Вход

Париж (образ парижа в литературе)

Рекомендуемая категория для самостоятельной подготовки:
Курсовая работа*
Код 345677
Дата создания 06 июля 2013
Страниц 25
Мы сможем обработать ваш заказ (!) 28 марта в 13:00 [мск]
Файлы будут доступны для скачивания только после обработки заказа.
1 310руб.
КУПИТЬ

Содержание

Содержание


Содержание
Введение
Глава 1. Париж как город любви, науки и искусства
Глава 2. Образ Парижа во французской литературе
2.1. Париж Эмиля Золя
2.2. Париж Виктора Гюго
2.3. Париж французских писателей
Заключение
Литература

Введение

Париж (образ парижа в литературе)

Фрагмент работы для ознакомления

Глава 2. Образ Парижа во французской литературе
2.1. Париж Эмиля Золя
Откликаясь в своих произведениях на главные тенденции современной жизни, Золя создал галерею типов, характерных не только для его времени, но и для буржуазного общества начала XX в. Подобная проекция в будущее, сближавшая Золя с Бальзаком, присуща многим его произведениям и особенно ощутима при изображении им новых форм капитала и финансовых деятелей, при решении проблемы труда.15 Золя открывал читателю неведомые до того социальные миры: давал ему возможность присутствовать при дворе Наполеона III, вел на дно Парижа, в кварталы нищеты и голода, рассказывал о жизни шахтерской массы, о новых методах капиталистической наживы, о колоссальных финансовых и промышленных предприятиях, которые влияют на судьбы миллионов людей;он обращался к изображению не только представителей отдельных социальных групп, но и рисовал коллективы людей, огромную массу рабочих, крестьян, военных.16
Роман «Карьера Ругонов», завершенный лишь после Парижской коммуны (1871), стал прологом всей социальной эпопеи Золя. Местом развернувшихся событий автор избрал не Париж, а провинцию — маленький южный городок Плассан, где еще нагляднее проявилась реакционная сущность монархического переворота 1851 г. и предательская роль буржуазии. Золя восторженно, с романтической приподнятостью говорит о «грозном и величественном шествии» поднявшегося на борьбу народа.17
За «Карьерой Ругонов» последовала группа романов, в которых описано торжество «победителей», набросившихся на доставшуюся им добычу. Вырастает фигура хищника Саккара, спекулирующего на разрушении старых кварталов Парижа («Добыча», 1871); опора монархии — «пухнущая на солнышке» реакционная буржуазия — наживается на своей преуспевающей торговле («Чрево Парижа», 1873). Добычей оказались также депутатские и министерские посты. Среди столпов общества, поддерживающих империю и заправляющих государственными делами, — политический авантюрист Эжен Ругон («Его превосходительство Эжен Ругон», 1876) и ему подобные. 18
В следующей группе романов (конец 70-х — начало 80-х годов) Золя показал, как внешне преуспевающую империю разъедают социальные язвы: таков роман о парижских ремесленниках — нищих, обездоленных людях («Западня», 1877), роман о буржуазном Париже, распростершемся у ног куртизанки («Нана», 1880), роман о чудовищном лицемерии буржуа («Накипь», 1882). 19
Впервые Золя обращается к изображению жизни простого люда в романе «Западня». Стремясь к всестороннему изображению социальной действительности Франции времен Второй империи, решив осветить в своих романах темы и факты, «запретные» с точки зрения официального буржуазного искусства, Золя пришел к мысли о создании произведений, в которых главными действующими лицами были бы рабочие, говоря, что рабочих «изображали доныне в ложном свете».20 Ранее французские романисты либо вовсе обходили молчанием проблему рабочего класса, либо решали ее в отвлеченно-романтическом плане. Жизнь простых тружеников представлялась многим художникам эстетически неблагодарным материалом, крайним выражением обыденности.
Работая над «Западней», Золя также говорил об эстетических трудностях, которые возникают перед художником, изображающим жизнь социальных низов: «От пошлости интриги меня может спасти лишь величие и правдивость изображенных мною картин народной жизни... Сюжет беден, поэтому надо постараться сделать его настолько правдивым, чтобы он явил чудеса точности» («Наброски» к роману «Западня»).21
Этот роман, как и многие другие, перегружен откровенно грубыми деталями, социальный аспект подчас заслоняется физиологическим, а описания вытесняют психологию. Однако при всех натуралистических «издержках» «Западне» принадлежит особое место в истории французской прозы. Впервые во французской литературе появился роман, в котором обездоленность низших классов была показана без сентиментальности, с суровой прямотой. Перед читателем открывалась картина вопиющей несправедливости общественных отношений при капитализме. Золя нарисовал страшную картину физической и духовной деградации ремесленного люда Парижа.22
Золя писал в предисловии к «Западне», что из его романа «ни в коем случае не следует заключать, что весь народ был плох». «...Мои персонажи, — говорил он, — вовсе не плохи: они только невежественны и испорчены средой, в которой живут, обстановкой жестокой работы и нищеты».23
