Способы правового урегулирования проблем "непризнанных" государств на постсоветском пространстве

Содержание

Введение
1. Проблема непризнанных республик. Международный и постсоветский опыт
2. Правовое урегулирование проблемы
3. Признание/ непризнание
4. Способы решения проблем
Заключение
Список использованной литературы:

Способы правового урегулирования проблем "непризнанных" государств на постсоветском пространстве

В контексте исследуемой нами проблемы следует отметить тот факт, что в конце 90-х годов ХХ века произошел серьезный концептуальный сдвиг в понимании элементов международного порядка. После кризисов в Боснии и Косове мировое общество фактически отказалось от принципа разрешительности (laissezfaire), который со времен Вестфальского мира 1648 года считался системообразующим и предусматривал неограниченную свободу суверенных государств во внутренней политике, если они непосредственно не угрожали безопасности других стран1.
Во время войны в Косове страны НАТО вмешались во внутренние дела Сербии, не граничившей ни с кем из членов альянса. Стало ясно, что в своих действиях ведущие державы мира руководствуются новой доктриной международного порядка — доктриной «избирательной легитимности». В соответствии с ней страны НАТО присвоили себе право не только определять, насколько легитимны внутриполитические действия суверенных правительств, но и устанавливать пределы государственного суверенитета. Отойти от устоявшегося принципа упорядочения международных отношений им позволила демонстрация военного превосходства НАТО над потенциальными объектами политики «избирательной легитимности». Это увеличило потенциал недоверия и конфликтности в международной политике.

2. Правовое урегулирование проблемы
Современное международное право не даёт однозначного ответа на вопрос, что необходимо сделать, чтобы создать новое государство. В результате краха колониальных империй в ХХ в. появился так называемый «декларативный» способ – когда некая территория просто объявляет о том, что она представляет собой независимое государство.
Согласно «конституционному» пути для приобретения полноценного статуса самопровозглашённым государствам необходимо международное признание. Формальный акт дипломатического признания означает, что одно государство признаёт независимый статус другого и полномочия его правительства. Существует два типа официального признания – «де-факто» и «де-юре». Признание «де-факто» (то есть, на основе факта существования данной структуры) имеет «неофициальный» характер, однако этого достаточно, чтобы оба государства могли установить дипломатические отношения, взаимно признавали паспорта и визы и пр.
Признание «де-юре» (то есть, на основе существующих международных норм) предусматривает установление межгосударственных отношений в полном объёме. Иногда признание «де-факто» предшествует признанию «де-юре»1.
Международное признание позволяет новому государству утвердиться на международной арене и способствует его дальнейшему развитию. Отсутствие указанного признания, безусловно, частично ограничивает суверенитет государства, однако не является необходимым условием появления новой страны.
Появление непризнанного государства означает, что метрополия, от которой это государство откололось, не в состоянии потом или иным причинам обеспечить неприкосновенность своих границ. К примеру, после того как в 1993 г. охрана морской границы Абхазии была передана от служащих Федеральной пограничной службы России абхазским пограничникам и военным морякам, Грузия неоднократно провоцировала захваты российских рыболовецких сейнеров, ведущих рыбный промысел в акватории Абхазии.
Исследователям очевидно, что все подобные абхазскому противостояния не возникли в последнее двадцатилетие ХХ века. Например, нагорно-карабахский конфликт существует со времен окончания Первой мировой войны, однако он привлек внимание мировой общественности только после распада Советского Союза, когда он превратился в настоящую войну между Азербайджаном и Арменией1. Разделенный статус Осетии, исторические перипетии абхазской автономии, проблема Приднестровья – во всех этих горячих точках Советского Союза и постсоюзного пространства напряженность повышалась десятилетиями: в тоталитарном обществе этот процесс шел подспудно; в обществе провозгласившем демократизацию и гласность, он немедленно должен был вырваться на поверхность. При этом в высококонфликтной среде возникали и новые геополитические ориентации: В Молдавии – на Румынию, в Грузии – на Запад в целом, в Азербайджане периода президентства А. Эльчибея – на Турцию2. Со временем выяснится, что и в этих расчетах были свои просчеты, но в ситуации 1991 года они были чрезвычайно сильным фактором распада союзного пространства и очагами межнационального противостояния, приведшими к трагическим последствиям.
