понятие и признаки кражи,квалифицированные виды кражи.

Оглавление
Введение
I. Характеристика состава преступления, предусмотренного ст. 158 УК РФ
1.1. Объективные признаки кражи
1.2. Субъективные признаки кражи
II. Квалифицированные виды кражи
2.1. Совершение кражи группой лиц по предварительному сговору
2.2. Совершение кражи организованной группой
2.3. Совершение кражи с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище
2.4. Совершение кражи с причинением значительного ущерба гражданину, в крупном и особо крупном размере
Заключение
Список источников и литературы

понятие и признаки кражи,квалифицированные виды кражи.

В уголовно-правовой литературе к субъективной стороне принято прежде всего относить вину (в виде одной из ее форм), мотив и цель преступления18. Кража чужого имущества всегда характеризуется прямым умыслом. Умысел виновного направлен на преступное завладение имуществом с целью обращения его в свою пользу. Преступник сознает при этом, что совершает общественно опасные действия, предвидит характер преступных последствий и желает их наступления. Он сознает, что похищаемое имущество является собственностью юридических или физических лиц, что его деяния противоправны, но тем не менее, руководствуясь корыстными мотивами, активно направляет свою волю к тому, чтобы преступным путем завладеть чужим имуществом.
В этом отношении содержание прямого умысла при краже чужого имущества совпадает полностью с характером практически всех разновидностей хищений. Однако здесь есть и существенный специфический момент. Особенностью субъективной стороны кражи как одной из форм хищения является то, что виновный стремится действовать тайно; именно на этом и строятся все его преступные расчеты по завладению имуществом.
Именно тайное завладение имуществом отличает это преступление, например, от грабежа — открытого похищения. При краже, совершаемой в соучастии, необходимо четко определить, какие обстоятельства преступления известны каждому из соучастников. Умыслом подстрекателя и пособника должен при этом охватываться тот факт, что исполнителем совершается именно кража, а не иное общественно опасное деяние.
В целом ряде случаев завладения имуществом определенные трудности вызывает установление содержания и направленности умысла виновного. Здесь могут возникать самые разнообразные (в субъективном плане) варианты преступного поведения. Дело в том, что кражи нередко совершаются, как показывает практика, с неопределенным, т. е. не конкретизированным, умыслом. Например, преступник предвидит возможность наступления нескольких преступных последствий и желает наступления любого преступного результата (например, кража из контейнеров, когда преступники не знают, что именно там находится). В этих случаях наступает ответственность за фактически наступившие последствия — в зависимости от способов хищения, размеров похищенного и других обстоятельств. В рамки указанного решения укладываются и такие случаи, когда преступник имел намерение совершить кражу, но, будучи застигнутым на месте преступления, продолжает действовать уже не тайно, а открыто, или применяет насилие для завладения имуществом либо для его удержания. В подобных случаях кража перерастает в более опасное преступление — соответственно в грабеж или разбой (ст. 161—162 УК РФ).
Содержание и направленность умысла при краже чужого имущества вытекает из сущности таких преступлений, и обусловливается не только корыстными мотивами, но и корыстными целями. Субъект имеет цель завладения имуществом без намерения возвратить его собственнику либо возместить стоимость похищенного. Последнее обстоятельство, как известно, отличает рассматриваемые преступления от случаев временного позаимствования имущества для его использования в корыстных целях (взятие имущества в кредит, эксплуатация автотранспортных средств в корыстных целях и т. п.). Корыстная цель, присущая многим другим преступлениям, при краже чужого имущества всегда связана с его тайным изъятием и обращением его в пользу отдельных лиц. Другое дело, что наличие корыстной цели у виновного еще не означает, что для оконченного состава необходимо, чтобы лицо успело фактически извлечь выгоду из похищенного чужого имущества.
Мотивы и цели, входящие в субъективную сторону рассматриваемых преступлений, играют существенную роль в определении характера уголовной ответственности и оценке общественной опасности личности виновного. Они дают возможность правильно понять психическое отношение виновного к совершаемому преступлению, выявить его субъективные причины. Поэтому, будучи тесно взаимосвязаны, мотивы и цели преступления, как известно, определяют форму и виды вины, характеризуют общественную опасность содеянного и его последствий, а также общественную опасность личности преступника.
