Глобализация в культуре:элитарная, массовая культура

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
1. История и развитие категорий «культура» и «глобализация»
2. Появление взаимосвязи культуры и глобализации.
3. Динамика развития глобализации в культуре
4. Разделение глобальной культуры на «элитарную» и «массовую» под воздействием глобализационных процессов
Заключение
Список литературы

Глобализация в культуре:элитарная, массовая культура

Таким образом, на основании ценностного представления о культуре Шпенглер впервые разграничил понятия культуры и цивилизации, которые, как уже указывалось, считались среди исследователей синонимами. Теория локальных цивилизаций Шпенглера оказала существенное влияние на современные представления о роли культуры в обществе.
На основании исследований этими учеными созданы следующие теории культуры. Теория однолинейной эволюции, основная идея которой заключалась в том, что все общества проходят одинаковые этапы культурного развития в разные исторические периоды (неравномерность развития цивилизаций). Теория культурного релятивизма, согласно которой принята идея: пути развития культуры каждого народа уникальны, следовательно, нужно изучать особенности национальной культуры. Теория многофакторного линейного развития культуры: типы культур могут развиваться параллельно в сходных условиях, причем отличия будут незначительными.
Сейчас популярен неолиберальный подход к рассмотрению глобализации, в основе которого лежит идея универсализации на основе американо-европейских культурно-политических стандартов, а так же теория «конца истории». Их общая колыбель – евроатлантическая цивилизация, все они – отражение её фундаментальных особенностей: экспансионизма и технократического мессианства. Каждая последующая модификация является преодолением, «снятием» предыдущей. Их принципиальная способность сосуществовать и отталкиваться друг от друга позволяет определить их как космополитические антимифы – разновидности одной и той же базовой идеи господства человека европейского типа над миром и окружающими народами, варианты одного и того же глобального мифа о планетарной всеобщности человечества на основе единых культурно-политических ценностей.
А.Н. Чумаков считает, что до сих пор понятия «культура» и «цивилизация» использовались преимущественно отдельно, что абсолютно неверно (15). Некорректность их предыдущего использования состоит в том, что эти термины, а следовательно и явления, рассматривались в отрыве от главного – глобализации.
Появление взаимосвязи культуры и глобализации. Образование единства понятий и общей категории «мировой культуры». Первые этапы возникновения «глобальной культуры». Процесс международной унификации с точки зрения культуры.
Появление взаимосвязи понятий культура и глобализация находит своё отражение в идеях А.Н. Чумакова (14, 15). Он считает, что необходимо объединить понятия «культура», «цивилизация» и «глобализация».
Однако ещё Л. Н. Гумилёв, утверждая, что общечеловеческая культура, одинаковая для всех народов, невозможна, тем не менее соглашался, что универсализация может происходить на основе общих для всех людей материальных потребностей. Между тем глобализация, вновь объединяющая людей в единое «племя», фактически апеллирует именно к базовым первобытным архетипам и к удовлетворению базовых, общих для всех людей материальных потребностей, тем самым нивелируя глубочайшие цивилизационные различия.
А.Н. Чумаков даже предлагает соединить в одном подходе к пониманию истории и современного общества три их составляющие – культуру, цивилизацию и глобализацию (15, с.10-11). «Если взять другой угол зрения, три их измерения: культуру, цивилизацию и глобализацию, которые уже сложились и активно используются в общественной науке, но пока только по отдельности, ибо они ещё никак не воспринимаются вместе – все три в одном контексте сразу, то есть неразрывно, целостно, по принципу дополнительности. А время для этого уже пришло – культурологический и цивилизационный подходы уже практически исчерпали свою эвристическую ценность и в значительной мере «ходят кругами» в попытках отыскать новые варианты своего приложения к пониманию общественных процессов» (15, с.10-11).
В рамках цивилизационного подхода глобализация понимается как продолжающийся с IV в. до н. э. (то есть со времён эллинистической империи Александра Македонского), хоть и с переменным успехом, процесс мировой интеграции на основе западной цивилизации. Эти подходы до сих пор живы потому, что объяснить всю сложность современной мировой культурно-политической обстановки исключительно экономическими причинами не представляется возможным.