Грузино-абхазская война 1992-1993 годов имела огромные последствия для постсоветского пространства. Эта война блоктровала важнейшие транспортные артерии, существенно затруднив сообщение между Россией и Закавказьем. Эта война сделала абхазский вопрос главным в политической повестке дня Грузии и стала важнейшим препятствием для развития российско-грузинских отношений. Этот конфликт привел в регион представителей многих международных структур и заставил в последние годы говорить о возможности югославского сценария у южных границ России1. При этом война 1992-1993 годов стала результатом долгой и непростой истории межнациональных взаимоотношений.
Подобная ситуация характерна и для карабахского конфликта. Переговоры 4-5 мая 1994 г. по Нагорному Карабаху завершились Бишкекским протоколом, устанавливающим прекращение огня и подготавливающим почву для подписания официального соглашения о прекращении огня 9-10 мая. Посредником при подписании соглашения была Россия. Оно было подписано министрами обороны Армении и Азербайджана, а также Командующим нагорно-карабахской армии. Однако в течение более чем пятнадцати лет после подписания соглашения о прекращении огня, более миллиону насильственно перемещенным лицам не было предложено ни возвращение, ни компенсация.
В октябре 1994 г. было подписано российско-молдавское соглашение о выводе из Приднестровья 14-й армии. С весны этого года при посредничестве России и ОБСЕ шли также переговоры Кишинева и Тирасполя о государственно-правовом урегулировании проблемы Приднестровья. Высшим достижением этого периода стало подписание сторонами в июле 1995 г. Соглашения о неприменении силы и экономических санкций во взаимных отношениях. Позиции молдавского руководства в переговорах с Тирасполем существенно укрепились, особенно после того, как сменилось руководство 14-й армии. В мае 1997 г. произошло центральное событие в переговорном процессе – в Москве стороны подписали меморандум «Об основах нормализации отношений между Республикой Молдова и Приднестровьем» при посредничестве Российской Федерации, Украины и миссии ОБСЕ, который определил основные принципы во взаимоотношениях Кишинева и Тирасполя. В документе впервые появилась формулировка «общее государство». Важным фактором оздоровления межгосударственных отношений в регионе стало и то, что в формат переговорного процесса как гарант выполнения достигнутых договоренностей наряду с Россией вошла Украина.
Этот период стал и временем концептуального осмысления места и роли России на постсоветском пространстве. 14 сентября 1995 г. вышел указ Президента РФ Б.Н.Ельцина об утверждении «Стратегического курса России с государствами – участниками Содружества Независимых Государств». Отношения с государствами СНГ, подчеркивалось в концепции, являются главным приоритетом внешней политики России: «на территории СНГ сосредоточены наши главные жизненные интересы в области экономики, обороны, безопасности, защиты прав россиян»; при этом «эффективное сотрудничество с государствами СНГ является фактором, противостоящим центробежным тенденциям в самой России». Стратегическая цель России на постсоветском пространстве – создание экономически и политически интегрированного объединения государств; более близкая задача – обеспечение надежной стабильности во всех ее измерениях – политическом, военном, экономическом, гуманитарном и правовом.
Уже ближе к концу 90-х годов проявляется тенденция к постконфликтному урегулированию с помощью международных организаций, ООН и ОБСЕ. Эта установка нашла реализацию в принятой 19 января 1996 г. Советом глав государств СНГ Конвенции предотвращения и урегулирования конфликтов на территории государств-участников СНГ1. Конвенция определила общие подходы к данной проблеме. Осознавая свою ответственность за безопасность на территории СНГ, страны-участницы одновременно выступили за весомое участие ООН и ОБСЕ в усилиях по урегулированию конфликтов и за тесное сотрудничество с этими структурами.
При всех негативных тенденциях последующих лет Меморандум 1997 года заложил основы для определения статуса Приднестровья в составе Республики Молдова. В том же 1997 году была создана Объединенная Комиссия по социально-экономическому сотрудничеству между Республикой Молдова и Приднестровьем. Одновременно с этим с обеих сторон к работе приступили 20 совместных рабочих групп по различным направлениям деятельности. Были достигнуты важные договоренности. Все это позволило существенно активизировать политическое и экономическое сотрудничество двух частей Молдавии при посредничестве Российской Федерации. Таким образом, конец 90-х годов, в отличии от последующего периода, стал наиболее благоприятным в процессе мирного разрешения приднестровского конфликта.
В 2004 г. переговорный процесс по урегулированию фактически прекратился, несмотря на все усилия посредников. В итоге пятисторонний механизм переговоров по урегулированию, включающий Молдову, Приднестровье, Россию, Украину и ОБСЕ, был заблокирован как неэффективный по мнению молдавской стороны. В 2005 году формат переговорного процесса был расширен до формулы «5+2», за счет приглашения Европейского Союза и США в качестве наблюдателей, что также не принесло значительных успехов.
