Политические и экономические причины кризиса в российско-грузинских отношениях.

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
1. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ КРИЗИСА В ОТНОШЕНИЯХ РОССИИ И ГРУЗИИ
1.1. Историческая ретроспектива конфликта в Грузии
1.2. Предпосылки обострения российско-грузинских отшношений в 2004 г.
1.3. Признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии
2. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФАКТОР КРИЗИСА РОССИЙСКО-ГРУЗИНСКИХ ОТНОШЕНИЙ
2.1. Энергетические проблемы в отношениях двух стран
2.2. Торговые противоречия между Россией и Грузией
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Политические и экономические причины кризиса в российско-грузинских отношениях.

После невыполнения решения мартовского саммита СНГ руководство Грузии все чаще стало говорить о бессмысленности пребывания российского миротворческого контингента в зоне конфликта, необходимости использования силы для решения абхазской проблемы, в частности войск НАТО. После нелегального возвращения в Гальский район большей части его населения, сочувствовавшего партизанам, их вылазки значительно участились. В ответ 22 мая абхазские вооруженные силы начали военную акцию в Гальском районе. Лишь благодаря действиям российских миротворцев, не пропустивших в зону столкновений тяжелую технику, а также усилиям российской дипломатии, добившейся подписания сторонами 25 мая «Протокола о прекращении огня и разведении вооруженных формирований», боевые действия были вскоре прекращены и не переросли в новую полномасштабную войну11.
События мая 1998 года нанесли тяжелый удар по миротворческому процессу. Нелегально вернувшиеся беженцы вновь были вынуждены покинуть территорию Абхазии. Уровень взаимного доверия сторон резко упал, следствием чего стал срыв намеченной на осень 1998 года личной встречи Э. Шеварднадзе и В. Ардзинба, на которой планировалось подписание «Протокола о возвращении беженцев» и ряда других важных документов. Также только отсутствием взаимного доверия можно объяснить то, что решение абхазского руководства в одностороннем порядке начать возвращение беженцев в Гальский район не было поддержано грузинской стороной, заявившей о необходимости дополнительных гарантий безопасности беженцам и участии в их возвращении представителей официальных структур Грузии и международных организаций.
Во многом позиция России воспринималась грузинским руководством как ее стремление сохранить конфликт и помешать возвращению в состав Грузии ее законных территорий. Вплоть до 2004 г. конфликт носил вялотекущий характер. Отношения между Грузией и Россией носили хотя и недружественный, но и не откровенно враждебный характер12.
Международно-политическая ситуация в Закавказье характеризуется целым комплексом различных проблем в политической, экономической, социальной сферах, а в особенности в сфере безопасности. При этом наибольшей степенью напряженности несомненно характеризуются отношения Россия-Грузия.
1.2. Предпосылки обострения российско-грузинских отношений в 2004 г.
Обострению двусторонних отношений в значительной мере способствовала смена правящей элиты в Грузии, которая стала угрожать сложившейся системе российско-грузинских отношений, при которой, несмотря на значительные политические разногласия, велось экономическое взаимодействие и действовали налаженные дипломатические каналы13.
При этом, первые внешнеполитические шаги администрации Саакашвили укрепили опасения относительно возможного разрушения сложившейся системы межгосударственных отношений, поскольку зачастую противоречили национальным интересам России. Среди этих внешнеполитических инициатив следует в первую очередь отметить расширение сотрудничества Грузии с государствами, являющимися геополитическими конкурентами России в СНГ и в мире в целом.
С приходом в 2004 г. на пост президента Грузии М. Саакашвили ситуация в регионе коренным образом изменилась. Новый президент взял курс на объединение страны любым путем, не исключая и применение силы. Не в последнюю очередь такой подход определялся стремлением режима Саакашвили войти в состав НАТО и Европейского cоюза. Однако решение этой проблемы затруднялось неурегулированностью территориальных вопросов. Грузинское руководство сделало ставку на силовое решение проблемы14.
В своей политике М. Саакашвили нашел полную поддержку со стороны администрации США и НАТО, предоставивших Грузии значительную военную помощь. По некоторым оценкам, эта помощь составила порядка 2 млрд долл. История знает мало примеров столь значительных финансовых вливаний со стороны США в прозападные режимы.
Вооружая режим Саакашвили, Соединенные Штаты преследовали свои стратегические цели. Они давно поставили перед собой задачу закрепиться в Закавказье. Эта зона рассматривалась американскими стратегами как район, который давал возможность оказывать влияние на многие страны. Он давал возможность контролировать стратегически важные источники нефти и газа, а также пути их доставки; позволял приблизить свою военную машину и потенциал НАТО к южным границам России и к территории Китая; создать прямую военную угрозу территории Ирана, оказывая тем самым постоянное давление на него15.
