Раскол Европы и оформление биополярной системы международных отношений

ГЛАВА 1. КОНФРОНТАЦИЯ ВОЕННЫХ БЛОКОВ
1.1 ЗНАЧЕНИЕ РАЗДЕЛЕНИЯ ГЕРМАНИИ ПОСЛЕ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
1.2. РАЗНОГЛАСИЯ В СОСТАВЕ ЕС
ГЛАВА 2. «РАСКОЛ В ЕВРОПЕ» В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
2.1. БАЛАНС ИНТЕРЕСОВ В ЕС
2.2 АДАПТАЦИЯ ЕС К НОВЫМ ВЫЗОВАМ В ОБЛАСТИ БЕЗОПАСНОСТИ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Раскол Европы и оформление биополярной системы международных отношений

Значимость этих обстоятельств может меняться со временем. Победа Соединенных Штатов в Ираке уже ослабила остроту противоречий межу Вашингтоном и Лондоном, с одной стороны, и Парижем и Берлином, с другой (не потому, что последние признают, что были не правы, а потому, что вопрос снят с политической повестки дня и передан историкам). И, тем не менее, то, что произошло в период иракского кризиса в треугольнике США – Западная Европа – страны ЦВЕ, свидетельствует о знаковых сдвигах в системе взаимоотношений между его сторонами, в системе атлантических отношений.
Оказалось, что интересы новобранцев единой Европы многовекторны, они не сводятся лишь к вхождению этих стран в НАТО и ЕС, - они хотят быть услышанными там, они ищут (и находят) свои источники политического влияния в обеих организациях. И хотят этого «старожилы» или нет, но они вскоре вынуждены будут признать, что гравитационный центр Европы постепенно смещается к востоку. В результате всех этих политических сбоев и ошибок пострадала не только идея единой Европы, расстояние до которой теперь, наверное, увеличивается на несколько лет. Перестал быть единым и атлантический мир. Более того, не совсем ясно, сможет ли он когда-нибудь функционировать в прежнем режиме. В самом деле, атлантическая идея долгое время покоилась на прочном союзе и взаимопонимании Соединенных Штатов и Западной Европы. Теперь, похоже, эта идея выстраивается на более «прочном» союзе и более чутком (адекватном) взаимопонимании Соединенных Штатов и стран ЦВЕ, при всем при том, что и «старая Европа» (по Д. Рамсфельду) тоже никуда не денется.
Таким образом, некогда единый атлантический мир видится сегодня в четырех ипостасях, объединенных общими ценностями, но разъединенных различными интересами и стратегическими культурами. Во-первых, это - Соединенные Штаты, являющиеся эпицентром такого (но не только) мира и основным генератором идей его перспективного развития. Во-вторых, это - часть западноевропейских стран («новая старая» Европа), всегда готовых поддержать американского лидера, но имеющая свои интересы в вопросах европейского строительства и полагающая, что оно ни в коем случае не противоречит лидирующим позициям США. В третьих, это - та часть западноевропейского мира («старая» Европа), которая полагает, что ЕС формируется как новый мировой центр силы, в известной мере, за счет противостояния Соединенным Штатам, но противостояния неконфронтационного (скорее психологического) порядка, которое помогает интегрирующейся Европе осознать себя в качестве единого целого. Наконец, в четвертых, это - страны ЦВЕ – не только новая составляющая атлантического мира, но и та его часть, которая прагматично полагает, что для нее кратчайшим путем в Европу в нынешней ситуации является ориентация на США.
Можно ожидать, что подобная конфигурация сил в атлантической (панъевропейской) системе будет сдерживать или усложнять решение тех проблем, которые возникают в ее повестке дня. Это, прежде всего, вопросы структурной реконструкции НАТО, переоценки стратегических установок Альянса, его перевооружения на современной технологической основе, вопросы общей политики безопасности ЕС, новой роли ОБСЕ в Европе, взаимодействия в сфере безопасности по линии Россия – НАТО – ЕС. Новая ситуация в мире, новые вызовы национальной и международной безопасности требуют от лидеров атлантического мира переоценки традиционных форм военно-политического сотрудничества, перехода от иерархических построений к сетевым структурам, нового видения (понимания) лидерства в нынешнем плюралистическом мире. В известной мере, иракский кризис обострил все эти проблемы и тем самым создал новые импульсы их разрешения.