Планетарная интеграция человечества шире и глубже, чем того требуют нужды хозяйствования. Кроме того, мысль о глобализации как о модели развития, предлагаемой Западом в интересах Запада, является весьма расхожей, но экономический подход, показывая, как происходит глобализация, не объясняет причин того, почему этот процесс возглавляет именно Запад (когда есть, например, огромный исламский мир, конфуцианско-коммунистический Китай, отсталая, но всё ещё не потерявшая шансов Россия и т. д.). Понять, возможна ли принципиально иная парадигма глобализации, равносильно ответу на вопрос, почему западная цивилизация («золотой миллиард» развитых стран европейского типа) оказалась в положении исторического лидерства по отношению ко всем остальным «игрокам». Поэтому цивилизационный подход к глобализации возникает при критическом осмыслении теории культурно-исторических типов (А. Тойнби, Н. Я. Данилевский, О. Шпенглер), прибегающей к принципу несоизмеримости (когда каждая цивилизация живёт и развивается якобы исключительно в собственном ракурсе), и теории суперэтносов Л. Н. Гумилёва, который утверждал, что общечеловеческая культура, одинаковая для всех народов, невозможна, поскольку все этносы имеют разный вмещающий ландшафт и различное прошлое: «Так называемая всеобщая история есть лишь механическая совокупность знаний об истории различных суперэтносов, так как с этнической точки зрения никакой феноменологической общности историческое человечество не представляет. Реально для торжества общечеловеческих ценностей необходимо слияние всего человечества в один-единственный гиперэтнос. Однако до тех пор, пока сохраняются разности уровней пассионарного напряжения в уже имеющихся суперэтносах, пока существуют различные ландшафты Земли, требующие специфического приспособления в каждом отдельном случае, – такое слияние маловероятно, и торжество общечеловеческих ценностей… будет лишь очередной утопией. Но даже если представить себе гипотетическое слияние человечество в единый гиперэтнос… то и тогда восторжествуют отнюдь не общечеловеческие ценности, а этническая доминанта какого-то конкретного суперэтноса» (15, с.56-57).
Отражают новые особенности и идеи, разрабатываемые в рамках сруктуралистского подхода к исследованию культуры и глобализации. В них развивают К. Леви-Строс и М. Фуко. Главной проблемой теории культуры К. Леви-Строс считал изучение процесса перехода от природы к культуре и использовал методы структурной лингвистики и теории информатики.
Современные научные исследования направлены на поиски основания глобализации, т.е. схождения народов и культур, механизмов их взаимодействия и путей достижения взаимопонимания культур. В модели «мозаичной» культуры 1970-х годов французского исследователя А.Моля знания формируются не системой образования, а средствами массовой коммуникации. Мозаичная культура складывается из избыточного знания. Определенная «мозаичность» в знаниях и культуре отдельных людей и социальных коллективов обусловлена быстрым развитием средств массовой коммуникации. При этом мышление становится ассоциативным. К. Леви-Стросс предсказывал, что ассоциативность станет доминирующей чертой мышления в будущем. По мнению А. Моля, «мозаичная модель» применима лишь в культуре Запада. Но в современной культуре «мозаичность» культуры возникает не только из информационных потоков, но и культурных пространств (Запада и Востока).
В парадигме постмодерна, сформировавшейся в культурной традиции Запада в последней трети ХХ века, изложен структуралистский подход к культуре и глобализации. Он в некоторых аспектах перекликается с семиотическим подходом. В работах Р. Барга, Ж. Батая, Э. Каннетти, М. Фуко, ориентированных на нравственно-философский вопрос о том, что представляет собой культура: добро или зло, инстинкт природы человека или продукт цивилизации. В коммуникативных теориях постмодерна культура рассматривается как важнейший элемент коммуникации современного общества и уже видна её связь с глобализацией.
В рамках колониалистской теории глобализация вообще рассматривается как непрерывная экспансия западной цивилизации и подчинение ею всего мира.
Творчество М. Фуко ознаменовало этап постклассического экзистен-циализма, который отличался антропологической ориентацией философских установок, согласно которым первоначалом любой социальности, в том числе и культуры, признаётся человек. Отстаивая идею структурного единства культуры, структуралисты выдвинули идею существования основного культурного кода понимаемого ими как искусственного, конвен-ционального образования, базирующегося на природных предпосылках, свойственных человеку. М.Фуко, опираясь на структурные методы, пытался обнаружить «основополагающие коды любой культуры».
В результате взаимодействия внешних и внутренних факторов в совершенно непохожих обществах устанавливаются типовые политические системы. Образцы массовой культуры становятся идентичны и часто даже не требуют перевода, поскольку английский язык приобрёл статус языка мирового общения.
Английский социолог Р. Робертсон в связи с этим утверждал, что социальным теоретикам следует встать на «специфически глобальную точку зрения» и «трактовать глобальные условия как таковые» (8, с.500). Он утверждал, что в процессе глобализации, который происходит относительно независимо от строго социетальных и других традиционно изучаемых социокультурных процессов, присутствует общая автономность и логика.
