Особенности русского менталитета

Особенности русского менталитета

Русскому человеку свойственно импровизировать закон. В России формальные отношения не любили купцы, которые, заключая договор о сделке, часто, что называется «били по рукам», доверяя данному партнером слову. Крестьяне не признавали юридически установленных правил поведения, а руководствовались в своей жизни обычаями и традициями.
Нелюбовь к формализму можно заметить по тому, как общаются русские люди. В России принято общение «по душам», то есть простота и правдивость в разговоре с собеседником. Делиться личными переживаниями, иногда с первым встречным, это для русских норма. Отмечая такую особенность поведения, европейцы говорят, что у них люди принципиально стараются держать дистанцию между собой. Формализм ими соблюдается как подстраховка в личной жизни.11
Правовая культура – вопрос,на котором стоит остановиться подробнее. В правовом сознании западного человека живут убеждения родственные его нравственному миру. К нравственно-этическим принципам, способствующим эффективному функционированию права, следует отнести приоритет справедливости над милосердием и эгоистическое самопринуждение. Приоритет справедливости над милосердием, а не наоборот, будет отвечать такому правовому принципу, как равномерное воздаяние за содеянное.
Правовые нормы призванные, как считает Чичерин Б.Н., защищать, прежде всего, личный интерес, при условии определенного его ограничения, совпадают с такой этической нормой, как эгоистическое самопринуждение. Таким образом, не прогресс нравственности привел людей на западе к правовому строю, а правовой строй удерживает их от нравственного регресса.12
Об отношении русского народа к правовому государству писал и Бердяев: «Русский народ не может создать серединного гуманистического царства, он не хочет правового государства в европейском смысле этого слова. Это - аполитический народ по строению своего духа, он устремлен к концу истории, к осуществлению Царства Божьего. Он хочет или Царства Божьего, братства во Христе, или товарищества в антихристе, царства князя мира сего.
В русском народе всегда была исключительная, неведомая народам Запада - отрешенность, он не чувствовал исключительной прикованности и привязанности к земным вещам, к собственности, к семье, к государству, к своим правам, к своей мебели, к внешнему бытовому укладу.»13
«Россия - самая безгосударственная, самая анархическая страна в мире. И русский народ - самый аполитический народ, никогда не умевший устраивать свою землю. Все подлинно русские, национальные наши писатели, мыслители, публицисты - все были безгосударственниками, своеобразными анархистами…
Русская интеллигенция, хотя и зараженная поверхностными позитивистическими идеями, была чисто русской в своей безгосударственности. В лучшей, героической своей части она стремилась к абсолютной свободе и правде, невместимой ни в какую государственность.
Наше народничество, - явление характерно-русское, незнакомое Западной Европе, - есть явление безгосударственного духа. И русские либералы всегда были скорее гуманистами, чем государственниками. Никто не хотел власти, все боялись власти, как нечистоты. Наша православная идеология самодержавия - такое же явление безгосударственного духа, отказ народа и общества создавать государственную жизнь.
Славянофилы сознавали, что их учение о самодержавии было своеобразной формой отрицания государства. Всякая государственность представлялась позитивистической и рационалистической. Русская душа хочет священной общественности, богоизбранной власти.
В основе русской истории лежит знаменательная легенда о призвании варяг-иностранцев для управления русской землей, так как "земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет". Как характерно это для роковой неспособности и нежелания русского народа самому устраивать порядок в своей земле! Русский народ как будто бы хочет не столько свободного государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства, свободы от забот о земном устройстве.
Русский народ не хочет быть мужественным строителем, его природа определяется как женственная, пассивная и покорная в делах государственных, он всегда ждет жениха, мужа, властелина. Россия – земля покорная, женственная.»14
Западный человек может нарушить закон, но его менталитет делает его более защищенным от такого желания, в отличие от русского человека. Русский поступает согласно правовым требованиям только для того, чтобы избежать неприятностей, поскольку его нравственные мотивы, как правило, выходят за рамки формального права.