В самом общем плане под мотивом в уголовно-правовой литературе принято понимать осознанное побуждение, которое вызывает у лица решимость совершить определенное преступление19. При этом, как отмечалось, для краж доминирующим являются именно мотивы корыстного характера. В то же время содержание таких мотивов, степень их глубины, осознанности и стойкости могут быть самыми различными. В этой связи В.А. Владимиров отмечает, что «чем более ценным и значительным по стоимости имуществом стремится завладеть виновный, тем более выпукло выступает корыстный мотив, и, напротив, при стремлении похитить малоценные предметы, чтобы удовлетворить случайную прихоть, корысть может отступать на задний план»20.
С таким подходом мы не можем полностью согласиться, поскольку, на наш взгляд, корыстные мотивы так или иначе присутствуют практически во всех случаях краж. В самом деле, при кражах чужого имущества наряду с корыстными мотивами могут иметь место (в основном в качестве сопутствующих) и другие мотивы (хулиганство, месть, честолюбие, бравада перед другими преступниками и т. п.).
В отличие от мотива преступления цель в большей мере характеризует преступный результат, которого стремится достичь виновный, совершая то или иное общественно опасное деяние. Мотивы и цели по-разному характеризуют и сам волевой процесс. Если мотив кражи отвечает на вопрос, чем руководствовался преступник, совершая это деяние, то цель определяет характер и направленность его действий, ближайший результат, к которому субъект стремился. Мотив, как отмечает Б.Я. Петелин, отвечает на вопрос ((почему», а цель — для чего совершалось преступление, чего стремился достичь преступник21. И хотя в законодательстве непосредственного указания на цель кражи чужого имущества не содержится, тем не менее и судебная практика и теория уголовного права считают этот элемент субъективной стороны обязательным признаком рассматриваемого состава преступления. При этом наиболее удачное и полное понимание корыстной цели кражи содержится, на наш взгляд, в работах Г.А. Кригера, где она определяется как цель безвозмездного и заведомо незаконного присвоения чужого имущества для использования в соответствии с его потребительским или иным целевым назначением, для удовлетворения своих потребностей22.
Изложенное означает, что противоправный захват (завладение) имуществом осознается преступником как непосредственная цель кражи, которая выступает в качестве элемента состава преступления. Поэтому захват имущества представляет собой достижение непосредственной цели, находящейся в рамках состава преступления.
В целом же исследование субъективной стороны преступления, характера мотивов при кражах чужого имущества позволяет оценить не только общественную опасность личности преступника, но и увязать полученные данные о степени предумышленности краж с ущербом от таких деяний и, следовательно, об их общественной опасности. В этом отношении следует признать справедливым замечание Г.А. Злобина и Г.С. Никифорова о том, что в известной мере непредумышленное преступление при прочих равных условиях является менее опасным, чем предумышленное, что заранее обдуманный умысел свидетельствует о большей общественной опасности содеянного, нежели внезапно возникший23. Разумеется, субъективный признак следует оценивать не изолированно, а лишь в совокупности с другими свойствами и признаками конкретного преступления и личности преступника.
Как уже отмечалось, субъектом хищения чужого имущества, как известно, может быть лишь вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста; однако если хищение совершено в форме кражи, то уголовная ответственность за такие преступления может наступать с 14-летнего возраста (ст. 20 УК РФ). При определении субъекта преступления в случае совершения кражи из помещений юридических лиц (базы, склады, офисные помещения и т. д.) к обстоятельствам, подлежащим доказыванию по уголовному делу, относится правомерность или противоправность нахождения виновного на месте совершения преступления. Выяснение этого обстоятельства должно основываться на фактическом выполнении работником (субъектом преступления) производственных задач в данной организации, которой принадлежит помещение или иное хранилище.
Обобщая, можно заметить, что основой выявления и определения субъективной стороны кражи как вида преступного посягательства на собственность является умысел виновного в совершении этих деяний. Преобладающим мотивом является корыстная направленность действий виновного. Целью же кражи чужого имущества является стремление противоправно и безвозмездно завладеть чужим имуществом для извлечения определенных выгод для себя или иных лиц. Еще одним важнейшим аспектом субъективной стороны кражи чужого имущества является тайность совершения этого деяния, что прежде всего и отличает кражу от других видов хищения собственности.