Однако на базе индустриально развитых стран западной цивилизации складывается информационное сообщество, противопоставленное в своих интересах развивающимся государствам и тем более традиционным обществам. Информационное сообщество, внешние границы которого, несмотря на экспорт хайтека (а во многом и благодаря ему), в принципе не способны выйти за пределы западной цивилизации, осознаёт свои групповые интересы и становится главным коллективным субъектом социально-политического мифотворчества современности. Технологическими же инструментами господства глобализационного мифа выступают международные массмедиа, базирующиеся главным образом в развитых странах Запада (прежде всего каналы всемирного телевещания, такие как CNN, BBC, Sky News и др., базирующиеся всё в тех же США и Великобритании).
Динамика развития глобализации в культуре. Формирование нового мирового культурного пространства и глобальное распространение культуры в её различных формах. Плюсы и минусы позиций единой мировой культуры.
Динамика развития глобализации в культуре проявляется в характеристиках массовой культуры, имеющей универсальный характер. Указанные выше теории, по сути дела, говорят о существования нескольких автономных человечеств, просто-таки обречённых на отъединённость, и при этом 1) оставляют за скобками наличие культурных универсалий (таких как мифология, календарь, изобразительное искусство и т. д., всего около 90), априори свойственных любому человеческому обществу уже в силу того, что оно – человеческое, 2) игнорируют тот факт, что «созданная человеком вторая природа» принципиально способна нивелировать влияние вмещающего ландшафта на человеческое существо, и 3) даже не учитывают возможности возникновения феномена множественной идентичности, ныне широко распространённого.
Тем самым позиции единой мировой культуры в рамках цивилизационного подхода в целом демонстрирует два угла зрения на проблему гипотетического единства человечества – негативный и позитивный.
Негативный заключается в том, что человечество всегда («от века») было и всегда («до скончания времён») будет разделено по расовым, национальным, этническим, конфессиональным, социальным признакам, и это само по себе неизбежно. Он отвергает универсальную модель человеческих устремлений и потребностей, утверждая, что каждый народ возводит себе идеалы в соответствии со своими национальными традициями, эти идеалы не хуже и не лучше чужих, но они не подчинены никакой всеобщей системе ценностей и являются частью национального самосознания. В сущности, отсюда вытекает методологический национализм, содержащий в зародыше все виды расизма, национализма и религиозного фундаментализма, а в конечном счёте – естественное оправдание вечной войны между цивилизациями.
Позитивный же гласит, что человечество в основе своей является своего рода целостным организмом, части которого, несмотря на крайне неравномерное развитие, взаимно дополняют и обусловливают друг друга, и в этом смысле человечество представляет собой тонкую «верхнюю», разумную оболочку Земли – ноосферу. У этой идеи о всеединстве человечества необычайно древняя история, тесно связанная с представлениями об идеальных государстве и обществе, поиски которых на протяжении двух с половиной тысячелетий ведутся в основном в рамках мифологических, религиозно-философских, научно-социальных и художественных (анти)утопий (Платон с его Атлантидой, первый «гражданин мира» Диоген, «Утопия» Т. Мора, «Город Солнца» Т. Кампанеллы, И. Кант с трактатом «К вопросу о вечном мире», «Мы» Е. Замятина (с понятием «Единое Государство»), «О, дивный новый мир!» О. Хаксли («Мировое Государство»), «Цитадель» А. де Сент-Экзюпери, «1984» Дж. Оруэлла, «Роза Мира» Д. Андреева («мировая тирания» и «всемирное братство») и проч.).
Впервые же идея человечества как единого организма была высказана ещё в индийском эпосе «Махабхарата», а уже в 1941 году Герберт Уэллс писал: «Произошло то, что можно назвать почти полным уничтожением пространства. Сейчас новости узнают чуть ли не одновременно на всём земном шаре. С добрыми или дурными намерениями люди могут за день… перебрасывать с одного конца Земли на другой бомбы, наркотики и любые товары. Расстояния не служат больше защитой суверенности отдельных государств. Теперь границы одного перекрывают границы другого. Мы живём друг у друга на пороге. Фактически человечество стало одной общиной». А в 1960-е годы М. Маклуэн сформулировал ключевые для понимания складывающейся реальности понятия – «электронное общество» и «мировая деревня» («global village»), что ознаменовало собой переход от литературно-философского к подлинно научному осмыслению возможности воссоединения человечества.
