. Он не замыкался в рамках клинического метода как основного средства анализа, предопределявшего и объекты изучения. Предметом его изучения были литература (Шиллер, Ницше), философия (античная, эллинистическая), мифология и религия (восточные верования), история культуры, а также экзотические ритуалы и мистические аспекты культуры. В 20-е годы знания Юнга о культурах были дополнены в процессе детального ознакомления с традиционными культурами Африки, индейцев племени пуэбло США и несколько позднее с культурой Индии.
Являясь создателем оригинальной теории психологических типов мышления (экстра- и интровертов) и анализа культур в свете этого деления («Психологические типы», 1921), К.Юнг весьма скептически относился к трактовке «первобытного мышления» Л.Леви-Брюлем. Этим отношением проникнуто небольшое эссе «Первобытный человек», частично основанное на собственном полевом опыте К. Г. Юнга.
К. Г. Юнг уделил значительное место анализу проблемы «Мышление и культура». Этому вопросу посвящены работы «Психология и религия» и «Психология и Восток». Согласно его воззрениям, есть два типа мышления – логическое и интуитивное. Первому отдавала приоритет европейская (западная) культурная традиция. В развитии этого типа мышления К. Г. Юнг решающую роль отводил такому феномену культуры средневековой Европы, как схоластика, подготовившему категориальный аппарат науки.
В традиционных обществах логическое мышление развито слабее. Здесь (в том числе в странах Востока и Индии) мышление осуществляется не в словесных рассуждениях, как этому обучают в Европе, а в виде потока образов. Если Европа шла по пути развития экстравертного мышления, обращенного во вне, на внешний мир, то, например, Индия является культурой интровертного мышления, направленного внутрь сознания, предназначенного на приспособление к коллективному бессознательному. Интуитивное мышление непродуктивно для развития современной индустриальной культуры, но оно незаменимо для творчества, мифологии, религии.
По мнению К. Г. Юнга, интровертное мышление необходимо человеку, ибо оно устанавливает баланс между сознанием и коллективным бессознательным. Согласно положениям его теории, человеческая психика представляет собой целостное (равновесное) динамическое единство сознательных и бессознательных процессов. В традиционных культурах высоко ценят опыт сновидений, видений, галлюцинаций и ритуалов с экстатической составляющей. Они дают возможность вступить в контакт с «коллективным бессознательным» и удерживать равновесие сознательного и бессознательного.
При отсутствии такого интровертного опыта архетипические образы в самых примитивных формах могут вторгнутся в сознание народов, так как «душа народа есть лишь несколько более сложная структура, нежели душа индивида». Именно прорывом архетипов К. Г. Юнг объяснял кризис европейской культуры в 20-30-х годах, «закат Европы», выразившийся прежде всего в приходе нацистов к власти и второй мировой войне. К. Г. Юнг считал это закономерным следствием развития европейской культуры, ее технического прогресса в овладении миром с помощью совершенствования технологии и упадка символического знания. Особую роль в «расколдовании» мира К. Г. Юнг отводил протестантизму, предвосхитившему крушение христианства.
К. Г. Юнг вошел в историю науки также изучением более камерных культурных феноменов, в частности анализом особенностей содержания сновидений, поиском в них архетипического смысла, исследования случайных совпадений одномоментных событий, не связанных друг с другом. (Например, смерть родственника и одновременно тревожный сон; совпадения событий у близнецов, длительное время не имевших контактов друг с другом; проявление сверхинтуиции, как это было со шведским философом Сведенборгом, почувствовавшим на большом расстоянии пожар у себя в доме) К.Юнг объяснял это синхронностью и связывал с архетипами, проявлявшимися одновременно ментально и физически. Они дают человеку доступ к абсолютному знанию.
