Политические и экономические события в странах Ближнего Востока и Северной Африки 2010-2013 гг.(На примере Ливии, Египта, Сирии и Туниса)

1. ХАРАКТЕРИСТИКА ИСТОРИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ БЛИЖНЕГО ВОСТОКА И СЕВЕРНОЙ АФРИКИ...........1
2. НОВЫЕ ВЕКТОРЫ РАЗВИТИЯ СТРАН БЛИЖНЕГО ВОСТОКА И СЕВЕРНОЙ АФРИКИ В 2012 г...........13
2.1. Перспективы социально-политического развития стран Ближнего востока и Северной Африки в условиях политической нестабильности..............................13
2.2. Современная военно-политическая обстановка на Ближнем Востоке и Северной Африке (октябрь-ноябрь 2012 г.).............32

Политические и экономические события в странах Ближнего Востока и Северной Африки 2010-2013 гг.(На примере Ливии, Египта, Сирии и Туниса)

В отличие от хунты, у «Братьев-мусульман» нет проблем с поддержкой населения. К концу весны 2012 г. «Братья» (в Египте их именуют «Ихван» – сокращение от официального названия) были доминирующим игроком на политической сцене. Причина – не активное участие в революции (они не стояли на Тахрире), а то, что благодаря разветвленной сети ячеек на местах, которые в период Мубарака занимались в основном социальной работой с населением, они оказались самой организованной силой. На фоне продолжающегося хаоса в либеральном лагере «Братья» эффективно реализовали свое преимущество на парламентских выборах. «Ихван» получил чуть менее 50% мандатов и смог назначить либо своих членов, либо аффилированных с «Братьями» людей главами 14 из 19 парламентских комитетов.
Триумф исламистов многих напугал. Отчасти эти страхи оправданы – «Ихван» намеревается ввести в законодательство ряд спорных норм. В частности, по словам одного из лидеров «Братьев» Махмуда Хуссейна, «страна, где большинство являются мусульманами, должна управляться только приверженцем ислама». Однако «Братьев-мусульман» нельзя назвать радикальными исламистами.
«Ихванизм как политическая идеология базируется на определенной религиозной доктрине догматического и правового центризма и умеренности. Она предполагает восприятие мусульманской уммы не столько как общины истинно верующих, сколько как универсального исторического субъекта, объединяющего всех мусульман независимо от их внутренних религиозных разногласий, своего рода общемусульманской нации или некоего сверхнационального единства», – считает директор исследовательских программ Фонда Марджани Игорь Алексеев. Именно эта умеренность и позволила «Братьям» добиться успеха на выборах28.
Настоящими же исламистами в западном понимании этого слова являются салафиты – самые радикальные участники внутренней «четверки». Фактически под салафитами подразумевается целый ряд партий и движений, придерживающихся крайне консервативного понимания ислама.
Само по себе это направление не является «родным» для Египта – укрепление позиций салафитов началось после того, как в 1970-е гг. египтяне начали в массовом порядке отправляться на заработки в Саудовскую Аравию. По возвращении домой они распространяли саудовский ваххабизм среди родственников и друзей. Усилению их позиций способствовало и то, что Анвар Садат, в отличие от Гамаля Абдель Насера, не преследовал салафитов, а пытался заигрывать с ними (за что, собственно, и поплатился жизнью). Как и «Ихван», салафиты имели разветвленную сеть, что позволило им обрести популярность и, опираясь на беднейшие слои населения, получить почти четверть мест в парламенте.
В отличие от «Ихвана», салафиты и не скрывают намерения привести в полное соответствие с шариатом законы и нормы поведения, включая запрет на бикини, алкоголь и т.п. Все, на что они согласны, – не ставить исламизацию в качестве первостепенных вопросов законотворчества. «Из 80 млн египтян алкоголь употребляют примерно 20 тыс. человек. А доступа к чистой воде нет у 40 миллионов. Как вы думаете, какой из этих двух проблем я буду занят в парламенте?» – задает риторический вопрос представитель салафитов Мухаммад Нур.