Вместе с тем, политические элиты, представляющие все четыре направления, видимо, ощущают ненормальность, тактический характер своих нынешних разногласий. Они не могут не сознавать, что их политические противники (милошевичи, бен ладены, хусейны), помимо всего прочего, обычно делают ставку на раскол мирового сообщества демократий. Поэтому этим последним стоило бы (лучше совместно) проанализировать и оценить все, что произошло в системе их взаимоотношений, начиная с Косово и кончая войной в Ираке, с тем, чтобы вывести формулу, которая позволяла бы им находить совместное решение в условиях существующих (сохраняющихся, возникающих) разногласий. Собственно говоря, процесс примирения уже начался. «Иногда применение силы – это та цена, которую приходится платить за мир», - признал французский президент Ж. Ширак после взятия американцами Багдада 3. Примерно то же самое заявляет сегодня и канцлер ФРГ Г. Шредер. Обе страны проголосовали за принятие недавних диссидентов из ЦВЕ в Европейский союз. Прошла германо-польская встреча на высшем уровне, снявшая некоторую напряженность в двусторонних отношениях. Создается впечатление, что никто не хочет вспоминать о прошлом и муссировать недавние «недоразумения». Но и забыть это прошлое тоже никто не может.
Российский подход к ситуации, сложившейся в ходе иракского кризиса по линии США - Западная Европа – Центральная и Восточная Европа, вряд ли можно считать определенным. Москва сделала свой выбор в этом противостоянии, однозначно поддержав тех европейских лидеров, которые критиковали Вашингтон, а еще больше – страны ЦВЕ. Вместе с тем, как кажется, она не желала ни поражения, ни победы Соединенных Штатов в Ираке. Если эта позиция была обусловлена осознанием того факта, что «это - не наша война», то ее можно было бы принять, хотя и следовало бы более четко и более творчески проработать свою линию поведения. Если же подобный подход отражал попытки выстроить вместе с Францией и ФРГ антиамериканский блок, поиграть в политику «разделяй и властвуй», то он, скорее всего, обернулся бы для России трагедией: меньше всего ее интересам соответствует «раскол» между западными демократиями.
ГЛАВА 2. «РАСКОЛ В ЕВРОПЕ» В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
2.1. БАЛАНС ИНТЕРЕСОВ В ЕС
Основную роль в программе прикладного политологического исследования играет ее теоретико-методологическая часть, т.к. от ее точности и качества зависит формулировка инструментария исследования, а значит и его результаты. Теоретико-методологическая часть включает в себя формулировки: темы (проблемы) исследования; обоснования необходимости (актуальности) исследования; исходных представлений о проблеме; объекта изучения; цели исследования; задач исследования; предмета анализа; теории исследования с определением исходных теоретических понятий (категорий); гипотез, операционализирующих понятия в эмпирических категориях; рабочих гипотез, достоверность которых и будет устанавливаться в ходе исследования.
Итак, исследование начинается с формулировки темы. Ее содержание определяется самим исследователем или задается заказчиком. В последнем случае заказчику предлагается несколько вариантов формулировки темы, сообща выбирается наиболее подходящая, которая закрепляется в договоре. Тема представляет собой проблему или проблемную ситуацию, разрешить которую помогут результаты исследования. В связи с этим формулировка темы должна учитывать специфику связанной с ней проблемы, ее тип.
