Мотив двойничества в русской и немецкой литературе (в сопоставлении)

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1.ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ОСНОВА ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
1.1. Общая характеристика немецкого и русского романтизма
1.2. Понятие двоемирия и двойничества
1.3. Краткая биографическая справка о Адельберте Шамиссо и Ф. М. Достоевском
1.4. Сюжет и композиция повести «Необычайные путешествия Петера Шлемиля» Адельберта Шамиссо и повести «двойник» Федора Михайловича Доевского
1.5. Мотив повестей
Выводы
ГЛАВА 2 СОПОСТАВЛЕНИЕ СПОСОБОВ СТИЛИСТИЧЕСКОГО ВЫРАЖЕНИЯ В ОБОИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ
2.1. Миф
2.2. Метафора
2.3. Символ
2.4.И рония
2.5. Гротеск
Выводы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Мотив двойничества в русской и немецкой литературе (в сопоставлении)

Шамиссо находит для своего героя выход не в царстве мечты, не в волшебной Атлантиде, а на земле. Однако для того, чтобы обеспечить ему возможность земного, да еще общественно-полезного существования, автор вынужден прибегнуть к фантастике. Это тоже своего рода сказка.
Отказавшись от продажи души, Петер покупает себе в маленькой деревенской лавочке сапоги, оказавшиеся семимильными. Став их обладателем, он может совершать далекие научные путешествия и обобщать собранный материал. «Я бродил по земле, — пишет он, — то измеряя ее высоты, температуру земли и воздуха, то наблюдая животных, то исследуя растения. Я спешил от экватора к полюсу, из одной части света в другую, сравнивая добытые опытным путем сведения». Плоды своих изысканий Шлемиль завещает берлинскому университету. Потеряв связь с людьми, он не перестал трудиться для них.
Выход, предлагаемый герою, романтически иллюзорен. Чтобы иллюзия выглядела достоверной, с максимальным правдоподобием описывается странническая жизнь Петера. Приняты во внимание возможные пределы его путешествий и материальные ресурсы его существования. За все ему необходимое Шлемиль расплачивается слоновой костью, которую добывает в Африке. Он обзаводится специальными «тормозящими туфлями», укорачивающими по мере надобности длину семимильных шагов. Однако, как ни убедительны эти детали, они не снимают сказочного характера предлагаемого выхода из главного конфликта.[3, с. 181]
Сказка заканчивается грустным напоминанием героя, обращенным к автору: «Ты же, любезный друг, если хочешь жить среди людей, запомни, что прежде всего — тень, а уж затем деньги. Если же ты хочешь жить для самоусовершенствования, для лучшей части своего «я», тогда тебе не нужны никакие советы».
В основе сюжета история забитого, мягкого , боязливого и мягкого человека – титулярного советника Якова Петровича Голядкина. Он «ходит не в маске, не интриган, действует открыто и идет прямою дорогою». Чувствуя себя человеком слабым и маленьким, он всячески пытается оправдать в себе эти качества и даже выдать их за добродетель. Однако неосознанные страхи и комплексы ущемленных амбиций проявляются в болезненной склонности видеть обиду в словах, взглядах, жестах. Ему кажется, что против него всюду составляются интриги, ведутся подкопы.
В самом начале повести, Голядкин посещает врача, которым содержит первый намёк на его умственное расстройство. Доктор Карл Иванович даёт ему какой-то порошок. Ощущение укрепляется рассеянной манерой речью героя и расстроенными мыслительными процессами, скрупулёзно запротоколированными автором.
Если у Шамиссо Петер Шлемиль продает тень дьяволу, , то у Достоевского на месте Петера Шлемиля Голядкин, а дьявола доктор Карл Иванович.