В течение длительного времени К. Г. Юнг изучал труднообъяснимые явления, происходящие с человеком, находящимся в трансе. В состоянии транса человек проявляет способности и демонстрирует знания, отсутствующие у него в обычном состоянии. На подобные факты указывал еще Э.Тайлор в «Первобытной культуре». К. Г. Юнг описывал события, случившиеся с его дальней родственницей. В трансе она разговаривала на языке, которого не знала, и детальным образом изложила концепцию гностиков-валентиниан II в. Данные факты, принадлежащие реальности самых различных культур, можно объяснить, лишь прибегнув к концепции архетипов Юнга, как контакт с коллективным бессознательным.1
Наиболее полно К.Г. Юнг раскрыл эту тему в работе «Архетип и символ», где проанализировал понятие «коллективное бессознательное» и его образы – «архетипы», которые определил как источник общечеловеческой символики (мифов, сновидений и т.д.). В чистом виде архетип в сознание не входит, он всегда соединяется с какими-то представлениями опыта и подвергается сознательной обработке. Ближе всего к архетипу «архетипические образы» стоят в опыте сновидений, галлюцинаций, мистических видений, когда сознательная обработка минимальна. «Это спутанные, темные образы, воспринимаемы как что-то жуткое, чуждое, но в то же время переживаемое как нечто бесконечно превосходящее человека».
В «Архетипе и символе» Юнг показывает, что «для точности необходимо различать «архетип» и «архетипическое представление»«. Архетип сам по себе является гипотетическим, недоступным созерцанию образом, тогда как «архетипические представления» явились источником мифологии, религии, искусства. В этих культурных образованиях происходит постепенная шлифовка спутанных и жутких образов, они «предстают в такой оправе, которая, как правило, безошибочно указывает на влияние сознательной их переработки в суждениях и оценках», они превращаются в символ, все более прекрасные по форме и всеобщие по содержанию. Этот процесс происходит по мере развития сознания и все большего его разрыва с бессознательным и по мере становления и все большего развития культуры. В работе «Об образах коллективного бессознательного» Юнг все изложенные процессы иллюстрирует богатейшим культурно-историческим материалом, что делает работу не только хорошо обоснованной философской концепцией, но и увлекательнейшим чтением, ненавязчивым объяснением – через процесс развития архетипа в архетипические представления и далее символы – природы фундаментальных образов и идей нашей современной культуры.
С помощью концепции архетипа и символа Юнг объяснил не только происхождение культуры, но и антикультуры, появление которой он связывает с вторжением архетипов. Расовая мифология фашистов и коммунистический миф – очень примитивны с очки зрения разума, но они захватили миллионы европейский сознаний. Массовый экстаз и поиски обезумевшими толпами врагов народа, факельные шествия – все эти проявления антикультуры, по мнению Юнга, свидетельствовали в свое время о вторжении сил, на много превосходивших человеческий разум.1
По мнению А. В. Ахутина, следует также обратить внимание на учение Юнга о том, что человеку свойственно проецировать свою психическую жизнь вовне. Согласно Юнгу, лишь присущее Новому времени стремление видеть сущность человека прежде всего в его разуме, в сознательной рефлексии поместило душу внутрь человека. В прежние эпохи люди имели дело с жизнью своей души и вне себя; ее неосознанное, воплощенное вовне содержание могло быть затем осознано и осмыслено. Человек Нового времени перестал видеть вне себя – в культуре, в мире – проявления своей психической жизни. Тогда и выявилась проблема бессознательного, поскольку человек столкнулся с тем, что внутри себя обнаружил эмоционально заряженные области, над которыми он не властен и, что еще важнее, к которым не имеет доступа. Одновременно он столкнулся с тем, что эти бессознательные силы выражают себя в символической форме в неконтролируемых сознанием проявлениях его жизни – снах, неожиданных поступках и т. д. К. Г. Юнг настаивает, что в символической, образной форме выражают себя общие всем людям бессознательные силы, которые предстают в виде связных насыщенных смыслом и эмоциональной энергией комплексов, называемых им архетипами.
