Инновационная система России в контексте глобализации.

Оглавление

Введение
1. Теории и определения инноваций в современном мире
1.1. Общее определение и виды инноваций
1.2. Хронология важнейших изобретений человечества
1.3. Теории постиндустриализма с использованием инноваций
2. Проблемы и перспективы инновационного развития России в начале 21 века.
2.1. Сущность стратегии инновационного развития России в условиях глобализации
2.2. Основные принципы стратегии инновационного развития России
Заключение
Список литературы

Инновационная система России в контексте глобализации.

Министерство экономического развития РФ совместно с Министерством образования и науки РФ собрало 140 заявок-предложений по проектам реализации технологических платформ. К февралю 2011 г. должен быть сформирован перечень из 10–20 платформ, которые будут поддерживаться государством. Одна из проблем заключается в том, что нет понимания того, по каким именно направлениям развития технологий следует в первую очередь формировать платформы: должны ли они быть исключительно в рамках пяти направлений «технологического прорыва» или не стоит ограничиваться официально установленными государственными приоритетами. Объем инновационных товаров, работ, услуг по видам экономической деятельности приведен в таблице 2.
Таблица 2 - Объем инновационных товаров, работ, услуг по видам экономической деятельности19
 
Объем инновационных
товаров, работ, услуг,
млн. руб.
В процентах от общего объема отгруженных товаров, выполненных работ, услуг
2006
2007
2008
2006
2007
2008
Всего по добывающим, обрабатывающим производствам, производству и распределению электроэнергии, газа и воды
714024,6
916131,6
1046960,0
5,5
5,5
5,1
Добыча полезных ископаемых
90969,2
110950,2
133553,9
2,8
3,0
3,0
   добыча топливно-энергетических
   полезных ископаемых
85304,8
103476,6
109627,6
3,0
3,2
2,8
   добыча полезных ископаемых,
   кроме топливно-энергетических
5664,3
7473,6
23926,2
1,5
1,6
4,2
Обрабатывающие производства
615682,8
796855,2
897801,7
7,5
7,1
6,6
   производство пищевых продуктов,
   включая напитки, и табака
65308,4
86872,0
97480,8
4,7
5,3
4,6
   текстильное и швейное производство
1827,0
2249,4
2697,1
2,1
2,5
1,6
   производство кожи, изделий из
   кожи и производство обуви
574,2
610,0
446,9
2,9
2,9
1,9
   обработка древесины и
   производство изделий из дерева
3139,2
3861,0
10610,5
2,8
2,2
6,6
   целлюлозно-бумажное производство;
   издательская и полиграфическая
   деятельность
5946,6
10131,4
7081,5
2,2
2,9
2,0
   производство кокса и нефтепродуктов
89603,8
59216,1
97014,0
11,9
3,4
4,4
   химическое производство
48766,5
85898,8
122895,1
8,4
12,0
11,9
   производство резиновых и
   пластмассовых изделий
7353,6
22084,4
17723,0
5,7
9,1
5,5
   производство прочих
   неметаллических минеральных
   продуктов
10669,2
23552,9
18655,7
2,2
3,4
2,4
   металлургическое производство
   и производство готовых
   металлических изделий
89420,0
130453,2
137627,9
4,2
5,0
4,6
   производство машин и
   оборудования
23892,3
37001,1
57278,6
5,4
6,1
7,5
   производство
   электрооборудования, электронного
   и оптического оборудования
41692,2
60102,9
57449,2
8,8
10,2
8,8
   производство транспортных средств
   и оборудования
201335,0
216311,5
239616,7
22,1
18,4
17,9
   прочие производства, не включенные
   в другие группировки
   обрабатывающих производств
26154,8
58510,4
31224,8
7,0
11,3
5,1
Производство и распределение электроэнергии, газа и воды
7372,6
8326,2
15604,5
0,4
0,4
0,6
Как показали 2009-2010 г.г., восстановление экономического роста не стало синонимом выхода из кризиса. Экономическая ситуация остается неустойчивой, зависящей в значительной мере от государственного спроса. Необходимость поддержания высокого уровня бюджетных расходов при ограниченной возможности повышения налогов предполагает наращивание государственных заимствований, что создает для правительств всех стран проблемы не только текущего, но и долгосрочного характера – по долгам придется платить, причем в течение долгого времени.
Правительства ведущих стран мира стоят перед выбором – тяжелым и принципиально важным для перспектив глобального экономического развития. Это выбор между ужесточением бюджетной политики и продолжением бюджетного стимулирования. Первый путь будет способствовать макроэкономическому оздоровлению в перспективе, но может иметь непосредственным результатом рецессию, что неприятно и экономически, и политически – чревато потерей мандата находящимися у власти правящими партиями. Второй будет поддерживать текущий экономический рост, но чреват тяжелыми проблемами в будущем, из которых придется выбираться на протяжении десятилетия, а то и дольше.
Обе альтернативы опираются на опыт двух прошлых великих кризисов. Попытка ужесточения бюджетной политики в середине 1930-х годов привела к возобновлению рецессии, завершившейся только Второй мировой войной. Однако попытка стимулирования роста за счет подхлестывания спроса в 1970-е годы обернулась срывом в стагфляцию, выход из которой произошел только в начале 1980-х годов и также потребовал прохождения через тяжелую рецессию.
