Проблемы злоупотребления правом.

«Проблемы злоупотребления правом»


Содержание:
Введение
1. Отказ в иске
2. Лишение субъективного права
3. Понуждение к совершению активного действия или к воздержанию от действия
4. Недействительность сделки
5. Некоторые проблемы арбитражной практики применения норм о злоупотреблении правом
Заключение

Проблемы злоупотребления правом.

Вместе с тем, в практике арбитражных судов иногда можно встретить ссылку на то, что в качестве действия, свидетельствующего о злоупотреблении правом, нельзя рассматривать использование субъектом законного права на обращение с иском.
Такой вывод суда, по своей конструкции претендующий на универсальность, представляется слишком категоричным, учитывая, что судебная практика знает примеры, когда именно факт использования лицом законного права на иск свидетельствовал о его недобросовестности.
В качестве иллюстрации показательной, на мой взгляд, является ситуация по следующему арбитражному делу.
Общество А обратилось в арбитражный суд с иском о признании недействительным договора купли-продажи объекта недвижимости, заключенного между обществом Б (продавец) и предпринимателем (покупатель). Данная сделка была вторичной: первоначально общество Б приобрело этот объект у истца по договору купли-продажи, признанному ничтожным в судебном порядке по мотиву несоответствия требованиям закона.
Обращаясь с иском, общество А просило признать договор купли-продажи недействительным без применения реституции и аннулировать государственную регистрацию перехода права собственности на объект сделки к предпринимателю.
При рассмотрении спора суд установил, что последствия недействительности первоначальной сделки купли-продажи между истцом и обществом Б не могут быть применены ввиду ликвидации последнего и исключения его из государственного реестра. При этом суд признал предпринимателя добросовестным приобретателем имущества по оспариваемой сделке, поскольку он не знал и не мог знать о незаконности действий продавца по его продаже.
Оспариваемый по иску договор безусловно ничтожен в силу ст. 168 ГК РФ, как не соответствующий требованиям ст. 209 ГК РФ, поскольку общество Б, купившее имущество по первоначальной недействительной сделке, не стало его собственником и, следовательно, не имело права отчуждать его предпринимателю. И поскольку ничтожная сделка недействительна независимо от каких-либо обстоятельств, арбитражный суд в мотивировочной части решения был вынужден констатировать этот факт недействительности спорного договора.
Вместе с тем суд вынес решение об отказе в иске со ссылкой на следующие обстоятельства, свидетельствующие о злоупотреблении истцом правом на судебную защиту. Общество А при совершении первоначальной сделки получило денежные средства за имущество от общества Б, которые в связи с ликвидацией последнего не подлежат возврату в порядке реституции. Следовательно, несмотря на утрату объекта, общество А не претерпело материального ущерба, поскольку компенсировало утрату здания деньгами. Поэтому оправдать экономическую заинтересованность общества А в предъявлении такого иска сложно, тем более, что в процессе рассмотрения дела оно заявляло об отсутствии намерения требовать у предпринимателя возврата предмета сделки на основании ст. 301 ГК РФ. При этом истец осознавал, что положение предпринимателя, даже признанного добросовестным приобретателем, в случае удовлетворения иска является безвыходным. Ведь в этом случае владение предпринимателя спорным имуществом не имеет правовых оснований. А неизбежное аннулирование регистрации прав на это имущество, основанной на недействительной сделке, фактически сделает невозможным для предпринимателя любое распоряжение им. Помимо этого, в связи с ликвидацией общества Б предприниматель утратил возможность возвратить в порядке реституции денежные средства, уплаченные за имущество40.
В качестве следующего примера злоупотребления правом на судебную защиту можно привести дело, когда кредитная организация обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании банкротом хозяйственного общества, которое выступило перед истцом поручителем за надлежащее исполнение обязательства по возврату кредита другим обществом по кредитному договору.