Как заметил Бердяев: «Всё время откуда-то из самой глубины души исходит желание перейти границу, размахнуться, развернуться, нарушить какие-то правила. Такое стремление к размаху, незнание меры проявляется почти во всём. Можно привести краткое, но довольно ёмкое выражение, которое очень хорошо отражает вышеназванное качество русского человека – гулять - так гулять, причём гулять, как в последний раз. Русский человек не может ограничивать своего стремления размахнуться, ему нужна свобода в его разгуле. Это стремление заложено в него изначально бескрайними российскими просторами, широтой и неограниченностью пространств, а также и формой территории, приближённо напоминающей коня. А символом простора и свободы в древнеславянских мифах был именно конь».15
При этом существует еще одна опасность. Если в обществе процветает правовой скептицизм при отсутствии этнического эквивалента, тогда общество деградирует в нравственном отношении. В Японии таким эквивалентом являются так называемые гири, то есть традиции и обычаи. В Корее это буддийская этика. В Китае – конфуцианская культура с ее принципом внешней целесообразности. В России такой замены нет.
С точки зрения Бердяева Н.А.: «Россия - страна бытовой свободы, неведомой передовым народам Запада, закрепощенным мещанскими нормами... Русский человек с большой легкостью... уходит от всякого быта, от всякой нормированной жизни. Тип странника так характерен для России... Странник - самый свободный человек на земле... Величие русского народа и призванность его к высшей жизни сосредоточены в типе странника... Россия - фантастическая страна духовного опьянения... страна самозванцев и пугачевщины... страна мятежная и жуткая в своей стихийности».16
Православная этика решительно утверждает милосердие и любовь, всепрощение как принцип межличностных и общественных отношений. Но любое гражданское общество предполагает своим основанием социальную справедливость, а не любовь и сострадание.
Правовая система развитых правовых государств имеет свое основание в сознании живущих там людей. Это люди, которые все оценивают исходя из своих личных интересов. Эгоизм в этом мире есть норма жизни, но эгоизм, облагороженный или, по выражению Маркса, сдержанный. Он находит подтверждение в юридическом праве, призванном, прежде всего, охранять круг личных интересов граждан.
В России всегда существовал примат общего над личным как один из критериев русского типа нравственности, русской духовности. Уродливые формы, которые принимает сегодня индивидуализм в России, показывают, что его нет в традициях русской культуры.17
Торжество принципа внешней целесообразности в западной культуре чрезвычайно плодотворно сказалось на практической стороне жизни. Достижение какого-либо результата должно быть максимально облагорожено, как и сам результат. Так, например, еще средневековый мастер тратил время и силы на то, чтобы изготовить искусное клеймо на внутренней части замка, которую, как он знал, никто не увидит. Существующие сегодня в России немецкие поселки снабжены водопроводом. Здесь людям важно не просто получать воду. Но делать это с максимальным удобством. Русские в соседних поселках, презрев такое удобство, будут носить воду с помощью ведер. Они понимают, конечно, что и как можно сделать, чтобы облегчить свой труд, но русским не свойственно прилагать специально дополнительные усилия ради того. Чтобы избавить себя от внешних неудобств, которые в их представлении, в общем-то, терпимы.
Внешние бытовые неудобства, встречающиеся сплошь и рядом в России, есть не результат случайных обстоятельств, а результат специфической русской культуры.
