Конфликты в международных политических процессах.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
1. ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОНФЛИКТЫ: СУЩНОСТЬ И ТИПОЛОГИЯ
1.1. Основные подходы к трактованию понятия «конфликт»
1.2. Виды конфликтов
2. КОНФЛИКТ В СИСТЕМЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
2.1. Понятие международных политических процессов
2.2. Место конфликтов в международных политических процессах и способы их преодоления
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Конфликты в международных политических процессах.

В закрытых (латентных) конфликтах доминируют теневые, закрытые для внешнего наблюдения взаимодействия соперничающих сторон при принятии политических решений. На поверхности они могут проявляться позже, например, в виде отставки видного чиновника, министра или кабинета министров и т. д.
По формам разрешения политические конфликты могут быть насильственными и мирными. По временным характеристикам конкурентные взаимодействия сторон могут быть долговременными и кратковременными. Долговременный конфликт длится в течение большого периода и, как правило, проходит все стадии динамики. Например, военно-политический конфликт в виде мировой войны. Кратковременный конфликт может возникнуть и быть разрешен в предельно короткое время. Например, отставка министра в связи с публичным разоблачением его неприглядной деятельности, порочащей правительство11.
В соответствии со строением и организацией формы правления можно выделить вертикальные и горизонтальные. Вертикальные конфликты характеризуют противоборство субъектов, принадлежащих к различным уровням власти, центральным и региональным элитам, органам федерального и местного самоуправления. Горизонтальные конфликты характеризуют конкретное взаимодействие однопорядковых субъектов и носителей власти: внутри правящей элиты, между правящими партиями, членами одного политического объединения и т. д.
Наконец, содержательная типология предполагает выделение конфликтов по характеру порождающих их причин. Здесь можно выделить национальные, расовые, религиозные (конфессиональные) и т.д., которые всегда принимают политический характер и становятся этнополитическими: политикоконфессиональными, этноконфессиональными и т.д.12.
Среди насильственных конфликтов можно выделить следующие: региональные войны, т.е. вооруженные столкновения с участием регулярных войск и использованием тяжелого вооружения; краткосрочные вооруженные столкновения, продолжавшиеся несколько дней и сопровождавшиеся жертвами. Такие столкновения в философии и этносоциологи называют «конфликтами-бунтами», «конфликтами-погромами», «конфликтами неуправляемых эмоций».
К невооруженным относят институциональные формы этнического конфликта, когда в противоречие приходят нормы конституций, законодательства, реализующие интересы конфликтующих сторон.
Еще одна форма – манифестирующие проявления конфликтов, к числу которых следует отнести митинги, демонстрации, голодовки, акции гражданского неповиновения.
Существует также идеологическая форма конфликтов, когда разгорается «конфликт идей».
Типологию межнациональных конфликтов одними из первых определили Э.А. Паин и А.А. Попов. Они выделяют «конфликты стереотипов», т.е. ту стадию конфликта, когда этнические группы могут еще четко не осознавать причины противоречий, но в отношении оппонента создают негативный образ «недружественного соседа», «нежелательной группы». В качестве примера приводятся армяно-азербайджанские отношения13.
Другой тип конфликта Э.А. Паин и А.А. Попов называют «конфликтом идей». Характерной чертой таких конфликтов является выдвижение тех или иных конфликтующих притязаний друг против друга. В научной литературе и средствах массовой информации обосновывается «историческое право» этноса на свою государственность (к примеру, Эстония, Литва, Грузия, Татарстан), на этническую территорию (Армения, Азербайджан, Северная Осетия, Ингушетия).
Третий тип этнического конфликта – «конфликт действий». К этому типу относятся митинги, демонстрации, пикеты на этносоциальной основе, принятие соответствующих институциональных решений вплоть до открытых межэтнических столкновений.
Другую типологизацию межэтнических конфликтов, оценивая межэтнические конфликты в СССР и СНГ по основным целям и содержанию требований, предложили Ю.В. Арутюнян, Л.М. Дробижева, А.А. Сусоколова.
Первый тип – статусные институциональные конфликты в союзных республиках, переросшие в борьбу за независимость. Как уже отмечалось, суть таких конфликтов могла и не быть этнонациональной, но этническая составляющая в них присутствовала обязательно. С самого начала национальных движений в Эстонии, Литве, Латвии, Молдавии, Армении, на Украине, в Грузии, выдвигались требования реализации этнонациональных интересов. В процессе созревания этих движений от этнонациональных требований переходили к требованиям государственной независимости, но мобилизация по этническому принципу оставалась. Основная форма конфликтов этого типа была институциональной. Решения законодательных органов Эстонии, Литвы, Латвии поддерживало большинство титульных национальностей. Следовательно, есть все основания относить эти институциональные (конституционные) конфликты к этнонациональным, которые переросли в движение за независимость республик. По такому же сценарию развивались события в Грузии, Молдавии и ряде других союзных республик14.
Второй тип – статусные конфликты в союзных и автономных республиках, автономных областях, возникшие в результате борьбы за повышение статуса республики или его получение. Это типично для союзных республик, желавших конфедеративного уровня отношений. Об этом заявляло руководство ряда бывших автономий, которые стремились подняться до уровня союзных республик, в частности Татарстана. Позднее радикальная часть национального движения поставила вопрос об ассоциированном членстве Татарстана в Российской Федерации. Конфликт завершился подписанием Договора между государственными органами Российской Федерации и государственными органами Татарстана, который содержит элементы как федеративных, так и конфедеративных отношений15.
Третий тип – этнотерриториальные конфликты. Они, как правило, самые тяжелые для урегулирования. К этому типу подобает относить споры, ведущиеся «от имени» этнических общностей относительно их прав проживать на той или иной территории, владеть или управлять ею. Это борьба за восстановление автономий (немцы Поволжья, крымские татары), правовой, социальной, культурной реабилитации (греки, корейцы и др.) или стремление вернуться на территорию прежнего проживания (турки-месхетинцы – в Грузию). И только в ряде случаев речь идет о действительно территориальных спорах.
Четвертый тип – конфликты межгрупповые (межобщинные). Именно к такому типу относятся конфликты: русско-эстонский в Эстонии, русско-латышский в Латвии и русско-молдавский в Молдавии. Данный тип может иметь характер межгрупповых столкновений, перерастающих в демонстрационные формы противостояния. Может последовать отток этнической группы из зоны конфликта. Межгрупповые конфликты в Эстонии и Латвии связаны, с одной стороны, с дискриминационными мерами правительств, направленными на «вытеснение» нетитульного населения, и акциями национал-экстремистов, а с другой – с организацией сопротивления16.
Конечно, типологизация конфликтов достаточно условна, потому что нередко в одном конфликте соединяются несколько разных целей и содержаний. Вследствие этого многие исследователи говорят о группе причин конфликтов. Такое осмысление вышеназванных конфликтов дает основание для их урегулирования. Сам процесс регулирования конфликтов связан с конфигурацией, продолжительностью и масштабами их проявления.
2. КОНФЛИКТ В СИСТЕМЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
2.1. Понятие международных политических процессов
Международные отношения представляют собой весьма специфическую область мира политики. Их особый облик стал складываться по мере возникновения и развития государств, которые не только оформили сложившиеся к тому времени отношения между различными этносами и народностями, но и стали постепенно формировать внешние отношения друг с другом. Действуя за рамками собственных границ, в которых они обладали полным внутренним суверенитетом, государства должны были решать и целый ряд дополнительных задач: устанавливать контроль за деятельностью на своей территории иностранных сил и структур, усложнявших достижение стабильности; отражать угрозы своей целостности и безопасности; учиться согласовывать интересы с более сильными противниками; пополнять ресурсы, несмотря на сопротивление своим императивным стремлениям, и т.д. Безраздельные владыки в собственном государстве постепенно учились налаживать отношения с не менее коварными и грозными властителями в других державах17.
Постепенно создавались и развивались такие механизмы взаимодействия государств на международной арене, как союзничество и конфронтация, протекторат (покровительство) и партнерство и т.п., которые выстраивали особую логику межгосударственных связей и отношений. В ходе длительной истории развития последних сформировалась специфическая конфигурация внешнеполитической сферы как самостоятельной области политики, по-своему преломляющей ее общие черты и свойства, демонстрирующей специфические источники своих изменений и развития.
В целом специфичность международных политических процессов проявляется прежде всего в том, что в этой области политики не существует единого легитимного центра принуждения, единого источника власти, который обладал бы непререкаемым авторитетом для всех участников этих связей и отношений. Если в области внутренней политики государства в основном опираются на законы и нормы, то в сфере отношений с другими обладателями внутреннего суверенитета им приходится ориентироваться в основном на собственные интересы и находящиеся в их распоряжении механизмы локального принуждения, способствующие их реализации18.
Как относительно самостоятельная область политических отношений международная сфера политики регулируется различными нормами. Главным ее собственно политическим регулятором является складывающийся баланс сил между государствами (блоками государств), подчиняющими свою деятельность по реализации национальных интересов на международной арене. В этом смысле стоящие перед государствами цели нередко влекут за собой одностороннюю трактовку ими норм международного права, провоцируют отклонения и нарушения от соответствующей системы требований. Даже в настоящее время, с учетом всего положительного опыта сотрудничества государств в рамках ООН и иных, региональных систем международного сотрудничества (ОБСЕ), можно говорить об ограниченных возможностях международного права в деле регулирования отношений государств, не только имеющих различные интересы, но и обладающих несоизмеримыми ресурсами для их обеспечения. Как показывает практический опыт, эффективность правовых регуляторов зависит не столько от политической поддержки институтов международного права, сколько от влияния обладающих мощными экономическими или военными ресурсами конкретных стран19.
Как показывает практика, в последние десятилетия несбалансированность международных отношений возрастает в связи с тем, что на международную политическую арену помимо государств вышли и иные самостоятельные субъекты: различные социальные (национальные, конфессиональные, демографические и прочие) группы, налаживающие самостоятельные отношения со своими сторонниками за рубежом; международные организации, регулирующие те или иные отношения между политическими субъектами; транснациональные кампании, ведущие экономическую деятельность в различных государствах; разнообразные корпоративные структуры (СМИ, общественные организации, туристические фирмы, террористические группировки и т. д.) и даже отдельные лица (в частности, бывшие политики, играющие посреднические роли в урегулировании конфликтов). Благодаря современной системе международного права даже рядовой гражданин может выступить оппонентом своих властей, предъявить претензии другим государствам или международным организациям20.
Сложность и неоднозначность отношений участников мировой политики обусловлены также тем, что их поведение в данной сфере инициируются самыми разными и неоднозначными причинами. Так, для отдельных государств такими источниками их поведения, как правило, всегда являются одновременно действующие: внутриполитические (обусловленные отношениями власти и общества), локальные (выражающие, к примеру, соображения региональной безопасности) и глобальные изменения (в частности, экологический кризис, распространение терроризма и др.). На уровне отдельных организаций (корпораций) или индивидов мотивация участия в мировой политике еще более усложняется21.
Динамика мотивов и установок участия в мировых политических процессах сочетается с постоянным изменением действующих в них стандартов и ценностей безопасности, эволюцией норм международного права, морально-этических стереотипов, оправдывающих достижение государствами внешнеполитических целей, и т.д. Нередко меняется и соотношение внутри- и внешнеполитических приоритетов граждан. Например, в отдельных странах люди иногда боятся собственных правительств больше, чем иностранного вторжения, больше доверяют не собственным политикам, а международным организациям и структурам.
2.2. Место конфликтов в международных политических процессах и способы их преодоления
Глобализационные процессы оказывают значительное влияние на рост этнополитических конфликтов. Это связано с тем, что их развертывание в современном мире существенным образом меняет как условия существования этнических общностей, так и взаимоотношения между ними. Причем воздействие глобализации на этнополитические отношения столь же противоречиво, как и сама глобализация22.
Специфика современного этапа общественного развития становится катализатором возникновения и эскалации этнополитических конфликтов, придавая им другое количественное и качественное измерение. В современной действительности можно наблюдать две противоречивые тенденции. С одной стороны – это глобализация, а с другой – взрыв этничности такого масштаба и силы, что исследователь Фрэд Риггс назвал его «третьим цунами»23.
К числу факторов, катализирующих этнополитические процессы и способствующих возникновению и развитию конфликтов, относятся экономические основы глобализации.
Экономическая логика геополитических процессов прозрачна: производство обычно направляют туда, где рабочей силы больше, а значит – там лучше рынок, позволяющий осуществлять сбыт по более высоким ценам. Однако порождаемый ею разный уровень развития экономики стран становится причиной сложного межнационального диалога24.
Программа развития ООН в 2004 г. опубликовала доклад о «человеческом развитии в арабском мире», в котором говорится о комплексе проблем в социальной сфере этих стран, в результате которых волны квалифицированных арабов прибывают в промышленно развитые страны, что в свою очередь становится причиной этнополитических конфликтов. В сложных социально-экономических условиях возрастает неприятие людей иной национальности. Следует вспомнить, что впервые группы людей, называющих себя «борцами за чистоту», появились в период экономического кризиса в Англии в конце 60-х годов.
Недовольные массовым потоком поступающей в Британию дешевой рабочей силы из стран «третьего мира», скинхеды выражали свой протест уличными драками и побоищами на стадионах.
Схожие ситуации наблюдаются и сегодня.
Фактором напряженности становятся и быстрые перемены социально-экономического положения одних этнических групп по отношению к другим.
Спровоцировать конфликт по этому параметру может любое действие, трактуемое как поддержка одних групп в ущерб другим.
Например, одной из причин конфликта в Югославии было недовольство населения наиболее экономически развитых республик Хорватии и Словении дотационной политикой союзного правительства25.
Наиболее зыбкой в этом отношении является политика экономического протекционизма, которая нацелена на перераспределение экономических, финансовых, материальных ресурсов и без которой в том или ином аспекте не обходится сегодня ни одна власть. Фактор этнического протекционизма ярко проявляется в поощрении «национального предпринимательства», в выдаче льготных кредитов, лицензий, в поддержке теневых экономических структур, оформившихся по национальному признаку.
Все это рано или поздно приводит к этническим конфликтам, а с учетом расширения сфер государственно-муниципального администрирования и административно-государственного протекционизма прогноз развития конфликтогенности неблагоприятен.
Сегодняшний глобальный мир открыт и взаимопроницаем, что приводит к постоянному увеличению потоков рабочей силы26.
Одна из центральных проблем, которую вынуждены решать политологи: возможно ли существование общества без конфликтов? С решением этой проблемы необходимо связано и решение другой: является ли конфликт аномалией общественной жизни, результатом отклоняющегося поведения индивидов и групп или же это нормальная, необходимая форма взаимодействия между людьми.
Функционалисты Э. Дюркгейм, Т. Парсонс и другие рассматривают все виды социальных конфликтов, в том числе и политический конфликт, как расстройство, травму, аномалию в общественной жизни, как выражение дисфункции социального организма. С этих позиций конфликт предстает как временное состояние общества, которое может быть преодолено рациональными средствами, и, следовательно, возможно достижение такого уровня общественного развития, когда социальные конфликты исчезнут27.
Большинство социологов и политологов склоняются к мнению, что существование общества без конфликтов невозможно. Они поддерживают давнюю философскую традицию, согласно которой конфликт является неотъемлемой частью бытия, главным двигателем общественного развития. А это значит, что конфликт – это не дисфункция, не аномалия, а норма отношений между людьми.
Таким образом, в современных условиях нельзя и невозможно ставить вопрос о полном исключении политических конфликтов из общественной практики, так как социальный конфликт и политический, в частности, являются одним из средств разрешения социальных противоречий. В то же время без этих противоречий – общество мертво. Значит, социальный конфликт будет существовать вечно, пока существует человечество. Пока же существуют социальные неравенства и политические отношения между людьми, будет существовать и политический конфликт28. В случае же построения общества «всеобщего благосостояния и равенства» можно будет говорить об исчезновении политических отношений, а значит, и об исключении политических конфликтов как одной из разновидностей социальных. Пока же постановка такого вопроса не актуальна и утопична. В связи с этим на сегодняшний день стоит задача направления политического конфликта на максимальное выполнение им позитивных, стабилизирующих функций и недопущения развития его до применения вооруженной силы.
Взаимосвязь развития разноуровневых конфликтов отразилась и на их урегулировании. Возрастание всемерной интернационализации мирового сообщества стирает грани в выделении основных направлений и методов урегулирования политических конфликтов как на международной арене, так и внутри отдельного государства. Более того, урегулирование международного конфликта может стать одной из причин примирения сторон во внутриполитическом конфликте и наоборот.
Мировая цивилизация в ходе своего исторического развития выработала множество путей или способов урегулирования конфликтных ситуаций Современная политическая конфликтология выделяет два основных способа урегулирования конфликтов:
1) «свёртывание» (завершение) конфликта;
2) разрешение конфликта29.
«Свёртывание» конфликта практически обозначает его «замораживание» на одной из ступеней конфликтных отношений. Классическим примером «свёртывания» конфликта является перемирие в Корее, которое действует уже скоро как полвека, но не снижает уровень конфликтное отношений между двумя корейскими государствами.
«Свёртывание» конфликта наступает в случаях:
1) когда победитель или третья сторона способны на своих условиях навязать решение (возможно, даже компромиссное) побежденным или соперничающим сторонам;
2) когда одна из сторон (или обе стороны) прекращают практические действия в связи с нехваткой (истощением) необходимых для борьбы сил и средств;
3) когда складывающаяся обстановка не способствует дальнейшему эффективному ведению борьбы и др.30