В данном случае заявитель имел право на предъявление такого требования в суд, исходя из норм Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)". Однако, признавая факт злоупотребления заявителем этим правом, арбитражный суд исходил из того, что кредитная организация не предъявляла требований о погашении задолженности самому заемщику и не проверила его платежеспособность. Не рассмотрел заявитель возможность предоставления отсрочки платежей по графику, предложенному поручителем, не принял никаких мер по взысканию долга с поручителя вне процедур банкротства, учитывая, что предъявление требований о признании лица банкротом должно производится в исключительных случаях, когда исчерпаны иные возможности получения удовлетворения. Поэтому арбитражный суд признал, что действия кредитной организации направлены на ликвидацию фактически финансово здорового предприятия.
Нужно сказать, что такого рода примеры признания недобросовестности заявителей, которые необдуманно либо намеренно предъявляют в арбитражные суды требования о признании банкротами стабильно работающих предприятий, испытывающих временные финансовые трудности, нередки41.
Показательными, на мой взгляд, являются случаи из арбитражной практики, когда виновными в злоупотреблении гражданскими правами признаются лица, получившие в счет обеспечения исполнения договорных обязательств вексель.
По одному из дел ситуация складывалась следующим образом. Общество произвело обеспечение обязательства по возврату полученного в банке кредита несколькими способами: залогом имущества, залогом простого векселя, а также поручительством. Впоследствии общество нарушило график погашения кредита и не исполнило обязательство по его возврату в установленный договором срок. В этой связи банк обратился в арбитражный суд с иском о взыскании задолженности с поручителя.
Вне всякого сомнения, избрание способа удовлетворения требований является безусловным правом банка, которым в данном случае он и воспользовался. Тем не менее, банк оставил без внимания то, что заложенный в обеспечение исполнения обязательства вексель (кстати, переданный залогодержателю) мог быть реализован только в пределах сроков, установленных вексельным законодательством. Указывая на это обстоятельство, общество предлагало банку либо получить удовлетворение за счет заложенного векселя, либо заменить вексель как предмет залога на иное имущество. Однако из материалов дела усматривалось, что банк продолжал удерживать вексель, не реализовывая права по нему42.
Такие действия свидетельствуют о злоупотреблении банком правами. Нельзя с уверенностью сказать, что банк имел явное намерение причинить вред должнику, однако приведенными выше неразумными действиями он сознательно допускал возможность наступления для общества негативных последствий, хотя имел возможность их предотвратить без ущерба для себя, получив удовлетворение своих требований за счет иного обеспечения. Несмотря на то, что при рассмотрении данного дела суд не пошел по пути применения ст. 10 ГК РФ, недобросовестность банка представляется очевидной.
Немало примеров злоупотребления правом можно усмотреть при анализе судебных актов арбитражных судов по делам корпоративного характера. Недобросовестность действий хозяйственных обществ, их участников либо акционеров чаще всего прослеживается по делам, связанным с привлечением обществ к ответственности за неисполнение обязательств по различным сделкам. Как известно, корпоративное законодательство предъявляет жесткие требования к совершению обществом некоторых видов сделок (крупных, с заинтересованностью, с ценными бумагами и др.), законность которых постановлена в зависимость от соблюдения процедуры принятия органами управления обществом решений об их заключении или одобрении. В свою очередь юридическая сила таких решений зависит от соблюдения огромного количества требований закона к процедуре и условиям их принятия. И поскольку принятие органами управления обществом решений о заключении (одобрении) сделок относится к внутрихозяйственной деятельности общества, контрагент будущей сделки практически никогда не имеет абсолютной возможности убедиться в соблюдении требований закона при их принятии, что впоследствии может обернуться для него весьма негативными последствиями.
Акционер обращается с иском к банку и акционерному обществу о признании недействительными кредитного договора и договора залога к нему как крупных. В обоснование иска указано, что данные сделки совершены при наличии решения совета директоров общества об их одобрении, которое, однако, не имеет юридической силы, поскольку истец, являясь членом совета директоров, в принятии такого решения не участвовал, а его подпись на протоколе заседания совета является поддельной. И поскольку спорные сделки совершены обществом в 1996 г., истец просил признать их ничтожными, каковыми такие сделки являлись в силу норм Федерального закона "Об акционерных обществах" в редакции, действовавшей на тот момент.
