Понятие преступление и его основные признаки.

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1 ПОНЯТИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
1.1 ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ
1.2 МАТЕРИАЛЬНАЯ СТОРОНА ПОНЯТИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
1.3 ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ПОНЯТИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
ГЛАВА 2 ПРИЗНАКИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
2.1 ОБЩЕСТВЕННАЯ ОПАСНОСТЬ
2.2 ПРОТИВОПРАВНОСТЬ
2.3 ВИНОВНОСТЬ
2.4 НАКАЗУЕМОСТЬ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Понятие преступление и его основные признаки.

Исследование пробелов регламентации материальной стороны преступления следует, по меньшей мере, начинать с анализа охраняемого блага, переходя к способу посягательства и затем к проявляющимся в деянии субъективным особенностям субъекта деяния и его отношения к социальному (правовому) порядку. Разумеется, все подходы здесь весьма спорны. Но их нужно тематизировать и ввести в уголовно-правовой дискурс.
1.3 ЮРИДИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ПОНЯТИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Если следовать смыслу УК РФ, то, помимо виновности и общественной опасности, обязательным признаком преступления нужно рассматривать также «запрещенность деяния настоящим Кодексом под угрозой наказания». 4
Называя данный признак формальным, в учебной и научной литературе выделяют в связи с этим три основных типа определения преступления.
Первыйиз них связывают с формулировками, некогда использованными в томе 15 Свода законов Российской империи, где провозглашалось, что «всякое деяние, запрещенное законом под страхом наказания, есть преступление», и в Уголовном Уложении 1903г.: «Преступным признается деяние, воспрещенное, во время его учинения, законом под страхом наказания». Поскольку в такого рода дефинициях преступление раскрывается на основе одного, юридического (нормативного) признака деяния — его запрещенности, они именуются формальными.
Примером второго типа могут служить соответствующие положения уголовных кодексов РСФСР 1922 и 1926г. Допуская аналогию закона, они ограничивались указанием лишь на общественную опасность (материальный признак) совершенного деяния, а потому этот тип определения принято обозначать материальным.
Третий — формально-материальный — подход был взят на вооружение при конструировании ст. 7 УК РСФСР 1960г.: преступление формулировалось как деяние, являющееся общественно опасным и одновременно предусмотренным уголовным законом. Аналогичный вариант решения нашел свое отражение и в действующем УК РФ, где в определение понятия преступления включается как материальный (общественная опасность), так и формальный (запрещенность под угрозой наказания) признаки.
Характеризуя эволюцию научных и законодательных взглядов на понятие преступления, советская уголовно-правовая теория всегда исходила из приоритетности материального признака над формальным. Такое решение вопроса, еще не так давно декларируемое, как наиболее важное преимущество марксистско-ленинской трактовки данного понятия, имело свои гносеологические предпосылки и было обусловлено определенной трактовкой формального признака. Главное в ней то, что преступление есть деяние, не просто предусмотренное уголовным законом, а нарушающее этот закон, а точнее, установленные им юридические нормы (правила поведения, запреты, предоставленные субъективные права и возложенные на виновного обязанности). По сути дела, те же самые представления о формальном признаке нашли свое отражение в действующем УК РФ и юридической литературе, изданной в нашей стране в последние годы.
Правда, ранее изложение учеными формального признака чаще всего непосредственно увязывалось не столько с самой запрещенностью деяния уголовным законом (как это наблюдается ныне), сколько с противоправностью (противозаконностью) совершаемого действия или бездействия, и лишь затем, в ее рамках, речь шла о нарушении установленных уголовным правом запретов (требований, правил поведения и т. п.), обязательном отражении содеянного в статьях уголовного кодекса, наказуемости и др. Но данное обстоятельство какой-либо существенной роли не играет, ибо и в настоящее время при анализе формального признака преступления по-прежнему ставится знак равенства между предусмотренностью в уголовном кодексе, с одной стороны, и уголовно-правовой запрещенностью деяния, его уголовной противоправностью, с другой стороны. Между тем для определения понятия преступления вопрос о разграничении предусмотренности деяния уголовно-правовыми нормами и его запрещенности (противоправности) имеет принципиальный характер.
Рассматривая предусмотренность деяния в уголовном законе в качестве одного из обязательных признаков понятия преступления имеется в виду принцип nullum crimen sine lege (нет преступления без указания на то в законе). Существуя первоначально как теоретическая идея, призванная поставить усмотрение правоприменителя в жесткие рамки законности, этот принцип в своей практической реализации потребовал осуществления огромной работы по систематизации различных отраслей права, кодификации уголовного законодательства, выявлению и устранению в нем пробелов, наслоений, противоречий.