Проблемы исследования можно типологизировать по нескольким основаниям. По цели исследования они могут быть гносеологическими (логико-познавательными), вызванными недостатком информации о состоянии, тенденциях развития политических объектов, и предметными, направленными на разрешение противоречий, столкновений интересов различных политических акторов и выработку рекомендации для их деятельности17. По «носителю» проблема может затрагивать отдельные группы, политические институты, личности и т.д. По масштабам распространенности они могут быть глобальными, общегосударственными, региональными и местными, по времени действия – краткосрочными, среднесрочными и долгосрочными. По глубине противоречия – одноплановыми, системными или функциональными. В любом случае выбранные в качестве темы исследования проблемы не должны быть очень широкими и многочисленными. Лучше, если это будет одна конкретная проблема.
Многие исследования, проводимые научными центрами, могут дать гораздо больше информации, чем это предусматривается их целью и задачами, и заинтересовать политических акторов сделанными на их основе выводами и рекомендациями. Именно это играет основную роль при поиске спонсоров исследований. А потому большое значение приобретает обоснование актуальности исследования, раскрывающее его научную и практическую значимость. Оно должно быть кратким и лаконичным (примерно полстраницы формата А4), но достаточно полно отражающим возможности использования полученных результатов.
Характеристика исходных представлений о проблеме демонстрирует степень ее изученности на теоретическом и практическом уровне и включает в себя существующие концепции относительно изучаемого объекта, методики исследования, а также опыт других аналогичных исследований. Особое внимание этому разделу уделяется в разведывательных и сравнительных исследованиях. В программах же описательных предметно-ориентированных точечных исследований этот раздел часто не выделяется.
Объект исследования представляет собой конкретный фрагмент политического процесса, где существует изучаемая проблема и который подвергается непосредственному изучению. Он выбирается исходя из формулировки темы, анализа проблемы и степени ее изученности и, в свою очередь, определяет методы исследования. Главное требование к объекту – возможность его количественного измерения. В качестве объектов прикладного политологического исследования могут выступать политическое сознание и поведение различных групп, политические институты и политическая система в целом, политические события, политические кризисы и конфликты, политические документы, труды мыслителей по политической тематике, законодательные акты и др. В программе дается системное описание объекта исследования (концептуальная модель), содержащее его четкие пространственные, временные и функциональные характеристики. Так, при массовом опросе объектом исследования будет выступать, например, политическое сознание жителей г. Барнаула в возрасте 18 лет и старше в октябре 2005 г.
Конечный результат, который исследователь хочет достичь в исследовании, закреплен в его цели. Другими словами, цель тесно связана с темой исследования (например, если тема исследования – «Отношение жителей Алтайского края к партиям как политическим институтам», то цель может быть сформулирована как «выявить отношение жителей Алтайского края к партиям как политическим институтам»), влияя в то же время на выбор его предмета и задач, а следовательно, на структуру гипотез и инструментария. В связи с этим цель становится как бы центральным компонентом программы, от точности и четкости формулировки которого зависит качество исследования. В проектах, реализуемых коллективами исследователей, могут ставиться и решаться несколько целей одновременно, но чаще всего в программах ставится одна цель.
Новый этап мировой политики ознаменовал ввод войск США в Ираке 20 марта 2003 г. Иракский кризис серьезно обострил отношения между ведущими европейскими и мировыми державами, хотя долгосрочные последствия его еще подлежат анализу и оценке. Сейчас все еще актуален вопрос баланса сил и основ будущего миропорядка.
Одним из важнейших последствий указанного события стал раскол между Францией, Германией и США. Если бы эти противоречия проявлялись только в двусторонних отношениях, этому можно было бы не придавать особого значения. Противоречия на таком высоком уровне были всегда и каждый раз стороны находили компромиссные решения. Это указывало на устойчивость традиционного атлантизма и эффективность партнерских отношений. В случае с Ираком отношения пришли к серьезному кризису – были затронуты интересы НАТО и ЕС – важнейшие структуры европейской безопасности.
Несомненно, предпосылки такой ситуации складывались давно, и Ирак был не единственной причиной этого кризиса. Объективные причины кризиса были сформированы до того, как США приняли решение о вооруженном свержении С. Хуссейна с руководящего поста Ирака. Беспокойство в Европе вызвал американский унилатерализм, проявившийся после теракта 2011 г. и способность США решать конфликты с применением военной силы без помощи европейских государств. При этом Европейский союз постоянно заявлял о своем намерении занять место ведущего игрока на политической арене согласно своему статусу и положению в мире. Однако все эти противоречия до 2003 г. не прорывались наружу. В мире поддерживался относительно ровный трансатлантический порядок.