Отправившись на званый вечер в честь дня рождения дочери статского советника Берендеева, он с ужасом обнаруживает, что по непонятным причинам потерял расположение хозяев, которые, без каких-либо объяснений отказываются его принять. Со всех сторон на него начинают сыпаться всевозможные намёки и недомолвки относительно его поведения, которые он никак не может растолковать, пока внезапно не обнаруживает причину — человека как две капли воды похожего на него, с тем же именем и фамилией, поступившего на работу в его департамент. «Двойник» оказывается гнуснейшим типом, интриганом, подхалимом и пакостником, короче полной противоположностью самому герою. По необъяснимой причине ему удаётся на каждом шагу компрометировать «настоящего» Якова Петровича, и вместе с тем постепенно занять его место в кругу друзей, знакомых, на службе. Этого он достигает подхалимством, ложью и другими недостойными средствами, которые так отвратительны главному [7, с. 167]
Сюжет «Двойника» фантастичен, поверхностному восприятию мира и людей противопологает проникновение в грозные законы каждодневности. И тривиальной жизнью забитого Голядкина управляет необходимость.
Повесть не даром начинается с описания пробуждения героя.Все герои Достоевского видят сны, все они мечтают; сон - до сих пор не до конца исследованная часть человеческого бытия , сон - нереальность , сон - всегда мощная фантасмагорическая картина. Не зря упомянуто тридесятое царство. Господин Голядкин не в тридесятом царстве - господин Голядкин в Петербурге, а значит в месте куда более фантастическом, нежели какое-то тридесятое царство. [1, с. 159]
Господин Голядкин - образ человека с новыми идейками", мечтавшего о "соблазнительном равенстве друг с другом".Отсюда вся нелепость его поведения. Поведение человека, который переступил пределы собственного социального положения, руководствуясь утопическими идеями.
Шаг за шагом со скрупулезной точностью воссоздается весь психический механизм в сознании Голядкина первого его двойника, Голядкина второго , и иллюзию его объективизации вовне.
Уже в первой главе мы видим как робкий Голядкин отказывается от последних проявлений своей личности и валит все на кого-то другого. Когда он случайно встретился со своим начальником Андреем Филлиповичем, тут же заметался в поисках нужного ему решения «Поклонится или нет?», «Отозваться или нет»?, «Признаться или нет?»
Нарастание травмирующих воздействий обстановки приводят героя повести к потере контроля приводит к созданию Голядкиным мнимого образа его двойника.
Голядкин в нарастающем безумии уже потерял способность одавать себе отчет в обстановке и анализировать поток эмоций, беспорядочно мечущихся в его сознании.
Достоевский наращивает все новые и новые подробности, рисующее не только внутреннее состояние, но и внешнюю обстановку.
Пушечный слуховой выстрел наводит Голядкина на мысль об опасности наводнения. Раньше Голядкин только слышал странного незнакомца, затем видит его. Неясный слуховой образ дополняется зрительным. Беспокойство Голядкина перерастает в страх.
Поведение незнакомца повторяет поведение Голядкина. Он совершает те же телодвижение, поднимается по той же лестнице, входит в туже квартиру, служит на том же месте, что и Голядкин.Походка незнакомца совпадает с походкой Голядкина, и повторение этой казалось бы второстепенной детали настораживает. Голядкин пытается отстранить возникающий образ, он еще борется с ним. Но образ не пропадает. Голядкин вновь и вновь слышит его шаги. Достоевский наращивает испуг и изумление своего персонажа. Достоевский психологически точно рисует душевное состояние героя. Голядкин с ужасом узнает в незнакомце самого себя, но впоследствии мы видим что это его противоположность, его зеркальное отражение.
1.5. Мотив повестей
В центре событий лежит история злоключений героя, продавшего свою тень за обладание неисчерпаемым кошельком. Большинство исследователей искало разгадку тайны повести в разгадке значения тени. В ней видели символ утраченной автором талант.
Томас Манн считал, что тень — это те неизбежные связи, которые протягиваются между человеком и окружающим миром и которые необходимо поддерживать и даже уважать для того, чтобы жить в человеческом обществе. «Тень в «Петере Шлемиле» стала символом всего солидного, символом прочного положения в обществе и принадлежности к последнему. Она названа вместе с деньгами как нечто такое, к чему должен относиться с почтением всякий, желающий жить в мире с людьми, и от чего следует отказаться, если хочешь существовать только во имя своего «я», — писал он. [3, с. 190]
Утрата тени причинила незадачливому герою повести бездну неприятностей и поставила его в глубокий конфликт со всем обществом. Исходя из этого исследователи и ищут смысл повести в разгадке понятия «тень». Так как в природе тень представляет собой нечто весьма несущественное по отношению к человеку, то естественно напрашивается вывод, что и в повести под тенью разумеется нечто неизменно сопутствующее его бытию — «символ прочного положения в обществе и принадлежности к последнему».
