Возможности функционирования междометий английского языка в прагматических речевых актах

Оглавление
Введение
Глава I Речевые акты: структура, прагматические типы
Глава 2 Междометия английского языка: возможности функционирования в прагматических речевых актах
Глава 3 Анализ примеров РА, содержащих междометия
Заключение
Список литературы

Констатив содержит утверждение, которое и составляет сущность его коммуникативно-интенционального содержания:
The Sun shines.
В силу особенностей коммуникативно-интенционального содержания для констатива оказываются неприемлемыми формы побудительного или вопросительного предложений, которые противоречили бы прагматическому компоненту высказывания.
Промисив и менасив – это высказывание-обещание и высказывание-угроза соответственно. С одной стороны, два эти типа предложений обладают рядом сходных черт: для них одинаково важными оказываются параметры отношения заинтересованности/незаинтересованности адресата в обещаемом/угрожаемом, анализ утверждаемого в высказывании, ориентированность на будущее. С другой стороны – это разные типы предложений.
В промисивах неизменно употребление будущего времени, обусловленное спецификой интенционально-коммуникативного содержания:
I`ll do it for you (проговариваемое еще не существует в действительности). К другим существенным чертам промисива относятся: как правило, соотнесенное с автором речи подлежащее-агенс; глагольное сказуемое – непременно глагол действия в активе: I`ll read, come, bring, etc.
И никак не
I`ll be beaten up либо I`ll be hurted (c подлежащим-патиенсом).
Предложения с подлежащими неактивного типа (хотя и имеющие глагольное сказуемое – глагол в активе) возможны в роли промисивов только в случае переосмысления семантики глагола.
Отметим также, что предложение с подлежащим в первом лице не единственно возможная, хотя и преимущественная структура промисива. Однако в случае подлежащее второго или третьего лица не может быть агенсом, но только – патиенсом:
You`ll see the picture – по сути равно You`ll be shown the picture.
Важнейшее условие реализации высказывания как промисива – заинтересованность собеседника в реализации предмета разговора.
В этом смысле менасив представляет собой противоположность промисиву. Его коммуникативно-интенциональное содержание, как следует из названия, - угроза. Условия его реализации противоположны условиям реализации промисивов:
адресат не заинтересован в осуществлении проговариваемого содержания;
автор высказывания не гарантирует реальность проговариваемого содержания в будущем, причем он может даже грозить событием, наступление которого от него не зависит (He`ll pay you – он тебе задаст). Таким образом, менасивы не ограничены в ролевых структурах, конституирующих предложение, что, как мы убедились, характерно для промисивов.
Тем не менее наличие комплекса схожих признаков порождает потенциальную возможность замещения (формального) менасива промисивом – такое несоответствие между формальной организацией предложения и интенцией автора способствует особому стилистическому эффекту и, разумеется, коннотативности высказывания.
Перформативы, примерами которых являются высказывания
I congratulate you. I welcome you. I apologise. I thank my dearest friend. I guarantee that the cost of these exotic fruit will be paid,
не сообщают о явлениях окружающего мира, как констативы, однако являются, по сути, «магическими формулами»: проговаривая их, адресат совершает действие (т. е. налицо перформансная коммуникация, отчего этот прагматический тип и называется перформативным). Ярчайшими примерами перформативов могут быть названы:
I swear… - Клянусь…
I pronounce you man and wife – Объявляю вас мужем и женой.
I name this ship… - Нарекаю этот корабль…
Очевидно, наступает изменение, новое состояние некоторого объекта, который по отношению к адресату является частью окружающего мира. При этом может изменяться и сам адресат либо его отношения с объектом (как в случае брачной церемонии).
В силу особенностей интенционально-коммуникативного содержания высказываний их структурными особенностями признают следующие:
1. Глагол такого предложения не может иметь форм прошедшего либо будущего времени.
2. Такое высказывание не может быть отрицательным.
3. Такое высказывание не может содержать модальных слов, нивелирующих совершение действия «здесь и сейчас». В то же время не допускается употребление глаголов во времени, подчеркивающем протяженность действия: перформативы с глаголом с Continuous отсутствуют по определению, хотя глаголы ряда «перформативов» в таком значении возможны в качестве констативов. Например:
What are you doing? – I`m just congratulating you.
Возможно также полное совпадение констативов и перформативов, как в случае высказывания
I denounce it as a lie.