На сегодняшний день салафитов нельзя назвать главной исламистской силой в Египте – все-таки на зеленом поле пока господствует относительно умеренный «Ихван». Усиление салафитов возможно при возникновении серьезного политического или экономического кризиса. Но страна сейчас как раз стоит на пороге и того и другого.
Президентские выборы в Египте проходили в два тура – в конце мая и в середине июня. Во второй тур вышли представитель «Братьев-мусульман» Мухаммед Мурси и Ахмед Шафик – бывший высокопоставленный функционер правительства Хосни Мубарака, фаворит военных и последняя надежда светских сил. Они уже проиграли исламистам парламент, а также Конституционную ассамблею (орган, который создает новую конституцию). Из 100 членов ассамблеи 65 – исламисты (из них 27 «Братьев» и 12 салафитов). Попытки саботировать работу ассамблеи (28 марта, на первом же заседании, четверть светских членов подала в отставку) не удалась. Представитель «Ихвана» Субхи Салех заявил, что ассамблея «не станет заложницей диктатуры меньшинства», и она продолжила работу29.
Абсолютное большинство опросов общественного мнения показывало, что Мухаммед Мурси (лидера «Братьев» Хайрата аль-Шатера контролируемый военными Центризбирком снял с выборов еще до первого тура) опережал Шафика. Вопреки надеждам генералов, далеко не все либералы готовы были голосовать за представителя хунты. Сердце взяло верх над разумом – молодые революционеры рассматривали Шафика не как единственный способ остановить «Братьев», а как возврат к прежнему порядку и утрату завоеваний революции.
Оказавшись перед неизбежностью победы Мурси, в результате которой под контроль «Ихвана» помимо законодательной власти попала бы еще и исполнительная, военные решили нарушить правила электоральной игры и фактически устроили государственный переворот. За несколько дней до второго тура они приостановили полномочия контролируемого исламистами парламента с помощью сомнительной юридической уловки. Согласно принятому после революции избирательному законодательству, две трети депутатов выбираются по партийным спискам, а треть – как независимые кандидаты в одномандатных округах. При этом по закону эти «независимые» могут быть членами каких-либо партий. Контролируемый хунтой Конституционный суд решил, что выдвижение членов партий в качестве независимых кандидатов нарушает принцип равных возможностей, и весь парламент был объявлен нелегитимным. Более того, до избрания нового парламента хунта перевела на себя целый ряд полномочий, включая написание конституции, формирование бюджета и внешнюю политику, тем самым фактически лишив будущего президента ряда рычагов управления.
Ожидая масштабных протестов, военные окружили парламент блокпостами и рядами колючей проволоки, перекрыли соседние улицы. Однако массовых беспорядков не случилось – представители «Ихвана», естественно, заявили, что решение Высшего конституционного суда политически мотивировано и незаконно, хотя бы потому, что вердикт был отправлен для публикации в официальные СМИ за три часа до того, как был поставлен на голосование коллегии, но новый Тахрир устраивать не стали30.
Во-первых, «Братья» не были готовы к открытому конфликту с армией, настроенной очень серьезно – она дерется за собственность и за власть. Во-вторых, армия фактически поставила «Ихвану» ультиматум: либо «Братья» признают (хотя бы де-факто) указ о лишении парламента полномочий, либо теряют пост президента. Ведь на выборах иногда главное не то, как проголосуют, а то, как посчитают. Центризбирком страны не оглашал итоги второго тура почти неделю, и все это время лидеры «Братьев» Хайрат аль-Шатер и Саад аль-Кататни вели переговоры с хунтой.
В итоге «Братья» приняли условия военных, и, согласно решению ЦИК, Мурси был назван новым президентом. По официальным данным, он набрал 51,7% голосов, совсем ненамного обойдя Шафика. Однако смирение «Ихвана» длилось недолго. 8 июля 11-м по счету декретом Мурси стал указ о возобновлении работы парламента. Несмотря на столь демонстративный шаг, открытого конфликта между хунтой и «Ихваном» пока не произошло. Отчасти потому, что обе стороны намеренно не идут на обострение. Так, воссозданный парламент провел всего одно 10-минутное заседание и принял решение подать новую жалобу в суд на незаконный роспуск. По словам спикера Саада аль-Кататни, следующая сессия пройдет лишь после рассмотрения этой жалобы. В свою очередь, военные не стали препятствовать заседанию и проводить массовые аресты, ограничившись лишь заявлением Высшего конституционного суда о том, что «решения суда окончательны, не подлежат оспариванию и обязательны к исполнению всеми ветвями власти»31.