В конце ХХ, а в России в начале ХХI века актуализировались исследования в области аккультурации. Это связано с глобальными этническими перемещениями, которые имеют место в современном мире и которые проявляются в массовом туризме, во все возрастающем обмене студентами, специалистами, в деятельности многонациональных корпораций, а также в связи с массовыми переселениями. Сегодня в мире вне пределов страны своего происхождения проживает более 100 млн. человек.
Учёные считают макдонализацию примером глобализации. Поскольку все представители этой компании имеют американские корни, речь нередко идет и об американизации.
Современные суперорганизации, транснациональные корпорации работают по принципу «центр – периферия»: их филиалы разбросаны по всей планете, образуя экономическую сеть. В последнее время оформилась глобальная информационная сеть (её олицетворяет собой Интернет), и границ для распространения информации практически не существуют. Вхождение Интернета в повседневную жизнь меняет наши социальные практики, образ жизни, её мобильность и возможности.
Сегодня вместе с совершенствованием приемов и методов деятельности многих организаций говорят о новом – сетевом - типе отношений и организации этой деятельности. Она порождает новые явления, новую терминологию и потому, оказывается тесно связанной с такими понятиями как: горизонтальные связи, иерархия (в качестве антипода), вертикальные связи (наиболее интересен вопрос соотношения горизонтальных и вертикальных связей в разных сетях), снижение отчуждения общественной деятельности, делегирование полномочий, распределенная деятельность, проектная деятельность, временная общественная группа, общность ресурсной базы, расширение степени открытости, узлы, зеркала (вообще классификация взаимосвязей), законы жизни малой группы в виртуальном пространстве, мобильность ресурсов третьего сектора и т.д. Многие эти явления пронизывают различные стороны взаимоотношений различных социальных групп, а в целом - сегодняшнего мирового сообщества, поэтому становится совершенно очевидно, что эта реорганизация на сетевой основе - явление мирового масштаба, входящая и в сферу культуры.
Подобным изменениям подвергается и само гражданское общество. Общественное движение локализуется на уровне малых групп (небольших организаций – ячеек сети), поскольку выражает интересы определенной категорий населения. Объединяющий сетевой характер в первую очередь оно приобретает в зависимости от структуры (состояния) внешней среды. Глобализующийся мир коснулся и сферы общественных отношений. Многие организации (как и проблемы) приобретают международный характер.
Сетевая организация – пример материализации культуры глобализующейся сферы общественных отношений. Транснациональные корпорации работают по принципу «центр – периферия»: их филиалы разбросаны по всей планете, образуя гигантскую финансово-экономическую сеть («Кока-кола», «Майкрософт», «Бритиш Петролеум», «Даймлер-Крайслер» и др.). В последнее время оформилась глобальная информационная сеть (её олицетворяет собой Интернет), и границ для обмена информацией практически больше не существует (за исключением небольшого числа наглухо закрытых стран типа Северной Кореи).
Разделение глобальной культуры на «элитарную» и «массовую» под воздействием глобализационных процессов. Массовый и элитарный типы культур в контексте глобализации культуры. Градация публики и следователей обоих типов глобальной культуры.
Разделение культуры на «элитарную» и «массовую» началось, как указывалось, ещё в Новое время. В России, в частности, в 18 в. решающей по своим последствиям оказалась реформа образования, которое отныне стало строиться по европейскому образцу: именно ему, на наш взгляд, принадлежит решающая роль в усилении и закреплении социально-ментального разрыва между элитой как носителем европейской культуры и «простым народом», которые в буквальном смысле стали говорить на разных языках (знать предпочитала изъясняться по-французски). Это обусловлено, во-первых, тем, что любая система образования несёт в себе неявным образом заданные правила и способы мышления, характерные именно для выработавшей её культуры (в данном случае западной); во-вторых, тем, что институт образования является способом надёжного закрепления мифа, внедряемого в социум (в данном случае – мифа о магистральном пути развития человечества, который символизировал Запад).
Недавно министр иностранных дел С. В. Лавров признал очевидным, что «распад Советского Союза и глобальный финансово-экономический кризис – звенья одной цепи, свидетельствующие о распаде старого социокультурного порядка и о возникновении нового… «интегрального», задающего новую систему координат и международным отношениям», – но тут же подчёркивается «особенная стать», мессианское предназначение России: «…Россия – в который раз – выполнила свою историческую миссию спасения Европы от насильственного объединения и её собственного безумия. Понятие глобальной культуры разделяется далеко не всеми исследователями и не всеми политиками.