Нарушение принципа неприменения силы в современном мире.

Содержание

ВВЕДЕНИЕ
1.СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ПРИНЦИПА НЕПРИМЕНЕНИЯ СИЛЫ
1.1. История развития принципа
1.2. Нормативное содержание принципа неприменения силы
2. СОВРЕМЕННОЕ ПОНИМАНИЕ ПРИНЦИПА НЕПРИМЕНЕНИЯ СИЛЫ ИЛИ УГРОЗЫ СИЛОЙ
2.1. Понятие принципа неприменения силы или угрозы силой
2.2. Нарушение принципа неприменения силы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Нарушение принципа неприменения силы в современном мире.

Создание ООН и принятие ее Устава привели к закреплению принципа мирного урегулирования споров в международном праве, который стал общепризнанным и общеобязательным. Нельзя не отметить тот факт, что «Устав ООН... вносит крупнейшее новшество в международное право, безоговорочно требуя разрешения... спора между государствами одним из мирных средств и, таким образом, исключая возможность объявления войны».
Закрепление принципа в более конкретной и точной форме позволило Уставу ООН сделать шаг вперед по сравнению с ранее существующими формулировками принципа, поскольку в нем, кроме обязательства государств разрешать все споры между ними только мирными средствами, зафиксировано также обязательство государств не применять силу или угрозу силой в урегулировании их споров1.
Формула ст. 2.4 Устава ООН «против территориальной целостности и политической независимости» не является ограничивающей сферу действия принципа, но лишь является явным примером, а запрещается применение силы или угроза силой, несовместимые с целями ООН. Таким образом, даже временная оккупация части территории государства или применение ограниченного вооруженного контингента против другого государства, не направленного, однако, против территориальной целостности или политической независимости последнего, всё равно являются нарушением принципа неприменения силы.
С другой стороны принцип запрещает применение силы или угрозу силой в международных отношениях. Это означает, что принцип неприменения силы или угрозы силой не применим к внутригосударственным отношениям, соответственно государства свободны применять свои вооруженные силы внутри страны по своему усмотрению. В последнем случае действия государств ограничиваются нормами международного права прав человека и международного гуманитарного права.
Принцип неприменения силы или угрозы силой запрещает также угрозу силой. Международный Суд в своем консультативном заключении относительно законности угрозы ядерным оружием или его применения определил, что «понятия «угроза» силой и ее «применение» согласно пункту 4 статьи 2 Устава неразрывны в том смысле, что если применение силы в каком-либо данном случае само по себе является незаконным – по какой бы то ни было причине, - то и угроза применением такой силы будет также незаконной». Практика государств и доктрина поддерживает такое понимание угрозы силой.
2. СОВРЕМЕННОЕ ПОНИМАНИЕ ПРИНЦИПА НЕПРИМЕНЕНИЯ СИЛЫ ИЛИ УГРОЗЫ СИЛОЙ
2.1. Понятие принципа неприменения силы или угрозы силой
Понятие основного принципа международного права изучены многими авторами. Опираясь на труды Э.А. Пушмина, Г.И. Тункина, И.И. Лукашука и др., а также на результаты работы Комиссии Международного Права ООН (далее по тексту КМП) и решения Международного Суда ООН можно выделить, кроме прочих, следующие признаки основных принципов международного права: они всегда нормативны по своему характеру; это наиболее важные, наиболее общие, общепризнанные, универсальные нормы международного права с практически неограниченным кругом адресатов; это нормы императивные (jus cogens); возникающие из основных принципов международного права обязательства носят всеобщих характер (erga omnes); они играют роль фундамента международного права.
Отдельно рассмотрен вопрос об адресатах принципа неприменения силы или угрозы силой. Опровергается тезис о том, что данный принцип является нормой партикулярной, нормой, так называемого права ООН. К такому выводу автор приходит, анализируя текст Устава ООН, в частности ст. 2.6, и нормы Устава ООН, регулирующие правомочия Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН. Данный вывод подкрепляется также практикой органов ООН в отношении государств-нечленов ООН (например резилюции 707(VII) ГА и 815 (IX) ГА, относительно жалобы Бирмы на действия гоминдановцев, множество рекомендаций СБ ООН по кипрскому вопросу), а также в ряде решений Международного Суда ООН. К такому выводу может привести и анализ доктринальных источников, как советских и российских, так и зарубежных авторов1.