Во второй половине 80-х годов Золя создает группу романов, в которой все свидетельствует о надвигающемся кризисе режима: роман о бастующих рабочих («Жерминаль», 1885), роман о крушении крупного финансового предприятия («Деньги», 1891). События здесь приобретают укрупненные масштабы. Вся эпопея в ее социальном плане завершается романом «Разгром» (1892), повествующим о крахе Второй империи, которая обнаружила свою гнилость в дни военного испытания. 24
«Ругон-Маккары» дают глобальное, крупномасштабное изображение огромных перемен, которые принесла индустриально-финансовая эра в материальную жизнь и сознание людей: рост городов, накопление богатств, успехи науки и техники. Но в то же время Золя констатирует коренную антигуманность этой новой цивилизации. Человек в обществе подавлен теми силами, которые он сам породил: духом расточительства, жаждой власти и наслаждений, притязаниями, которые осуществляются за счет слабых. Так возникают у Золя повторяющиеся образы дебоша, распада, смерти, которые гораздо органичнее связаны с социальными условиями, чем с физиологическим восприятием человеческой натуры. Вторая империя рождается на крови подавленного восстания: стынет на плите семейной могилы кровь застреленного жандармами юного Сильвера.25 Кабак «Бойня» (дословный перевод названия романа «Западня») столь же смертелен для его завсегдатаев — рабочего люда, как и пули бонапартистов для народа в 1851 г. «Добыча», «Деньги», «Разгром» — таковы символические образы социального существования в описываемую Золя эпоху.
Но есть в эпопее и другие названия, в которых воплощаются надежды Золя, его «точки опоры»: «Радость жизни», 1884, «Творчество», 1886, «Земля», 1887, и, наконец, — «Жерминаль». Эти названия выстраивают цепочку ценностей, аналогично тому как это делает Золя позже, озаглавливая свои «Четыре Евангелия».26 Стойкость и жизнелюбие, великое счастье художественного творчества, честный труд рабочего и крестьянина, и, наконец, — народ как олицетворение вечно возрождающейся жизни — вот символ веры Золя в «Ругон-Маккарах» наряду со страстным «враждебным словом отрицанья». Многие из этих позитивных ценностей уже ставились в центр идейно-художественных исканий французской литературы и до Золя (и романтиками, и реалистами — Гюго, Жорж Санд, Бальзаком и Флобером), но полные жизненной правды и исторического прозрения картины жизни рабочего люда, и прежде всего — изображение забастовки в романе об углекопах, были великим новаторством Золя.27 С трудом найденное автором название романа возвращает читателя к событиям 12 жерминаля, в третий год республики, когда голодный народ хлынул в Конвент с криком «Хлеба и конституцию 93-го года!». Так жерминаль, месяц пробуждения весенних соков земли, ассоциируется с грядущими социальными переворотами. Реалистическое предвидение Золя поднимается здесь на качественно новую ступень.
Романы «Жерминаль», «Деньги» и «Разгром» образуют внутри двадцатитомного цикла своеобразную трилогию, реализовавшую самые плодотворные стороны мировидения и художественной манеры Золя.28 Эти панорамные полотна сгущают в себе главнейшие моменты социально-исторических противоречий национальной жизни Франции второй половины XIX в. Здесь достигает своего апогея особое мастерство Золя в создании грандиозных символических картин: пароксизм биржевой лихорадки и перезвон золота в подвалах банкиров («Деньги»), («Разгром»).29
2.2. Париж Виктора Гюго
Виктор Гюго в романе «Собор Парижской богоматери» отразил историю средневековой Франции, где одним из главных храмов является Собор – символ духовной жизни народа и одновременно его же поработитель. Париж с высоты башен Собора – это тоже герой роман, средневековый Париж с его островерхими крышами, дворцами и башнями. В романе «Отверженные» Гюго рисует Париж бедноты, жалких и мрачных трущоб. Именно в этом романе появляется историческая символика Парижа XIX века – баррикады, ведь за 81 год Франция пережила 5 революций. Автор изображает судьбу бедняков, их долю, одинаково несчастную и при диктатуре Наполеона, и при Бурбонах, и при Июльской монархии.30
Гюго мастерски создал образ уродливого звонаря Квазимодо, который кажется одним из этих скульптурных чудовищ. Собор является центром религиозной и народной жизни парижан. Около него собираются и простолюдины, которые способны бороться за улучшение своего будущего. Также Собор является традиционным убежищем для изгнанных: никто не имеет права арестовать человека, пока он находится за стенами Собора. Одновременно Собор Парижской Богоматери становится символом притеснения — религиозного и феодального. Квазимодо выступает здесь как тот, кого угнетает бесконечное величие Собора, и как "душа Собора". Звонаря-горбуна можно считать воплощенным образом средневековья и, естественно, Собора.31 Красавица Эсмеральда, в которую влюблен Квазимодо, напротив, является воплощением светлых жизненных сил. Девочку-танцовщицу можно считать воплощением Возрождения, идущего на смену средневековью. Следует сказать, что эти две культурно-исторические эпохи прошли, но Нотр-Дам де Пари до сих пор возвышается под парижским небом. Роман Виктора Гюго как будто перекидывает лист календаря от прошлого к настоящему.32 Со своих позиций писатель выступал против политической реакции и социальной несправедливости. Роман полон отголосками революционных событий, свидетелем которых был Гюго. Именно эта сопричастность повлияла на изображение простых горожан в произведении. Народ, по Гюго, не является темной толпой, а наполнен безудержной волей к борьбе и нереализованными творческими идеями. Но время простолюдинов ещё не пришло.33 Автор описывает штурм Нотр-Дам де Пари, который как бы является репетицией штурма Бастилии 1789 года, когда был положен конец многолетнему правлению французской монархии. Когда же наступит время народа? Гюго отвечает на вопрос: "Когда с этой башни ударят в набат, когда загрохочут пушки, когда со страшным грохотом упадут стены, когда солдаты и толпа с рычанием бросятся друг на друга, вот тогда и придет это время". Гюго не идеализировал средневековье. В романе присутствуют высокая поэтичность, пламенная любовь к Франции, ее истории и искусству, изображены темные стороны феодализма. Нотр-Дам де Пари — вечный Собор, внешне равнодушный к бесконечной суете человеческой жизни.34
2.3. Париж французских писателей
Город, место пребывания человека, всегда интересовал литературу. С одной стороны, город формировал свой тип человека, с другой – являлся самостоятельным телом, живущим и имеющим равные права со своими обитателями.
Урбанистическая литература порождена эпохой подъема буржуазии. Вспомним «Картину Парижа» Мерсье, в которой автор наряду с изображением архитектуры уделяет внимание общественным нравам и законам Парижа. А «Персидские письма» Монтескье «содержат притворно – наивную критику»этого города.35
Поэзия урбанизма привлекла внимание Эжена Сю, Виктора Гюго, Томаса де Квинси, Оноре де Бальзака, Чарльза Диккенса, Болеслава Пруса и ряда других писателей. Примечательно то, что урбанистическая тематика перерастает в мифологию большого города. Город становится формой жизни человечества, стягивающий в себя весь цвет любой нации.
Париж – город с большой историей, переживший за свое существование немало перемен. Его образ, со своими социальными контрастами, нравственными законами давно уже привлекал внимание писателей. Наиболее важным памятником литературного урбанизма является «Картина Парижа» Мерсье, в которой автор изображает не только дворцы и храмы, но и общественные и частные нравы, господствующие законы, безграничное величие Парижа, его великую роскошь и крайнюю нищету.36 В романе «Парижские тайны» Эжен Сю, правдиво рисуя, с одной стороны разложение и упадок, царящие в «высших» слоях общества, а с другой стороны, нищету и нравственное разложение, которые выпали на долю народа, вводил читателя в нищенские лачуги, в тюрьмы, больницы, кабаки и разбойничьи притоны Парижа, которые до сих пор оставались вне сферы изображения художественной литературы. Автор не жалел самых мрачных красок, чтобы показать нищету и бедность, полуголодное существование трудящихся Парижа.37
Наиболее полно раскрыл образ Парижа в своем творчестве Оноре де Бальзака, в произведениях которого Париж – «это город – маяк провинциальных честолюбцев, слетающихся к нему, словно бабочки на огонь».
Роман «Отец Горио» положил начало изображению Парижа, его блеска и нищеты одновременно. С первых строк романа Бальзак помещает нас в катакомбы Парижа – пансион Воке – это не нарядный Париж, а предместье, где обитает мелкий городской люд. Б.Г. Реизов замечает по этому поводу, что «драма романа развивается в парижском «аду», одной из пыток которого является пошлость и нищета». И эта общая атмосфера увядания, бедности, холода пансиона усугубляется тошнотворным запахом, который стоит здесь.38 «В нем чувствуется затхлость, плесень, гниль; он вызывает содрогание, льет чем-то промозглым в нос, пропитывает собой одежду, отдает столовой, где кончили обедать; воняет кухмистерской, лакейской, кучерской. Автор не только рисует обстановку, но заставляет нас вдохнуть спертый, ядовитый воздух, которым дышат обитатели пансиона.39 Описание дома Воке заканчивается обобщением: «Короче говоря, здесь царство нищеты, где нет намека на поэзию, нищеты потертой, скаредной, сгущенной. Хотя она еще без дыр и без лохмотьев, но скоро превратится в тлен». Но пансион – не единственный центр романа. Салоны Сен-Жерменского предместья, аристократические особняки – предмет вожделений Растиньяка. Это два полюса Парижа – низ и верх земля и небо, ад и рай. Наверху – роскошь, внизу – нищета. «По одну сторону зловещие картины в обрамлении грязной нищеты, лица, у которых от игры страсти только и осталось, что двигавшие ими когда-то веревочки и механизмы». Бальзак то и дело сопоставляет эти два мира. Находясь в салоне у виконтессы, Растиньяк вспоминает о пансионе: «Мысль Эжена на одно мгновение перенесла его обратно в семейный пансион, - им овладел глубокий ужас, атв пансионе Растиньяк думает о высшем свете. Нищета смотрится на фоне роскоши, а роскошь на фоне нищеты.40 Верх и низ у Бальзака друг с другом соприкасаются, друг в друге отражаются, друг от друга зависят – они как бы составляюттдвуединый образ. Наверху роскошь, потому что внизу нищета, внизу нищета, потому что наверху роскошь. Жизнь Парижа раскрывается Растиньяку как арена борьбы. «Жизнь в Париже – непрерывная битва, - пишет он матери, - я должен выступить в поход». На кладбище, глядя на Париж, Эжен бросает ему вызов. Но он идет не на борьбу против того растленного мира, который он познал, а лишь на борьбу за личное свое преуспеяние. Растиньяк и не думает о каком-либо сокрушении устоев, на которых держится этот гнусный мир больших и малых хищников, он принимает его таким, каков он есть, включается в «игру» и признает ее «правила» непреложными, прочно усваивает мораль хозяев жизни, преподанную ему Вотреном и раскрытую самой действительностью.41
В романе «Утраченные иллюзии» читатель дышит подлинной атмосферой Парижа, перед ним открывается вся подноготная общественной и частной жизни, изнанка деловых и политических махинаций, закулисная жизнь театров, редакций и издательств того времени, раскрывается картина коммерческих битв, политических, литературных боев. И в основе всех этих жестоких схваток – алчный, эгоистичный интерес, пустое честолюбие, низменное стремление ктнаживе.42 И тем не менее «Париж, - пишет Бальзак в своем предисловии к роману, - подобен заколдованному замку, на приступ которого устремляются все молодые провинциалы». Париж, таким образом, предстает как бы двухслойным по своей структуре – у него красивая оболочка и одновременно безобразная сущность. Культурная жизнь служит только прикрытием, маскировкой подлинных занятий парижского человека, развращенного обществом.43
Роман «Блеск и нищета куртизанок» тематически продолжает «Утраченные иллюзии». «Здесь особенно ясно выступает стремление писателя показать не «парадный фасад» возводимого здания буржуазной цивилизации а его оборотную сторону, его темные, потайные уголки». «Мир девок, воров и убийц, каторги и тюрьмы, - пишет Бальзак в романе, - насчитывает приблизительно от шестидесяти до восьмидесяти тысяч населения мужского и женского пола. Миром этим нельзя пренебречь в нашем описании нравов, в точном воспроизведении общественного состояния.» И этот мир преступников, проституток, уголовных элементов, так называемых «подонков общества» отверженных и «бунтарей», предстает перед нами не как аномалия, отклонение от «нормы», а как неизбежное порождение, необходимое условие и оборотная сторона общественного порядка Парижа.44
Итак, Париж – это город – светоч, центр культуры, к которому стремятся все провинциалы, одержимые страстью показать свой талант и завоевать мир. Некаятсила выбрасывает их из провинции, из их родных мест, в Париж. Там их поле боя. Но великий город является одновременно цивилизатором и растлителем, ведь чтобы использовать, применить свои способности, молодые люди должны их сперва переплавить: превратить молодость в упорство, разум в хитрость, доверчивость в лицемерие, красоту в порок, отвагу в скрытое коварство.45 Париж – город, где неимоверная роскошь и ужасающая нищета близко соприкасаются и зависят друг от друга. Это преступный мир, царящий во всех кругах общества и диктующий свои бандитские законы. Наконец, Париж подобен едкой кислоте, одних он разлагает, разъедает, других заставляет осесть на дно, одни исчезают, как один из героев – Люсьен де Рюбампре, а другие, напротив, выкристаллизовываются, отвердевают и каменеют, как Эжен Растиньяк.46
Заключение
Миф о Париже складывался на протяжении многих веков, и каждое последующее поколение подвергало трансформации и переосмыслению сложившиеся слои. Гастон Негре вслед за Раланом Бартом определил основное свойство мифа - способность не только к образованию традиции, но и к ее разнообразным сдвигам, росту и развитию. Миф, который повлиял на воспринимающее сознание, подвергается в свою очередь «расшифровке» и новому «кодированию», при котором устоявшиеся модели городского мифа (например, «бальзаковский Париж») могут быть основой для последующего слоя («османновский Париж»). В свою очередь «осман-новский Париж» уступает место «Парижу конца века» и «Парижу Прекрасной Эпохи».47 Миф, таким образом, понятие более широкое, включающее «парижский текст» и одновременно возможность его интерпретации, потенциального прочтения, «усвоения» в контексте общей культурной традиции. «Парижский текст» является составляющей частью «городского текста» и «парижского мифа», а также «городского мифа» вообще, участвуя во всевозможных образных моделях (например, Град земной и Град небесный). 48