Готовность режима Саакашвили к широкому военному сотрудничеству с Вашингтоном, включая размещение американских военных баз на территории Грузии, о чем нередко заявлял сам М. Саакашвили, определяло широкую заинтересованность администрации Дж. Буша-младшего в Грузии как надежном партнере. В этих условиях принятие Грузии в НАТО рассматривалось в Вашингтоне как задача первостепенной важности. Сдерживающим фактором на пути осуществления планов Вашингтона являлась неурегулированность территориальных конфликтов в Грузии.
В условиях, когда Абхазия и Осетия категорически отказывались от вхождения в состав Грузии, ни сам М. Саакашвили, ни его американские покровители не видели иных путей решения территориального вопроса кроме как вооруженным путем16.
Администрация Дж. Буша взялась за накачивание режима Саакашвили вооружениями, обучение личного состава грузинских вооруженных сил обращению с современным оружием и современной тактике войны. Оружие поставлялось разными странами, в том числе и Украиной на американские деньги.
В военном накачивании режима Саакашвили для администрации Дж. Буша был еще один расчет. Образование на южном Кавказе, где существовали и другие конфликтные ситуации, режима, обладающего значительным военным потенциалом, не могло не привести к дестабилизации политической обстановки. В таком случае возможности США влиять на ситуацию в регионе значительно возрастали. В этих условиях агрессия Грузии против Южной Осетии являлась вполне закономерным и ожидаемым событием17.
Режим Саакашвили, вооруженный на деньги США, давно демонстрировал свое желание прибегнуть к силе для решения территориального вопроса. Об этом свидетельствовали бесчисленные обстрелы территории Южной Осетии из различных видов оружия, включая артиллерию, вторжения грузинских военных подразделений, рейды грузинского спецназа, опять же обученного американскими инструкторами, на территорию республики.
Тем не менее, отношения между государствами продолжали ухудшаться. Логическим завершением этого процесса стал кризис 2006 г. Весной 2006 г. в г. Сочи было подписано Соглашение о сроках вывода трех российских баз, расположенных на территории Грузии. В принятом документе подтверждаются оговоренные ранее сроки вывода войск, техники и имущества военных баз Группы российских войск в Закавказье. Согласно сочинским договоренностям, военная база из Батуми должна быть выведена в течение 2008 года. Танки и остальная тяжелая техника из 62-й российской базы в Ахалкалаки должны быть выведены до конца текущего года18. Следует особо подчеркнуть, что выполнение договоренностей относительно вывода российских баз происходило в период резкого охлаждения российско-грузинских отношений. Федеральный закон N 165-ФЗО ратификации Соглашения между Российской Федерацией и Грузией о сроках, порядке временного функционирования и выводе российских военных баз и других военных объектов Группы российских войск в Закавказье, расположенных на территории Грузии был подписан президентом 25 октября 2006 г.
В 2006 г. Заместитель Министра иностранных дел России Г.Б.Карасин характеризовал итоги 2005 года в российско-грузинских отношениях как неутешительные. Он заявил, что «Потоки огульных обвинений и неспровоцированной ругани отнюдь не воспитывают цивилизованных отношений между государствами. Безответственность поведения ведет к не нужной никому конфронтации»19.
Здесь следует отметить, что 25 октября 2006 г., Президент РФ В.В. Путин комментировал ситуацию, сложившуюся в российско-грузинских отношениях, в рамках «Прямой линии с Президентом России Владимиром Путиным». Он заявил, что «Ухудшение российско-грузинских отношений связано ... именно с попыткой или с подготовкой возможного решения юго-осетинской и абхазской проблем силовым путем. Если руководство Грузии решится на это, это будет большой ошибкой - и не думаю, что пойдет на пользу грузинскому народу». Отвечая на вопросы граждан, президент снова вернулся к этому вопросу, отметив: «Нас очень тревожит курс, взятый нынешним руководством на решение своих территориальных проблем с помощью силы. Вот что нас беспокоит прежде всего. Вот что мы должны предотвратить. Это мы делаем как в диалоге с грузинскими нашими коллегами, так и на международном уровне, ОБСЕ»20.
Победоносная война против небольшой мирной республики помимо решения территориального вопроса имела цель, с одной стороны, испытать способность режима Саакашвили реализовать свой военный потенциал, а с другой – презентовать нового американского партнера, обладающего значительной военной силой и готового без колебания пустить его в ход. Принятие Грузии в НАТО значительно увеличило бы ее политический вес и привело бы к серьезному изменению сложившегося к тому времени соотношения сил в регионе, что, по расчетам американских стратегов, привело бы к ослаблению влияния России, чего так настойчиво и последовательно добивался Вашингтон21.
