Языковой фактор роста национализма в Каталонии (с 89г- по настоящее время)

Введение
1. История развития каталонского национализма
2. Cовременный каталонский национализм
3. Каталонский язык как важнейший фактор национализма
Заключение
Литература

Языковой фактор роста национализма в Каталонии (с 89г- по настоящее время)

В условиях невозможности непосредственно политической и / или научной деятельности, связанной с конструированием пришлого, литературные тексты играли роль той плоскости, при помощи которых формировался каталонский национальный миф, предлагалась каталонская этноцентричная версия истории, основанная на использовании образа «другого» и виктимизации Каталонии кастильцами – классическими «чужими» для каталонских националистов того периода.
Усилиями каталонских интеллектуалов-националистов формировался комплекс исторических мифов, призванных способствовать укреплению идентичности. Важнейшим инструментом создания и институционализации каталонской нации было националистическое воображение, в качестве инициаторов которого выступали каталонские националисты-интеллектуалы. Усилиями националистов сообщества горожан и крестьян трансформировались в каталонскую нацию. В этом контексте ранняя история каталонского национализма представляет собой не просто процесс создания нации, но «масштабную трансформацию общества, поддающуюся контролируемым обобщениям»25, то есть процесс выстраивания и воображения нации, как в политическом, так и этническом измерении. Благодаря усилиям первых каталонских националистов изменился социальный облик Каталонии как периферии Испании: были заложены условия для усиления национализма в 1920 – 1930-е годы. В Каталонии складывался «новый мир, в котором национализм стал общепринятой нормой». Таким образом, каталонский национализм имел политическое, а так же социальное измерение, будучи мощным фактором социальных перемен, которые способствовали модернизации Каталонии, трансформируя каталонскую идентичность, что вело к формированию модерновой каталонской нации.
2. Cовременный каталонский национализм
На протяжении 1990-х годов в Каталонии, которая к тому времени обрела уникальный опыт политического участия в рамках государства автономий несмотря на прогнозы о том, что успехи в демократизации приведут к разрешению национальных проблем и, что возникнет новая система ценностей, в рамках которой нация и национальная идентичность станут устаревшими понятиями, имел место своеобразный националистический ренессанс, связанный с активизацией регионалистских политических движений, которые начали играть роль нового актора, характеризуясь стремлением к перестройке политического пространства Европы, в том числе – и Испании26.
В Каталонии к началу 1990-х годов было немало националистов. Каталонский исследователь Сальвадор Хинер рисует типичный портрет среднестатистического каталонского националиста: «любому националисту нация, его нация, онтологически необходима. Для ярого националиста нет случайных наций. Своя нация всегда обязательна. У нации есть качества, которые распространяются на сообщество и определяют его. Думать иначе для него невыносимо. Родина – это разделенный очаг, чья священная аура требует отдачи и ритуала, подобных тем, которые требует любой земной бог. Любая нация священна. Нет ни одной нации, у которой не было бы ауры, какой бы незначительной она ни была»27.
На фоне «националистического ренессанса» в Европе, активизации регионалистских движений в Испании, каталонские этнические радикалы из движения «Terra Lliure» пошли в 1995 году на самороспуск, уступив место более умеренным каталонским националистам, которые в конституционных рамках прилагали значительные усилия, направленные на популяризацию и укрепление каталонской нации и каталонской идентичности, на повышение престижности и статуса каталонского языка, стремясь популяризировать каталонский язык, а так же историю, написанную не в категориях региональной истории, но национальной истории.
Подобная стратегия каталонского национализма приобрела особую актуальность во второй половине 1990-х годов в виду того, что в 1996 году победу на парламентских выборах одержала идейная наследница франкистского режима Народная Партия Х.М. Аснара28, с которым связаны испанские элиты, склонные ориентироваться на ценности кастильского политического национализма, что предусматривает режим достаточно жесткой оппозиции с региональными движениями и национализмами.
В 2000-е годы каталонский национализм, подобно национализмам в других регионах Испании, претерпел значительную актуализацию в контексте вызовов, как регионализации, так и глобализации, что было связано с озабоченностью каталонских националистов растущими темпами глобализации, отказом молодежи от национальных ценностей в пользу испанского универсализма. В этой ситуации происходит активизация радикальных и этнических трендов в рамках каталонского националистического дискурса. Этнизации национализма в Каталонии способствовал и общий рост этнического радикализма в современной Европе, и вызовы глобализации. В связи с последними один из теоретиков каталонского национализма Жорди Пужоль констатировал, что «глобализация может поставить под сомнение будущее каталонцев как народа. Мы можем раствориться во всемирном потоке»29.