Дискуссия по линии «ужесточение или стимулирование» (austerity vs. stimulus) набирает обороты среди экономистов и политиков. Естественно, обе стороны активно задействуют имя Дж. М. Кейнса, который в свое время предложил стимулирующую экономическую политику, но который отнюдь не рекомендовал ее применять в тех масштабах, которые под прикрытием его авторитета были задействованы в 1970-х годах, когда Р. Никсон объявил себя «кейнсианцем».
При всей важности этой дискуссии она не совсем точно отражает реальную проблему. Главный ее недостаток состоит в попытке найти решение в старой логике, в логике business as usual, т.е. в попытке восстановления докризисных правил игры, докризисной модели роста – и благополучного продолжения докризисной экономической политики. Вопрос состоит только в том, как лучше пережидать текущие неприятности: жертвуя ростом или финансовой устойчивостью?
По сути, эта полемика на национальном уровне воспроизводит логику поведения крупных предприятий – надо подождать, получить и реструктурировать кредиты, а потом все пойдет по-старому.
Ключевой проблемой такого подхода является фактический отказ от модернизаци-онной компоненты антикризисной политики. Выжидание восстановления роста, будь то на микроуровне или на макроуровне, подталкивает правительства к максимальному поддержанию стабильности и к недопущению чего-то такого, что приведет к подрыву их позиций на выборах.
Между тем проблема находится глубже. Системный кризис несет в себе мощную модернизационную компоненту. Он, т.е. его преодоление, предполагает выход на новые уровни конкурентоспособности, на новые экономические и технологические решения.
Преодоление кризиса не отражается в цифре роста – как начало кризиса не совпадало с началом спада. Вопрос стоит о новом качестве роста, о новой модели роста и о новой модели регулирования социально-экономических процессов – теперь, по-видимому, в глобальном масштабе. Для этого нужна ответственная, консервативная бюджетная политика – политика, которая стимулирует обновление, а не помогает традиционным предприятиям сохранить свое место на рынке.
Иными словами, выбор между ужесточением и стимулированием не сводится к вопросу о предпочтительности экспансионистской или консервативной бюджетной политики. Главное здесь состоит в сигнале для экономических агентов – должны они сохраняться или модернизироваться. Жесткие бюджетные ограничения при всей их социально-политической проблематичности создают условия для обновления, тогда как мягкие бюджетные ограничения, ослабляя текущие проблемы, ведут к тяжелому структурному кризису в будущем. Советский Союз сделал выбор в пользу стимулов в середине 1980-х годов – результат хорошо известен.
В современной России ситуация осложняется сохраняющейся вот уже полвека зависимостью от притока дешевых денег. Ресурсная зависимость исключительно опасна, поскольку ведет к постепенной деградации общественных (политических и экономических) институтов, к деградации системы образования, создавая тем самым барьеры для модернизации. Эта ресурсная зависимость качественно отличается от сырьевого характера российской экономики прошлого, когда основу экспорта составляли продукты сельского хозяйства. Вопрос о том, как можно нейтрализовать эту зависимость и тем самым стимулировать спрос на модернизацию, должен стоять сейчас в центре политической и экономической дискуссии.
В 2010 г. была завершена инвентаризация уникального научного оборудования, размещенного в научных организациях и вузах государственного сектора науки. Данные, собранные по почти 400 объектам исследовательской инфраструктуры, позволили сделать ряд качественных выводов. Главный среди них состоит в том, что материальная база науки в целом устарела, радикальное обновление оборудования происходит преимущественно в отдельных вузах, средняя результативность работы на оборудовании невысокая. Вместе с тем в академических институтах оборудование используется более эффективно, чем в вузах и других организациях научной сферы.
В академических научных организациях в среднем размещены более старые установки, чем в вузах, особенно с учетом темпов обновления уникального оборудования. Начиная с 2007 г. в академических институтах было введено в эксплуатацию 26% установок, в вузах – 37% общего числа имеющихся на 2010 г. в организации (вузе) установок. В ведущих университетах уникальное оборудование преимущественно расположено в научных институтах при вузах, которые имеют относительно автономный статус (эта ситуация характерна для МГУ, СПбГУ, Томского политехнического университета, Южного федерального университета). При этом академические организации в последние годы более активно, чем вузы, занимались модернизацией имеющегося у них уникального оборудования.
Численность персонала, занятого научными исследованиями и разработками (на конец года; тыс. человек) сокращается, табл.3.
Таблица 3 - Численность персонала, занятого научными исследованиями и разработками (на конец года; тыс. человек)20
 
1992
1995
2000
2004
2005
2006
2007
2008
Численность персонала - всего
1532,6
1061,0
887,7
839,3
813,2
807,1
801,1
761,3
      в том числе: