Отечественная война 1812 года в мемуарах русских очевидцев

Оглавление:




ВВЕДЕНИЕ
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
Глава 2. Русская армия перед войной.
Глава 2. Бородинское сражение
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Отечественная война 1812 года в мемуарах русских очевидцев

Однако теперь, сражаясь на своей территории и защищая собственную страну, русская армия получила чрезвычайно важное для нее преимущество: сознательное мужество отчаяния и готовность умереть за осязаемые ценности своей Родины. И на это автор обращает особое внимание.
Чтобы заставить Александра пойти на диктуемые мирные соглашения, Наполеону необходимо было уничтожить русскую армию, и после этого угрожать одной из столиц, или им обеим, штурмом, поскольку рекрутская система комплектования армии не позволяла России набрать в короткий срок новые войска.
Правительство Александра I отсутствием продуманных действий предоставило для этого отличные возможности. Три русские Западные армии общей численностью около 220 тысяч человек без 100 тысяч резервных корпусов, стоявших во втором эшелоне в глубоком тылу, были разбросаны по фронту в 660 километров. Они не имели ни единого согласованного стратегического плана, несмотря на то, что с 1810 года их было выработано более двадцати, ни даже главнокомандующего, поскольку царь до 18 июля лично находился в войсках и наотрез отказывался покидать их.
Но ни сам Наполеон, ни его маршалы, никак не могли навязать сражения Первой Западной армии Барклая-де-Толли и окружить Вторую армию Багратиона. Барклай, отступая на восток, дважды, под Вильно и Витебском, выводил свои войска из-под удара Бонапарта, уклоняясь от сражения.
Багратиону, благодаря бездарности Жерома, удалось вырваться из окружения под Несвижем, а затем избежать поражения под Могилевом. Как ни старался Даву помешать Багратиону встретиться с Барклаем, это ему не удалось. 3 августа Первая и Вторая Западные армии соединились у Смоленска.
Попытка Наполеона втянуть русских в сражение за Смоленск не удалась. Ожесточенный штурм этого города 16-18 августа стал не прелюдией к решающей битве, а арьергардным боем со стороны объединенных русских армий. 18 августа войска Барклая оставили город и продолжили отступление вглубь страны.
Еще в Витебске Наполеон к вящей радости всех приближенных провозгласил: "Кампания 1812 года окончена!" Однако через несколько дней его армия бросилась догонять русских.
После Смоленского сражения, когда не только исчезла возможность разбить Барклая и Багратиона поодиночке, но и вновь не удалось принудить противника дать решающий бой, на повестку дня стал вопрос о судьбе кампании.
К моменту занятия Витебска потери "Великой армии" достигли 150 тысяч, из которых 135 тысяч составили больные и дезертиры. Каждый день французы теряли по этой причине 5-6 тысяч солдат, как указывает историк Жан Тюлар.
Армия таяла на глазах и ее численность стремительно выравнивалась с войсками противника, а русские по-прежнему уклонялись от решительной схватки. Сложилась ситуация, которая позволила современному английскому историку Чарльзу Исдейлу сделать вывод, что Наполеон уже почти проиграл войну.
Однако Бонапарт не знал об этом и, после долгих колебаний, приказал выступать из Смоленска в погоню за Барклаем, полагая, что приближение к Москве заставит русских прекратить отступление и дать бой.
Между тем положение в отступающей русской армии было далеко не блестящим. Подозрительная стратегия бегства от неприятеля по собственной территории, неизвестность и приближение к Москве оказали тяжкое деморализующее воздействие на боевой дух войск. Сам же Барклай оказался в исключительном и ужасном положении: один против России. Его ненавидел весь русский мир: от последнего крестьянина и рядового солдата до Аракчеева и Великого князя Константина Павловича. Не дожидаясь прямого предъявления обвинения в измене, Барклай решил дать генеральное сражение в начале сентября у села Царево-Займище, но в ситуацию вмешался Александр I. 29 августа в ставку русской армии прибыл князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов, назначенный царем новым главнокомандующим.