3. Признание/ непризнание
В контексте центробежных процессов, протекающих в это время на постсоветском пространстве все призывы к соблюдению территориальной целостности и нерушимости границ признанных ООН государств оказываются несостоятельными и бесполезными. Разрушение Советского Союза и национально-государственное самоопределение бывших его республик - явление глобального исторического порядка. Процесс этот нельзя признать вполне завершенным. XXI век наследует нерешенные в предшествующее десятилетие проблемы.
Проблема международной легитимации Приднестровья, Южной Осетии и Абхазии превращается не только в международно-правовую, но и геополитически ориентированную проблему. Без урегулирования абхазского и южноосетинского конфликтов невозможно говорить о стабилизации обстановки во всем кавказском регионе. То же самое можно сказать и о приднестровском вопросе, от решения которого во многом зависит характер отношений между Россией, Молдовой, Украиной и рядом других стран, имеющих к приднестровской проблеме косвенное, но от этого не менее важное значение.
Взаимные интересы России и сопредельных ей стран имеют давние исторические корни. Поэтому так важно роль Российской Федерации в процессе урегулирования многих их конфликтов, а также в процессе их возможного международного признания непризнанных республик. Несмотря на различия в политической культуре и внешнеполитических ориентациях объективно говорить об общих геополитических и геокультурных установках России и стран, представляющих интерес для нашего исследования. На ход политических трансформаций со всех сторон заметно влияют глобальные процессы, которые носят противоречивый характер и оказывают неоднозначное воздействие на внутригосударственные характеристики. Таким образом, все большее влияние на общественные явления оказывает структурная перестройка мирового политического и социально-экономического порядка, сопровождающаяся изменениями соотношения сил между мировыми центрами, расширением региональных экономических и политических союзов. Так идет глобальное переустройство, формируются новые геополитические субъекты, активно влияющие на траекторию развития, а противостояние переходит их сферы борьбы за территории, ресурсы, коммуникации в духовно-цивилизационную сферу1.
Примечательно, что проблема непризнанных государств актуализируется в период обострения отношений между Россией и Грузией или Молдовой. Историческое и политологическое научные сообщества активно привлекаются к процессу осмысления происходящих в этих регионах процессов. В итоге исследователи предлагают определенные подходы к решению проблемы каждого отдельного непризнанного государства в условиях изменившейся реальности. Однако выработка конкретных рекомендаций на основе глубокого изучения и анализа со стороны специалистов тормозится тем, что политическая составляющая вопроса по-прежнему доминирует над всеми остальными аспектами проблемы.
Кроме того, очень часто проблема непризнанных государств сводится к констатации общеизвестных фактов, касающихся истории возникновения конфликтов на постсоветском пространстве, однако, по признанию ряда специалистов, исследовавших проблему непризнанных государств, это тупиковый путь, который не ведет к решению основного вопроса - вопроса урегулирования ситуации вокруг этих образований. В итоге большинством исследователей проводятся аналогии с проблемами самоопределения Приднестровья, Южной Осетии, Абхазии и Нагорного Карабаха со схожими вариантами в мировой истории, и в этом контексте даются рекомендации по урегулированию упомянутых конфликтов. Однако, как свидетельствует реальное положение дел системе международных отношений, несмотря на схожесть ситуаций, они во многом разнятся. Это, в частности, подтверждают события 2009 года, связанные с грузинско-российским вооруженным столкновением и последовавшим за этим статусом Абхазии и Южной Осетии. Признание Российской Федерацией этих государственных объединений в качестве самостоятельных участников международных отношений стало прецедентом по значению схожим с косовским. Абсолютно другими являются ситуации связанные с положением Нагорного Карабаха и Приднестровья, при том, что Россия является активным участником урегулирования этих конфликтов.
Другим важным аспектом признания самопровозглашенных государств является то, что при дефиците международного признания эти страны стремятся компенсировать его за счет того, что признают друг друга. В 2001 г. в Степанакерте министры иностранных дел всех четырех непризнанных государств, возникших на территории бывшего СССР, – Абхазии, Нагорного Карабаха, Приднестровья и Южной Осетии – договорились о создании Содружества непризнанных государств (СНГ-2). Это объединение, однако, практически не функционировало. В июне 2006 г. в Сухуми президенты Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии заявили о создании сообщества «За демократию и права народов». Своей основной целью Сообщество считает завершение «политико-правового оформления распада Союза ССР через признание международной правосубъектности Республики Абхазия, Приднестровской Молдавской Республики, Республики Южная Осетия»1.