Неоднократные предупреждения, высказывавшиеся Россией, о том, что милитаризация зон конфликта неизбежно приведет к войне, игнорировались и Соединенными Штатами, и другими западными странами. Такая позиция Запада лишь подталкивала Грузию к агрессии. Уже в ходе вооруженного конфликта М. Саакашвили признался, что Госдепартамент США убеждал его в том, что Россия лишь играет, выступая с такими предупреждениями. Странную позицию в данной ситуации заняла и ОБСЕ, которая, по словам генерал-полковника А. Ноговицына, знала о готовящейся агрессии, но не представила никакой информации ни Южной Осетии, ни России. Многие эксперты обратили внимание на то, что агрессия Грузии началась вскоре после визита госсекретаря США в Тбилиси. Поэтому возникают большие сомнения относительно правдивости слов самой К. Райс о том, что она пыталась отговорить М. Саакашвили от агрессии22.
Таким образом, при подготовке агрессии против Южной Осетии в расчеты администрации Дж. Буша и режима Саакашвили совершенно не входили гуманитарные последствия подобных действий. В их планы входило уничтожение и полное вытеснение осетинского населения. Это подтверждается даже циничным названием проводившейся операции - «Чистое поле».
Россия взяла на себя ответственность по подавлению грузинской агрессии и принуждению Грузии к миру. В течение пятидневной операции грузинские вооруженные силы были фактически разгромлены. Это и послужило причиной выдвижения руководителями некоторых стран Запада, в том числе и США, обвинений в адрес России в чрезмерном использовании военной силы.
Уже с началом боевых действий грузинское руководство с целью сокрытия своего преступления предприняло массированную кампанию информационной войны. Она состояла из потока зачастую прямо противоположных по смыслу заявлений, наглой дезинформации, односторонне поданных или искаженных фактов. Эти измышления были подхвачены американскими и некоторыми другими западными средствами массовой информации23. Характерно, что в тех из них, которые выступали с осуждением России, действия Грузии никак не рассматривались и не анализировались.
Смысл всей этой затеи состоял в том, чтобы скрыть подлинные причины конфликта, свести все события на Кавказе к российско-грузинскому противостоянию, представить Россию в качестве агрессора, а Грузию в качестве ее жертвы. Беспардонная ложь и извращение фактов стали главными аргументами во всей этой вакханалии. В нагнетании антироссийского психоза приняли участие самые высокопоставленные деятели американской администрации – президент Дж. Буш, вице-президент Д. Чейни, государственный секретарь К. Райс. Характеризуя приемы западных политиков и средств массовой информации, глава Правительства России В. Путин отмечал: «Удивляет масштаб цинизма, удивляет умение выдавать белое за черное и черное за белое. Умение ловко выставлять агрессора в качестве жертвы агрессии и возлагать ответственность за последствия на самих жертв».
Цель всей этой кампании состояла, во-первых, в том, чтобы обелить режим Саакашвили и скрыть ту неприглядную роль, которую играли США в подготовке грузинской агрессии. Во-вторых, администрация Дж. Буша намеревалась воспользоваться событиями на Кавказе, чтобы выставить Россию в неприглядном свете в глазах международного сообщества и изолировать ее. В более широком плане эти действия были направлены на то, чтобы не допустить дальнейшего роста и укрепления авторитета России, ее внешней политики, что чрезвычайно беспокоило американскую администрацию24.
Грузино-югоосетинский кризис оживил на Западе сторонников жесткого ответа России. Наиболее видными представителями этой группы являлись кандидат на пост президента США от Республиканской партии Дж. Маккейн и лидер оппозиционной Консервативной партии Великобритании Д. Кэмерон. Этой группой агрессивного давления был составлен целый пакет мер воздействия на Россию. Они включали: замедление процесса принятия РФ во Всемирную торговую организацию и Организацию экономического сотрудничества и развития, куда Россия подала заявки о вступлении; исключение России из «большой восьмерки»; замораживание работы Совета Россия — НАТО; отказ от разработки нового соглашения о стратегическом партнерстве между Россией и Евросоюзом; ужесточение визового режима для российских граждан на территории ЕС и США; введение против России финансово-экономических санкций, вплоть до замораживания банковских счетов ее граждан; начало судебного процесса против россиян, принимавших и выполнявших решения в отношении операции по защите Южной Осетии Наряду с этим предлагалось в ускоренном порядке принять Грузию и Украину, а возможно, и Молдавию в НАТО. Одновременно в некоторых кругах в США поднимался вопрос об отказе от участия в Сочинской Олимпиаде25.
Все эти планы свидетельствовали о том, что ментальность «холодной войны» еще прочно сидела в головах некоторых западных политиков.
В немалой степени действия США в ходе грузино-югоосетинского кризиса имели целью не допустить расширения сотрудничества между Россией и европейскими странами, которое в последние годы заметно окрепло и приобрело новые качества26. Не случайно поэтому для оказания давления на Россию в Черное море к берегам Грузии была направлена группа кораблей стран НАТО. Среди них были корабли ряда европейских стран, которые прибыли туда, подчиняясь блоковой дисциплине. Совместное присутствие натовских кораблей в Черном море рассматривалось администрацией Дж. Буша как своего рода выражение единства стран НАТО в противодействии России.
