Сравнительная характеристика институтов уголовного права германоязычных стран Европы, конец 19-20 вв

ВВЕДЕНИЕ
1. РОМАНО-ГЕРМАНСКАЯ ПРАВОВАЯ СЕМЬЯ, ПРИМЕНИТЕЛЬНО К ГЕРМАНОЯЗЫЧНЫМ СТРАНАМ
2. УГОЛОВНОЕ ПРАВО ГЕРМАНИИ КОНЕЦ 19-20 ВВ., КАК ОСНОВОПОЛАГАЮЩЕЕ ПРАВО ГЕРМАНОЯЗЫЧНЫХ СТРАН
3. МОДЕРНИЗАЦИЯ УГОЛОВНОЙ ПОЛИТИКИ В СТРАНАХ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ: СРАВНИТЕЛЬНО-ПРАВОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
4. РАЗВИТИЕ ИНСТИТУТА УСЛОВНОГО ОСУЖДЕНИЯ В УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
5. СУДЬБА ПРЕЗУМПЦИИ НЕВИНОВНОСТИ В ГЕРМАНИИ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Сравнительная характеристика институтов уголовного права германоязычных стран Европы, конец 19-20 вв

Дополнительно к смертной казни, тюремной каторге и в некоторых случаях тюремному заключению могло применяться также понижение или лишение гражданских прав. При этом осужденный терял права, общественные должности, почести, звания, ордена и почетные знаки. Наряду с наказаниями лишением свободы мог быть определен такой вид наказания, как полицейский надзор. Под полицейский надзор на срок до 5 лет ставились лица со дня отбытия ими, давности или отмены наказания лишением свободы. Находясь под полицейским надзором, лицам могло запрещаться появление в определенных местах. Также в отношении таких лиц могли без ограничений, в течение всего срока полицейского надзора проводиться обыски.
Существенным моментом в правовой базе деятельности карательных органов нацистской Германии являлось положение "воля вождя - высший закон" или, как говорил Г. Геринг, "фюрер - это и есть закон"12. Таким образом, наряду с нормативно-правовым актом в нацистской Германии существовал еще один не менее важный источник права - воля фюрера.
Неизбежным следствием каждой революции - буржуазно-демократической, социалистической, национально-освободительной или консервативной - являются дискуссии относительно понятия, функций и генерального назначения права, закона и правосудия. Как правило, в ходе этих дебатов подвергается ревизии большинство ранее провозглашенных вечными, нерушимыми, общепринятыми и истинно подлинными правовых принципов, претерпевает разительные изменения система государственной и общественной оценки полезности или вредоносности совершаемых деяний; справедливым, обоснованным и целесообразным начинает считаться то, что доселе признавалось недопустимым и порицаемым.
Приход к власти национал-социалистов ознаменовал собой кардинальную перестройку всей правовой системы Германии: в первую очередь реформированию подверглись судоустройство и судопроизводство, уголовное и уголовно-процессуальное право, законодательство о гражданстве. Пропуска через сито нацистской идеологии не удалось избежать большинству правовых институтов, принадлежащих как к сфере публичного права, так и представляющих собой традиционно частноправовые конструкции.
Приоритетным направлением широкомасштабной правовой реформы (если так можно назвать мероприятия по облечению постулатов национал-социалистической доктрины в форму правовых предписаний), инициированной гитлеровским правительством, стала разработка нормативной базы для изменения статуса и генеральной функции судов и судей всех уровней, а также создание системы специальных судов. Эти действия нашли свое выражение в ряде нормативных актов, одним из которых является Указ от 21 марта 1933 г. "О защите правительства национального возрождения от коварных посягательств"13, фактически положивший начало складыванию чрезвычайной юстиции, использовавшейся для подавления политической оппозиции внутри Германии и на оккупированных территориях с использованием псевдосудебных инструментов.
