Убийство в состоянии аффекта

ОГЛАВЛЕНИЕ


Введение
1. Характеристика аффекта
2. Объективные признаки убийства, совершенного в состоянии аффекта
3. Субъективные признаки убийства, совершенного в состоянии аффекта
Заключение
Список нормативных правовых актов и литературы

Убийство в состоянии аффекта

Орудия совершения данного преступления специально виновным не приспосабливаются, используются в основном предметы бытового назначения, «случайно» попавшие под руку. Это обусловлено аффективным состоянием виновного, его стремлением к немедленной нейтрализации источника раздражения. При этом в ход идут кухонные ножи, топоры, отвертки, утюги, бутылки, ножницы, вилки, палки и т.д.
Не менее важным признаком объективной стороны выступает время совершения преступления. Исходя из положения о том, что аффекты возникают большей частью внезапно и продолжаются иногда всего несколько минут24, следует иметь в виду, что и действия виновного в убийстве должны продолжаться во времени ровно столько, сколько сохраняется состояние аффекта. Аффекту свойственно изживать себя в действиях. Поэтому принципиальноважным является установление начального момента возникновения и окончания аффекта.
В большинстве случаев действия виновного, совершенные в состоянии аффекта, являются немедленной реакцией на отрицательное действие потерпевшего, что исключает разрыв во времени между внезапно возникшим (аффектированным) умыслом на убийство и причинением смерти потерпевшему.
Однако из этого не следует делать выводы, что момент убийства как ответная реакция на противоправное или аморальное поведение должен полностью совпадать с моментом возникновения аффекта.
Убийство может последовать и через некоторый промежуток времени после обнаружения виновным травмирующей ситуации, вызвавшей аффект, но при непременном условии сохранения состояния сильного душевного волнения. Например, И.А. Кудрявцев отмечает, что «психологическое понимание внезапности учитывает прежде всего субъективный момент - внезапность аффективного импульса к действию для самого субъекта. Такая субъективная внезапность может не совпадать с объективным поводом, что во многом зависит от особенностей процесса переживания психотравмы. В типичных случаях развития аффекта процесс переживания сопровождается стремительным ростом эмоциональной напряженности, заканчивающимся аффективным взрывом. Но процесс переживания может носить и волнообразный характер, спонтанно усиливаться в определенный период под влиянием непроизвольных представлений перенесенного насилия, осознания новых личностных смыслов оскорбления, при повторной встрече с травмирующими элементами той же конфликтной ситуации. В этих случаях возможен «отставленный аффективный взрыв»25.
Таким образом, аффекту практически всегда свойственна внезапность возникновения, но субъективно и объективно аффективная реакция протекает по-разному. Во многом это зависит от остроты конфликтной ситуации, тяжести провоцирующего повода, от психофизиологических качеств личности виновного. Поэтому однозначное для всех случаев определение конкретного промежутка времени между поводом и ответной реакцией не представляется возможным26.
Как видно, возможность разрыва во времени между неправомерным или аморальным поведением потерпевшего и возникновением аффекта, который обусловил совершение убийства, признается большинством ученых криминалистов27 и судебной практикой.
Проведенный Н.В. Лысак анализ уголовных дел исследуемой категории показал, что 23% составили случаи, когда виновный, находясь непосредственно под воздействием нанесенной ему обиды, совершает перед убийством различные действия (например, бежит в свою квартиру, соседнюю комнату, чтобы взять орудие преступления, преследует потерпевшего, проникает в дом, квартиру, производит выстрелы и т.д.)28. Однако такие действия нельзя расценивать как приготовление к убийству. Правильно в этой связи отмечает Б.В. Сидоров, что «поглощенность и захваченность виновного своими действиями, направленными на предмет обиды, непрерывность движений, их лихорадочность и одержимый характер могут служить показателями возникшего и продолжаемого аффекта»29. Следовательно, в аффективных действиях признаки, присущие стадии приготовления к преступлению, исключаются.
Таким образом, разрыв во времени между моментом возникновения аффекта и моментом убийства возможен, но при непременном условии сохранения в этот период аффективного состояния.
В современной юридической литературе признается возможность возникновения аффективного состояния и совершения преступления даже спустя длительное время после совершения потерпевшим противозаконных действий в отношении виновного30.
Аффект, возникший в таких ситуациях, в литературе называют «запоздалым»31, что не совсем соответствует его психологической природе. Аффект - это сильная эмоциональная реакция на отрицательный внешний раздражитель. Он генерируется конкретной ситуацией, когда субъект не способен противостоять ситуативным доминантам, т.е. потребностям, экстренно актуализированным сложившейся обстановкой. Иначе говоря, аффект - это ситуативное явление и он не может «запаздывать», поскольку быстро себя изживает. Правильнее всего, исходя из положений психологии, говорить об «отставленном» аффекте32.