Руководители США и НАТО выступили с заявлениями о намерении восстановить военный потенциал Грузии, практически уничтоженный в ходе конфликта. Подобные заявления и нарастание в Грузии националистических и реваншистских настроений создавало опасность повторения военной агрессии Грузии против Южной Осетии. Подобное развитие событий вынудило Россию принять самые решительные шаги по обеспечению безопасности Южной Осетии и Абхазии. В этих условиях российское руководство посчитало наиболее надежными средствами признание их независимости и заключение с ними договоров о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи. Грузинский президент, любивший рассуждать о территориальной целостности Грузии, развязав агрессию против Южной Осетии, фактически перечеркнул эту целостность27.
20 июля 2004 г. президент Грузии публично заявил, что не исключает возможность денонсации Дагомысских соглашений: «Если в рамках соглашений на территории Цхинвальского района нельзя поднимать грузинский флаг, я готов выйти из этих соглашений» . Этим заявлением Саакашвили продемонстрировал, что стремится к реализации трех целей:
– интернационализировать грузино-осетинский конфликт, подключить к его урегулированию США, страны Европы;
– переформатировать конфликт из грузино-осетинского в грузино-российский и представить его как проявление российского неоимпериализма;
– отказаться от эксклюзивной роли России как гаранта мира в регионе28.
Именно реализация данных целей стала квинтэссенцией пятого этапа грузино-осетинского конфликта. 8-19 августа 2004 г. в Южную Осетию пришла вторая война. В этом военном противоборстве использовалось не только стрелковое оружие, но и артиллерия. И хотя к концу месяца стороны удалось на несколько дней разъединить, август (роковое время в конфликте) 2004 г. стал началом новой волны обстрелов, нападений, провокаций и перекрытий жизненно важных коммуникаций. С тех пор тактика «мелкого военного фола» стала в Южной Осетии повседневной реальностью.
Эта кратковременная война (забытая особенно на фоне «горячего августа» 2008 г.) стала в определенной степени переломным моментом российской политики в регионе. До 2004 г. Москва стремилась к объективности и нейтралитету, сохранению статус-кво как наилучшего выхода. После 2004 г. Россия (понимая взаимосвязь ситуации в Южной Осетии с безопасностью всего Северного Кавказа) фактически становится на сторону непризнанной республики29.
Во-первых, теперь Москва рассматривает Цхинвали как инструмент для воздействия на Тбилиси, ставшего к этому моменту не только на откровенно проамериканский, но и антироссийский путь. Во-вторых, потеря Южной Осетии видится как угроза для самой РФ.
В 2004-2006 гг. парламент Грузии принял целый ряд постановлений, которые признавали российскую миротворческую миссию «отрицательной», а действия РФ оценивали как «неприкрытую аннексию». Осенью 2006 г. Тбилиси запускает проект «альтернативной Южной Осетии», делая своим «знаменем» бывшего премьер-министра и министра обороны непризнанной республики Дмитрия Санакоева. Цель этого проекта - переформатировать переговорный процесс (фактически отказавшись от прямого диалога с Цхинвали)30. В марте 2007 г. Тбилиси создает на территории Южной Осетии «временную административную единицу». Это решение фактически поставило крест на переговорах между Грузией и непризнанной республикой. Тбилиси предпринимает попытки международной легитимации Санакоева (он участвует в форумах в Брюсселе и Страсбурге, его рассматривают как «конструктивного» представителя осетинской стороны в отличие от Эдуарда Кокойты).
Венцом политики «разморозки» стали переподчинение грузинского миротворческого батальона Министерству обороны Грузии (ранее он подчинялся командованию Совместных сил по поддержанию мира), а также неоднократные заявления министра по реинтеграции Грузии Темури Якобашвили о необходимости выхода из существующих форматов мирного урегулирования. Переговоры между конфликтующими сторонами прекратились.
1.3. Признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии
В 2008 г. Москва тоже внесла свою лепту в «размораживание» конфликтов в Грузии. 21 марта Государственная Дума приняла заявление, в котором обозначила два условия для возможного признания независимости Абхазии и Южной Осетии (вступление Грузии в НАТО, силовая операция против двух непризнанных республик). После этого, в апреле, уходящий президент РФ Владимир Путин поручил федеральному правительству оказать «предметную помощь» населению Абхазии и Южной Осетии. Само это поручение предполагало среди прочего установление фактически прямых дипломатических контактов Москвы с Цхинвали и Сухуми. Незамедлительно последовала жесткая реакция Запада, который обозначил территориальную целостность Грузии в качестве одного из своих приоритетов31.