Особыми условиями, непременными для перформатива являются также место совершения многих перформативных актов (которое должно быть институализировано, освящено традицией – например, воинская присяга дается в воинской части, у знамени, алгоритм церемонии заранее известен); наделенность полномочиями лиц, участвующих в торжественных церемониях (так, только президент может принять сообщение командующего парадом). Адресант также должен удовлетворять ряду требований, и прежде всего требованию искренности, которое особенно важно в случае перформативов, содержащих в своем составе формулу I swear (Клянусь…)
Подлежащее в перформативе, к слову, может быть не только в первом лице. Так, Дж. Л. Остин в подтверждение этой идеи приводит пример
Passengers are requested to cross the line by the footbridge only.
Наконец, важнейшей чертой перформатива является его явность, данность (представленность) глагола, который в высказываниях прочих типов, как правило, содержится в импликации.
Прагматический тип предложения, называемый директивом, содержит побуждение адресата к действию, что иллюстрируют следующие примеры:
Could you pass me the salt, please?
Don`t cry.
Give up.
Первый из примеров является подтипом директива, именуемым реквестивом – предложением-просьбой. Второй подтип – это инъюнктив, или предложение-приказ. Для двух этих подтипов возможно употребление только глаголов действия, однако иллокутивная сила высказываний разнится: первый подтип предлагает действие, не обязательно к совершению. Второй обозначает жесткий императив, поскольку адресант и адресат не равны по своему социальному статусу. Императивность высказывания нивелируется употреблением слова please, которое и является индикатором подтипа, или иллокутивным индексом. В особых формах реквестива нивелируется неравенство адресанта и адресата с помощью таких конструкций, как
Let`s go…
Would you/could you kindly…?
Наконец, прагматический тип высказывания, называемый квеситивом, - это традиционное вопросительное предложение. Употребляя квеситив, адресат пытается снять разницу в информационных потенциалах между собой и адресатом, получив ответ на вопрос. Важнейшим средством, выражающим признак вопросительности – обязательный для квеситива, является интонация. Впрочем, английский язык располагает разнообразным инвентарем для оформления квеситивов.
Подводя итого данной главе, следует отметить, что:
1. Речевые акты с точки зрения прагматики включают в себя важнейший компонент – интенцию адресанта, который и является основным параметром, определяющим и нюансы содержательной стороны, и выбор средств оформления высказывания.
2. Теория речевых актов, разработанная Дж. Л. Остином и развитая Дж. Р. Сёрлем, предлагает развернутую классификацию прагматических речевых актов, наиболее значимыми критериями в которой выступают иллокутивная цель, направление соответствия между словами и действительностью, а также отношения между адресантом и адресатом.
3. Подвижность грамматических форм делает потенциально возможным смещение единицы (при актуализации ее в речи) в функции, которая не свойственная ей категориально.
4. Осознание носителями языка важности дифференциации высказываний по признаки коммуникативной интенции закреплено в семантическом «разведении» таких глаголов речи, как to pledge, to declare, to blame, to apologize, to criticize, to plead, наиболее нейтральным (уместным в констативах) является глагол to say.
5. Понятие иллокутивной силы, введенное Дж. Л. Остином, соотносится с характером прогнозируемого адресантом эффекта в результате воздействия на адресата: в этом смысле наименьшей иллокутивной силой обладают констативы; наибольшей – инъюнктивы, получение которых адресатом является, по сути, сигналом к началу соответствующего действия. Уникальной иллокутивной силой обладают перформативы, однако этот тип речевых актов амбивалентен с точки зрения данного параметра, поскольку изменение статуса (поведения, набора признаков) может касаться как окружающей действительности, так и самого адресанта – автора высказывания (так, мощнейшим потенциалом иллокутивной силы обладают предложения с конструкцией I swear – «Клянусь!»).
Глава 2 Междометия английского языка: возможности функционирования в прагматических речевых актах
Междометия представляют собой камень преткновения для лингвистов, занимающихся исследованиями и классификацией системы частей речи в языке. Отметим, что речь не идет о каком-то одном определенном языке. Так, Г. Пауль указывал на то, что классификация частей речи в русле еще античной традиции не основана на последовательно выдержанных логических принципах и что, как следствие, для нее характерная «известная произвольность».9 Классификация частей речи немецкого языка на основе упомянутой традиции критиковалась ученым за узость ее рамок, в которые не вписывались многие слова современного немецкого языка.
В этом же духе высказывался о проблеме классификации частей речи Ф. Палмер, представитель Лондонской лингвистической школы.
Трудности определения частей речи во французском языке вынуждали некоторых лингвистов вообще к отказу от этого понятия. Так, Ф. Брюно, разрабатывавший ономасиологическую грамматику, полагал, что части речи – понятие-схоластика. Взамен предлагались «очищенные он грамматической формы» понятия (предметы, качества и действия), форма выражения которых, по мнению Ф. Брюно, играла второстепенную роль.