Действительно, в самый острый момент критической ситуации аффект может не «состояться», не найти в силу сложившихся обстоятельств разрядки в действиях. Однако, по мнению психологов, «аффекты способны оставлять сильные и устойчивые следы в долговременной памяти»33. Все то, что вызывает у человека яркую эмоциональную реакцию, откладывает глубокий след в сознании и запоминается прочно и надолго; пережитые и сохраненные в памяти чувства выступают как сигналы, либо побуждающие к действию, либо удерживающие от действий, вызвавших в прошлом отрицательные переживания34. Поэтому аффективная реакция может возникнуть при воспоминании о перенесенных глубоких обидах, даже при одном виде человека, причинившего данному лицу или его близким в недалеком прошлом тяжкие страдания35.
Например, «водитель, нарушив правила дорожного движения, на глазах у отца совершает наезд на сына. В результате - смертельный исход. Находясь в состоянии аффекта гнева, отец стремится отомстить за него, но водитель с места происшествия скрывается. Однако образ «врага» надолго сохраняется в памяти. Спустя некоторое время он случайно на улице встречает его. В памяти мгновенно отражаются события прошлого, смерть сына, горечь невосполнимой утраты. Захвативший все его существо аффект побуждает к мщению, и он совершает убийство виновника смерти сына.
Убийство, совершенное в подобной ситуации, должно квалифицироваться по ст. 107 УК, поскольку возникновение аффекта здесь причинно обусловлено противозаконными действиями потерпевшего. Иное решение вопроса было бы несправедливым»36.
Итак, объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 107 УК РФ, складывается из аффектированного действия виновного и его общественно-опасного последствия (смерти потерпевшего), причинной связи между деянием виновного и наступившим последствием.
Однако одного установления аффекта для привлечения виновного в убийстве к уголовной ответственности по ст. 107 УК РФ недостаточно. Аффект как конструктивный элемент состава данного преступления непосредственно связывается с определенным отрицательным поведением потерпевшего.
В большинстве случаев действия виновного, совершенные в состоянии аффекта, являются немедленной реакцией на отрицательное действие потерпевшего, что исключает разрыв во времени между внезапно возникшим (аффектированным) умыслом на убийство и причинением смерти потерпевшему. Однако большинством ученых криминалистов и судебной практикой признается возможность разрыва во времени между неправомерным или аморальным поведением потерпевшего и возникновением аффекта, который обусловил совершение убийства.
3. Субъективные признаки убийства, совершенного в состоянии аффекта
Субъектом рассматриваемого преступления может быть любое физическое лицо, вменяемое и достигшее к моменту совершения преступления 16-летнего возраста и находящееся в особом психическом состоянии.
Проведенные исследования позволили распределить по возрастным категориям осужденных за совершение убийств в состоянии аффекта следующим образом: до 16 лет - 6%, 16 - 18 лет - 10%, 19 - 24 - 21,5%, 25 - 29 - 23%, 30 - 49 - 33%, 50 и более - 17,5%37.
Как отмечает Р.Р.Тухбатуллин, «основной процент осужденных приходится на возрастную категорию от 25 до 50 лет. В подавляющем большинстве потерпевшие и осужденные являлись либо супругами, либо сожителями, либо родственниками. Поэтому при разработке и осуществлении системы профилактических мер больше внимания следует обращать именно на указанные возрастные группы в семейно-бытовой сфере»38.
Как видно из приведенных данных, 16% убийств в состоянии аффекта совершаются несовершеннолетними, из них 6% подростками, не достигшими 16-летнего возраста. Это свидетельствует о сравнительной распространенности подобных преступлений среди несовершеннолетних. Поэтому Т.В. Сысоева предлагает установить минимальный возраст уголовной ответственности при совершении преступлений, предусмотренных ст. 107 УК РФ, 14 лет. Нет сомнений, указывает она, что в возрасте от 14 до 16 лет несовершеннолетний уже располагает возможностью в достаточной мере осознавать опасность своего противоправного поведения, может сообразовать свое поведение с требованиями, предусмотренными обществом39. Сложно согласиться с этим предложением по следующим основаниям. Теория уголовного права придерживается мнения, нашедшего отражение в ч. 2 ст. 20 УК РФ, что привлекать 14-летних к уголовной ответственности следует только за умышленные преступления высокой степени общественной опасности. В анализируемом случае степень общественной опасности не является таковой, что следует из анализа размера наказания, поскольку это преступление, совершаемое при смягчающих обстоятельствах.