Решению проблемы непризнанных суверенных государств с точки зрения международного права препятствует неоднозначность и даже противоречивость действующих в нем норм. С одной стороны, множество нормативных международных документов, включая Устав ООН, говорят о «самоопределении» наций и народов. Однако этому противоречит принцип территориальной целостности государств, декларируемый, в частности, Хельсинкскими соглашениями. Право на самоопределение, таким образом, может трактоваться и как возможность образовать новое государство, и как право добиваться широкой внутренней автономии в рамках существующего государства. Поэтому решение этого вопроса в каждом конкретном случае относится к области политической практики, а вовсе не является проблемой, имеющей очевидное юридическое решение.
Отметим, что формат переговоров в конфликтах на постсоветском пространстве не менялся с начала 1990-х годов. Необходимо включить в переговорный процесс ЕС и НАТО, интересы которых в регионе, несомненно, возросли. Молдова, Азербайджан и Грузия активно сотрудничают с обеими организациями, а в перспективе стремятся стать членами одной или другой, поэтому полноправное участие ЕС и НАТО в переговорах может подтолкнуть стороны к компромиссу1. Важным аспектом при этом является отношение не только непризнанных государств к этому участию, но и отношение России – лидера во всех процессах мирного урегулирования, и даже признания некоторых государств. Необходимо понять, что задачей ЕС и НАТО является не снижение влияния России на постсоветском пространстве, а уменьшение нестабильности на границах единой Европы, что отвечает также и интересам России.
Какой бы вариант урегулирования не выбрали противостоящие стороны, задача России в подобной ситуации заключается, в частности, в том, чтобы способствовать формированию новой системы отношений у самопровозглашенных государств, которые традиционно находятся в российском цивилизационном пространстве. «В Приднестровье живут граждане Российской Федерации, российские соотечественники – это обстоятельство, которое нами всегда и везде будет уважаться», - считает К. Затулин2, и данный постулат применим и к Осетии, и к Абхазии. Таким образом, неизбежность участия России в качестве регионального лидера, как в двустороннем, так и в многостороннем сотрудничестве по урегулированию региональных конфликтов на постсоветском пространстве очевидна. Одной из основных задач современной России является утверждение универсальных дипломатических методов урегулирования кризисных ситуаций. Для достижения позитивных результатов «проблемные» государства надо не изолировать, а вовлекать в диалог1.
4. Способы решения проблем
Одной из причин сохранения повышенной конфликтности в начале XXI в. является затянувшийся характер переходного периода в развитии международных отношений. Большим достижением мирового сообщества стало установление обязательных для всех международно-правовых норм. Указанные нормы должны применяться в рамках международного права.
Выделяя в международной практике прецедент Косова, важно отметить, что он чрезвычайно важен для понимания роли международных институтов в вопросах существования непризнанных государств на постсоветском пространстве. Политические элиты подчас недооценивают нарастание конфликтного потенциала после одностороннего признания Косово независимым государством некоторыми западными акторами. Здесь столкнулись международные интересы Соединённых Штатов, западноевропейских государств, России, а также важнейших международных организаций – ООН, ОБСЕ, ЕС, НАТО.
Вместе с тем понижающая роль ООН в разрешении кризисов, в том числе и во время событий в Южной Осетии, свидетельствует, что назрела системная реформа и этой организации. Интересы мирного разрешения конфликтов требуют чёткого подтверждения всеми сторонами приверженности принципам ОБСЕ о мирном урегулировании споров, о неприменении силы и угрозы силой. Эти два принципа закреплены в хельсинкском Заключительном акте как основа для мирного разрешения конфликтных ситуаций. Серьёзным испытанием для системы международного права и политического порядка стало содействие ряда западных стран окончательному отделению сербской провинции Косово от Сербии. Провозглашение независимости этого квазигосударства происходило вопреки международному праву1.
Регионы непризнанных государств во многом по-прежнему остаются зоной стратегического значения для России. Географическое положение, геостратегическое значение регионов Закавказья, Приднестровья, исторические связи, проживание здесь русскоязычного населения диктуют необходимость многостороннего сотрудничества. Многие из непризнанных государств, в свою очередь, ориентированы на Россию по прагматическим соображениям, основанным на общих интересах сосуществования, добрососедства, общей памяти, а также связям экономического, политического, социального, гуманитарного характера.