Солдаты и офицеры встретили сообщение о назначении Кутузова с ликованием - как будто второй Суворов прибыл к ним; генералитет отнесся к нему холодно, как ко второму Барклаю, а император заявил: "Что же касается меня, то я умываю руки..."
Кутузов счел позицию у Царева-Займища невыгодной и отвел войска к Можайску. Здесь, у села Бородина, решено было встретить Наполеона, поскольку Кутузов понимал, что никакие стратегические соображения не оправдают в глазах общества дальнейшее отступление.
4 сентября Наполеону доложили, что русская армия занимает позиции для генерального сражения.
Теперь все зависело от того, сможет ли он разыграть свою последнюю козырную карту.
Глава 2. Бородинское сражение
При внимательном ознакомлении с обстановкой, предшествовавшей сражению, с распоряжениями и действиями Кутузова, выясняется вся несостоятельность этих предположений.
Если обратиться к документам, исходившим от Кутузова за несколько дней до сражения, то все они подтверждают два основных положения: во-первых, что это сражение планировалось Кутузовым заранее и предпринято по его собственной инициативе, во-вторых, что его основная цель состояла не только в том, чтобы обескровить противника, вывести из строя его лучшие силы и приостановить дальнейшее наступление, но и не допустить Наполеона к Москве.
За неделю до Бородинского сражения Кутузов, излагая командующему 3-й Западной армией генералу Тормасову план предстоящих действий русской армии, сообщал: « Прибыв к армиям, нашел я их отступление у Гжатска. Настоящий предмет движения оных состоит в том, чтобы силами, еще в ресурсе сзади находящимися, усилить их в такой степени, что желательно бы было, чтобы неприятельские немногим чем нас превосходили... Таким образом, ожидать буду я неприятеля на генеральное сражение у Можайска » Об этом же он писал и командующему Дунайской армией адмиралу Чичагову: « Я, прибыв к армии, нашел неприятеля в сердце древней России, так сказать, над Москвою, и настоящий мой предмет есть спасение Москвы самой ». О своем решении дать сражение наполеоновской армии Кутузов сообщает в письмах в Военное министерство, царю, Ростопчину и Милорадовичу. В общем « как бы то ни было,— доносил Кутузов Александру I,— Москву защищать должно »9.
Готовясь к сражению с численно превосходившим противником, Кутузов, естественно, принял все меры к тому, чтобы найти наиболее удобную позицию на пути от Царево-Займища до Можайска10. Для этого были заранее посланы вперед опытные офицеры. По приезде в Горки Кутузов утром 22 августа сразу же поехал осматривать позицию и лично отдавал распоряжения по ее укреплению.
А.Н.Платонов, несмотря на то, что был генералом от инфантерии, подробно разбирает позицию войск перед Бородинским сражением11.
Избранная позиция защищала основные пути, ведущие к Москве: ее фланги не могли быть обойдены, так как они прикрывались: правый фланг — рекой Москвой, а левый — полосой лесов. Позиция возвышалась над впереди лежавшей местностью и давала хороший обзор и возможность обстрела для артиллерии. Реки и овраги, находившиеся впереди фронта, мешали французской армии свободно маневрировать. Равнинная местность допускала, за исключением отдельных участков, ведение пехотой атак в батальонных колоннах и использование крупных соединений кавалерии. Южная часть позиции имела лесистый, закрытый характер и стесняла действия войск, особенно конницы.
Позиция была хорошо оборудована в инженерном отношении. В центре, на высоте Курганной, русские возвели 18-орудийную батарею. Ее назвали именем генерала Н. Н. Раевского, войска которого оборонялись на этом участке. На правом фланге, у деревни Маслово, находилось несколько редутов и люнетов (« Масловские укрепления » ). На левом фланге, у деревни Семеновское, построили три флеши. Позднее их назвали « Багратионовыми » — в честь П. И. Багратиона. К западу от флешей, у деревни Шевардино, был сооружен редут, игравший роль передового опорного пункта. Тыл позиции, особенно на левом фланге, прикрывался лесным массивом, что обеспечивало скрытное расположение войск и маневр резервами.