Значительную роль в функционировании националистического дискурса на протяжении 1990-х продолжали играть и политические тренды. В декабре 2003 года президентом Каталонии стал Паскуаль Марагалл. В марте 2004 года на общеиспанских выборах победу одержали социалисты Хосе Луиса Родригеса Сапатеро, который в октябре 2004 года инициировал консультации между Мадридом и представителями автономных сообществ, в том числе – и Каталонии.
Проявлением активизации национального движения в Каталонии стала широкая деятельность различных национальных и националистических партий. В Каталонии национализм оказался универсальным политическим языком. В этой ситуации националистический дискурс характерен как для классических националистов, так и для различных партий, спектр идеологических предпочтений которых варьируется от либерализма до социализма. Подобные ненационалистические идеологии в Каталонии нередко развиваются, имея националистический бэк-граунд. Часть каталонских националистов подчеркивает свою преемственность с более ранними националистическими движениями и группировками, активно действовавшими в Республике, но запрещенными в период франкистской диктатуры. Это относится, например, к Esquerra Republicana de Catalunya. Партия, созданная на фолне демократизации, позционирует себя в качестве наследницы националистов 1930-х годов, которые в течение некоторого времени контролировали политический дискурс Каталонии. Теоретики партии полагают, что социально она является левой, но национально – каталонской. В своей политической программе Esquerra Republicana de Catalunya уделяет значительное внимание проблемам гражданских прав и свобод. Партия разделяет республиканские идеи каталонских националистов 1930-х годов, полагая необходимым мирными средствами добиваться создания независимой Каталонии с республиканской формой правления30.
С другой стороны, теоретики партии склонны позиционировать себя и в качестве каталонских националистов, которые воспринимают каталонцев как отдельную нацию (Naciу Catalana), что вызывает недовольство Мадрида, склонного культивировать ценности единой испанской гражданской нации.
Среди умеренных националистических политических партий в современной Каталонии особое место занимает объединение Convergиncia, политическая программа которого включает декларирование необходимости развития демократии, защиты прав и свобод, а так же умеренные националистические лозунги. Значительное внимание идеологи и теоретики Convergиncia Democrаtica de Catalunya уделяют европейской интеграции, точнее – включенности Каталонии в евроинтеграционные процессы. Идеологи партии позиционируют свой национализм как «прогрессивный и интеграционный», что, по их мнению, должно стимулировать более активное участие Каталонии как региона в европейской интеграции. Каталонские националисты полагают, что европейский интеграционный проект по целому ряду показателей является наиболее привлекательным в отличие от политических стратегий, которые используются мадридскими элитами.
Каталонские умеренные националисты полагают, что Мадрид в Каталонии руководствуется в первую очередь интересами Кастилии и, поэтому, не заинтересован в подлинном развитии каталонской идентичности. Европа, как полагают каталонские националисты, наоборот имеет прочный бэк-граунд в виде сохранения и поощрения национального своеобразия, свободного развития региональных идентичностей в политической, языковой и культурной сферах. В программных документах партии декларируется, что Каталония является историческим европейским регионом, а сами каталонцы – европейцами. Поэтому, история, политика и культура Каталонии неотделимы от большого европейского проекта.
Национализм играет значительную роль и в функционировании левых партий в Каталонии. Среди левых националистических партий выделяется Partit Socialista d'Alliberament Nacional dels Paisos Catalans. В своей политической программе PSdANdPC сочетает не только идеи марксизма, ленинизма, но и каталонского национализма, а также политического и культурного панкаталонизма, оппозиционируя себя Мадриду, который в одинаковой степени для левых каталонских националистов ассоциируется с национальным и экономическим угнетением. Лидеры PSdANdPC склонны позиционировать историю Каталонии как историю нескольких столетий постоянной борьбы против Мадрида за сохранение национальной культуры, идентичности и языка. Вместо развития в составе Испании левые националисты настаивают на необходимости выхода Каталонии из состава Испании. В своей политической деятельности PSdANdPC уделяет особое внимание не только социальным и экономическим проблемам, но и идее каталонской политической независимости, придания особого статуса каталанскому языку, подчеркивая, что Каталония заслужила право быть независимой и свободной «после трехста лет оккупации»31.
В сентябре 2005 года парламент Каталонии проголосовал за принятие нового Статута, который разрабатывался в условиях почти полной интеллектуальной монополии каталонских националистов. В ноябре новый Статут был отправлен в Мадрид, где, в соответствии с испанской Конституцией, ему следовало быть одобренным Кортесами. К тому времени в Мадриде начались демонстрации кастильских националистов, сторонников унитарного государства и противников автономии Каталонии. Противники изменений Статута Каталонии полагали, что он станет первым шагом на пути к провозглашению Каталонии независимым государством.
Каталонский Статут 2006 года стал важным шагом на пути большего усиления каталонского национализма. Каталонские интеллектуалы, несмотря на критику со стороны кастильских националистов и сторонников национальной унификации Испании, смогли провести в текст Статута моменты, которые позволяют говорить о Каталонии как о политической нации. В частности, в Статуте содержится утверждение о том, что Каталония является нацией («каталонская нация формировалась продолжительное время за счет вклада энергии многих поколений, многих традиций и культур, нашедших в ней пристанище»), которая отличается от кастильской и имеет свою собственную историю («народ Каталонии в течение веков сохранял неизменную склонность к самоопределению, воплощенную в собственных институтах власти, таких как Женералитет, который был создан в 1359 году Кортесами Серверы, и, среди других сводов норм, в принятом специфическом юридическом собрании постановлений, таком как Конституция и другие права Каталонии. После 1714 года было много различных попыток вернуть институты самоуправления. На этом историческом пути есть выдающиеся вехи, такие как Манкомунидад 1914 года, возвращение Женералитета со статутом в 1932 году, его восстановление в 1977 году и статут 1979 года, рожденный вместе с демократией, конституция 1978 года и государство автономий»). В Статуте акцентируется внимание на необходимости развития и защиты каталанского языка («гражданская и ассоциативная традиция Каталонии всегда подчеркивала важность каталонского языка и культуры»), самостоятельном участии Каталонии в европейской интеграции («Каталония, через государство, участвует в строительстве политического проекта Европейского союза, чьи ценности и цели разделяет»32).
Под давлением кастильских националистов в текст Статута были внесены изменения, которые несколько уменьшили полномочия провинции. 18 июня 2006 года состоялся референдум, в ходе которого 74 % жителей региона высказались положительно, что свидетельствует о наличии устойчивой традиции политического участия в Испании и политического национализма в Каталонии, способного корректировать политическое поле региона в соответствии с растущими амбициями региональных политических элит. Cтатут является хранителем памяти, оберегая, в том числе, и память обо всех тех, кто боролся и кто был изгнан или даже погиб за признание национальных интересов Каталонии и социальных прав каталонцев. Призвание и право граждан Каталонии свободно определять свое будущее как народ, которые парламент Каталонии неоднократно выражал, соотносятся с национальным самоутверждением, которое исторически представлял институт Женералитата.
3. Каталонский язык как важнейший фактор национализма
По подсчетам итальянского исследователя Дж. Поггесчи, в Каталонии на каталонском языке в состоянии говорить 90 % населения. Процент понимающих каталонский язык приближается к ста. С другой стороны, каталонские статистические исследования формируют несколько иную картину владения и использования каталонского языка в Каталонии. В частности, по статистическим данным на 2003 год в Каталонии каталонский язык в качестве первого языка определили 40.4 % (кастильский – 53.5 %), в качестве фактора, определяющего национальную принадлежность – 48.8 % (кастильский – 44. 3 %), языка общения в быту и дома – 50.1 % (кастильский – 44.1 %). Каталонский язык занимает твердые позиции в сфере его применения: дома только на каталонском языке говорят 37.2 %, больше на каталонском, чем на других языках – 7.1 % (на кастильском соответственно – 34.4 и 9.9), с друзьями – 24.5 % и 17.8 % (на кастильском – 25.6 и 11.9), с соседями – 29.5 % и 10.6 % (на кастильском – 32.7 и 8.4), с одноклассниками – 27.3 % и 18.0 % (на кастильском – 19.7 и 10.9), с коллегами на работе – 27. 5 % и 15.9 % (на кастильском – 22.3 и 10.6). C другой стороны, исследования показали, что в случае обращения на кастильском лишь 7.8 % опрошенных ответят по-кастильски в то время, как 78.6 % ответят по-каталонски, а 12 % – никогда не обращаются к посторонним на кастильском языке33.