В соответствии с Указом от 21 марта, в каждом районе страны создавалось по одному специальному суду, состоявшему из трех специально подобранных (чаще из функционеров НСДАП, не имеющих подчас самых базовых юридических знаний) судей.
Что же такое чрезвычайные суды? Ведь если с назначением этих учреждений все более или менее понятно, возникает также вопрос об их правовой природе, компетенции, механизме действия и историко-правовых аналогах в международном праве.
Перманентные обращения Гитлера в "Майн кампф" и в публичных выступлениях к германским древностям и языческой культуре и его требования о замене римского права, "доселе обслуживавшего материалистические интересы", германским правом наводят на мысль, что система национал-социалистических чрезвычайных судов возникла отнюдь не на пустом месте. Вернее, они были лишь возрождены нацистами, очищены от вековой пыли, снабжены новой нормативной базой и адаптированы к современным общественно-политическим условиям и стратегическим целям и задачам НСДАП.
По всей вероятности, прародителем специальных судов национал-социалистической Германии является Священный Фем (нем.: Feme, Fembericht), который представлял собой трибунал, имевший в своей основе тайное общество и не подчинявшийся ни феодальной (светской), ни церковной властям. Члены общества брали на себя обязательство под страхом смерти хранить тайну его существования и придерживаться абсолютной исполнительской дисциплины.
На прямое родство фемического и нацистского судопроизводства указывают следующие обстоятельства:
- безапелляционность принимаемых решений (приговоров), т.е. отсутствие каких бы то ни было инстанций и формальных оснований для его обжалования;
- непропорционально усиленное, по сравнению со стороной защиты, обвинение. Так, франксудье - председателю суда по уголовным делам - помогали асессоры, составлявшие его аппарат, один из которых в обязательном порядке поддерживал обвинение;
- наличие тайной полиции, осуществлявшей свою деятельность в непосредственном и тесном контакте с судьями: в Священной Римской Германской империи это так называемая "полиция присягнувших", при нацистах - гестапо;
- смертная казнь - наиболее распространенная мера наказания;
- схожая компетенция по рассмотрению дел у фемического судьи и судьи специального суда в Германии, которые по преимуществу рассматривали такие преступления, как, например, преступления против религии и десяти заповедей (применительно к национал-социализму - преступления, направленные против партии, государства и их институтов и должностных лиц (особо тяжкими преступлениями признавались "нападки" любого рода на Гитлера как руководителя государства), преступления против чести и закона, предательство, убийство, воровство, лжеприсяга, клевета, изнасилование, злоупотребление властью и т.д.;
- зачастую личная заинтересованность фемических и нацистских судей в исходе рассматриваемого ими дела, диктуемая как прямым указанием руководства вынести обвинительный приговор, за невыполнение которого судья также становился объектом уголовного преследования, так и личной неприязнью "служителя нацистской Фемиды" к подсудимому;
- немедленное приведение приговора в исполнение;
- всеобщие страх и презрение, которые заслужили со стороны населения своей деятельностью, граничившей с террором, фемические и нацистские судьи.
Священный Фем неоднократно проявлялся на протяжении всей германской истории, то исчезая, то возрождаясь вновь. Разумеется, удобное во всех отношениях судопроизводство, практиковавшееся в средние века германцами, которым, как отмечает ряд авторов, всегда была свойственна тяга к созданию всякого рода тайных, строго законспирированных обществ и групп, преследующих как политические, так и иные цели, не могла остаться без внимания со стороны Гитлера. Ему лишь оставалось реанимировать и модернизировать новый Фем14.
Компетенция специального суда была чрезвычайно широкой: в первую очередь ему были подсудны тягчайшие преступления, поименованные в первом Декрете правительства Гитлера (28 февраля 1933 г.), а также подстрекательство к неповиновению правительственным распоряжениям, саботаж и действия, направленные на подрыв "общественного благосостояния".
Законодательство национал-социалистической Германии обнаруживает в себе немало нормативных правовых актов, регламентирующих статус специальных судов, их компетенцию, постоянно корректировавшуюся в сторону расширения, а также порядок судопроизводства и апелляции.
Заслуживают внимания следующие положения Декрета:
"Раздел 3. (1). Специальные суды будут ... компетентными, если преступление в пределах их юрисдикции представляет и другое наказуемое деяние.
Раздел 2. (1). Разбирательство по поводу выдачи ордеров на арест (специальным судом - прим. автора) производиться не будет...
Раздел 11. Предварительного судебного расследования производиться не будет..."15.
Специальные суды пользовались полной свободой в подборе и оценке доказательств, определении их относимости и допустимости: "Раздел 13. Специальный суд может отказаться принять любое доказательство, если судьи пришли к выводу, что данное доказательство не нужно для выяснения обстоятельств дела". Завершать любое заседание специального суда в обязательном порядке должен был приговор, который выносился "...даже если в ходе процесса было установлено, что действие, в котором обвиняется подсудимый, не относится к юрисдикции специального суда".
Особым распоряжением от 21 февраля 1940 г. компетенция специальных судов еще более расширилась и стала распространяться на:
а) преступления и правонарушения, подлежащие наказанию по Закону от 20 декабря 1934 г., касающемуся "изменнических нападок" на государство, партию и форменную одежду;
б) преступления по разделу 239а имперского Уголовного кодекса и по Закону от 22 июня 1938 г., касающемуся разбойных нападений на дорогах с использованием ловушек;
в) преступления, указанные в Декрете от 1 сентября 1939 г. о запрещении прослушивания иностранных радиопередач;
г) преступления по разделу 1 Декрета от 5 сентября 1939 г. "Против врагов государства";
д) преступления по разделам 1 и 2 Декрета от 5 декабря 1939 г. "Против преступников, применяющих насилие".
Анализ актов, касающихся компетенции чрезвычайных судов, позволяет с уверенностью заявлять, что как де-юре, так и де-факто у германских специальных судов никогда не существовало строго определенной или хотя бы приблизительно очерченной компетенции по рассмотрению уголовных и иных дел. В связи с этим не будет ошибкой назвать их компетенцию "плавающей".
В самом деле, чрезвычайное судопроизводство применялось и при совершении "других" преступлений и правонарушений "если обвинение придерживается мнения, что нужно немедленное вынесение приговора (напрашивается вывод о безальтернативности приговора специального суда в виде смертной казни - прим. автора) ввиду тяжести или особой жестокости совершенного деяния, либо учитывая общественную реакцию, вызванную данным преступлением, либо серьезную угрозу общественному порядку или общественной безопасности".
Система специальных судов не ограничивалась судами, рассматривающими лишь политические дела и дела, имеющие особую "общественную значимость" (читай - значимость для режима). Через несколько недель после опубликования Декрета от 28 февраля 1933 г. были воссозданы чрезвычайные военные суды (чести), к компетенции которых были отнесены все преступления, совершенные военнослужащими16. В конце войны на основании Декрета, изданного в феврале 1945 г., на территориях, которые находились под "угрозой приближающегося противника", военные суды чести пополнились военно-полевыми судами, состоящими из трех судей, назначенных имперским комиссаром обороны, обычно гауляйтером. Председателем военно-полевого суда являлся профессиональный судья, заседавший вместе с судьей из вермахта, СС или непосредственно партийным функционером.
Перечень новых видов судов, существовавших в Германии периода нацистской диктатуры, дополнялся специальными судами "наследственного здоровья" (евгеническими), созданными в 1933 г. и имевшими апелляционной инстанцией специальный "суд наследственного здоровья". Подобного вида судопроизводство, наряду со своими прямыми обязанностями по умерщвлению, в соответствии с программой эвтаназии, принятой 1 сентября 1939 г., многочисленных категорий инвалидов, хронически больных и умственно неполноценных, находило широкое применение в борьбе с любыми проявлениями неповиновения режиму. По данным Г. Пикера, к 1941 г. число приговоренных судами наследственного здоровья к умерщвлению достигло 70 тыс. человек17.