Бородинская позиция резко ограничивала возможности Наполеона в выборе формы маневра. Наиболее уязвимая часть боевого порядка — фланги — была в результате искусного использования местности надежно прикрыта. Охват флангов был затруднен. Можно было произвести глубокий обход, но это привело бы к чрезмерной растяжке фронта и ослаблению сил.
Наполеон был вынужден, таким образом, принять сражение на невыгодной для него местности и применить фронтальный удар на узком участке фронта. Совершенно очевидно, что не Наполеон, а Кутузов диктовал условия предстоящего сражения. Кутузов с полным основанием доносил царю: « Позиция, в которой я остановился, при деревне Бородине, в 12 верстах вперед Можайска, одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно. Слабое место сей позиции, которое находится с левого фланга, постараюсь я исправить искусством. Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции; тогда имею я большую надежду к победе».
Готовясь к сражению, командование русской армии умело расположило войска на позиции, создав глубокий боевой порядок. Основу его составляли четыре группировки: правое крыло, центр, левое крыло и резервы. На правом крыле, на участке от села Малое до деревни Горки, располагались 2-й и 4-й пехотные корпуса, а за ними находился 2-й кавалерийский корпус. Резерв русских войск правого крыла состоял из 1-го кавалерийского корпуса генерала Ф. П. Уварова, расположенного справа за открытым флангом позиции. Девять казачьих полков М. И. Платова, находясь также в резерве, стояли на опушке Масловского леса. Таким образом, на правом крыле были сосредоточены два пехотных, два кавалерийских корпуса и казачьи полки Платова, всего более 30 тыс. человек. Командование этой группой войск было возложено на генерала Милорадовича. Войска правого крыла должны были надежно прикрывать кратчайший путь на Москву. Кроме того, они были тем резервом, который Кутузов мог использовать для маневра с целью усиления левого фланга и центра, а также для нанесения сильных контрударов противнику.
В центре позиции от деревни Горки до батареи Раевского находился 6-й пехотный корпус Дохтурова, а позади него — 3-й кавалерийский корпус. Войска центра прикрывали Новую Смоленскую дорогу и подступы к батарее Раевского со стороны Бородина.
Обе эти группировки состояли из войск 1-й армии и подчинялись Барклаю-де-Толли.
Усиленно готовился к предстоящему генеральному сражению и Наполеон. Во время двухдневного пребывания в Гжатске он произвел последние приготовления. Подтягивались войска, осматривалось и приводилось в порядок оружие, пополнялись боевые запасы. Одновременно принимались меры по доукомплектованию конницы, артиллерии и пехоты. Дважды — 24 и 22 августа — производились перекличка всего личного состава армии и точный учет наличия пехоты, конницы, артиллерии, боеприпасов, перевязочных средств и т. д. По армии был отдан приказ. В нем говорилось, что император счел нужным снова предоставить отдых армии, с тем, чтобы дать время отставшим догнать свои части, артиллеристам пополнить артиллерийский боезапас, а всем нижним чинам — время для приведения в порядок оружия. «Его величество приказывают,— писал начальник Главного штаба армии Наполеона маршал Бертье,—сегодня, 3 сентября [22 августа], в 3 часа пополудни произвести новую перекличку людей, находящихся в строю и готовых к предстоящему сражению. Для составления списков необходимо выстроить всех в колонну. Списки должны быть немедля отправлены начальнику штаба, чтобы он получил их не позднее 10 часов вечера, командиры полков должны принять все необходимые меры к тому, чтобы солдаты, способные участвовать в бою, в том числе и ездовые, в день баталии находились в строю, на своем месте.
Войска предупреждены, что армия выступает завтра рано утром, а посему все отряды, которые были посланы за продовольствием, должны возвратиться, и армия должна быть готова к выполнению приказов, каковые будут отданы в течение ночи »12.
В 10 часов вечера 22 августа начальник штаба Бертье представил Наполеону общие данные о состоянии армии: 103 тыс. пехоты, 30 тыс. кавалерии и 587 орудий.