Комментируя эту языковую мозаику в Каталонии, каталонский исследователь С. Хинер, указывает на то, что не следует упрощать ситуацию, как это делают некоторые кастильские авторы, низводя сложную проблему до стремления каталонских националистов вытеснить кастильский язык. По мнению каталонских авторов, часть кастильских исследователей намеренно пытается доказать, что власти Каталонии создали такую ситуацию, при которой «кастильский язык находится в опасности», а каталонские националисты стремятся сделать так, чтобы он «исчез с каталонской карты»426. В связи с этим Сальвадор Хинер пишет, что «кастильский и каталонский языки являются частью гражданской жизни Каталонии, сосуществуют с непринужденностью и совсем небольшими трениями. В зависимости от окружения у них разный вес… каталонский язык имеет больший вес в школе, но намного больший вес имеет кастильский в средствах массовой информации»34.
Каталанский язык в Каталонии является одним из важнейших факторов в развитии идентичности, каталонского политического и этнического национализма. Каталонский исследователь Виктор Гомес Пин полагает, что уже на раннем этапе политического транзита, во второй половине 1970-х годов, каталонские националисты и их кастильские оппоненты допустили одну серьезную ошибку, не оформив юридически признание необходимости развития, поддержки, сохранения и культивирования некастильских идентичностей и языков. В связи с этим В. Гомес Пин пишет, что «отойдя от франкизма, следовало бы наметить договор о совместимости каталонской культурной идентичности (в первую очередь ее языка), идентичности испанцев из других регионов и идентичности новых иммигрантов, у которых тоже есть свои собственные культурные проявления. Мы оказались бы в условиях, когда надо было бы взяться за другие вопросы, которые кажутся отложенными навечно, если только нет интереса к тому, чтобы это было по-другому, поскольку хорошо известно, что тот, кто навязывает свои проблемы, предопределяет в некоторой степени наш мир»35.
Вероятное заключение своеобразного «культурно-языкового» пакта могло помочь Испании избежать периодических обострений национальных и региональных проблем. Настойчивость центра, влияние унификаторских тенденций не позволили достичь этого во второй половине 1970-х и в 1980-е годы. Поэтому, современная Испания представляет собой государство, где политический центр вынужден сталкиваться с серьезной и аргументированной региональной оппозицией.
Исходя из приведенных выше статистических данных, заметна тенденция к тому, что каталонский язык более активно применяется в молодежной среде и сфере профессиональной коммуникации, что свидетельствует о значительном потенциале каталонского языка, направленной на сокращение применения кастильского, который, тем не менее, сохраняет роль языка межнационального общения, способствуя развитию в Каталонии билингвизма.
19 июля 2006 года, в связи с изменением Статута, был принят закон, призванный регламентировать внесение изменений в основной закон Каталонии, где особое внимание было уделено и каталонскому языку. В Каталонии 1990 – 2000-х годов каталонский язык перестал быть исключительно литературным или лингвистическим явлением, представляющим интерес для исследователей языка. Каталанский язык подвергся интеграции в политический дискурс, не став инструментом политической мобилизации и средством в политическом инструментарии сторонников этнического национализма.
Несмотря на некоторую этнизацию политического дискурса в Каталонии на протяжении 1990 – 2000-х годов в отношениям между каталонским и кастильским сообществами доминировали идеи политической толерантности, в то время как роль этнических стереотипов и националистических мифов была меньшей по сравнению с другими испанскими регионами, например – Страной Басков. Знание каталонского языка стало важным каналом социальной и политической мобильности. В исследовательской литературе высказывается и другая точка зрения, согласно которой усиление каталонского языка, его политизация имеет скорее негативные, нежели позитивные результаты.
В частности, И.Л. Прохоренко полагает, что «превращение каталанского о всеобъемлющий язык лишит бедных жителей этого двуязычного региона изначального преимущества владеть одним из немногих крупных разговорных и письменных международных языков»36. Вероятно, тенденции к вытеснению испанского (кастильского) языка из Каталонии не в полной мере отражают политические и языковые процессы, протекающие в регионе, который продолжает оставаться частью Испании, Конституция которой исключительно за кастильским языком признает статус государственного. С другой стороны, конкуренция между кастильским и каталонским языком будет продолжаться и в будущем, но полное вытеснение кастильского языка за пределы политического дискурса Каталонии не сможет состояться в ближайшие двадцать – тридцать лет. Тем не менее, следует констатировать, что владение каталонским языком открыло новые возможности для каталонцев, получивших образование во второй половине 1970-х, или на протяжении 1980 – 2000-х годов, позволив им более активно конкурировать с представителями старших политических поколений или мигрантами из кастильских в языковом плане регионов Испании437.