1935 год прошел в Германии под знаком широкого реформирования уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Собственно говоря, фюрер заявлял о назревшей необходимости серьезной модификации Свода уголовных законов страны гораздо раньше, мотивируя свое предложение принципиально неверной, по его мнению, оценкой общественной опасности совершаемых преступлений со стороны кайзеровского и веймарского законодателей. "Нам совсем не пристало, - утверждал он, - вешать мелких воров и предоставлять бегать на свободе крупным ворам. Гораздо лучше будет, если в один прекрасный момент мы создадим национальный трибунал, который сумеет отдать под суд и расстрелять несколько десятков тысяч ноябрьских преступников, тех, которые играли роль организаторов революции и поэтому должны нести главную ответственность. Такой пример в достаточной степени устрашит на все дальнейшие времена также и мелких предателей и послужит для них необходимым уроком"18.
Полное согласие с Гитлером в вопросах общего направления развития германского уголовного права демонстрирует министр юстиции Г. Франк: "Государство должно привести в исполнение множество приговоров, дабы наказать посягательства на народную свободу. ...Справедливое наказание служит укреплению и защите народного единства и является орудием знаменательной борьбы народа за свободу, а следовательно, борьбой против преступников и преступлений. Посредством уголовного закона народу показывается, что государство безоговорочно требует свободы на благо народного единства и для этого устанавливает справедливые наказания"19.
Эти высказывания подтверждают уже изначальную ориентированность национал-социалистического уголовного законодательства не на реализацию принципов равноправия сторон процесса, разумной государственной уголовной политики и признания презумпции невиновности человека, привлекаемого к уголовной ответственности, но на разработку и реализацию уголовных законов, имеющих своей целью не только уничтожить физически преступника, но и устрашить как других потенциальных преступников, так и население (вернуть, по словам Гитлера, уважение к террору в уголовном праве). К тому же нормы германского политического уголовного права приобрели значение мощной опоры нацистского режима и эффективного инструмента нацистской борьбы против оппозиционеров, которые не исчезли в Германии как после запрещения и преследования членов Коммунистической партии Германии и германской социал-демократии, так и после массовых арестов.
Основой уголовного права Германии в 1933 - 1945 гг. оставался Уголовный кодекс, принятый в 1871 г., который, несмотря на многократно вносимые изменения и дополнения, целиком никогда не пересматривался. Уголовный процесс и судоустройство регулировались соответственно Уголовно-процессуальным кодексом 1877 г. и Общим актом о судоустройстве, принятым в том же году.
Для понимания характера внесенных национал-социалистическим законодателем изменений и поправок в уголовное законодательство Германии необходимо обратить внимание на классификацию уголовных преступлений по УК 1871 г., не подвергавшуюся изменениям со стороны нацистов. Исходя из степени общественной опасности содеянного, различались:
- тяжкие преступления, за совершение которых могла быть назначена исключительная мера наказания или тюремное заключение на срок свыше 5 лет;
- преступления средней тяжести, подлежащие наказанию в виде тюремного заключения на срок менее 5 лет лишения свободы или назначения значительного денежного штрафа и называющиеся правонарушениями;
- незначительные преступления или проступки20.
Как показывает приведенная классификация, отдельно кайзеровским законодателем выделены лишь тяжкие преступления. При этом обращает на себя внимание нижний уровень назначения тюремного заключения при совершении тяжких преступлений, также оставленный нацистскими юристами без изменений. В данной связи вспоминаются слова Гитлера, который был уверен в том, что после тюремного заключения (даже непродолжительного) или каторги человек уже ни при каком обстоятельстве не сможет вновь гармонично влиться в общество: он, как правило, будет либо тяжело болен, либо деморализован - и в связи с этим вопрос о его физической ликвидации будет считаться решенным только положительно.