Некоторые объясняют пассивность военных волей Вашингтона – указ о возобновлении работы парламента Мурси опубликовал после переговоров с заместителем государственного секретаря США Уильямом Бернсом. Американцы крайне заинтересованы в том, чтобы ситуация в Египте оставалась в правовом поле, без «парламентских переворотов» и риска начала гражданской войны. «Оптимальным вариантом для Соединенных Штатов было бы официальное соглашение о разделе власти между “Братьями” и военными. Они должны править вместе – иной альтернативы нет», – говорит старший научный сотрудник Фонда Карнеги Марина Оттоуэй. Это гарантировало бы закрепление успехов демократизации и легитимацию власти при сохранении тесных связей с США и обязательств перед Израилем.
Однако такой сценарий маловероятен. И дело не только в том, что армия боится исламистов и не готова рисковать капиталами и собственностью – «Братья-мусульмане» недоговороспособны. За год с лишним после свержения Мубарака помимо сделки «парламент в обмен на пост президента» они нарушили еще целый ряд обязательств. Так, «Ихван» обещал вообще не выставлять кандидата на президентский пост, а выдвинул аж двух, аль-Шатера и Мурси. Обещал не стремиться к большинству в парламенте, но взял себе 14 из 19 комитетов.
В итоге обе стороны фактически собираются с силами. Хунта уповает на военно-репрессивный аппарат и поэтому всячески работает над его усилением. Так, 13 июля министерство юстиции выдало полиции и спецслужбам разрешение задерживать и бросать в тюрьму на полгода всех, письменно или с помощью граффити выражающих протест против хунты или полиции. Те, кто выходит протестовать на улицы, могут вообще получить пожизненный срок. Хунта рассчитывает дотянуть до принятия новой светской конституции, после чего, по словам генералов, страну ждут тотальные перевыборы, до которых «Братья» могут быть просто не допущены (например, в соответствии с запретом на создание религиозных партий). «Несмотря на столько сил, приложенных в избирательной кампании, срок нынешнего президента будет коротким – вне зависимости от того, согласится он с этим или нет», – заявил представитель хунты Самех Ашур32.
В свою очередь, сила «Ихвана» – в египетской улице, поэтому «Братья» сосредоточили усилия на том, чтобы привлечь в «антивоенный» лагерь максимально возможное число сторонников. Для этого «Ихван» пытается позиционировать себя как умеренную, демократическую силу, создает вокруг президента образ отца нации, сторонника западных ценностей и свобод. После победы на выборах Мурси, как и обещал, вышел из Партии свободы и справедливости (политическое крыло «Ихвана»), чтобы «стать президентом для всех египтян». «Те, кто сказал мне “да” и кто сказал “нет” – все они дети Египта, а значит – мои родственники», – заявил он в тронной речи. Кроме того, Мурси отметился рядом демократических реверансов: пообещал назначить на высокие посты представителей различных египетских партий и движений, сделать своими заместителями женщину и копта, а также заявил о том, что мусульмане вообще не должны иметь никаких преимуществ перед коптами.
«Ихван» надеется, что новый имидж Мурси успокоит либералов и нивелирует некоторые его предыдущие высказывания. Например, предложение 2007 г. о создании совета улемов, без одобрения которого президент (который, по словам Мурси, должен быть обязательно мусульманином и мужчиной) не имеет права принимать ни одного внешне- или внутриполитического решения33.
Пойдя на открытый конфликт с хунтой, «Братья» серьезно рискуют – ведь их победа над армией вполне может оказаться пирровой. Должность «президента без полномочий» была бы тактическим поражением, но стратегической победой – она снимала бы с «Ихвана» ответственность за социально-экономический коллапс, который, по мнению большинства экспертов, ожидает Египет в самом ближайшем будущем. Причастность же к нему лишает «Братьев» их главного оружия – поддержки населения.