Именно Иракский кризис стал причиной вновь разгоревшегося конфликта. Вновь появилось деление на «своих» и «чужих», «новых» и «старых» европейцев, хотя, казалось бы, это ушло в прошлое вместе с холодной войной.
В то время страны Восточной Европы еще не входили в состав ЕС, поэтому целесообразно будет рассмотреть их роль наравне с ролью стран ЕС в Иракском конфликте. Страны Центральной и Восточной Европы фактически оказались заложниками между Вашингтоном с одной стороны и Парижем с Берлином с другой. Страны ЦВЕ с момента принятия резолюции ООН № 1441 и после стремились достичь баланса мировых сил, равноприближенности к США и странам Евросоюза18. В ЦВЕ трансатлантизм рассматривался прежде всего как гарант безопасности европейской и региональной, гарант национального суверенитета. Страны Европы не смогли обеспечить безопасность ни в 1939-м году, ни в середине 90-х XX в. – во время гражданской войны в Югославии. Поэтому в странах Восточной Европы всегда было приоритетным направлением поддержание сотруднических отношений с США. При этом очевидно, что Европейские страны – основной партнер, на долю которого приходится 70 % экспорта стран ЦВЕ. Кроме того, еще одним определяющим фактором внешней политики стран ЦВЕ было вступление в Европейский союз.
На практике необходимо различать понятия «атлантизм» и «проамериканизм». Атлантизм предполагает сочетание интересов Европы и США, совместное участие в конфликтах, коллективный поиск решений, общность интересов, взглядов, принципов. Проамериканизм подразумевает приоритет во всем американской точки зрения, безоговорочную поддержку позиции Вашингтона.
В этом свете позиция стран ЦВЕ является атлантической. С одной стороны предотвратить раскол между ЕС и США, с другой стороны – сохранить отношения со всеми союзниками. Любой кризис в отношениях между США и ЕС в первую очередь негативно отражается на странах ЦВЕ, которые с одной стороны тесно связаны с ЕС, а с другой стороны являются традиционными союзниками Вашингтона. В этом случае соблюдение баланса интересов представляется первостепенной, но в то же время сложной задачей.
Политический истеблишмент стран ЦВЕ решил, что необязательно выбирать между процветающей сытой Европой и США и НАТО – гарантом безопасности. «Больше Европы - это не значит меньше Америки, - подчеркивал в ноябре в Вашингтоне премьер-министр Венгрии Петер Меддьеши. - Наше вступление в ЕС не приведет к ухудшению наших двусторонних отношений» (с США)19.
Поэтому необходимо рассмотреть следующие вопросы: почему ЕС не удалось удержать баланс интересов с США, каковы последствия Иракского кризиса для Европы в среднесрочной и долгосрочной перспективе.
Ряд специалистов считает, что прямолинейная политика челнов администрации США спровоцировала раскол в Европе. На самом деле, после того, как 22 января 2003 г. министр обороны США Д. Рамсфельд произнес свою знаменитую фразу о «новой» и «старой» Европе, все остальные действия стран ЦВЕ не могли не восприниматься в ее контексте. Именно с этим связан скандал относительно «письма восьми», опубликованного в «Уол стрит Джорнал», и подписанное главами правительств и президентов 8 европейских стран, Польши, Чехии и Венгрии в том числе. Целью письма было не допустить ухудшения отношений между Европой и США: «Трансатлантические связи не должны пострадать в результате попыток иракского режима угрожать безопасности всего мира», - в нем выражалась поддержка позиции США добиться от Ирака выполнения резолюции ООН 1441. Но, Франция и Германия восприняла это как безоговорочную поддержку позиции США в отношении Саддама Хусейна. Позже, 5 февраля, было опубликовано второе открытое письмо «Вильнюсской группы» - Словакии, Словении, Литвы, Латвии и Эстонии. Эти письма обострили отношения внутри ЕС, между ЕС и США.