Любое преступление как социальное явление реально проявляется в действиях, поведении людей. Поэтому любой поведенческий акт индивида должен быть осознан им и руководим.
«Состояние физиологического аффекта сохраняет способность осознания оценки значения собственного поведения и руководства им в границах нормального течения эмоциональных процессов здорового человека. Проявляясь внешне как импульсивные, автоматизированные движения, аффективные действия сохраняют свою сознательно-волевую основу и с полным основанием могут быть отнесены к разряду волевых поведенческих актов»40.
Таким образом, состояние аффекта не лишает лицо, совершившее убийство, вменяемости. Оно способно осознавать характер совершаемых действий и руководить ими. Поэтому физиологический аффект следует отличать от патологического. Последний отличается от физиологического аффекта глубоким помрачением сознания, что лишает виновного возможности осознавать свои действия и руководить ими и соответственно исключает основания уголовной ответственности.
Необходимо отметить, что 14,5% осужденных за преступления в состоянии аффекта, хотя и были признаны вменяемыми, но имели те или иные отклонения психики от нормы и страдали различными психическими заболеваниями: психопатией, олигофренией, эпилепсией и т.п.41 Такого рода болезненные состояния психики, как показывает исследование, у психически неполноценных лиц зачастую обусловливают возникновение способности к неправильным, неадекватным, ошибочным действиям в силу того, что уровень сознательной регуляции у них намного снижен. Такие лица не могут в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими (ст. 22 УК РФ). Закрепленный в данной статье институт в теории уголовного права получил название «ограниченная вменяемость». Не решая вопроса о преступности или непреступности деяния, она дает более широкие возможности для дифференциации и индивидуализации наказания лиц, страдающих психическими аномалиями.
Некоторые авторы считают целесообразным отнесение физиологического аффекта к указанному институту. Так, например, А.И. Марцев в своей монографии указывает: «Являясь структурной частью психики человека, эмоциональное состояние, именуемое в законе аффектом, тоже представляет собой психическое расстройство, не устраняющее вменяемости. Поэтому есть все основания для признания того факта, что лицу, действующему в состоянии аффекта, присуща ограниченная вменяемость»42.
Данные доводы не совсем убедительны. Отнесение физиологического аффекта к указанной категории нецелесообразным по следующим причинам. Во-первых, следует иметь в виду, что физиологический аффект - это свойство здоровой психики реагировать соответствующим образом на отрицательный раздражитель. Наличие «вторичных условий» (болезненного состояния организма, психопатии, неврозов и других пограничных состояний психики) лишь увеличивает вероятность возникновения аффекта, но возникают они на нормальной физиологической почве. В этой связи справедливой представляется точка зрения О.Д. Ситковской, согласно которой «оценка аффекта должна зависеть не от того, у кого он возник, а от того, насколько выражены симптомы аффекта, имеются ли нарушения сознания, истощение и иные признаки, характеризующие качественное отличие патологического аффекта от физиологического»43. Автор обоснованно отмечает, что важным является «изучение симптомов психологического состояния субъекта при совершении им противоправных действий, а не почвы, на которой возникает аффект»44. Во-вторых, причиной аффекта являются не психические аномалии, имеющиеся у виновного, а провокационные действия потерпевшего. Это обстоятельство подчеркивается и в ст. 22 УК РФ, где говорится, что «лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии ограниченной вменяемости, то есть не могло в полной мере осознавать значение своих действий или руководить ими вследствие болезненного психического расстройства, подлежит уголовной ответственности».
Следует иметь ввиду, что наличие у лица психического расстройства не свидетельствует о нахождении его в момент совершения преступления состоянии аффекта.
Если признаки субъекта (вменяемость, возраст) являются обязательными элементами состава преступления и находят отражение в санкции статьи, то признаки личности виновного, не входящие в состав преступления, должны приниматься во внимание при назначении наказания и в ходе его исполнения.
В большинстве случаев рассматриваемое преступление совершается лицами, не наделенными антиобщественными взглядами. Преступления для большинства таких лиц - результат случайных жизненных обстоятельств.
Вместе с тем убийства в состоянии аффекта не всегда совершаются случайными преступниками. Так, 28% виновных на момент осуждения характеризовались отрицательно по месту жительства и работы, 46,5% находились в состоянии алкогольного опьянения, к 15,5% до осуждения применялись меры административного и общественного воздействия, а 12% осужденных по ст. 107 УК РФ были ранее судимы45.
В исследуемом составе преступления субъективная сторона характеризуется определенными особенностями, коренящимися в самом характере этого преступления, так как субъект совершает это преступление, находясь в особом эмоциональном состоянии, именуемом аффектом, подлежащем обязательному доказыванию.
Для доказывания наличия аффекта в действиях лица назначают судебно-психиатрической (психологической) экспертизы. Однако и заключение экспертизы не является бесспорным доказательством наличия (отсутствия) аффекта в действиях лица.
В случае, если суд (либо орган, производящий предварительное расследование) не находит доказательств провоцирующих обстоятельств со стороны потерпевшего, а также если умысел на убийство потерпевшего нельзя признать возникшим у виновного внезапно, экспертиза не назначается.
Прежде всего, аффект как эмоциональное состояние сказывается на формировании и реализации преступного умысла.
Согласно ч. 1 ст. 105 УК РФ убийство есть умышленное причинение смерти другому человеку. Дефиниция убийства, данная в указанной статье, предопределяет, что субъективная сторона убийства характеризуется только умышленной формой вины. Указание в законе на умышленное причинение смерти другому человеку проводит отличие убийства от самоубийства.
При совершении убийства умысел может быть прямым или косвенным.
В ст. 107 УК РФ прямо определена форма вины - умысел. Некоторые криминалисты характеризуют его как аффектированный46. Аффектированный умысел возникает внезапно в ответ на отрицательные действия потерпевшего и, как правило, реализуется немедленно, стремительно, с непредвиденными последствиями для самого виновного.
В юридической литературе нет единства взглядов по поводу того, каким должен быть умысел в этом преступлении. Одни криминалисты считают, что убийство в состоянии аффекта может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом47. Другие полагают, что рассматриваемые преступления могут совершаться только с косвенным умыслом, поскольку при аффекте «умысел возникает внезапно, человек в значительной мере теряет контроль над своими поступками, не может регулировать их интенсивность. Таким образом, у лица, совершившего преступление в состоянии сильного душевного волнения, умысел направлен на причинение вреда личности, а это значит, что относительно последствий умысел виновного может быть не иначе как косвенным. При косвенном умысле ответственность определяется по фактически наступившим последствиям»48.
Особую позицию в данном вопросе занимает М.И. Дубинина. Она считает, что преступление может быть совершено в состоянии аффекта только с прямым умыслом - определенным или неопределенным. «Анализ преступлений, совершаемых в состоянии аффекта, свидетельствует о том, что виновный предвидит (в общем виде) наступление общественно опасных последствий, выражающихся в причинении физического вреда личности, и желает их наступления, так как эти последствия являются целью его действий. Такие психические признаки характерны только для прямого умысла»49.
И всё-таки наиболее верной представляется точка зрения, согласно которой преступления в состоянии аффекта могут совершаться как с прямым, так и с косвенным умыслом.
В силу внезапности, интенсивности аффекта виновный может и не осознавать полностью своих действий, не осмыслить до конца, какой ущерб жизни и здоровью потерпевшего он желает причинить. Но о том, что он все-таки осознает общественную опасность своего деяния, свидетельствуют его действия перед совершением преступления (хватает бутылку, камень, палку, топор, нож, ружье), а потому он не может предвидеть наступления тяжких последствий и не желать этих последствий, хотя и не представляет отчетливо степень их тяжести.
Как правильно отмечает Т.Г. Шавгулидзе, «тот, кто убивает в состоянии аффекта, знает не только то, что от выстрела может умереть человек, но и то, что он убийца, что совершает общественно опасное деяние. Такой именно минимум знаний достаточен, чтобы говорить о сознании общественной опасности как необходимом элементе умысла. При аффектированных преступлениях лицо может осознавать общественно опасный характер своего поведения и предвидеть его общественно опасные последствия, так как в аффекте не исключается сознание фактической и оценочной сторон преступления»50.
Известный русский адвокат А.Ф. Кони говорил по этому поводу следующее: «Весьма редкие из подсудимых, совершивших преступления под влиянием аффекта, в состоянии изложить подробности решительного момента, но это не мешает им помнить быструю смену и перекрещивание в их душе мыслей, образов, чувств - до сделанного ими удара, до оскорбления выстрела, до расправы ножом»51.
В подобных случаях виновный часто имеет неопределенное представление об объективных признаках совершенного им преступления, не конкретизирует в сознании ожидаемые последствия, а желает наступления любого из них. Здесь налицо такая разновидность прямого умысла, как неопределенный, или неконкретизированный. Субъект осознает общественно опасный характер своих действий и что этими действиями причиняет вред жизни и здоровью потерпевшего, желает причинения этого вреда, хотя и не представляет, какой вред он хочет причинить. При прямом умысле, если даже последствия не наступили, уголовная ответственность не исключается, но для установления вины лица и правильной квалификации преступления необходимо принять во внимание конкретную цель, к которой стремился виновный, совершая преступление.