Таким образом, можно утверждать, что благоприятные условия какой либо деятельности не являются для русского ее атрибутами. Поэтому русский будет эффективно работать в таких условиях, в которых европеец работать с таким же результатом не сможет. Полуголодные русские рабочие в годы Великой отечественной войны работали за станками зимой под открытым небом. Перевыполняя норму. И сегодня, в мирных условиях. Русские люди работают за плату, которая едва позволяет им не голодать. Значение такой особенности русского менталитета для экстремальных ситуаций переоценить нельзя.18
Стремление к совершенной Правде и Справедливости - источник русского героизма, подвижничества, способности к жертве. Прогрессивное восхождение русской нации стало возможным, как отмечал П.Сорокин, потому, что у русского человека всегда была “готовность жертвовать своими жизнями, судьбами, ресурсами и благополучием во имя спасения свободы, достоинства и других великих национальных ценностей”.19
Русский народ - народ сердца и совести. Здесь источник и его достоинств и его недостатков. В отличие от западного человека у русского все основано не на моральной рефлексии, не на долге и обязанности, не на принудительной дисциплине, а на доброте, милосердии и на мечтательном созерцании.
“Запад, - пишет В. Шубарт, - подарил человечеству наиболее совершенные формы техники, государственности и связи, но он лишил его души. Задачей России является вернуть ее людям. Именно Россия обладает теми силами, которые Европа утратила или разрушила в себе”.20
Глава 3. Национальная идея, как составляющая русского менталитета
Когда мы говорим о духовных традициях какого-то народа, то имеем в виду те убеждения людей, которые освещены в их сознании, укоренены в их нравственно-психологическом укладе. Что-то здесь, по выражению Хомякова А.С., является высшей точкой всех его (народа) помыслов и желаний.21 Это некий идеал, который в отношении русского народа можно сформулировать примерно так: если жить хорошо, то жить хорошо всем. У американца, его идеальное стремление, может быть выражено следующим образом: жить так, как я хочу. Американская эгоистическая идея получает ограничение в таком мироустройстве, как демократическое правовое государство, обеспечивающее сохранение предмета личного интереса любым из граждан над интересами общества, но не дающее вылиться личному эгоизму в нарушение прав других. Это и есть собственно культурный подход, когда ограничивается естественное и некрасивое.
Русская идея, которая прекрасна сама по себе, привела к деспотизму. Этика любви и милосердия не может возвышаться над этикой закона в человеческом обществе, если политическая власть ставит перед собой цель реализации абсолютных, ничем не ограниченных ценностей, тогда и принуждение становится неограниченным, поскольку не закон, а такие ценности превыше всего. Конечно, при деспотизме любовь и милосердие становятся совершенно отвлеченными понятиями. Пожалуй, первым из русских философов, это осознал В. Соловьев.22
Насильственная европеизация страны Петром I не сделала России Европу, не вытравила из России духовного содержания. Обеспечив в будущем победу большевикам. Феномен большевизма в России некоторые современные исследователи-патриоты, объясняют инфекционным заражением, а источником инфекции называют Запад. Но для того, чтобы организм начал болеть, необходимо взаимодействие инфекционных бактерий и организма. Если на Западе коммунизм с его учениями, тяжелых последствий не имел, то в России коммунизм пришелся как огонь к хворосту.23
Как писал Бердяев: «Большевизм был извращенным, вывернутым наизнанку осуществлением русской идеи, и потому он победил. Помогло то, что у русских очень слабо иерархическое чувство, но очень сильна склонность к автократической власти. Ни о каком правовом, конституционном государстве русский народ и слышать не хотел».24
Сегодня мы освободили себя от внешнего насилия, отринув, казалось бы, идею, которая помогала такому насилию осуществиться, но в нас не рождается иное достойное содержание. Мы продолжаем мечтать о государстве, которое само по себе будет заботиться о людях, которое можно будет любить и уважать. В русских простых людях нет понимания того, что государство не может быть справедливым без контроля со стороны самих граждан, без наличия гражданского общества, способного поставить перед государством свою волю как закон. Русским нужна, прежде всего, не социальная справедливость, а полюбовное идеальное соглашение. Если русского человека поставить в ситуацию, которая даст ему возможность почувствовать себя судьей, и он будет волен наказать по справедливости или простить, то, скорее всего, он простит.