Такое прочтение произведения при всей его соблазнительной легкости страдает одним недостатком: повесть рассматривается как аллегория. (Г. А. Корф прямо говорит, что «Петер Шлемиль» «не поднимается над формой чистой аллегории»), а разгадка понятия «тень» становится ключом или, скорее, отмычкой, раскрывая смысл произведения простейшим способом подстановки найденного неизвестного. Но при этом не принимается во внимание художественная логика повествования в целом.
В сюжете повести довольно значительное место занимает сделка с дьяволом. Шлемиль может вернуть себе утраченную тень, а вместе с ней и «прочное положение в обществе» в том случае, если согласится отдать дьяволу душу. Если учесть это обстоятельство, то ни одно аллегорическое толкование основной сюжетной ситуации не выдержит проверки на прочность.
Шамиссо интересует не тень сама по себе или явление, выраженное с помощью этого образа, а положение человека без тени. Основная идея повести-сказки не существует как нечто внешнее и независимое от всей идейно-тематической и сюжетно-композиционной структуры повести. Фантастический мотив утраты тени использован для создания острого сюжетного конфликта, отражающего некие объективные общественные противоречия.
На первый план выступает враждебность общества человеку без тени. Враждебным Петеру оказываются и обыватели, и светская красавица Фанни, и воплощение бюргерства — лесничий, и городская чернь, и власти. «Местная полиция, — говорит Петер, — выслала меня как подозрительного из города и дала мне для выполнения предписания двадцать четыре часа срока...»31. История неудачной любви Петера к Мине — тоже один из эпизодов, в котором варьируется все та же основная тема.
Основной конфликт повести подчеркнуто отчетливо обрисован автором как непримиримый конфликт между личностью героя и окружающим его обществом. Фантастический мотив утраты тени — это, прежде всего, своеобразное художественное предположение, форма для выражения того общественного конфликта, который достаточно ощутим для автора, но природа которого ему неясна. Фантастическое здесь, как и в «Крошке Цахесе», художественно выражает реальное жизненное противоречие.
Преследуя человека без тени, общество тем самым оказывается враждебным человеческой индивидуальности вообще. Для понимания смысла повести чрезвычайно важно не только то, что общество оказывается враждебным человеку без тени, но и то, что Петер не хочет жертвовать своей человеческой индивидуальностью ценой вечной связи с Серым, с дьяволом, олицетворяющим силу и власть золота над людьми.[ 4, с. 201]
Ощущение непримиримости противоречия между героем и окружающим его миром заставляет автора искать выход. Этот выход Петер Шлемиль обретает в деятельности «частно практикующего ученого». Он становится естествоиспытателем. «Изгнанный за прежнюю вину из человеческого общества, — пишет Шлемиль в начале Х главы своей исповеди, — я взамен обратился к природе, всегда любимой мною; земля стала ж для меня богатым садом; занятия — направляющей силой жизни; целью ее — наука...»32. Свои научные труды он завещает берлинскому университету.
В отличие от Гофмана Шамиссо находит выход для своего героя не в царстве мечты, а в пределах окружающей действительности. Однако для того, чтобы обеспечить герою возможность полезного существования, Шамиссо, как и Гофман, прибегает к фантастике. Он вводит сказочный мотив семимильных сапог. Только став обладателем этих сапог, Шлемиль может совершать далекие научные путешествия и обобщать грандиозный собранный материал.
Тщательная «реалистическая» мотивировка этого этапа в жизни героя (приняты во внимание возможные пределы путешествий, материальные ресурсы существования Петера-естествоиспытателя, наличие «тормозящих туфель», укорачивающих по мере надобности длину семимильных шагов и пр.), несмотря на мнимое правдоподобие, не снимает общей фантастичности странствования в семимильных сапогах. Фантастический мотив семимильных сапог показывает практическую неосуществимость положительного идеала без помощи и вмешательства чудесной силы.
Каждый из фантастических мотивов этого повествования — мотив утраченной тени и мотив семимильных сапог — существуя в пределах одного художественного текста, имеет, тем не менее, разную семантику, разную идейно-смысловую функцию. Бестеневое существование Петера обладало художественной убедительностью, так как выражало некие реально существующие противоречия, противоречия между личностью и обществом. Его ученые странствия не обладают этой убедительностью. Здесь мы в сфере чистой сказки. В реальной действительности ничего соответствующего возможности существования «без тени» не было. Благополучное решение судьбы Петера, в сущности, сродни блаженству Ансельма в Атлантиде. При всей своей «заземленности» и приближенности к реальности это такая же прекрасная, сколь и недостижимая мечта.
В повести Достоевского границы реального и фантастического неразличимы. Но фантастическое как проявление внутреннего состояния личности, пониманию судьбы как непознаваемого и неуправляемого фатума Достоевский противопоставляет «кругозор героя» (М. Бахтин), причуды сознания, преобразующие реальность. «Рок увлекал его. Господин Голядкин сам это чувствовал, что рок-то увлекал его»..
Само появление двойника он иногда осознает как порождение своего возбужденного воображения. Аналогично и в «Двойнике»: Голядкин-старший и Голядкин-младший являют собой как бы две ипостаси одной личности. Подобно тому, как в Викторине объективируются темные страсти и суетные устремления
Однако в отличие от немецкого писателя. Достоевский делает предметом изображения не избранника судьбы, а заурядную личность. Судьба предлагает ему ничтожную роль маленького человека, против этого восстает его «амбиция». Личность расщепляется, в ее безумии отражается безумие мира.
Достоевский охотно пользуется такими образами и ситуациями, в которых, по его словам, проявляется «реализм..., доходящий до фантастического»32.
Мотивы двойничества, подмены героя, преследующего его Лиха имеют фольклорное происхождение.1 Но в повести Достоевского они сложным образом трансформированы
Причем примечательно, что душевное расстройство Голядкина изображается Достоевским как следствие социальной и нравственной деформации личности, обусловленной ненормальным устройством общественной жизни. Мысль о ненормальности обособления и разобщения людей, критика необеспеченности и шаткости положения личности в существующем мире, стремление обнаружить деформирующее влияние склада современных общественных отношений на нравственный мир отдельного человека.
Шамиссо указывает не на фатальную непостижимость этого влияния, а на его бытовую распространенность. Вводя фантастический мотив утраты тени, автор дает понять читателю, что в изображенном мире все продается, но его главным образом интересует поведение человека в обществе,
Многие исследователи пытались найти разгадку смысла повести в определении того, что подразумевается под тенью, которую столь неосмотрительно потерял Шлемиль. В ней видели то символ утраченной автором родины, то умение жить в согласии с обществом, то воплощение человеческой совести, которая не терпит уступок и т. д. Однако перед нами не аллегория, и истолковать значение повести-сказки с помощью простой замены одного понятия другим нельзя. Автора интересует не явление, выраженное с помощью мотива утраченной тени, а положение человека без тени, то есть не такого, как все окружающие. Мотив утраты тени используется здесь как своеобразное фантастическое предположение, позволяющее обнажить конфликт между обществом и человеческой индивидуальностью. Именно отсутствие тени делает Петера непохожим на других. Это и становится источником его несчастий.
Развитие событий в повести и показывает, что общество враждебно по отношению к человеку, который хоть чем-то не похож на других. Его преследуют все. Полиция изгоняет его из города, и даже любимая девушка по приказанию отца отказывается от него.
Когда измученный обрушившимися на него несчастьями Шлемиль снова встречается с человеком в сером, он надеется получить обратно свою тень. Но здесь-то и обнаруживается истинная сущность Серого: в обмен на тень он требует от Петера не кошелек, а душу. Неприметный серый человек, который с усердием и угодливостью оказывает услуги богачам, на самом деле — дьявол.
В Сером нет ничего инфернального, нет даже острой и разрушительной иронии Мефистофеля. Это — в полном смысле серое, заурядное по внешности и поведению существо. В мире господина Джона он играет роль подобострастного слуги. Но он и господин этого мира. В его власти души людей. Заурядность его облика свидетельствует о широкой распространенности того принципа жизни, который воплощен в фигуре Серого.
Выводы
Романтизм был наиболее главным достижением 19 века. В Германии он зародился раньше чем в России и стал складываться под влиянием философских идей родоначальников немецкого романтизма, позже под влиянием идей французской революции стал развиваться в России.
Одним из ярких произведений немецкого романтизма можно назвать произведение Адельберта Шамиссо «Необычайные приключения Петера Шлемиля», где раскрывает мотив двойничества, взаимоотношения человека с обществом.
Под влиянием идей представителей немецкого романтизма Ф.М. Достоевский пишет повесть «Двойник», где прослеживаются те же идеи что и в произведении А. Шамиссо «Необычайное путешествие Петера Шлемиля»
ГЛАВА 2 СОПОСТАВЛЕНИЕ СПОСОБОВ СТИЛИСТИЧЕСКОГО ВЫРАЖЕНИЯ В ОБОИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ
2.1.Миф
Шамиссо:
Мне уже давно было как-то не по себе, даже страшновато, что же я почувствовал, когда при следующем высказанном вслух желании он вытащил из кармана трех верховых лошадей.
- говорю тебе, трех прекрасных, крупных вороных, взнузданных и оседланных! Нет, ты только представь себе — еще и трех оседланных лошадей, и все из того же кармана, откуда уже вылезли бумажник, подзорная труба, тканый ковер двадцати шагов в длину и десяти в ширину, шатер тех же размеров со всеми нужными колышками и железными прутьями!
Mir war irgendwie nicht nach sich, sogar страшновато schon seit langem, dass ich gefühlt habe, wenn beim folgenden ausgesprochenen laut Wunsch er aus der Tasche drei Reitpferde herausgezogen hat.
- Ich sage dir, drei schön, gross rabenschwarz, взнузданных und gesattelt! Nein, dich stelle sich - auch drei gesattelter Pferde, und allen aus der selben Tasche, woher schon die Brieftasche hervorgetreten sind, das Fernrohr, тканый den Teppich zwanzig Schritte in die Länge und zehn in die Breite, das Zelt der selben Umfänge mit allen nötig колышками und den eisernen Ruten nur vor!
Я только прошу вас, ваша милость, разрешить мне сию минуту, не сходя с места, поднять с земли эту благородную тень и спрятать к себе в карман; как я это сделаю, моя забота. А взамен в знак признательности я предлагаю вам, сударь, выбрать любое из тех сокровищ, которые я ношу с собой в кармане: подлинную разрыв)траву, корень мандрагоры, пфенниги) перевертыши, талер)добытчик, скатерть)самобранку, принадлежавшую оруженосцам Роланда, чертика в бутылке за какую угодно цену. Но все это не то, что вам требуется. Хотите волшебную шапку, принадлежавшую Фортунато, совсем новенькую и крепкую, только что из починки? А может быть, волшебный кошелек, такой же, как у Фортунато?
Ich bitte Sie nur, Ihre Gnade, mir diese Minute zu erlauben, von der Stelle nicht gehend, von der Erde diesen edlen Schatten zu heben und, zu sich in die Tasche zu verbergen; wie ich es machen werde, meine Sorge. Und als Ersatz biete ich zum Beweis der Dankbarkeit Ihnen an, der Herr, jeden jener Schätze zu wählen, die ich mit mir in der Tasche trage: echt den Bruch) das Gras, die Wurzel мандрагоры, пфенниги) перевертыши, талер) добытчик, die Tischdecke) самобранку, gehörend оруженосцам Роланда, чертика in der Flasche für einen beliebigen Preis. Aber das alles nicht, dass wird Ihnen gefordert. Sie wollen die zauberhafte Mütze, die Фортунато gehörte, ganz neu und fest, gerade erst aus der Reparatur? Oder vielleicht, den zauberhaften Geldbeutel, solchen, wie bei Fortunato.
На листочке пергамента стояли следующие слова: «Завещаю держателю сего мою душу после того, как она естественным путем разлучится с телом, что собственной подписью и удостоверяю.