Заимствования и диалектизмы в лексико-тематической группе музыкальных терминов русского языка

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
1. ЗАИМСТВОВАНИЯ В СИСТЕМЕ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА
1.1 Заимствованная лексика. Другие типы заимствований
1.3 Семантическое освоение и адаптация лексических заимствований в современном русском языке
2. ДИАЛЕКТИЗМЫ В СИСТЕМЕ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА
3. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЗАИМСТВОВАНИЙ И ДИАЛЕКТИЗМОВ ПРИ ОБОЗНАЧЕНИИ МУЗЫКАЛЬНЫХ ТЕРМИНОВ РУССКОГО ЯЗЫКА
3.1 Понятие музыкального термина в лексической системе русского языка
3.2 Анализ процесса заимствования в музыкальной терминологии
3.3 Диалектизмы в лексико-тематической группе музыкальных терминов
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Заимствования и диалектизмы в лексико-тематической группе музыкальных терминов русского языка

5. Сочетание гз, кг, кд, кз; бю, вю, кю, мю, пю: зигзаг, пакгауз, анекдот, рюкзак, экзамен; бюро, бюллетень, дебют, гравюра, кювет, коммюнике, пюре.
6. Удвоенный согласный в корне: группа, масса, программа, тонна.
7. Несклоняемость слов: лото, мини, табло.
Большинство слов итальянского происхождения связано с искусством – музыкой, живописью, театром, архитектурой, сценическим искусством: адажио, аккорд, анданте, ария, баритон, виолончель, квартет, квинтет; граффити, карикатура, колорит; балкон, барокко, бельведер, купол, ротонда, арлекин, балерина и др.
1.3 Семантическое освоение и адаптация лексических заимствований в современном русском языке
Языковые причины, по которым изучение вторичных лексических заимствований является актуальным, связаны с характером современного лексическогозаимствования. Оно, безусловно, отличается не только масштабом, численностью поступающих в язык единиц – в Петровскую эпоху их было не меньше, но и другими особенностями, которые необходимо учитывать при анализе исследуемого материала. Важнейшими являются следующие 1:
– интернациональный характер современного заимствования (активный приток новых слов из других источников наблюдается во многих других развитых языках мира);
– преимущественно один язык-источник (американский английский);
– проникновение иноязычной лексики в разные области человеческой деятельности, вплоть до бытовой сферы, и в разные варианты общенародного языка – литературный язык (как книжный, так и разговорный) и субстандарт (жаргоны);
– активизация калькирования;
– сильнейшее взаимодействие процессов внешнего заимствования (заимствования из чужого языка) и внутреннего заимствования (заимствования из других вариантов этноязыка, преимущественно жаргонов);
– параллельное заимствование наряду со словом его производных (пицца, пиццерия; пейджер, пейджинг и др.);
– ставшее регулярным заимствование аббревиатур.
Кроме того, заимствование слов проходит на фоне чужеземного влияния на другие языковые сферы (синтаксис, интонация, графика), а в области лексики, помимо притока новых иноязычий, наблюдаются активное использование в речи ранее заимствованных слов, нередко их переосмысление или/и стилистическая «переработка».
Иноязычное слово, поступающее в язык-реципиент, представляет собой, как и любая двусторонняя единица языка, единство плана выражения и плана содержания. Русификации в процессе заимствования подвергаются обе стороны – и план выражения (звуковой, графический, грамматический облик слова), и план содержания (лексическое значение слова). Лексическое значение новозаимствованного слова формируется, уточняется, отшлифовывается по мере того, как слово включается в синтагматические и парадигматические связи со словами принимающего языка.
В семантическом освоении иноязычных неологизмов можно выделить несколько адаптационных этапов, или стадий. Для каждого из заимствуемых слов они будут разными по временному параметру, но одинаковыми или похожими качественно.