Получив на рубеже XIX—XX вв. нормативное закрепление во многих странах, требование обязательной предусмотренности деяния законом собственно и послужило основой для конструирования так называемых формальных определений понятия преступления.
К сожалению, в понятие признака «предусмотренности деяния уголовным законом» в юридической науке стали вкладывать не только сам факт отражения конкретных наказуемых действий, но и их запрещенность уголовным законом. О чем бы при этом ни шла речь — о самой запрещенности, противоправности, противозаконности, в любом случае имелось в виду, что деяние противоречит уже не существующим в обществе правовым, нравственным, религиозным и др. установкам, охрану которых берет на себя уголовный закон, а непосредственно самому уголовному закону.
Признание преступным деяния, предусмотренного и одновременно запрещенного уголовно-правовыми нормами, привело к такой его трактовке, при которой в нем мыслилось нечто соответствующее уголовному закону и вместе с тем нарушающее его. Это получило яркое развитие в так называемой нормативистской теории Биндинга, который, исходя из того, что преступление должно не нарушать, а соответствовать уголовному закону, попытался на этой основе доказать отсутствие в нем правовых норм (правил поведения).
В связи с изложенным вряд ли можно признать удачным сформулированное, существующее ныне в ст. 14 УК РФ определение понятия преступления. Не упоминая специально в нем о признаке «предусмотренности деяния уголовным законом», законодатель счел целесообразным ограничиться изложением данного признака в качестве принципа законности, с одной стороны, и увязать понятие преступления с идеей «запрещенности деяния настоящим уголовным кодексом под угрозой наказания». Между тем, квалифицируя то или иное деяние, правоприменитель в действительности вынужден решить вопрос не о запрещенности или незапрещенности, а о предусмотренности или непредусмотренности действия (бездействия) в качестве преступления уголовным кодексом.
Характеристика существующих ныне взглядов на юридическую природу понятия преступления не будет полной, если не затронуть вопрос обоснованности признания самостоятельным признаком наказуемости деяния, в отношении чего до последнего времени в теории уголовного права не было единства мнений: одни авторы настаивали на том, что она является обязательным признаком всякого преступления и должна трактоваться не как сам факт применения наказания в каждом отдельном случае, а как угроза его применения; другие либо вообще не считали наказуемость, признаком преступления, полагая, что в данном случае надлежит говорить о юридическом последствии содеянного, либо не рассматривали ее в качестве самостоятельного признака, отводя ей роль составной части признака противоправности (запрещенности). Следует заметить, что, в отличие от советского законодательства, вообще не упоминавшего о наказуемости при определении понятия преступления, действующий уголовный кодекс признал ее, по сути, частью признака запрещенности.
По-видимому, нет нужды доказывать очевидное: объявление того или иного деяния преступным или непреступным не есть самоцель. Следует ли из этого, что, определяя понятие преступления, мы должны в него включать признаки, непосредственно касающиеся значения, которое данное понятие имеет в уголовном праве? Думается, что нет. И не только потому, что роль преступления весьма многообразна (в механизме уголовно-правового регулирования оно служит юридическим фактом, порождающим регулируемые данной отраслью права общественные отношения; в учении об уголовной ответственности — ее основанием и т. д.), но и потому, что нельзя путать причину и следствие: не уголовно-правовые отношения, уголовная ответственность и наказуемость обусловливают необходимость признания деяния преступлением, а, наоборот, признание деяния преступлением служит необходимой, обязательной предпосылкой их существования.
Итак, юридическая природа (но не значение) понятия преступления выражается в обозначении деяния в статьях Обшей и Особенной частей УК РФ как преступления. Констатация предусмотренности деяния в уголовном законе в качестве преступления является не только необходимой, но и достаточной для данного понятия: деяние, которое не представляет общественной опасности (ч. 2 ст. 14 УК РФ), совершенное невиновно, в состоянии невменяемости или лицом, не достигшим требуемого возраста, а равно во всех иных случаях, когда отсутствует хотя бы один из обязательных (указанных законодателем) признаков, не может считаться предусмотренным в УК РФ в качестве преступления. Заметим, что уголовно-правовая квалификация, осуществляемая правоприменителем в каждом отдельном случае и имеющая целью установление тождества признаков содеянного с признаками той или иной статьи УК РФ, по своей сути предполагает решение вопроса о предусмотренности действия (бездействия) в уголовном законе в качестве преступления.