Таким образом, единственное, что ожидало человека, совершившего в глазах национал-социализма тяжкое преступление, к которому, наряду с разбоем, поджогом, фальшивомонетничеством и, собственно, убийством, относилось членство в коммунистической или социал-демократической партиях, занятие гомосексуализмом, еврейское, славянское или цыганское происхождение или "совершение государственной измены" в форме, к примеру, прослушивания иностранных радиопередач и т.д., - это смерть, с той лишь разницей, будет ли она мгновенной или медленной и мучительной.
В материалах Нюрнбергского процесса подчеркивается высокая организованность и чрезвычайная унифицированность судебной системы Германии до 1933 г. Низовым звеном судебной системы являлись амсгерихты, к компетенции которых относились незначительные гражданские дела, а также правонарушения и проступки. Амсгерихтов насчитывалось по стране свыше 2000, в то время как ландсгерихтов, судов, правомочных рассматривать более значительные исходя из суммы заявленных исковых требований гражданские дела и более тяжкие уголовные дела, было около 180. Апелляционной инстанцией по отношению к амсгерихтам и ландсгерихтам являлись оберландсгерихты, президенты которых одновременно занимали должность главы администрации и координатора деятельности всех судов в пределах земли21.
Имперский Верховный суд, находящийся в Лейпциге, был верхним звеном в германской судебной иерархии и разрешал наиболее общественно важные и принципиальные вопросы, связанные с толкованием и применением имперского законодательства, а также рассматривал апелляционные жалобы на решения оберландсгерихтов земель как по гражданским, так и по уголовным делам. Исключительной компетенцией имперского Верховного суда являлось рассмотрение им в качестве первой, апелляционной и кассационной инстанций всех дел, связанных с государственной изменой.
Сразу после 1933 г. реализуемая национал-социалистами широкомасштабная программа нацистской унификации напрямую затронула и судебную систему, деятельность которой в кратчайшие сроки была приведена в соответствие с национал-социалистической идеологией, изменившей статус и общественное назначение судьи. Дополнением в конструировании унитарного централизованного государства стало полное выведение в 1934 г. судебной администрации из компетенции областей и ее переподчинение центральному имперскому правительству. Судьи обязывались выносить приговор именем немецкого народа, а имперский президент (впоследствии фюрер) наделялся правом помилования, опять-таки ранее принадлежавшим землям.
Отдельного рассмотрения требует деятельность Народной судебной палаты, высшего чрезвычайного судебного органа, созданного нацистами в 1934 г. и перенявшего ряд важнейших функций, принадлежащих ранее имперскому Верховному суду. Члены Палаты назначались непосредственно Гитлером на пятилетний срок.
Можно предположить, что урезание компетенции имперского Верховного суда как в деле рассмотрения им преступлений, связанных с совершением государственной измены в любых формах, так и по другим немаловажным вопросам имеет причинно-следственную связь с рассмотрением им же имеющего ярко выраженную политическую подоплеку дела о поджоге рейхстага. Как известно, Верховный суд оправдал обвиняемых, среди которых был Г. Димитров, продемонстрировав тем самым Гитлеру свой "непатриотизм" и "неблагонадежность" при организации дальнейшей "легальной" и публичной расправы с врагами режима.
Структура Народной судебной палаты включала в себя отделы и сенаты, являвшие собой некоторое подобие судебных составов. Каждый из отделов насчитывал пять судей, двое из которых являлись профессиональными юристами, а остальные были доверенными нацистскими судьями-непрофессионалами, отобранными из числа офицеров высших рангов вермахта или СС или из партийной иерархии. Шесть сенатов действовали по принципу территориальной принадлежности дела. В 1940 г. был создан особый сенат для пересмотра дел, по которым, по мнению главного имперского обвинителя-прокурора, применялось недостаточно суровое наказание.