Согласно проведенному в первой половине апреля 2012 г. опросу Gallup, 39% египтян считают, что главным вопросом для президента должно быть создание рабочих мест, официально безработица составляет около 12%, а неофициально – куда больше. 23% ставят на первое место улучшение экономической ситуации и повышение зарплат и пенсий. И лишь на третьем месте с 20% идут вопросы безопасности34.
Экономическая ситуация в Египте и до Тахрира была тяжелой. Лишь 5% земель – дельта Нила – пригодны для хозяйственной деятельности, там (примерно 50 тыс. кв. км) проживает абсолютное большинство 80-миллионного населения. По некоторым данным, до половины египтян существуют не больше чем на два доллара в день. Рассчитывать на экономический рывок страна не могла хотя бы из-за крайне низкого уровня образования – почти 30% населения неграмотны (среди женщин этот показатель достигает 40%).
За последний год ситуация лишь ухудшилась – как из-за революции (сократившей, в частности, турсектор на 30%), так и из-за последствий мирового кризиса. В апреле почти 95% египтян считали, что за год цены на продовольствие существенно поднялись, 88% утверждали, что в их области/городе трудно найти работу. Ожидается, что в этом году ВВП вырастет примерно на 1,5% (в последний год правления Мубарака рост составил 5,1%). Сейчас страна попросту проедает накопления – объем золотовалютных резервов к июлю 2012 г. упал с дореволюционных 43 млрд долларов до 15,1 миллиарда. Процентные ставки по годовым облигациям уже выросли до 16% – самый высокий показатель за 10 лет35.
При этом демократическая революция не сделала Египет менее бюрократизированным государством. В рейтинге легкости ведения бизнеса, составленном Всемирным банком, Египет занимает 110-е место. А по показателю легкости получения документов на строительство объектов – вообще 154-е из 183. Однако больше всего инвесторов смущает отсутствие в стране единой легитимной вертикали управления. Борьба за власть между «Ихваном» и хунтой, а также неопределенность ситуации с бюджетом не дает Египту получить и новый кредит от МВФ (более 3 млрд долларов).
Эксперты сомневаются, что «Братьям» удастся решить комплекс экономических проблем. В свою очередь, проигравшие все и вся египетские либералы уже готовятся набирать политические очки за счет критики экономической программы «Братьев». Противники Мухаммеда Мурси запустили сайт «Мурсиметр», на котором выложили 64 предвыборных обещания президента, сгруппированные по пяти категориям (безопасность, трафик, хлеб, чистота и топливо). Согласно сайту, по состоянию на 13 июля президент выполнил лишь одно обещание – стимулирование населения (через медиа-кампанию и пятничные молитвы) выбрасывать мусор в урны, а не на улицу. Еще семь находятся на стадии выполнения – и все они из категории «чистота». Всё, касающееся наиболее важных для египтян проблем – хлеб, топливо, безопасность, – так и остается пока обещаниями36.
Пытаясь упрочить свою социальную базу, Мурси одним из первых указов увеличил зарплаты госслужащих и пенсии на 15% (не обращая внимания на то, что бюджетный дефицит уже составил порядка 10% от ВВП). Между тем, по мнению некоторых экспертов, «Братья» уже нашли решение экономических проблем, которое позволит им не только избежать нового Тахрира, но и обеспечит победу в борьбе с хунтой. Это обострение отношений с Израилем.