Не вдаваясь в результаты рассмотрения данного дела, хотелось бы лишь акцентировать внимание на обстоятельствах, имеющих отношение к теме настоящей статьи. На момент предъявления иска в 2003 г. кредит был давно погашен за счет имущества, заложенного по спорному договору, которое вполне возможно могло находиться уже не у первоначального покупателя, а у иных лиц. Но главное, что в случае признания сделок недействительными и применения последствий их недействительности обществу все равно надлежало возвратить банку суммы кредита и процентов за пользование им. Однако из материалов дела следовало, что общество не имело иной возможности рассчитаться с банком, кроме как путем реализации того имущества, которое является предметом спорного договора залога. Сложно сказать, в чем заключался интерес истца в предъявлении такого иска, но исходя из указанных обстоятельств, действия по его предъявлению вряд ли можно признать разумными. В то же время банк втянут в конфликт, неся определенные расходы, хотя при всей возможной степени заботливости и осмотрительности при заключении сделок он не мог располагать сведениями о поддельности подписи истца на протоколе решения совета директоров43.
Различные вариации такой ситуации наверняка можно встретить в практике любого арбитражного суда.
Подводя итог, хотелось бы сказать, что арбитражные суды не всегда анализируют действия участвующих в деле лиц на предмет установления признаков злоупотребления правом, несмотря на наличие явных оснований к этому. Однако можно ли упрекнуть их за это? Редакция ст. 10 ГК РФ создает большие возможности для судейского усмотрения при оценке добросовестности действий субъектов гражданского оборота. В то же время недостаточная определенность данной нормы права в части, раскрывающей формы злоупотребления правом, в сочетании с теми серьезными негативными последствиями, которые могут наступить для лица, обвиненного в таком злоупотреблении, заставляют арбитражный суд лишний раз воздержаться от утвердительных выводов о превышении субъектами пределов осуществления гражданских прав.
Заключение
Безусловно, самый важный вывод работы касается проблеме последствия злоупотребления правом.
Вопрос о последствиях злоупотребления правом, который, на первый взгляд, довольно просто решается в п. 2 ст. 10 Гражданского кодекса РФ, остается спорным в теории, что иногда ведет к недоразумениям и на практике. Согласно буквальному смыслу указанной нормы суд, квалифицировав действия лица как злоупотребление правом, может отказать этому лицу в защите принадлежащего ему права. Таким образом, поскольку законодатель написал, что суд "может" отказать в защите права, а не, например, "отказывает в защите", получается, что суд произвольно решает, применять ли ему данную санкцию. На этом основании в юридической литературе формулировка п. 2 ст. 10 ГК РФ признается неудачной, так как "совершение злоупотребления правом в случае соответствующего решения суда может остаться без последствий для управомоченного субъекта, то есть безнаказанным".
Однако здесь необходимо обратить внимание на то, что использованная в п. 2 ст. 10 ГК РФ конструкция не уникальна, законодатель неоднократно использует схожие формулировки. Например, согласно ст. 333 ГК РФ "если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку". Но ведь при разрешении споров суд выступает как орган государственной власти, а значит, у него не должно быть никаких субъективных прав, которые он мог бы осуществлять или не осуществлять произвольно по своему усмотрению.
В гражданском и арбитражном процессах действует принцип состязательности. И если одна сторона доказала, что противная сторона злоупотребила правом или что неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, то было бы странно, если бы суд, согласившись с этим, тем не менее отказал в применении соответствующих последствий, указанных в п. 2 ст. 10 или ст. 333 ГК РФ. Да и трудно себе представить соответствующее судебное решение; во всяком случае, мы не встречали ни одного дела, в котором суд отказывался бы применить норму п. 2 ст. 10 (или ст. 333) ГК РФ, ссылаясь только на то, что применение этих норм является правом суда, а не обязанностью. Отказ применить эти нормы всегда обосновывается недоказанностью соответствующих обстоятельств.