Личные амбиции мировых политиков стали дальнейшим двигателем кризиса. Заявление Ж. Ширака о том, что страны-претенденты на вступление в ЕС «упустили хорошую возможность промолчать» сделало для «раскола» Европы не меньше, чем заявление Д. Рамсфелда. Страны Восточной Европы в очередной раз убедились, что во Франции их не воспринимают всерьез.
В результате, одна из ведущих газет Чехии «Mlada Fronta Dnes» писала о «представителе нации, столь гордой своим дипломатическим талантом», который показал себя «тугодумом, имеющим с дипломатией мало общего». По словам Министра иностранных дел Венгрии Лашло Ковач, «Никакая стран не может подвергаться запугиваниям только потому, что имеет свое мнение относительно евро-атлантического партнерства»20.
Таким образом, для стран Восточной Европы возник принципиальный вопрос – останутся ли они независимы после вступления в ЕС или все решения будут приниматься под давлением со стороны Франции, Германии и других. В результате этих событий, страны восточной Европы убедились, что единственным их союзником остаются США, а с другой – они стали восприниматься как «троянские ослы» (именно так называли Польшу ряд европейских СМИ). При этом, их дальнейшие действия говорят, что эти страны не стремились обострять отношения с Францией и Германией, напротив, они шли к компромиссу с ЕС. Об этом говорят, например, действия стран ЦВЕ – открытие воздушного пространства для боевых действий, размещение в Венгрии тренировочных лагерей, отправка Чехией в Ирак подразделений химической защиты и проч.
Согласно этим действиям позиция стран ЦВЕ не проамериканская, но трансатлантическая – продемонстрировать солидарность как с ЕС, так и с США. «Мы приняли решение о поддержке США как независимая европейская страна. Мы убеждены, что благополучие Европы еще долго будет обусловлено ее хорошими отношениями с США. …необходимо вести поиск политических решений, которые каким-то образом примирят трансатлантическое сообщество - при несомненной необходимости создания инструмента совместной европейской внешней политики»,- отмечал в марте 2003 г. посол Польши в России С.Меллер21.
Таким образом, страны ЦВЕ четко определили границы своего участия – обозначить национальные интересы, проявить солидарность с США, не втягиваться в конфликт с Ираком. Для этого не было ни политических оснований, ни экономических ресурсов, ни поддержки общественного мнения. Такую политику одобрили страны ЕС. Исключением стала Польша, получившая свой сектор влияния в Ираке. Остальные страны восстановили отношения с Францией и Германией.
Кроме того, в Европейском союзе многие понимают, что «кризис доверия» в системе европейской безопасности - следствие слабости самого Союза. Гюнтер Верхойген комиссар ЕС по вопросам расширения Союза 17 марта 2003 г. заявил: «Мы не можем ожидать от стран-кандидатов, что они будут придерживаться общей позиции ЕС, потому что таковой просто не существует»22.
При этом совершенно ясно, что у стран ЦВЕ не было выбора при проведении совей политики. При этом, политика стран Восточной Европы не была достаточно осторожной и взвешенной. Также не сбылись их прогнозы относительно развития ситуации в Ираке, неудач было больше, чем положительных моментов. Кроме того, разумно эгоистичная политика стран Европы не может считаться чем-то постыдным. Германия и Франция еще не весь Европейский союз.
Итак, после принятия стран ЦВЕ в Европейский союз, эта международная организация значительно увеличилась в размерах, приросла и численностью и ресурсами, что значительно повысило ее международный статус. Многие проблемы безопасности в мире так и остались нерешенными. «Кризис доверия», свидетельствовавший о слабости ЕС, также еще продолжает существовать. Сила ЕС – в единстве.
2.2 АДАПТАЦИЯ ЕС К НОВЫМ ВЫЗОВАМ В ОБЛАСТИ БЕЗОПАСНОСТИ