Завязкой сражения явился бой при деревне Шевардино, где имелись важные господствующие высоты. Здесь на кануне был воздвигнут пятиугольный редут, который вначале служил частью позиции русского левого фланга, а после того, как левый фланг был отодвинут назад, стал отдельной позицией. Наполеон, как только увидел перед собой Шевардинский редут, приказал взять его - редут мешал французской армии развернуться. Шевардино обороняли русские войска в составе 8 тыс. пехоты, 4 тыс. конницы при 36 орудиях. Здесь, у недостроенного редута, и разгорелись около полудня 24 августа (5 сентября) жаркие и упорные схватки. Подошедшие сюда корпуса Даву, Мюрата и Нея и польская кавалерия Понятовского с ходу стремились овладеть Шевардинским редутом. Всего на редут Наполеон двинул около 30 тыс. пехоты, 10 тыс. конницы и сосредоточил огонь 186 орудий.
Бой за Шевардинский редут дал возможность русским выиграть время для завершения оборонительных работ на основной позиции, позволил более точно определить группировку сил противника, направление его главного удара. В результате этого боя было установлено, что основные силы противника сосредоточиваются в районе Шевардина против центра и левого фланга русской армии. В этот же день Кутузов направил на левый фланг 3-й корпус Тучкова, скрытно расположив его в районе Утицы, почти перпендикулярно к 8-му корпусу. При таком расположении простое фронтальное движение выводило его во фланг противника.
Кутузов говорил о задачах этого корпуса: « Когда неприятель употребит в дело последние резервы свои на левый фланг Багратиона, то я пущу ему скрытое войско во фланг и тыл »13. К сожалению, этот замысел был сорван генералом Беннигсеном, который перед самым сражением приказал Тучкову выдвинуться и стать фронтом к противнику. Кроме 3-го пехотного корпуса, в район Утицы были переброшены Московское ополчение и часть казаков. Произведенная перегруппировка войск значительно усиливала левый фланг русской армии. Эти изменения, скрытно и быстро осуществленные перед самым сражением, были полной неожиданностью для Наполеона.
Бой при Шевардино укрепил в русских войсках уверенность в победе. Кутузов в приказе, отданном в ночь на 25 августа, указывал: « Горячее дело, происходившее вчерашнего числа на левом фланге, кончилось ко славе российского войска ».

На рассвете 26 августа свыше 100 орудий противника открыли огонь по Багратионовым флешам, где развернулись главные события. Ожесточенные бои здесь продолжались более шести часов, в течение которых противник предпринял восемь атак. Для захвата Багратионовых флешей Наполеон направил основные силы корпусов Даву, Мюрата, Нея, Жюно. На этом участке действовала основная масса артиллерии.
Не добившись успеха в районе Багратионовых флешей, Наполеон, сосредоточив крупные силы, начал атаку центрального опорного пункта русских — Курганной высоты. Здесь вновь разгорелись упорные бои. Все подступы и склоны высоты были устланы телами французов. Войска генерала Дохтурова мужественно и храбро дрались, не раз вступая в штыковые и рукопашные схватки с врагом. Но в решительную минуту боя у русских артиллеристов не хватило снарядов, и французы ворвались на батарею. Нависла угроза прорыва центра русской обороны. В этот критический момент боя проезжавший мимо начальник штаба 1-й армии генерал А. П. Ермолов, взяв с собой батальон 3-го Уфимского полка и три полка егерей, повел войска в контратаку. Завязалась жесточайшая схватка. Противник, потеряв около 3 тыс. человек, откатился от высоты. « В мгновение ока,— писал Н. Н. Раевский,— опрокинули они неприятельские колонны и гнали их до кустарников столь сильно, что едва ли кто из французов спасся ». В плен был взят раненый французский генерал Бонами.
На Старой Смоленской дороге корпус Понятовского атаковал русских и овладел Утицким курганом, но войска 3-го корпуса, перейдя в контратаку, выбили противника и восстановили положение.
Но напряжение боя все увеличивалось. Шестая атака на Багратионовы флеши началась около 10 часов 30 минут. Багратион, успевший перегруппировать свои войска, встретил врага артиллерийским огнем и контратаками 27-й пехотной дивизии против войск Даву и Нея с фронта, а 2-й гренадерской дивизии — по левому флангу корпуса Нея.