Начальный этап заимствования характеризуется семантической диффузностью слова, расплывчатостью его значения, причём варьирование смысла происходит в пределах одного значения, так как слово заимствуется из чужого языка как моносемная единица. Особенности семантики нового слова отражаются на его функционировании. Во-первых, новое иноязычие имеет на первых порах ограниченную сферу употребления и, как правило, бытует преимущественно в письменной речи; во-вторых, его употребление в текстах обычно поддерживается особыми метатекстовыми приёмами (перевод, дефиниция, синтаксическая фигура приложения, нанизывание синонимов и др.), цель которых – пояснить читателю значение; в-третьих, несмотря на ограниченную сферу употребления, слово с диффузной семантикой, как правило, имеет широкую, неупорядоченную сочетаемость (например, слова фьюжн, спа, трэш, мейнстрим, гламур, экшн и др.) При первой фиксации слова разными словарями в толковании значения отражаются разные признаки обозначаемого словом понятия (таким образом различаются, например, толкования слов ноу-хау, харизма). С точки зрения восприятия говорящими, значительны различия в понимании значения нового иноязычия людьми разных социальных и возрастных групп. Тот или иной неологизм становится какое-то время своеобразным «тестом», выявляющим уровень образования человека, прежде всего знание им чужого языка; его профессиональную и социальную принадлежность и т.п.
Следующий этап семантического освоения иноязычного слова условно можно назвать стадией семантизации: новая звуковая оболочка заполняется конкретным, индивидуальным смыслом, содержанием. Это может происходить таким образом: зыбкое, диффузное значение заимствуемого слова подводится сначала под его самый общий перевод (имидж – образ и т.п.), затем значения или/и стилевая принадлежность соотносящихся слов дифференцируются. В результате за иноязычным словом закрепляется определённое значение; слово занимает то или иное место в стилистической системе языка (мониторинг спец.). Выравнивается восприятие слова говорящими разных социальных и возрастных групп. Это проявляется в том, что слово выходит за пределы письменной речи и начинает употребляться в разговорной речи.
Важную роль в формировании лексического значения нового иноязычного слова играет способ семантического заимствования: копирование значения слова-этимона (ср. англ. monitor и рус. монитор «устройство отображения текстовой и графической информации, основанное на использовании электронно-лучевой трубки или жидких кристаллов» [14] или трансформация значения (ср. англ. smile «улыбка» и рус. смайлик «набор символов, служащий для передачи различных эмоций в процессе Интернет-общения»).
Условием копирования значения является совпадение частеречной принадлежности «прототипа» и заимствуемого слова. Если в качестве «прототипа» выступает словосочетание языка-источника или аббревиатура, то, как правило, значение иноязычного слова копирует «сумму» значений, складывающуюся из значений слов, входящих в словосочетание, см.: лав-стори и англ. love story «история любви»; хай-тек < Hi-Tech «высокие технологии» и др. Если же при заимствовании меняется морфологическая принадлежность слова (русс. сущ. экстрим и англ. прил. extreme) или происходит субстантивация предложения языка-источника, обязательной становится трансформация лексического значения слова-этимона.
Однако и при совпадении части речи слова-этимона и заимствованного слова языка-реципиента может происходить трансформация лексического значения. Она может проявляться в виде следующих процессов: сужение лексического значения слова-этимона (ср. рус. киллер «наёмный убийца» и англ. killer «убийца» и др.); расширение лексического значения слова-этимона (ник «прозвище, псевдоним» и англ. nickname «интернетовский псевдоним пользователя»); появление положительной оценки («улучшение» [12, 13]2 лексического значения слова-этимона), см.: тюнинг «доводка внутреннего или внешнего автомобильного оборудования до уровня «люкс» [14] от англ. tuning «регулировка двигателя» – или, напротив, отрицательной («ухудшение»), см.: чёрный пиар и др.
Особо рассматривается пласт иноязычной лексики, который поступает в литературный язык опосредованно, через субстандарт (так называемые внутренние заимствования), см.: сингл, профи, лейбл, диджей и др. Семантическая «обработка» таких единиц отличается от семантической адаптации непосредственных внешних заимствований: «бывшие» жаргонизмы претерпевают стилистическую нейтрализацию; для них характерно расширение лексического значения и др.