ГЛАВА 2 ПРИЗНАКИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
Исходя из материально-формального определения понятия преступления, данного в ч. 1 ст. 14 УК РФ, признаками преступления являются: общественная опасность, уголовная противоправность (противозаконность), виновность и наказуемость. Рассмотрим их более подробно.
2.1 ОБЩЕСТВЕННАЯ ОПАСНОСТЬ
Тот факт, что отнюдь не всякое действие и бездействие, совершенное под контролем сознания и воли человека, должно считаться преступлением, пожалуй, никогда и ни у кого сомнений не вызывал. Столь же очевидным было и другое: преступлением может называться лишь такое деяние, которое влечет за собой определенные последствия. Примечательно, что, решая вопрос о целесообразности указания на них в определении понятия преступления, еше Н. С. Таганцев в свое время высказывал ряд соображений, и ныне заслуживающих внимания, причем не только с исторической точки зрения. Так, заметив, что некоторые зарубежные криминалисты склонны специально упоминать в дефинициях преступления о последствиях уголовно наказуемых деяний, он констатировал: понимаемые как самое посягательство на правовую норму, самое повреждение правоохраняемого интереса или поставление его в опасность, они (преступные последствия) присущи всякому преступному деянию, однако при такой их интерпретации данный признак преступления теряет свое практическое значение. Касаясь решения дискуссионного вопроса о существовании преступлений, не порождающих последствий иного, материального характера, автор исходил из того, что не может быть поведения человека, которое не сопровождалось бы самыми разнообразными изменениями во внешнем мире, но вместе с тем подчеркивая: уголовное право имеет дело лишь с теми из них, которые оказываются юридически значимыми, существенными.
Увязывая преступные последствия лишь с такого рода изменениями окружающей действительности, Н. С. Таганцев различал деяния вредоносные (фактически повлекшие вредные последствия) и опасные (создавшие лишь угрозу их фактического появления)5. Характеризуя в связи с этим опасность только как одно из возможных преступных последствий, он полагал, что она всегда существует объективно, независимо как от самого факта осознания ее виновным, так и характера — умышленного или неосторожного — психического отношения; может либо прямо указываться в уголовном законе либо подразумеваться им; быть результатом не только действия, но и бездействия лица; грозить определенным или неопределенным благам и др.
Признавая более обоснованным взгляд на общественную опасность как на некоторого рода вредоносность деяния, следует обратить внимание на то, что она имеет две формы выражения: реальное причинение вреда и создание реальной угрозы его причинения. Ставя фактически знак равенства между общественной опасностью преступления и опасностью его для общественных отношений, в советской юридической литературе проводилась мысль о том, что реально нанесенный преступлением материальный или нематериальный вред — это вред, причиненный одновременно как конкретным физическим или юридическим лицам (если таковые имеются), так и общественным отношениям. В связи с этим, говоря о «взломе», «дезорганизации» и т. п. общественных отношений, нужно выявить «механизм» нанесения им ущерба в каждом конкретном случае.
Единого решения данного вопроса выработать не удалось, тем не менее, приверженцев этого взгляда объединяло то, что все они характеризовали последствия преступления как изменения, возникающие в общественных отношениях как объекте посягательства. Не всегда однозначно характеризовалась и «природа» возможности наступления преступных последствий, т. е. вторая форма выражения опасности посягательств: в одних работах угроза причинения вреда общественным отношениям рассматривалась в качестве признака самого совершаемого деяния, в других — разновидности последствий преступления. Говоря о физическом характере «природы», следует подчеркнуть: она представляет собой определенный этап развития объективной стороны, который состоит в том, что преступное действие уже полностью совершено и уже вызвало во внешнем мире некоторые изменения, но эти изменения пока не привели, однако способны были при дальнейшем развитии событий привести к наступлению преступного результата.
Общественная опасность — материальный признак преступления, именно в нем воплощена социальная сущность данного юридического понятия: он объясняет, почему то или иное деяние отнесено к категории уголовно наказуемых. Общественная опасность — это имманентное объективное свойство (качество) преступления, означающее способность причинять существенный вред общественным отношениям, поставленным под охрану уголовного закона.
Общественная опасность как неотъемлемое свойство преступления подчеркивалась передовыми мыслителями еще в период господства формального определения преступления в законе. Так, по мнению Чезаре Беккариа, этим свойством преступлений «является вред, наносимый ими обществу».6
Н.С. Таганцев подчеркивал, что преступлением признается «деяние, посягающее на охраняемый юридической нормой интерес».7
Сходным образом социальная сущность преступления понималась Н.П. Неклюдовым, Н.Д. Сергеевским и другими русскими криминалистами.