Против Жюно были брошены: одна бригада 2-го корпуса Багговута (только что подошедшая сюда с правого фланга Бородинской позиции), полки 1-й кирасирской дивизии и части 3-й пехотной дивизии Коновницына. Французов постигла новая неудача. Несмотря на упорство и неоднократные атаки, они были отброшены в исходное положение. Это был крупный успех Багратиона.
В это время батарея Раевского находилась еще в руках французов, и поэтому удачный обходной маневр Жюно мог поставить левое крыло русской армии в очень тяжелое положение.
Даву, Ней и Жюно быстро перегруппировали свои войска и около 11 часов в седьмой раз повели их на штурм Багратионовых флешей. На этот раз Жюно направил обходные колонны еще южнее, стремясь глубже охватить флеши и избежать контратаки на свой правый фланг.
Однако и эта атака была отражена. Пехота Даву и Нея была отбита огнем и контрударом 2-й гренадерской дивизии, а обходные колонны Жюно опрокинуты ударом во фланг частями 2-го корпуса Багговута. К этому времени французы были выбиты и с батареи Раевского.
Батарею Раевского обороняли войска 24-й пехотной дивизии генерала П. Г. Лихачева из 6-го корпуса генерала Д. С. Дохтурова. Правее находилась 7-я пехотная дивизия П. М. Капцевича того же 6-го корпуса, а левее — 4-й пехотный корпус генерала А. И. Остермана-Толстого. Позади него располагались Преображенский и Семеновский гвардейские полки и полки кирасирской дивизии14.
Французы обрушили на защитников высоты огонь более чем из 120 орудий. Благодаря охватывающему положению батарей огонь был особенно губителен. Участники сражения свидетельствуют, что гранаты, ядра сыпались со всех сторон, бороздили землю рикошетом, ломали все вдребезги.
Ценой величайшего напряжения Наполеону удалось, использовав превосходство в коннице, нанести удар по батарее Раевского с фронта и обоих флангов и овладеть этим важным опорным пунктом.
Но развить успех он уже не мог из-за огромных потерь в пехоте и коннице, физической усталости войск и упорного сопротивления русских. Русские войска отошли в полном порядке, не потеряв связи с остальной частью армии.
Бой за батарею Раевского принес французам лишь некоторый тактический успех, но в то же время он наряду с боями на других направлениях привел к срыву общего замысла Наполеона. Как в начале дня, так и теперь враг имел перед собой сплошной, нигде не поколебленный фронт русских. Наполеон должен был предпринять новые усилия с использованием своего последнего резерва — гвардии или же признать свою неудачу и отказаться от продолжения сражения.
Вначале Наполеон предполагал продолжать атаки. Но прежде чем решиться на этот шаг, он сел на коня и поскакал на Семеновские высоты, а затем к батарее Раевского. В результате рекогносцировки Наполеон пришел к выводу, что успех от ввода в бой гвардии весьма сомнителен. В случае же неудачи атаки Наполеон рисковал остаться без свежих войск для прикрытия своего отхода, если Кутузов введет резервы и сам перейдет в наступление. В ответ на просьбу маршалов ввести в сражение гвардию Наполеон заявил, что за 800 лье от Франции не может жертвовать своим последним резервом.
Русская же армия была полна решимости сражаться до конца. Посланцу Барклая-де-Толли, который предполагал начать отступление к Москве, возмущенный Кутузов резко ответил: что касается до сражения, то ход его известен мне самому как нельзя лучше. Неприятель отражен на всех пунктах.
Кутузов своевременно учитывал изменения обстановки на том или ином участке сражения и очень быстро реагировал на эти изменения. Он наиболее верно определил, что французы в результате непрерывных и кровопролитных атак утомлены и истощены боем в гораздо большей степени, чем русские. Богатейший боевой опыт подсказывал Кутузову, что победа остается на стороне того, кто в переломный момент сражения найдет в себе силы выстоять до конца.