Правовое регулирование брачных отношений в России в 18 веке

Содержание:
Введение
1. Условия вступления в брак
2. Условия прекращения брака
3. Правовое регулирование семейных отношений по Своду законов российской империи
Заключение
Список использованных источников

Правовое регулирование брачных отношений в России в 18 веке

2. Условия прекращения брака
Поводами прекращения брака9 в изучаемую эпоху были: во-первых, политическая смерть и ссылка в вечную каторжную работу; так, указом 16 августа 1720 г. женам таких сосланных было предоставлено или постригаться в монашество, или жить в своих приданых деревнях ввиду того, что мужья их рассматривались как бы умершие, а брак считался расторгнутым без всякого ходатайства с их стороны. Напротив, в 1753 г. состоялось высочайшее повеление Синоду, по которому для расторжения брака лиц, сосланных на вечную каторгу, требовалась санкция Синода, разрешавшего женам сосланных выходить снова замуж. С 1767 г. выдача подобного разрешения стала функцией епархиальных архиереев. Те же правила применялись и к мужьям, если их жены ссылались в вечные каторжные работы. Таким образом, ссередины XVIII ст. установилось правило, по которому ссылка на вечную каторгу сама по себе не расторгала брака являлась одним из поводов к разводу.
Во-вторых, поступление в монашество, служившее поводом к разводу, на основании Духовного регламента (прибавление к нему о чине монашеском), при наличности следующих, условий: 1) при одновременности пострижения обоих супругов; 2) при достижении женой известного возраста, а именно, не менее 50 лет и 3) при отсутствии малолетних детей (лица, не удовлетворяющие этим условиям не могли поступать в монашество).
В-третьих, безвестное отсутствие одного из супругов, признанное за повод к разводу резолюцией Петра I на докладных пунктах Синода 12 апреля 1722 г. и синодским указом 1723 г., при условии, что оно произошло не по вине оставшегося супруга. В 1810 г. Синод постановил, что прошения о расторжения брака по этому поводу могут подаваться не иначе, как по прошествии пятилетнего срока со времени исчезновения одного из супругов, причем самое расторжение брака должно иметь место после удостоверения со стороны консистории в действительном исчезновении лица. К безвестному же отсутствию можно причислить и невозвращение в Россию в течение года или двух лет военнопленного (неправославного), женившегося на русской (указы 1721 и 1743 гг.).
В-четвертых, неизлечимая болезнь, о чем говорит синодский указ 22 марта 1723 г.
В-пятых, прелюбодеяние одного из супругов (резолюция Петра, на докладных пунктах Синода 1722 г.) или развратная жизнь, по выражению указа 1798г. С изданием указа 28 июня 1811 г. было запрещено расторгать браки, основываясь на простом признании одной из сторон, виновной в прелюбодеянии. Признание должно было быть сделано в суде перед судьей «произвольно, истинно и с обстоятельствами дела согласно». Виновной стороне воспрещалось вступать в новый брак, и она подвергалась духовным и светским наказаниям. Так, виновные жены карались семилетней епитимией, иногда пожизненной ссылкой в монастырь, наказанием плетьми, отсылкой на прядильный двор, даже ссылкой в Сибирь и т. д. Имущество жен возвращалось им обратно, но только «для пропитания на смерть», так как собственниками его признавались дети, происшедшие от расторгнутого брака, почему на имущество налагалось запрещение в написании купчих и закладных (указ Синода 22 августа 1748 г.)10.
В-шестых, неспособность одного из супругов к брачному сожитию (указы 1806 и 1824 гг.), причем последняя в большинстве случаев констатировалась медицинской экспертизой. Неспособность должна была быть добрачной. Впрочем, в 1824 г. было постановлено, что жены самовольно оскопившихся имеют право выходить замуж за других. Для наличности развода по рассматриваемому поводу требовалось существование неспособности в течение известного времени (не менее трех лет). Не только неспособность мужа, но также и жены считалась поводом к разводу, что, как известно, в Московскую эпоху не существовало. Неспособный супруг лишался права вступать в новый брак.
В-седьмых, покушение одного супруга на жизнь другого также играло роль повода к разводу. Так, в одной резолюции Синода (22 марта 1723 г.) было предписано: «а буде оставленного (супругом) лица явится вина, яко умышление на живот... то такового разводить»11. Впрочем, в позднейшее время этот повод к разводу прекращает свое существование, и супругов, ведущих несогласную жизнь, не разводят, но советуют им жить в мире.
Наконец, в-восьмых, принятие христианства кем-либо из супругов, при нежелании одной из сторон продолжать супружескую жизнь, также составляло повод к разводу (указы 1739 г., 1771 г. и др.). Точно так же, на основании синодского указа 1 мая 1722 г., в случае обращения одного из супругов из раскола в православие и нежелания другого последовать этому примеру, брак их расторгался, и принявший православие получал право вступать в новый брак.
Кроме развода, в изучаемую эпоху становится известным и разлучение супругов, назначавшееся церковным судом вместо развода. В большинстве случаев эта мера принималась при несогласной жизни супругов и при жестоком обращении мужа с женой. Так, в 1723 г Синод по одному делу определил: «дать временный развод, а не совершенный, т. е. быть им (супругам) лишенными супружеского сожития, другим браком отнюдь не сочетаваться и в этом временном разводе пребывать дотоле, пока оба не смирятся и купно жить не восхотят»12. Обыкновенно такому разлучению предшествовало принятие мер к примирению супругов путем увещания со стороны духовных отцов, консистории и даже епархиального архиерея, причем супругов дурного поведения епархиальное начальство иногда отсылало в монастыри «для вразумления к согласной жизни». Разлучение супругов прекратило свое существование на основании высочайше утвержденного мнения Государственного Совета 26 мая 1819г.
Вопрос о разводе был затронут Синодом в своем наказе, поданном им в 1767 г. в Екатерининскую законодательную комиссию. В нем Синод высказался за признание следующих поводов к разводу: 1) прелюбодеяние, 2) бой и мучение со стороны мужа, 3) умысел одного супруга на жизнь другого, 4) отнятие имения мужем у жены и 5) самовольные отлучка, побег и укрывательство со стороны жены. Дела о разводе должны были рассматриваться «в светских командах», т. е. в светском суде, а затем препровождаться в духовные. Однако ввиду неудачи комиссии предположения Синода не получили силы закона13.
До 1805 г. дела о разводе входили в состав юрисдикции епархиальных архиереев, решавших их вполне самостоятельно, без санкции со стороны Синода. Последняя считалась необходимой только для некоторых дел, наприме в случае неизлечимой болезни, поступления в монашество и др. Но с 1805 г. все дела о разводе перешли в непосредственное ведение Синода.
Личные отношения супругов основывались на начале неравноправности, так как жена находилась в подчиненном положении у мужа. «Муж, — гласит Устав благочиния, — да прилепится к своей жене в согласии и любви, уважая, защищая и извиняя ее недостатки, облегчая ее немощи, доставляя ей пропитание по состоянию и возможности хозяина»; «жена да пребывает в любви, почтении и послушании к своему мужу и да оказывает ему всякое угождение и привязанность, аки хозяйка»14. Вплоть до издания Уложения о наказаниях 1845 г. муж пользовался правом наказывать свою жену. Об этом праве говорит, например, Воинский устав (арт. 163). Если во время такого наказания жена умирала, то муж хотя и подвергался каре, но более легкой, чем за обыкновенное убийство. Только с изданием Уложения 1845 г. у мужей было отнято право наказания жен, так как состоялось запрещение бить и увечить последних15.
Что касается до видоизменений в правах состояния, обусловливаемых браком, то здесь необходимо различать два случая: брак между свободными и брак между свободными и несвободными, В первом случае состояние жены определялось состоянием мужа. Об этом свидетельствуют многие законодательные памятники рассматриваемого времени. Так, уже Табель о рангах постановляет, что «замужние жены поступают в рангах по чинам мужей их» (п. 7). Затем манифест 1775 г. предписывает «женам всех классов пользоваться преимуществами мужей их». Наконец, обе Жалованные грамоты говорят о том же («дворянин, — читаем в дворянской грамоте, — сообщает дворянское достоинство жене своей», «мещанин, — гласит Жалованная грамота городам, — сообщает мещанское состояние жене своей, буде она породы равной или низшей»). Единственное исключение из этого правила было введено Жалованной грамотой дворянству, по которой дворянка никогда не лишалась дворянского достоинства, за кого бы она ни вышла замуж. Во втором случае до Екатерины II действовало прежнее правило, унаследованное еще от Московского времени: «по холопу раба, по рабе холоп» (указы 1741 и 1744 гг.), но с Екатерины II в этом отношении в законодательство стали проникать новые начала. В рассматриваемом вопросе нужно различать два случая: брак свободного с несвободной и брак свободной с несвободным. Относительно первого случая изменение правила: «по рабе холоп» началось с 1763 г. (если не считать указа 1742 г., пожаловавшего обитателям Малороссии особое преимущество: не быть укрепляемым по женам), когда было предписано освобождать от прикрепления питомцев воспитательного дома в случае их браков с крепостными. Та же привилегия была распространена в 1764 г на воспитанников Академии художеств. Затем законы, изданные при Екатерине II и воспретившие укреплять какими бы то ни было способами свободных людей, имели своим последствием установление начала, что посредством брака с крепостной муж се не только не делается крепостным, но и сообщает ей самой права свободного состояния (указы 1780, 1781 и 1783 гг.).
Относительно второго случая изменение правила: «по холопу раба» также началось с указа 1763 г., освободившего питомиц воспитательного дома в случае выхода их за крепостных от прикрепления. Та же привилегия была распространена в 1765 г. и на воспитанниц мещанского училища при Воскресенском девичьем монастыре. Указом 1808 г. эти привилегии были подтверждены, причем постановлено, что мужья воспитанниц, в случае наличности разрешения от помещиков на женитьбу, также получают свободу. В 1815 г. состоялся, наконец, общий закон, постановивший, что посредством брака женщинам свободного состояния крепостное состояние не сообщается,
Имущественные отношения супругов основывались на принципе раздельности, причем жена пользовалась полной правоспособностью. «Жены недвижимое и движимое, — читаем в указе 1716 г., — с чем она шла замуж или по родству ей данное, по свидетельству письменному, при ней да будет», «Собственным жен приданым имениям, — читаем в другом указе (1731 г.), — и что они, будучи замужем, куплей себе или после родственников по наследству присовокупили, быть при них, не зачитав того в ту указную дачу, что надлежит дать им из мужняя» (имения, после смерти мужа)16. Что касается до дееспособности жены, то она также ничем не была ограничена. Так, указ 1715г. предоставил женам право продавать и закладывать свои вотчины, не спрашивая при этом согласия своих мужей. Однако на практике нередко, при совершении разных крепостей женами, требовались особые дозволительные письма от мужей, в силу чего Сенат в 1753 г. предписал писать всякие крепости от имени жен на их имущество вполне беспрепятственно, не оговаривая в них, что они пишутся с согласия мужей и по их письмам. Подтверждая таким образом полную дееспособность жен, Сенат ссылался на указ 1715 г. Единственное исключение из названного правила было введено Вексельным уставом 1832 г., по которому жена без согласия мужа не могла выдавать векселей, но выдавала так называемые заемные письма.
3. Процесс вступления в брак
С принятием христианства заключение брака стало находиться в юрисдикции церкви. Формирование основ брачно-семейного права происходило двумя путями. С одной стороны, активный процесс формирования правовых обычаев из семейно-брачных обрядов шел путем их социального закрепления и придачи им универсального и всеобъемлющего характера, а с другой стороны, в силу принятия церковью новых узаконений. Ввиду подчиненности русской православной церкви византийской византийское законодательство о браке и семье оказало значительное влияние на формирование важнейших правовых институтов брака и семьи. Церковь всячески стремилась укрепить брак как социальный институт и придать ему осмысленное духовное начало, т. е. значение таинства. Брак в соответствии с каноническим законодательством есть таинство, в котором при добровольном перед священником и церковью обещании женихом и невестой взаимной супружеской верности благословляется и оформляется их супружеский союз.
Предсвадебный этап начинался со сватовства. В качестве сватов могли выступать отец жениха, его ближайшие родственники и сваха, но во всех без исключения случаях требовалось разрешение отца — главы семьи. В обязанности свах входило не только совершение самой процедуры сватовства, но и поиск невесты, и сбор подробной информации о ней (ее красота, нравственный облик, размер и виды приданого)17. Сватовство, как правило, заканчивалось помолвкой. Жених, таким образом, получал кроме родительского благословения и социальную санкцию на брак.
Термин «помолвка» происходит от слова «молвить». Социальному миру сообщалось о решении вступить в брак и соответственно получить социальную санкцию в виде его одобрения. Помолвка была характерна для Руси еще в X—XI вв., о чем свидетельствуют памятники права того периода. Известно, что в X в. сватов к великой княгине Ольге посылал древлянский князь Мал. По традиции сватов угощали пирогом или сыром, кусочки которого разносила сама виновница сватовства, будущая невеста. Широкая огласка в виде помолвки была необходима, чтобы всякий живущий в миру и знающий о существовании препятствий браку мог своевременно заявить об этом. Требование огласки при заключении брака оставалось необходимым условием даже в начале XIX в.
Отец невесты не сразу давал ответ сватам, но обещал подумать о том с женой и родичами. Только после такого разговора он выносил свое решение. Если решение состоялось, то отказ в последующем от заключения брака был весьма чреват негативными последствиями для виновной стороны.
Что касается до самого совершения брака, то оно подверглось некоторой модификации сравнительно с предшествующим временем. Так, при Петре были уничтожены сговорные записи, имевшие столь важное значение в Московском периоде. Затем обручение обязательно должно было совершаться за шесть недель до венчания причем при известных условиях могло быть расторгнуто (чего не было в Московском периоде).
Что касается до поводов к расторжению обручения, то о них указ 1702 г. говорит следующее: «обручение упразднятися может вин ради сицевых: аще бы жених обручил себе невесту сущу неблагообразну или во удеси коем пагубну, поврежденну, мнящи, яко красна есть и благообразна, нескорбна и здрава; по обручении же, агде бы увсдал, яко есть безобразна, скорбна и нездрава, может от нея быти свободен»18. Однако высочайшим повелением 13 дек. 1744 г. эта свобода, как несогласная с церковными законами, была уничтожена, и лица, обрученные между собой, лишились права самовольно оставлять друг друга. При Екатерине II (в 1765 г.) венечные памяти, существовавшие еще в допетровской России, были отменены, и указом 5 авг. 1775 г. обручение слито с венчанием19.
Как видно из практики XVIII ст., обещание вступить в брак считалось имеющим юридическое значение, т. е. связывало обещавшую сторону. Так, когда перед браком или при его совершении делалось заявление, что жених обещал жениться на другой невесте, то епархиальная власть допрашивала жениха, производила дознание, разбирала доказательства и в случае правильности заявления запрещала венчание нового брака, оповещая о том все епархии. Обряд венчания обязательно должен был совершаться в присутствии брачующихся. Из этого правила было сделано указом 1796 г. одно исключение только для особ императорской фамилии в случаях их женитьбы на иностранных принцессах. Особы императорской фамилии получили право доверять посторонним лицам присутствовать вместо себя при обряде венчания.
На основании указа 1769 г. было предписано совершать браки исключительно в церкви, разве «оказалось бы в том необходимая нужда по весьма дальним расстояниям церквей», когда с разрешения епархиального архиерея можно венчаться и вне церкви. В 1775 г. было подтверждено правило о совершении браков только в приходской церкви брачующихся.
С Петра I впервые появляются смешанные браки, немыслимые в Московском периоде. Так, в 1721 г. синодским указом было дозволено шведам, жившим в Сибири, вступать в брак с русскими, но при соблюдении следующих условий: 1) принятия русского подданства и 2) несовращения жен и детей из православия. Это постановление было видоизменено в 1768 г. относительно западных губерний, где при заключении смешанных браков Екатерина II разрешила воспитывать сыновей в отцовской, а дочерей в материнской вере.
Заключение
Таким образом, российское семейное законодательство XVIII –XIX веков впитало в себя огромный, накопленный столетиями опыт государственно-правового регулирования семейных отношений. Естественно, что каждый исторический этап развития выдвигал и здесь свои задачи, которые решались с помощью новых или обновленных законов. Что-то оставалось неизменным, переходило из закона в закон. Например, запреты к браку, с помощью которых государство пыталось противодействовать рождению неполноценного потомства.