Принцип неприменения силы или угрозы силой является абсолютным, т.е. не предполагает взаимности и исключений. Более того, на основе изучения подготовительных материалов Устава ООН можно сделать вывод, что обязательство неприменения силы или угрозы силой не ставятся в зависимость от эффективного функционирования системы коллективной безопасности.
Анализ доктрины и практики даёт основание выделить три основополагающих подхода в вопросе современного содержания и юридической сущности принципа.
Согласно первой позиции запрет на применение силы являлся одним из основных принципов международного права сразу после принятия Устава ООН. Однако, из-за в корне различающейся практики государств «запрет применения силы в отношениях между государствами более не является признанной нормой». Авторы, придерживающиеся этой позиции полагают, что в современном международном праве не существует общего принципа запрещающего применение силы, а существует ряд специальных норм и принципов, запрещающих конкретные случаи такого применения (например, запрет агрессии, запрет расширения территории через применение силы, ничтожность договоров, заключенных в результате угрозы силой или ее применения и т.д.)1.
Последователи этой позиции не учитывают императивный характер принципа неприменения силы или угрозы силой, а также тот факт, что принцип всё ещё продолжает контролировать поведение большинства государств, а государства, которые всё же в определённых ситуация прибегают к силе, стараются оправдать свои действия правом на самооборону. Такое применение силы в большинстве случаев также подвергается критике со стороны других государств и иных субъектов международного права.
Вторая группа исследователей полагает, что, несмотря на то, что толкование ст. 2(4) Устава ООН в строгом и широком смысле более не представляет действующее право, при узком толковании можно выделить некое «ядро» данной статьи, которое продолжает соответствовать официальной практике и в то же время контролировать деятельность государств и, как следствие, является действующим правом. Однако параллельно с этим «ядром» существуют также отдельные нормы, разрешающие в определенных случаях применение силы (последнее они толкуют шире, чем просто самооборона против совершившегося нападения).
Учёные различаются в своем понимании «ядра». Некоторые полагают, что основной запрет на применение силы, закрепленный в ст. 2(4) Устава ООН, продолжает действовать, кроме исключений, подтвержденных официальным толкованием и подкрепленных государственной практикой. Они считают, что такими разрешенными исключениями являются упреждающая самооборона (anticipatory self-defense), вооруженное вмешательство с целью защиты своих граждан и гуманитарная интервенция.
Другие представители этого направления полагают, что «в той мере, в какой ещё существует правовое обязательство в ст. 2(4) Устава ООН, в противоположность моральному, оно заключается в обязательстве воздержаться от явной агрессии, которая включает применение непропорциональной силы и нарушает другие принципы Устава». Под «явной агрессией» понимаются такие действия, как применение силы с целью приобретения территории, для достижения политического господства и для совершения геноцида. Однако все остальные аспекты ст. 2.4 Устава ООН, кроме как в случае явной агрессии, не создают правовых обязательств.
Общее среди всех исследователей этой группы является что, что они полагают что ст. 2(4) Устава составляет основу существующего jus ad bellum. С другой стороны соглашаясь и обосновывая множество исключений из общего правила, они смотрят на ст. 2(4) в строгом смысле больше как на цель, чем как на действующий принцип международного права.
Представители третьей позиции, признавая существования проблем в соблюдении принципа неприменении силы или угрозы силой, убеждены, что принцип неприменения силы или угрозы силой, всё же, является частью действующего международного права. Они строго толкуют Устав ООН, полагая, что применение вооруженных сил абсолютно запрещено, кроме случая правомерной самообороны и коллективных мер предпринятых Советом Безопасности ООН.
Таким образом, можно сделать вывод, что принцип неприменения силы является одним из общих принципов современного международного права.
До становления в международном праве принципа неприменения силы или угрозы силой самооборона отождествлялось с самосохранением и рассматривалась как выражение фактической защиты государства. Такое понимание имеет естественно-правовое происхождение и основывается на концепции основных прав государств1.
Согласно этой концепции самооборона (ст. 51 Устава ООН), вместе с коллективными мерами, предпринятыми по решению СБ ООН с целью восстановления и поддержания международного мира и безопасности (гл. VII Устава ООН), являются исключением из принципа неприменения силы или угрозы силой (ст. 2.4 Устава ООН).
Эта позиция противоречит пониманию принципа неприменения силы или угрозы силой как запрета абсолютного, не допускающего исключений. Акт самообороны не составляет акт применения силы по смыслу ст. 2.4 Устава ООН.
Самооборона может служить обстоятельством, освобождающим от ответственности, в ситуациях, когда речь не идёт о применении вооруженных сил. В этом случае, однако, обстоятельством исключающем ответственность является не самооборона, а наличие военных действий между государствами как таковое, так как в большинстве случаев формальное состояние войны не объявляется.
Со становлением в международном праве принципа неприменения силы или угрозы силой самооборона получила новое правовое содержание как санкция за нарушение указанного принципа в форме вооруженного нападения. В этом качестве самооборона является формой самопомощи, понимаемой как комплекс средств принуждения, предпринимаемый отдельным государством с целью восстановления его субъективных прав, нарушенных деликтом. Таким образом, в современном международном праве самооборону необходимо рассматривать именно как форму самопомощи и, соответственно, как форму санкционного принуждения в ответ на нарушение принципа неприменения силы или угрозы силой в форме вооруженного нападения.
Первая позиция, согласно которой Устав ООН, запретив применение силы в международных отношениях, разрешил государствам односторонне применять свои вооруженные силы только с целью самообороны против совершившего вооруженное нападение. К такому выводу можно прийти через текстуальное и телеологогическое толкование Устава ООН и исходя из принципа эффективности международных договоров. Эта позиция поддерживается и толкованием Международного Суда ООН.
Более того, представители этой позиции различают вооруженное нападение и угрозу силой, применение силы и акт агрессии и допускают применение самообороны только в ответ на вооруженное нападение, но не против других нарушений обязательства не применять силу или угрозу силой. Соответственно, когда государство полагает, что оно может стать объектом вооруженного нападения, всё, что оно правомочно сделать в соответствии с действующим международным правом — это провести мобилизацию или другие внутренние «приготовления», а также обратиться в Совет Безопасности, который уполномочен Уставом ООН предпринять действия в случае угрозы миру, нарушении мира и акта агрессии.
Из сказанного, исследователи этой «школы» делают вывод, что упреждающая самооборона (anticipatory self-defence) и предупреждающая / превентивная самооборона (preemptive / preventive self-defence) не соответствуют положениям Устава ООН о применении силы1.
Не существует признанного определения вооруженного нападения. Существует ограниченная практика и ряд решений Международного Суда, касающийся самообороны и вооруженного нападения. Также отсутствует определение «вооруженного нападения» в толковых словарях русского языка. Соответственно, необходимо исходить из толкования отдельных частей словосочетания. А также необходимо обратиться к практике государств, Международного Суда ООН и Совета Безопасности ООН. Для определения вооруженного нападения большое значение имеют резолюции и декларации принятые ГА ООН. Целесообразно определить отдельные действия, составляющие вооруженное нападение.
Вооруженным нападением однозначно является обстрел территории государства, его вооруженных сил, законно находящихся на территории третьего государства или на международной территории, а также вторжение на территорию государства (даже если не происходят вооруженные столкновения), независимо от интенсивности и масштаба таких действий. С другой стороны, вооруженное нападение необходимо отличать от пограничного инцидента.
Таким образом, при нападении на негосударственные объекты и на граждан главным вопросом является цель нападения.
Акты терроризма также при определённых условиях могут составить вооруженное нападение.
Существует ряд мнений по поводу начального момента вооруженного нападения: от приготовлений (как первый шаг многоступенчатого нападения) до наступления неблагоприятных последствий вследствие нападения.
Анализируется позиция неминуемая угроза как основание для упреждающей самообороны, согласно которой концепция упреждающей самообороны соответствует международному праву. Оновременно, исследователи, придерживающиеся этой позиции, считают концепцию превентивной самообороны противоправной.
Приводится ряд аргументов в поддержку данной позиции.
Во-первых, основываясь на формулировке Устава ООН, делается вывод, что Устав ООН не создаёт, а лишь сохраняет существующее до его принятия право на самооборону. Учитывая, что до принятия Устава ООН правомерно было обращение к упреждающей самообороне, т.е. к самообороне в случае неминуемой угрозы нападения, то делается вывод, что и в современном международном праве данный институт сохранился. Однако анализ материалов Нюрнбергского трибунала показывает, что союзные государства отрицательно отнеслись к аргументации «превентивных войн». Сопоставление этого факта с подготовительными материалами Сан Францискской конференции дает нам основание полагать, что с принятием Устава ООН институт самообороны сузился, и концепция упреждающей самообороны перестал соответствовать действующему международному праву.