В Ливии начавшиеся в середине февраля 2011 г. протестные демонстрации против 42-летнего правления Муаммара Каддафи вскоре переросли в вооруженное восстание, активно поддержанное морской блокадой и авиаударами НАТО. Затем в свержении режима Каддафи принимали непосредственное участие спецподразделения НАТО, а также некоторых арабских стран. В рядах ливийских «повстанцев» находилось большое число наемников из арабских стран, мусульманской диаспоры из Европы и Афганистана. В октябре 2011 г., после двухмесячной осады, непрерывных артиллерийских обстрелов и натовских бомбардировок, был взят повстанцами г. Сирт (родина М. Каддафи), последний оплот сторонников Каддафи. В его окрестностях была обстреляна натовскими истребителями колонна автомашин, где находились Каддафи и часть членов руководства Ливии, которые затем были убиты атаковавшими их повстанцами. Во время артобстрела и бомбардировок погибло большое число мирных жителей. По сообщениям «Euronews», в одной из гостиниц в центре г. Сирта было обнаружено 260 трупов сторонников Каддафи, убитых выстрелами в голову, в связи с чем «Human Rights Watch» потребовала расследования и наказания виновных, что так и не было сделано. Члены семьи Каддафи, в свою очередь, подали иск в Международный уголовный суд на НАТО, обвиняя альянс в убийстве М. Каддафи, которое они квалифицируют как «преступление против человечности». Расследование по этому иску, а также по поводу расстрела без суда десятков сторонников Каддафи все та же HRW безуспешно пыталась провести через год после свержения Каддафи, в октябре 2012 г. Тем не менее Генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен назвал операцию в Ливии «одной из самых успешных в истории НАТО» и заявил, что эта организация «будет продолжать оказывать помощь новым ливийским властям»37.
В настоящее время новая власть не в состоянии полностью контролировать ситуацию в стране, несмотря на избрание парламента. В Ливии продолжаются столкновения как между сторонниками Каддафи и властями, так и между вооруженными формированиями различных кланово-племенных группировок. Многие из воевавших против Каддафи «повстанцев» исповедуют радикальный исламизм. После падения режима из ливийских тюрем были освобождены сотни радикальных исламистов, в том числе членов группировок, близких к «Аль-Каиде». Примечательно, что во время пребывания в тюрьмах их допросы зачастую проводили совместно сотрудники ливийских спецслужб и ЦРУ, с которым служба безопасности Каддафи активно сотрудничала в борьбе с «международным терроризмом»38.
В настоящее время радикальные исламисты достаточно открыто действуют на территории Ливии, вербуя новых боевиков и используя оружие, захваченное на складах бывшей ливийской армии и поставленное НАТО во время борьбы с режимом Каддафи. Так, в начале лета 2012 г. был совершен теракт против кортежа английского консула, в августе – теракт против первого секретаря посольства Египта и двойной теракт в Триполи против штаб-квартиры МВД и полицейской академии для женщин, а также убийство полковника ливийских ВВС, ранее служившего в армии Каддафи. Антиамериканские манифестации 11–12 сентября 2012 г. против упомянутого выше провокационного фильма, вспыхнувшие в г. Бенгази – оплоте «антикаддафийских революционеров», завершились нападением на американское консульство, где были убиты посол США, высокопоставленный дипломат и два американских спецназовца. Пострадали также более десяти ливийских военнослужащих, охранявших американскую дипмиссию. Нападение сопровождалось перестрелкой, причем нападавшие использовали гранатометы, в результате чего здание получило значительные повреждения. Глава ливийского парламента Мухаммед Магариф принес извинения США за произошедший инцидент. Участниками нападения, по сообщениям различных СМИ, были боевики из исламистских группировок «Борцы за шариат» и «Солдаты 17 февраля», то есть бывшие «повстанцы», воевавшие против Каддафи. Однако представитель ливийского руководства сразу после инцидента возложил ответственность за случившееся на «сторонников Каддафи».
Согласно информации центра мониторинга исламистских сайтов в США, убийство американского посла стало местью за уничтожение в июне 2012 г. в Йемене Абу Яхьи Аль-Либи, одного из руководителей «Аль-Каиды», ливийца по происхождению. Аль-Либи являлся активным участником свержения режима Каддафи в Ливии в 2011 г. Тогда его боевики получали массированную поддержку стран НАТО и, соответственно, США. Однако затем он возглавил действия группировок «Аль-Каиды» против нового режима в Йемене, поддерживаемого США, и был уничтожен в результате рейда американских беспилотников. Его гибель подтвердил лидер «Аль-Каиды» Аз-Завахири на одном из сайтов в сентябре 2012 г., назвав Аль-Либи «ливийским львом»39.