Концепция К. Г. Юнга о коллективном бессознательном благодаря его же идее о внешней жизни души имеет множество выходов в культурологическое истолкование, и не случайно, что оно породило попытки анализа архетипов в символах культуры. Тем не менее оправданны возражения многих культурологов, что получаемые в таких исследованиях результаты трудно отнести к научным. Они оказываются чрезмерно субъективными, слишком зависят от пристрастий и особенностей психологии исследователя. Сам К. Г. Юнг, применяя эти идеи в практике психотерапии, весьма ограничивал их значение вне такого применения. С одной стороны, можно предположить, что фундаментальные принципы, лежащие в основе формирования (например, описанная Дж. Мидом двухэтапность ее развития), могли бы порождать сходные структуры в самых разных культурных формах и тем самым служить объяснением архетипов. Но, с другой стороны, очевидна огромная дистанция между такими общими предположениями и деталями описываемых Юнгом в качестве архетипов структур.1
Основное отличие концепции К. Юнга от концепции З. Фрейда состоит в том, что К. Юнг считал, что в психике человека помимо индивидуального бессознательного, на котором построен весь психоанализ З. Фрейда, существует и более глубокий слой – «коллективное бессознательное», являющееся отражением опыта прежних поколений, запечатленного в структурах мозга. Этот опыт сохраняется в так называемых культурных архетипах – изначальных представлениях о мире, лежащих в основе общечеловеческой психики и находящих свое выражение в мифах, верованиях, сновидениях, произведениях литературы и искусства и многих других областях духовной жизни человека. «Архетипическая матрица», формирующая деятельность фантазии и творческого мышления, лежит у истоков повторяющихся мотивов человеческих мифов, сказок, нравов и обычаев, вечных тем и образов мировой культуры.
Юнговские понятия «коллективного бессознательного» и «архетипов», перекликаясь с гегелевским «мировым духом» и «мировым разумом», а также с поисками Гумбольдтом национальной души отдельных этносов, выражаемой в языке, религии и искусстве, представляются исключительно важными для понимания своеобразия и исторических судеб отдельных народов. Только ими можно объяснить, например, удивительное многовековое единство и сплоченность рассеянного по миру еврейского народа, равно как и такой феномен, как «врожденная» религиозность русского народа, прошедшего через навязанное ему испытание длительным насильственным безбожием, однако в целом сохранившего архетип своих глубоко религиозных предков.
«Как у отдельных индивидов, у народов и эпох есть свойственная им направленность духа или жизненная установка, – писал Юнг. – Само слово «установка» уже выдает неизбежную односторонность, связанную с определенной направленностью. А где есть направленность, там есть и устранение отвергаемого. А устранение означает, что такие-то и такие-то области психики, которые могли бы жить жизнью сознания, не могут жить ею, поскольку это не отвечает глобальной установке».1
Как и З. Фрейд, К. Г. Юнг начинал в качестве врача-психиатра, однако он не остановился на сексуально-биологической трактовке бессознательного. Исследования Юнга привели его к иному выводу. Юнг обнаружил типичные образы, являвшиеся его пациентам в снах и видениях. И эти образы совпадали с символами, проходящими через всю историю мировой культуры и выражающими приобщенность человека к таинственной (мистической, божественной) стороне жизни. Но самое удивительное, что большинство пациентов К. Г. Юнга в силу своего образования и своей биографии просто не могли знать про эти достаточно сложные культурные символы! Эти символические образы не пришли извне и не изобретались сознательно, поэтому оставалось только заключить, что они рождены общим для всех людей бессознательным.
Однако это бессознательное уже нельзя было понимать как чисто природную силу, подобную фрейдовскому «Оно». Открытое К. Г. Юнгом бессознательное имеет не природный, а культурный характер и родилось на заре человеческой истории в коллективном психическом опыте. К. Г. Юнг называет это бессознательное коллективным бессознательным, а его первичные формы (структуры) – архетипами коллективного бессознательного. Архетипы коллективного бессознательного – это своего рода осадок от первичного душевного опыта человечества. «Безмерно древнее психическое начало образует основу нашего разума точно так же, как строение нашего тела восходит к общей анатомической структуре млекопитающих».2
По К. Г. Юнгу, коллективное бессознательное имеет культурное происхождение, но передается по наследству биологическим путем. К. Г. Юнга иногда упрекают за тезис о биологическом наследовании культурных форм, однако этот упрек, на наш взгляд, не вполне справедлив. Дело в том, что, по Юнгу, архетипы коллективного бессознательного сами по себе вовсе не тождественны культурным образам или символам. Архетип – это не образ, а некое фундаментальное переживание, «тяготение» человеческой психики, которое само по себе лишено какой-либо предметности (образ же всегда предметен). Архетип – это психический смысл в чистом виде, но
не просто смысл, а первосмысл, незримо организующий и направляющий жизнь нашей души. (В этой связи стоит заметить, что вообще психический смысл сам по себе лишен предметности; например, один из смыслов – жажда любви, которая не связана изначально с каким-то конкретным образом или человеком).