В отечественной лингвистике не прекращаются споры относительно грамматической или лексико-грамматической укорененности частей речи как категорий языка. Представители грамматического направления полагают, что части речи – грамматические категории, через которые находят свое отражение их особые грамматические значения: предметность, атрибутивность и т. д.10
Существует и точка зрения, согласно которой части речи – это наиболее общие лексико-грамматические языковые категории.11
Аналогичная полемика ведется и в отношении междометий в системе современного английского языка. Добавим, что, как фиксируют лингвисты, число слов, способных выступать в роли междометия, постоянно увеличивается: это связывают с тем, что появляется необходимость в выражении все более тонких оттенков эмоций.
В связи с тем, что в любом языке есть не только полнозначные слова, или знаки, но и «полузнаки» - слова, лишенные лексических значений, интересной представляется концепция Ф. Ф. Фортунатова о грамматической форме слова, а также о необходимости различать классы слов грамматические и неграмматические, равно как дифференцировать по этому признаку словосочетания и предложения. По Фортунатову, перешедшее из античной грамматической традиции разделение на части речи грешит смешением грамматических и неграмматических классов слов, а потому не имеет научного значения. Согласно его концепции, части слов различаются:
- по наличию/отсутствию у них грамматических форм;
- значению;
- способности сочетаться с другими словами в предложении, выполняя синтаксические функции.
Однако очевидно, что междометия, уникальный класс эмоционально-значимых единиц языка, не может быть охарактеризован как грамматический (в силу своей грамматической неоформленности), но и как неграмматический (в силу отсутствия возможностей для реализации номинативной функции) он может быть воспринят с известной долей условности.
Междометия, выражающие чувства и настроения (а также иные реакции на стимулы речевого и неречевого характера), однако не называющие их, по выражению А. И. Смирницкого, «противопоставляются словам интеллектуальной семантики». Междометия, однако, обладают коннотативным значением, угадывающимся из контекста:
Oh, there are you are, Mr. Poirot. (Christie)
Given her presents, perhaps? – Oh, no, sir, nothing of the kind. (Christie)
She`s in my room – Oh… Once again I felt my imperceptible withdrawal of the group. (Stewart)
Как видим из приведенных примеров, в первом случае междометие oh выражает эмоцию, близкую радости; во втором случае подчеркивает несогласие с утверждением собеседника; в третьем передает легкую растерянность.
С другой стороны, есть междометия, которые входят в определенное семантическое поле и служат для выражения определенных эмоций, - таково междометие alas, употребляющееся исключительно для выражения сожаления (к слову, оно практически совпадает с фонетическим обликом французского эквивалента helas). Междометия каждого языка представляют собой уникальный набор, причем, заметим, могут содержать фонемы в таких позициях в слове, которые исключены для всех прочих классов словарных единиц. Так, открытое начальное [ɛ] в русском языке существует только в местоимении «этот» и междометиях «эх», «эй»; в междометиях «тьфу» и «фу», единственных исконно русских словах, встречается [f]; в английском междометии «Pst» (за которым также закреплено определенное значения – «привлечение внимания») содержится уникальный для английского языка слоговый согласный, а в междометии «Tsk-tsk» («Как не стыдно») применяется звук, которого более не содержит ни одна другая единица английского словарного фонда.
В то же время есть междометия, которые выражают эмоции только в сочетании с жестом (и тем самым приближаются к невербальным средствам), - таково русское междометие «На!».
Междометия (от латинского interiectio – пересечение, вставка) – класс слов с характеристиками настолько разными, что до сих пор периодически возникают споры о том, входят ли междометия вообще в поле интересов лингвистики. Долгое время была распространена точка зрения, согласно которое междометия есть спонтанный выкрик как инстинктивная реакция на внешний стимул, причем свойственная и человеку, и животному. Однако приведенные выше примеры достаточно наглядно подтверждают ошибочность такой позиции.
Сложности другого рода у лингвистов вызывают междометия, являющиеся производными от обычных полнозначных единиц языка (таковы русское «Батюшки!», французское Tiens!, английское Bother!) либо от сочетания существительного с глаголом.
Характерными признаками, по которым языковую единицу относят именно к междометиям, считают следующие:
1. Междометия являются словами-предложениями. Они самостоятельны с точки зрения оформления высказывания.
2. Как следствие своей самостоятельности, междометия обладают такими свойствами предложений, как отсутствие способности к синтаксическим связям с другими словами и их самодостаточность.
Классификация междометий проводится по признакам обобщенности значений, которые передаются отдельными междометиями; передачи разных типов значения (оценки, побуждения, эмоции); отношения адресантом междометия и действительностью.