II. Квалифицированные виды кражи
2.1. Совершение кражи группой лиц по предварительному сговору
При квалификации действий виновных как совершения хищения чужого имущества группой лиц по предварительному сговору следует выяснять, имел ли место такой сговор соучастников до начала действий, непосредственно направленных на хищение чужого имущества, состоялась ли договоренность о распределении ролей в целях реализации преступного умысла, а также какие конкретно действия совершены каждым исполнителем и другими соучастниками преступления.
При квалификации действий двух и более лиц, похитивших чужое имущество группой лиц по предварительному сговору (а равно организованной группой), когда лицо, не состоявшее в сговоре, в ходе осуществления преступления другими лицами приняло участие в его совершении, такое лицо должно нести уголовную ответственность лишь за конкретные действия, совершенные им лично. Иными словами, если, предположим, в одной и той же квартире случайно встретились два вора, каждый из которых действует самостоятельно, ничем не помогая другому в реализации своего преступного умысла, такие действия нельзя расценивать как групповое преступление.
Сложности, связанные с вменением квалифицированного состава хищения по признаку группы лиц по предварительному сговору, порождены не очень удачным определением соучастия в ст. 32 УК, где под ним понимается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. Поскольку соучастие в соответствии со ст. 33 УК возможно в различных формах, в том числе не только в форме соисполнительства, возникает вопрос о том, до пускает ли содержащееся в уголовном законе понятие группового преступления (совместное участие в совершении преступления) вменение совершения хищения группой лиц по предварительному сговору в ситуации, когда объективную сторону выполняет только одно лицо24.
Например, Б. с целью «наводки» рассказывает А. о том, что в квартире В. установлен сейф, где тот хранит большие суммы денег, и сообщает шифр замка сейфа. А. проникает в квартиру и, используя полученную от Б. информацию, тайно похищает из сейфа деньги. Б. в данном случае считается пособником в совершении кражи: он содействовал совершению преступления предоставлением информации (ч. 5 ст. 33 УК). Следует квалифицировать действия А. и Б. по п. «а» ч. 2 ст. 158 УК как совершенные в составе группы лиц по предварительному сговору?
Согласно обоснованной позиции Пленума Верховного Суда РФ совместное участие в преступлении, требующее вменения совершения преступления группой по предварительному сговору, означает соисполнительство, т.е. наличие в содеянном каждым из соучастников Признаков объективной стороны преступления. Если организатор, подстрекатель или пособник непосредственно не участвовал в хищении чужого имущества, содеянное исполнителем преступления не может квалифицироваться как совершенное группой лиц по предварительному сговору. В этих случаях в силу ч. З ст. 34 УК действия организатора, подстрекателя или пособника следует квалифицировать со ссылкой на ст. 33 УК.
Понятие «непосредственного участия» в совершении преступления, в частности, хищения не должно быть чрезмерно широким. Оно ограничено, как указано выше, наличием в содеянном хотя бы ряда признаков объективной стороны преступления. В соответствии с позицией Пленума Верховного Суда РФ исходя из смысла ч. 2 ст. 35 УК уголовная ответственность за кражу, грабеж или разбой, совершенные группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеянное ими считается соисполнительством и в силу ч. 2 ст. 34 УК не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК. Действия лица, непосредственно не участвовавшего в хищении чужого имущества, но содействовавшего совершению этого преступления советами, указаниями либо заранее обещавшего скрыть следы преступления, устранить препятствия, не связанные с оказанием помощи непосредственным исполнителям преступления, сбыть похищенное и т.п., надлежит квалифицировать как соучастие в содеянном в форме пособничества со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК.
Взлом запоров и подобных устройств входит в объективную сторону хищения с проникновением в жилище или хранилище, лицо совершившее эти действия, считается соисполнителей наряду с тем, кто непосредственно изымает имущество. Однако то лицо, которое по заранее состоявшейся договоренности вывезло похищенное, должно быть признано соисполнителем лишь в случае, когда оно действовало в пределах объективной стороны преступления, т.е. до момента окончания хищения. Если же хищение уже было окончено: изъявшее имущество лицо получило возможность им распорядиться — перевозка похищенного не может быть признана соисполнительством в составе группы по предварительному сговору, а перевозчик должен нести ответственность за хищение со ссылкой на ст. 33 УК.