Дальнейшее развитие семантики иноязычных слов - последний этап семантического освоения. На этом этапе слово вовлекается в процесс семантической деривации, в результате чего его семантическая структура пополняется новым значением (или значениями), расширяется сфера употребления слова, его сочетаемость. Некоторые, как правило наиболее употребительные, иноязычные неологизмы развивают вторичные значения и в книжной, и в разговорной речи (спонсор «о любом человеке, оказывающем кому-л. материальную помощь», зомби «безвольный апатичный человек», камикадзе «смертник» и др.). Ряд иноязычных слов становится высокочастотным именно в новом значении (пиар «формирование мнения о ком-, чём-л.», аутсайдер «неудачник»и др.). Полисемия новых иноязычий отражается и на других участках языковой системы. Так, если у иноязычного слова появляется новый лексико-семантический вариант (ЛСВ), то слово, образованное на базе иноязычия, тоже пополняет свою семантическую структуру новым значением (ср. зомби перен. и зомбировать население; зомбированный электорат). Иноязычное слово в новом значении может образовать новую синонимическую пару (рейтинг перен. – популярность, известность) или включиться в другой синонимический ряд (ср. виртуальный – возможный, потенциальный; виртуальный – сетевой, электронный; виртуальный – ирреальный, мнимый, вымышленный); оно может стать также компонентом фразеологического сочетания (брать тайм-аут, хит сезона, виртуальная реальность). Полисемия иноязычного слова отражается нередко и на его грамматическом поведении. Разные ЛСВ одного и того же слова могут по-разному относиться к грамматической категории числа (джинсы – джинса «заказная тематика в СМИ»), к категории одушевлённости/неодушевлённости (модель, пилот); могут принадлежать к разным грамматическим разрядам (гламур как абстрактное существительное и гламур как собирательное существительное – см.: Собрался весь столичный гламур).
Таким образом, в процессе семантического освоения иноязычной лексики непосредственно задействованы многие единицы языка, а также его основные механизмы; актуализированы его ресурсы. В некоторых адаптационных процессах, таких, как, например, метафоризация, фразеологическая деривация (на базе нового иноязычного слова), оказываются востребованными имеющиеся в языке «порождающие» модели. Например, модель метафорического переноса «жанр искусства → событие», реализованная в таких устойчивых употреблениях, как комедия (о забавном происшествии), фарс (Не собрание, а фарс какой-то!), драма (семейная) и др., породила ряд новых метафор на базе иноязычных слов, см.: (политический) триллер, (политическое) шоу, (политический) экшн, ток-шоу (о заседании правительства), блокбастер (о действиях НАТО), римейк (политической стратегии) и др.
Таковы общие черты основных стадий семантического освоения иноязычных слов. Необходимо отметить, что особенности адаптации слова как на начальной стадии, так и на последующих стадиях зависят от того, к какому типу иноязычной лексики оно относится. При заимствовании слов, не имеющих эквивалентов на русской почве, происходит преимущественно копирование лексического значения слова-этимона (бейдж, дискета, пейджер, файл, провайдер; см. также экзотизмы: интифада, грин-кард); при заимствовании эквивалентных лексем – трансформация слова-этимона (киллер, рэкет, электорат и др.). Эквивалентное слово пристраивается к уже существующим синонимическим парам или рядам (творческий, созидательный, креативный; исключительный, единственный, уникальный, эксклюзивный). Безэквивалентное слово само становится отправной точкой для нового синонимического ряда, новой синонимической пары, см.: триал – велоакробатика; копирайтер – текстовик; данспол – танцпол; маркер – текстовыделитель и др.
Дальнейшее развитие семантики слов эквивалентной лексики протекает в постоянном взаимодействии с их синонимами. Именно в сфере эквивалентной иноязычной лексики заметно действие языковой аналогии в процессе её освоения. Так, от своего эквивалента иноязычный неологизм может получить в наследство модель метафорического переноса (ср. политический ярлык → политический лейбл).