В целом изучение междометий привело к формированию трех основных подходов: двух противоположных и одного, имеющего промежуточный характер.
В рамках первого подхода междометие рассматривается как результат психических процессов, имеющих тесную связь со второй сигнальной системой человека (речью). В русле этого направления работали такие исследователи, как М. В. Ломоносов, Ф. И. Буслаев, А. А. Шахматов, А. И. Смирницкий, В. В. Виноградов, И. Теньер, В. Циммер, Г. Пауль и др.
Второй подход предполагает низведение междометий до рефлекторных звуковых реакций, вследствие чего междометия не считаются словами, исключаются из классификации частей речи, а структура и синтаксис междометий не изучаются.
Промежуточная концепция рассматривает междометия как особый психологический феномен, который не имеет отношения к интеллектуальному языку. В состав этого класса включаются формулы обращения и вежливости, междометно-глагольные формы, полнозначные слова (при условии произнесения с особой экспрессивной интонацией), ономатопоэтические слова, выкрики.
Исходя из их коммуникативно-речевой интенции, междометия (как в русском, так и в английском языке) подразделяют на два разряда: апеллятивно-побудительный и эмоционально-оценочный. Междометия также, в зависимости от степени сложности их формальной структуры, подразделяются на простые и составные. По своей способности передавать одно или много значений (обнаруживаемых, подчеркнем, как правило, в контексте) междометия дифференцируются как однозначные или многозначные: у некоторых междометий английского языка число значений достигает, по данным различных исследователей, 10 и даже 12. Некоторые же представители этого неграмматического класса (хотя и отнесенные к нему, напомним, с известной долей условности) передают очень широкий спектр эмоций либо эмоции «как таковые», «вообще» - к примеру, междометие joh. Для выражения некоторых эмоций используется крайне незначительное число междометий – таковы эмоции симпатии, упрека, оглушения, утешения, в то время как эмоции негодования и презрения выражаются посредством наибольшего количества междометий.
Междометия, не обладая денотативным значением (не называя предметы или явления действительности), обладают коннотативным значением в силу того, что являются частью культурного и языкового наследия, передающегося от поколения к поколению и существующего на определенной фонологической базе языка (впрочем, иногда вопреки языковым нормам).
Наиболее полно проблема отображения денотативного значения в междометиях была рассмотрена в монографии Д. М. Гутнера «Междометия английского языка». Автор рассматривает междометия как категорию слов, отличных от звукоподражаний, рефлекторных звуков и прочих слов, которые могут быть отнесены к числу неграмматических. Основанием для такого разграничения для исследователя служит способность междометий передавать а) эмоции и б) волеизъявление. Таким образом, Д. М. Гутнер не проводит различия между междометиями и императивными, побудительными словами, что является спорным, по мнению ряда других исследователей.
Еще одним спорным аспектом являются звукоподражания: ряд лингвистов отказывает им в праве называться междометиями, в то время как некоторые очень авторитетные ученые (как, к примеру, В. В. Виноградов) выделяют их в особый подкласс междометий, служащих для образно-эмоционального представления живой, звучащей и движущейся действительности.
Уникальной чертой класса междометий является его постоянная пополняемость за счет полнозначных слов как результат нейтрализации его лексического и грамматического значений. Следующий пример наглядно это демонстрирует:
The Flower Girl: I`m come to have lessons. I am. And to pay for them too make no mistake. – Higgins (stupent): Well! (B. Shaw. Pygmalion)
В данном случае реплика «Well», состоящая из одного слова, а именно междометия, отнюдь не имеет значения «хорошо», но выступает как выражение крайнего удивления.
В соотнесении с теорией речевых актов рассмотрение междометий должно исходить, прежде всего, из иллокутивной цели: поскольку междометия, как первичные, так и производные, призваны выразить отношение адресанта к действительности. На наш взгляд, в силу своей эмоциональной составляющей междометия противоречат базовым условиям оформления репрезентативов (в терминологии Дж. Сёрля) или констативов (в терминологии Дж. Остина). Междометия также не могут считаться характерными выразителями значения реквестивов: поскольку в данном прагматическом типе высказываний изначально предполагается нивелирование иллокутивной силы, снятие категоричности интенциональной установки, что противоречит характеристикам междометия.
Что же касается остальных прагматических типов высказываний, междометия могут выступать как средство косвенной коннотации, дополняя интенционально-коммуникативное содержание высказывания, либо даже как самостоятельно оформленное высказывание (именно таков экспрессив, которым по сути является приведенная выше цитата из «Пигмалиона»).
В целом позиции исследователей относительно релевантности понятий «междометия» и «речевые акты» может быть сведена к трем:
Междометия – речевые акты;
Междометия не являются речевыми актами;