2.2. Совершение кражи организованной группой
Пункт «а» ч. 4 ст. 158 УК предусматривает ответственность за совершение кражи организованной группой. Согласно ч. 3 ст. 35 УК преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Пленум Верховного Суда РФ указал, что в отличие от группы лиц, предварительно договорившихся о совместном совершении преступления, организованная группа характеризуется, в частности, устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла. Об устойчивости организованной группы может свидетельствовать не только большой временной промежуток, ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы, но и их техническая оснащенность, длительность подготовки даже одного преступления, а также иные обстоятельства (например, специальная подготовка участников организованной группы к проникновению в хранилище для изъятия денег (валюты) или других материальных ценностей). Пленум Верховного Суда отметил, что под устойчивостью группы понимается наличие постоянных связей между ее членами25.
При признании преступления совершенным организованной группой действия всех соучастников независимо от их роли в содеянном подлежат квалификации как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ. Например, таким образом следует квалифицировать действия лица, которое, допустим, снабжает членов организованной группы средствами для совершения преступлений — отмычками, однако сам в преступном изъятии чужого имущества не участвует. В этом случае фактический, так сказать, пособник юридически — соисполнитель хищения в составе организованной группы. И, напротив, при совершении, к примеру, хищения с проникновением в жилище по предварительному сговору группой лиц и при отсутствии признаков организованной группы, действия лиц, осведомленных о целях участников хищения и оказавших им содействие в доставке к месту совершения преступления и обратно, но не оказывавших помощь в непосредственном проникновении в жилище или изъятии имущества, подлежат квалификации как соучастие в преступлении в форме пособничества, т.е. со ссылкой на ст. 33 УК26.
Если лицо подстрекало другое лицо или группу лиц к созданию организованной группы для совершения конкретных преступлений, но не принимало непосредственного участия в подборе ее членов, планировании и подготовке к совершению преступлений (преступления) либо в их осуществлении, его действия надо квалифицировать как соучастие в совершении организованной группой преступлений со ссылкой на ч. 4 ст. 33 УК, т.е. как подстрекательство.
2.3. Совершение кражи с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище
Еще одним квалифицирующим признаком кражи (п. «б» ч. 2 ст. 158 УК) считается совершение с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище. Часть 3 ст. 158 УК называет среди квалифицирующих обстоятельств совершение кражи с проникновением в жилище. Как указал Пленум Верховного Суда РФ, при квалификации действий лица, совершившего кражу, грабеж или разбой, по признаку «незаконное проникновение в жилище» следует руководствоваться примечанием к ст. 139 УК «Нарушение неприкосновенности жилища», в котором разъясняется понятие «жилище», и примечанием З к ст. 158 УК, где разъяснены понятия «помещение» и «хранилище».
Согласно указанному примечанию к ст. 158 УК под помещением в статьях гл. 22 УК понимаются строения и сооружения независимо от форм собственности, предназначенные для временного нахождения людей или размещения материальных ценностей в производственных или иных служебных целях. Под хранилищем понимаются хозяйственные помещения, обособленные от жилых построек, участки территории, магистральные трубопроводы, иные сооружения независимо от форм собственности, которые оборудованы ограждением либо техническими средствами или обеспечены иной охраной и предназначены для постоянного или временного хранения материальных ценностей.
В примечании к ст. 139 УК сказано, что под жилищем во всех статьях Уголовного кодекса понимаются индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и пригодное для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящие в жилищный фонд, но предназначенные для временного проживания.
Под незаконным проникновением в жилище, помещение или иное хранилище следует понимать противоправное тайное или открытое в них вторжение с целью совершения кражи, грабежа или разбоя. Проникновение в указанные строения или сооружения может быть осуществлено и тогда, когда виновный извлекает похищаемые предметы без вхождения в соответствующее помещение. Вместе с тем кража вещей с подоконника открытого окна без вторжения в жилое помещение не требует квалификации как хищения с проникновением в жилище.