Список литературы

Литература

1.Богомолов Н.А. Современная французская литература на страницах газеты «Последние новости» (1921–1923)
2.Васильева М.А. К проблеме «незамеченного поколения» во французской литературе
3.Викторова Т.В. «Говорить о частном, личном и случайном»: Французская литература в восприятии К.В.Мочульского
4.Грачева А.М. Французский сюрреализм и произведения «большой формы»
5.Добрицын А.А. Освещение европейской (преимущественно французской) литературы в газете «последние новости» в 1932–1933 гг.
6.Жиль Десмон. Прогулки по Парижу
7.Комбо Иван. История Парижа. Весь мир, 2002
8.Коростелев О.А. Георгий Адамович о иностранной литературе: Материалы к библиографии
9.Мнухин Л.А. Французские писатели
10.Окутюрье M. Владимир Вейдле о французских писателях: Статьи и рецензии


Очень похожие работы
Пожалуйста, внимательно изучайте содержание и фрагменты работы. Деньги за приобретённые готовые работы по причине несоответствия данной работы вашим требованиям или её уникальности не возвращаются.
* Категория работы носит оценочный характер в соответствии с качественными и количественными параметрами предоставляемого материала. Данный материал ни целиком, ни любая из его частей не является готовым научным трудом, выпускной квалификационной работой, научным докладом или иной работой, предусмотренной государственной системой научной аттестации или необходимой для прохождения промежуточной или итоговой аттестации. Данный материал представляет собой субъективный результат обработки, структурирования и форматирования собранной его автором информации и предназначен, прежде всего, для использования в качестве источника для самостоятельной подготовки работы указанной тематики.
bmt: 0.00493
© Рефератбанк, 2002 - 2024