В связи с изложенным представляется, что использование законодателем слов "суд может", "суд вправе" и т. п. представляет собой лишь прием законодательной техники, подчеркивающий право судейского усмотрения при решении вопросов о том, следует ли квалифицировать действия лица как злоупотребление правом, является ли неустойка явно несоразмерной последствиям нарушения обязательства и т. д., но не вопросов о применении или неприменении последствий такой квалификации. Да, суд может согласиться или не согласиться с тем, что имело место злоупотребление правом, но если уж он квалифицировал действия лица как злоупотребление правом, то он одновременно и вправе, и обязан применить санкцию п. 2 ст. 10 ГК РФ, когда на этом настаивает сторона спора.
Список использованной литературы
1. Нормативно-правовые акты
1.1. Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) (части первая, вторая, третья и четвертая) // Текст части первой опубликован в "Российской газете" от 8 декабря 1994 г. N 238-239, в Собрании законодательства Российской Федерации от 5 декабря 1994 г. N 32 ст. 3301. Текст части четвертой опубликован в "Российской газете" от 22 декабря 2006 г. N 289, в "Парламентской газете" от 21 декабря 2006 г. N 214-215, в Собрании законодательства Российской Федерации от 25 декабря 2006 г. N 52 (часть I) ст. 5496.
1.2. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. N 95-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации от 29 июля 2002 г. N 30 ст. 3012.
1.3. Гражданский процессуальный кодекс РФ от 14 ноября 2002 г. N 138-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации от 18 ноября 2002 г. N 46 ст. 4532.
1.2.
2. Научная и учебная литература
2.1. Баринова Е.В. Понятие, виды и формы гражданско-правовой ответственности за нарушение договорного обязательства // Актуальные проблемы гражданского права: Сб. статей. Вып. 6 / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. М., 2003.
2.2. Белых В.С. Категория "злоупотребление гражданским правом" в российском законодательстве и судебной практике // Вестник ФАС Уральского округа. 2002. N 1.
2.3. Бердяев Н.А. Философия свободы. М. АСТ. 1995.
2.4. Бердяев Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого // Бердяев Н.А. О человеке, его свободе и духовности: Избранные труды // Ред.-сост. Л.И. Новикова и И.Н. Сиземская М. Флинта. 1999.
2.5. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. М., 1997.
2.6. Бубер М. Образы добра и зла. // Два образа веры. Пер. с нем./под ред. П.С. Гуревича, С.Я. Левит, С.В. Лезова. Издательство "Республика". 1995.
2.7. Васильев Ю.С. Взаимодействие права и морали // Советское государство и право. 1966. N 11.
2.8. Вильнянский С.И. Значение судебной практики в гражданском праве. "Ученые труды Виюн". Вып. 9. / Под ред. Проф. И.Т. Голякова. М., 1947.
2.9. Гаджиев Г.А. Конституционные принципы добросовестности и недопустимости злоупотребления субъективными правами // Государство и право. 2002. N 7.
2.10. Гражданское право: Учебник / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2000. Т. 1.
2.11. Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав // Осуществление и защита гражданских прав. М. Статут. 2000.
2.12. Громова Н.В. Споры, связанные с применением статьи 10 ГК РФ // Комментарий судебно-арбитражной практики. Вып. 4 / Отв. ред. В.Ф. Яковлев. М., 2007.
2.13. Дождев Д.В. Римское частное право. М., 1996
2.14. Елисейкин П.Ф. Гражданские процессуальные отношения. Ярославль. 1975.
2.15. Емельянов В.М. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М. Лекс-Книга. 2002.
2.16. Ерошенко А.А. Личная собственность в гражданском праве. М., 1973.
2.17. Иоффе О.С. Обязательственное право // Избр. труды: В 4-х т. СПб., 2004. Т. 3.
2.18. Иоффе О.С., Грибанов В.П. Пределы осуществления субъективных гражданских прав // Советское государство и право. 1967. N 7.
2.19. Красковская О.Г. Некоторые аспекты арбитражной практики применения норм о злоупотреблении правом // Экономическое правосудие на Дальнем Востоке России, N 3, сентябрь-декабрь 2004 г.