По-разному осваиваются и слова, относящиеся к таким типам заимствований, как терминологические/нетерминологические. Различие проявляется, например, в развитии у слов данных типов полисемии. Слова с первичным терминологическим значением, т.е. заимствованные из чужого языка как термины, порождают новый ЛСВ в большинстве случаев с помощью метафорического переноса (экология языка, бренд года), тогда как общеупотребительные слова часто развивают новое значение на основе метонимического сдвига (ср. слова пилинг «очистка кожи» и «очищающий крем», пирсинг «прокалывание различных частей тела и укрепление в образовавшемся отверстии украшений» и «украшение, вставляемое в место прокола» и др.).
Подчеркнём, что процесс освоения семантики иноязычий на рубеже тысячелетий приобретает специфические черты в условиях интенсивной интернационализации лексики. На современном этапе в семантической адаптации иноязычных слов преобладает следующий сценарий. Чаще всего при формировании семантики неологизма русский язык избирает копирование лексического значения слова-этимона (именно этот способ характерен для заимствования интернационального слова) – бартер, брокер, видео, гастарбайтер, грант, дистрибьютор, Интернет, курсор, папарацци, принтер, скинхед, хакер, чип и др. Если же происходит трансформация исходной семантики, то обычно она проявляется в сужении лексического значения слова-этимона. В процессе семантической деривации новый ЛСВ появляется традиционными способами – с помощью метафоры или метонимии или же на основе расширения первичного значения заимствованного слова (фьюжн «смесь, смешение», хит «что-л. популярное, пользующееся спросом» и др.). Чем больше новых значений обогащает семантическую структуру нового слова, тем разнообразнее его сочетаемость и выше частотность в речи.
Особенности семантического освоения иноязычной лексики в конце ХХ – начале XXI вв. связаны не только с интернационализацией лексики, но и с некоторыми другими активными языковыми процессами и основными тенденциями языкового развития. Например, появление терминологического значения у слов общеупотребительной лексики, специализация значения иноязычного слова по сравнению с его эквивалентом (саунд – звук), дифференциация значений внутри ряда слов близкой семантики, обусловленная усложнением профессиональной деятельности (ремейк – ремикс – кавер-версия – трибьют), способствуют дальнейшей интеллектуализации лексики [12, с. 420-423]. Активный характер имеют такие явления, как расширение сферы употребления терминов, их детерминологизация (сервер, процессор, интерактивный и др.), переход в литературный язык и освоение в нём иноязычных слов, заимствованных первоначально субстандартом, что вызвано действием тенденции к демократизации языка.
В результате современный человек получает огромный запас как однословных, так и составных номинаций, позволяющий использовать эти ресурсы в разных стилях, жанрах, целях, в разных сферах общения, с разными коммуникативными установками и т.п.
В характере изменений, которые претерпели старые заимствования, наметилось общее направление адаптационных процессов новых заимствований. Его можно обозначить так: конкуренция иноязычных слов с лексическими единицами заимствующего языка, стремление органично влиться в систему и стать «своими». Такой вывод позволяют сделать рассмотренные процессы, а именно повышение иноязычного слова «в ранге», специализация значения (по сравнению с эквивалентом), передвижение с периферии к центру, развитие новых значений, выстраивание парадигматических отношений с другими единицами языка.
2. ДИАЛЕКТИЗМЫ В СИСТЕМЕ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА
Диалектной (или областной) лексикой называют ту часть необщенародной лексики, которая является характерной принадлежностью речи населения какой-либо местности, района, области. Есть слова, характерные для южных говоров, к которым относятся (в настоящее время) курский, орловский, рязанский, тульский и др. Вспомним И.С. Тургенева, который в «Записках охотника» отметил, что «орловское наречие отличается множеством своебытных, иногда весьма метких, иногда довольно безобразных слов и оборотов», и привел некоторые из орловских слов и отдельных значений слов: заказ ('лес'), козюля ('змея'), площади ('кусты'), сугибель ('крутой поворот в овраге') и др. «Южные» слова встречаем в произведениях туляка Л.Н. Толстого: завеска ('фартук'), зеленя3 ('всходы хлебов, преимущественно озимых'), козюля, кочеток ('щавель') и т.д. Рязанские слова в немалом числе представлены в стихах С. Есенина, в прозе К.Г. Паустовского, Б. Можаева, Ю. Нагибина и др.: гребовать ('брезговать'), дежа ('квашня'), дрочена ('толстый блин, чаще из пшеничной муки, смазанный сверху яйцом'; у Есенина: «Пахнет рыхлыми дроченами, У порога в дежке квас...»), жалейка ('дудочка'), жамки ('пряники'; встречается и в орловском говоре), сручно ('с руки'), чесанки ('тонкие и мягкие валенки с начесом') и т.д.
Есть слова, свойственные речи жителей северных областей – Архангельской, Вологодской, Онежья, Костромской, Ярославской и др.: векша ('белка'), журавлиха ('клюква'), зыбка ('колыбель, подвешиваемая к потолку'), косуля ('род сохи или вид косы'; ср.: «Приподнимая косулю тяжелую, Баба поранила ноженьку голую».– Н.А.Некр.), порато ('очень'), поратый ('сильный; усердный; бойкий'), скорополучно ('скоро и благополучно'), теплина ('костер') и т.д.
Со многими словами, относившимися к северным говорам, познакомил читателей П.И. Мельников-Печерский; в наше время такие слова отражены в произведениях М. Пришвина, Б. Шергина, Ю. Казакова, А. Яшина, Ф. Абрамова, В. Белова, В. Тендрякова, Н. Рубцова и др.
Диалектные слова, которые используются в художественной литературе, называются диалектизмами. Под термином «диалектизм» нужно понимать не только то, что относится к особенностям лишь словарного состава диалекта, но и то, что составляет его фонетическую, словообразовательную, грамматическую и т.д. особенности.
В соответствии с тем, какая именно специфическая черта диалекта отражена в том или ином слове, различают диалектизмы:
1) фонетические: а) дома, дал'око, город (т.е. проявление оканья), делаэт, делаат, делат (т.е. отсутствие йота между гласными, ассимиляция и стяжение возникающих при этом сочетаний гласных), омман, оммер'ал (т.е. произнесение мм в соответствии с литературным бм: обман, обмерял) – фонетические диалектизмы, отражающие черты северных говоров; б) на – нох (т.е. фрикативное образование фонемы г и ее чередование с х в конце слова и слога), дожжок, шшанок (т.е. наличие только твердых долгих шипящих ж и ш) – фонетические диалектизмы, отражающие черты южных говоров; другие примеры фонетических диалектизмов (не имеющих строгой географической прикрепленности): дамно ('давно'), мнук ('внук'), дочкя ('дочка'), пецка ('печка'), фатать ('хватать'), Хведор ('Федор'), энтот ('этот'), здря ('зря') и т.д.;
2) грамматические: а) к пустым вóдрам – с пустым вóдрам (общность формы дательного и творительного падежей множественного числа существительных и прилагательных), роб'атко, цыпл'атко – роб'атка, цыпл'атка (т.е. принадлежность к среднему роду существительных с суффиксом -атк-, обозначающих молодые существа, и образование форм множественного числа от той же основы с неударенным окончанием –а); «топить баня», «строить изба» (т.е. употребление формы именительного падежа при обозначении прямого дополнения4); б) (у) жене, в окны, пятны, (у) мене, (у) тебе, носит', ходит' (т.е. мягкость согласного в 3-м лице глаголов настоящего времени единственного и множественного числа), несть, плесть**;
Примеры, обозначенные буквами а и б, иллюстрируют соответственно северные и южные грамматические диалектизмы.
3) словообразовательные: можжевель, можжуха ('можжевельник'), насилкой ('насильно'), проливенный, уливный ('проливной'), удильник ('удочка'), сомяка, скотиняка ('сом', 'скотина'), глазюки, дьяволюки, идолюки (этот типичный для юга тип образования широко представлен в «Тихом Доне» и «Поднятой целине» Шолохова).
Среди лексических диалектизмов различают:
собственно лексические – слова, которые имеют в литературном языке синонимы с иным корнем: баской ('красивый'), буерак, яруга ('овраг'), векша ('белка'), гребовать, морговать ('брезговать'), завируха ('метель'), канка ('индюшка'), качка ('утка'), обабок ('подберезовик'), хоромина ('дом'), челыш ('подосиновик'), сугибель ('крутой поворот в овраге') и т.п.;