Общественная опасность как материальный признак преступления имеет качественную и количественную характеристику.
Качественная характеристика общественной опасности в литературе именуется характером общественной опасности. Он означает типовую характеристику социальной вредности определенных видов преступлений (грабежа, изнасилования, уклонения от уплаты налогов и т.д.). Характер общественной опасности определяется главным образом важностью общественных отношений, на которые совершается посягательство, характером причиненного вреда, формой вины и отнесением преступления к определенной категории (см. постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 января 2007г. № 2 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания»). Так, посягательства на здоровье человека обладают одной типовой общественной опасностью, на отношения собственности — другой, на интересы правосудия — третьей и т.д.
Количественный показатель общественной опасности именуется в литературе ее степенью. Она определяется «обстоятельствами содеянного (например, степенью осуществления преступного намерения, способом совершения преступления, размером вреда и тяжестью наступивших последствий, ролью подсудимого в совершении преступления в соучастии)». Степень общественной опасности деяния зависит от тяжести причиненных последствий; способа совершения преступления, если он по своей сути меняет социальную характеристику деяния (например, убийство общеопасным способом); формы вины; вида умысла или неосторожности; содержания мотивов и целей, а также других обстоятельств, учитываемых при оценке меры социальной вредности конкретного преступления, а также от наличия обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание.
Типовая характеристика степени общественной опасности находит свое выражение в санкции, установленной законодателем за преступление определенного вида. А конкретная оценка степени общественной опасности каждого реально совершенного преступления дается судом с учетом всей совокупности фактических обстоятельств деяния и выражается в конкретной мере наказания, назначенного в соответствии с принципами индивидуализации и справедливости в рамках, предусмотренных санкцией. Таким образом, законодатель устанавливает типовую характеристику степени общественной опасности определенных видов преступления, а суд определяет индивидуальную степень общественной опасности каждого конкретного преступления, уточняя тем самым законодательную оценку.
Для более полного понимания признака общественной опасности необходимо уяснить значение части 2 ст. 14 УК РФ, которая гласит: «Не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности». Для раскрытия смысла приведенной нормы необходимо сделать два комментария.
Во-первых, для признания деяния преступлением еще недостаточно его формального сходства с уголовным правонарушением, описанным в той или иной норме Особенной части Уголовного кодекса.
Даже при таком сходстве деяние может быть признано малозначительным (например, открытое хищение ученической тетрадки, самовольная поездка сына на мотоцикле отца, который до этого многократно разрешал сыну такие поездки, и т. п.), поэтому — не представляющим общественной опасности. Вопрос о признании деяния малозначительным решается органами дознания, следствия и суда с учетом фактических обстоятельств его совершения.
Во-вторых, деяние, признанное малозначительным и поэтому не преступным, может влечь административную, дисциплинарную, гражданско-правовую либо иную юридическую или моральную ответственность. Иначе говоря, оно может содержать состав иного (не уголовного) правонарушения. Поэтому указание закона на отсутствие в таких деяниях общественной опасности нужно понимать не в смысле абсолютного отсутствия общественной опасности (как, например, при необходимой обороне), а в том смысле, что общественная опасность деяний, признанных малозначительными, не достигает той степени, которая присуща преступлениям.
Типовая степень общественной опасности деяния, отраженная в санкции уголовно-правовой нормы, не зависит ни от стадии, на которой прервано преступление, ни от роли виновного в совершении преступления в соучастии с другими лицами, ни от других обстоятельств. А вот конкретная степень общественной опасности реального преступления определяется совокупностью всех объективных и субъективных факторов и с их учетом в совокупности может указывать на малозначительность деяния и служить основанием для освобождения от уголовной ответственности или от наказания.
2.2 ПРОТИВОПРАВНОСТЬ
Вторым признаком преступления является противоправность, или уголовная противозаконность, означающая, что преступлением может быть признано только то деяние, которое прямо запрещено нормой Особенной части Кодекса.
Уголовный кодекс Российской Федерации в качестве уголовно-правового принципа закрепил положение, что преступность деяния определяется только Уголовным кодексом, а применение уголовного закона по аналогии не допускается.8
Это положение повторено и в законодательном определении преступления, каковым может признаваться только общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным кодексом (ч. 1 ст. 14).