В конце XVII века Россия подошла к краю пропасти и чтобы сохранить себя должна была начать развиваться вопреки своему духовному укладу. Реформы Петра I не могут быть оценены однозначно уже потому, что, будучи необходимыми, для внешнего мироустройства, для традиций русского духа они были чужими и лишними. По меткому замечанию А. Толстого, Петр не вывел Россию на европейский двор как равную среди равных, а вытащил ее туда за волосы, излупив до крови. Россия стояла среди европейских дам в нелепом для себя наряде, вытирая кровь рукавом и дико озираясь, вызывая страх и неприязнь.25 Но Россия выжила и заставила считаться с собой других. Феноменально терпеливый русский народ построил государство, чрезвычайно крепкое внешне, но лишенное прочной внутренней связи. Страна выросла и окрепла как государство. Но то оформление общественной жизни, которое стало получать русское общество, никак не отвечало его внутреннему миру, его душе.
Такое противоречие внешнее и внутреннее присуще русскому человеку. “В жизни каждого народа, - писал Н.О. Лосский, - воплощены пары противоположностей, и их особенно много среди русских людей”.26 Н.А.Бердяев более определенно настаивал на том, что нет другого такого противоречивого народа, как русский, на Земле. “Два противоположных начала, - писал он, - легли в основу формации русской души: природная, языческая, дионисическая стихия и аскетическое монашеское православие. Можно открыть противоположные свойства в русском народе: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, вольность; жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость; обрядоверие и искание правды; индивидуализм, обостренное сознание личности и безликий коллективизм; национализм, самохвальство и универсализм, всечеловечность; эсхатологически мессианская религиозность и внешнее благочестие; искание Бога и воинствующее безбожие; смирение и наглость; рабство и бунт”.27
В русском человеке живет мечта о земном рае, не требующем строго оформленного начала, необходимого для любого исторического развития. Такую мечту обоснованно попытались выразить еще славянофилы. Ошибочно думать, что они говорили о какой-то особенной форме государственного устройства как о самом заветном. В своих целях они шли гораздо дальше. Славянофилы вообще отрицали всякую форму, всякое государство как цель. Государство им виделось только средством, которое до времени следует хранить и которое поможет прийти к идеальному общественному мироустройству. И это были планы о небесном, а не о земном.28
Русский человек, каким его создала природа. За призрак счастья, за журавля в небе готов пуститься во все тяжкие и обречь себя на годы страданий и великие несчастья. И это действительность, которую надо принять. Почему-то рассуждая о судьбе России и пытаясь увидеть выход из неудачно складывающейся истории, считают само собой разумеющимся, что такой выход есть и его только нужно найти. Куда больше оснований полагать, как считает Ильин И.С., что Россия едва ли перестанет быть страной «униженных и оскорбленных». Простые русские люди не разучившиеся доверять своим непосредственным переживаниям, пессимистически смотрят на свое будущее, в отличие от ученых, черпающих свои суждения из книг.29
Заключение
О “таинственной” и “загадочной” русской душе написано очень много. Много правдивого и объективного, но немало и ошибочного. Вся “тайна” русской души в том, что она просто русская, а не западная и не восточная. Принципиальная ментальную идея русского характера - “душа всего дороже”. Этот архетип первичней других качеств духа русского народа, а также смены любых идеологий, религий, форм общественно-политической жизни, государства и т.д. Душевность (и духовность) русских (усиленная православием) - приоритет духовно-нравственных мотивов жизненного поведения и труда по сравнению с материальными, экономическими, политическими и т.п.
Многие русские мыслители, показывая негативные черты русского менталитета, говорили о необходимости его исправления. Любой нации свойственна определенного типа духовность, которая во многом обуславливает ее тип культуры. В определенной степени культура должна быть консервативна, что позволяет нации сохранить ее лицо. В то же время любая культура должна исторически развиваться во всех ее аспектах. Фактором такого развития является содержание существующих духовных традиций. В противном случае, народ обречен на историческое прозябание, какими бы внешне эффектными явлениями периодически не давала о себе знать его история. В такой стране всегда будет что-то начинаться, но начатое никогда не будет получать определенного завершения.30