Восприятие мира в Дзен-буддизме.

ВВЕДЕНИЕ
1. ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДЗЭН-БУДДИЗМА
2. КОНЦЕПТ «ВИДЕНИЯ» КАК ОСНОВНОЙ ЭЛЕМЕНТ ВОСПРИЯТИЯ МИРА В ДЗЭН-БУДДИЗМЕ
3. ВОСПРИЯТИЕ МИРА ЧЕРЕЗ ФОРМЫ И ПРАКТИКИ ВНУТРЕННЕГО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ В ДЗЭН-БУДДИЗМЕ
4. ДЗЕН-БУДДИЗМ И ПСИХОАНАЛИЗ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Восприятие мира в Дзен-буддизме.

В восточном варианте дзэн-буддизм низвергал все канонические буддийские ценности. Он учил, что не следует стремиться к нирване, поскольку едва ли там ожидает что-либо заманчивое. Стоит ли ограничивать себя всегда и во всем во имя неопределенной перспективы стать Буддой? Да и зачем все это, для чего? Надо обратить свои взоры к жизни, научиться жить, причем жить именно сейчас, сегодня, пока ты жив, пока ты можешь взять от жизни то, что в ней есть?
Дзэн-буддизм призывал своих последователей не стремиться вперед, не искать Истину и не пытаться достичь нирваны или стать Буддой. Все это прах и суета. Главное в том, что Истина и Будда всегда с тобой, они – вокруг тебя, надо только уметь их найти, увидеть, узнать и понять. Истина и Будда вокруг и во всем. Мир – неразделимо взаимосвязанное поле или континуум, никакая часть которого не может фактически отделяться от остального или оцениваться выше или ниже остального. Кто не видит Будды и Истины во всем, тот не сможет найти их ни на небе, ни в раю, ни сегодня, ни в отдаленном будущем. Словом, нужно уметь жить, познавать жизнь, радоваться ей, воспринимать ее во всем ее богатстве, многообразии и красоте [12, с.95].
В центре внимания дзэн-буддизма – свободный от обязанностей и привязанностей человек, готовый отрешиться от мирских забот и посвятить себя умению и искусству жить, но жить только для себя. И постоянно готовиться к постижению Истины, которая есть озарение. Он пребывает в состоянии безразличия к окружающему: «Не привязывайся ни к какому предмету, будь выше всего, проходи мимо и оставайся свободным». В качестве высших добродетелей дзэн-буддизм признает спонтанность и непосредственность человеческой природы.
Дзэнисты заняты поиском надличной «вечной человечности». Мир – это они сами, их тихая повседневность, и ничего более. Поэтому позиция морали дзэн оказывается средством полного изолирования сознания от социальных конфликтов. Согласно дзэнистам, у человека не должно быть непреодолимых желаний, чтобы оправдываться. Для дзэна важнее всего освобождение мышления от стандартов, и это – нечто крайне отличное от восстания против условностей или принятия инородных условностей. «Мысленное абстрагирование» от действительности, предлагаемое дзэном, является фактически бегством от этой действительности, от чувства ответственности за социальное бытие, за сохранение самого существования человечества [5, с.68].
Дзэн привлекает своих сторонников обещанием «морального, духовного и интеллектуального освобождения», достигаемого путем созерцания, без логического анализа действительности. Он привлекателен и тем, что обещает людям достижение полной внутренней независимости от общества без ухода в отшельничество, без принятия на себя каких бы то ни было строгих обетов, которые могли бы в какой-либо степени нарушить обычный уклад жизни принявших эту веру. Согласно учению дзэн, человек может достичь внутренней независимости от общества, «полной безмятежности духа» без больших усилий, без преобразования общества, при сохранении его устоев [13, с.79].
Удивительная способность этой философской системы адаптироваться к социально-политическим условиям и этническим особенностям разных стран привела к широчайшему распространению дзэнских идей в западном мире на различных уровнях – от коммун хиппи до психоаналитических трудов Эриха Фромма и романов Германа-Гессе, от создания дзэнского монастыря в Калифорнии до открытия сотен кружков икэбаны, дзэнской кулинарии, клубов и секций фехтования кэндо, каратэ, дзюдо, айкидо. Дзэн давно стал неотъемлемой частью западной культуры.
2. КОНЦЕПТ «ВИДЕНИЯ» КАК ОСНОВНОЙ ЭЛЕМЕНТ ВОСПРИЯТИЯ МИРА В ДЗЭН-БУДДИЗМЕ
В системе учения и практики дзэн взгляд (онное, китайское чтение – кан; кунное, японское чтение – миру) приобретает первостепенную значимость. Будучи учением практичным, дзэн отодвигает в сторону все второстепенные дела и рассуждения и прямо указывает на необходимость развивать умение "видения" реальности. Это прослеживается во всей традиции и китайского чань, и японского дзэн. Упор на взгляд засвидетельствован бесчисленными коанами и поговорками дзэн (чань). Так, учитель чань Байчжан (яп. Хякудзё: Экай, 720-814), на которого часто ссылается Хакуин в «Оратэгама», говорил: «Если у ученика взгляд равен взгляду его Учителя, то он может, самое большое, достичь половины того, чего достиг его Учитель. Только когда взгляд ученика превосходит взгляд его Учителя, он заслуживает Поучения» [11, с.110]. При этом под взглядом здесь подразумевается не простое чувственное зрение, а скорее созерцание, некое духовное, внутреннее зрение.
В результате развития и совершенствования умения внутреннего взгляда открывается принципиально новое измерение мира – духовный аспект бытия, в котором предметы и события, не меняя ни грана в их действительном составе, приобретают иной духовный смысл, доступный лишь созерцанию и неуловимый для чувственного зрения. Взгляд в контексте дзэнского мировосприятия – это пробужденный взгляд, интенсивное понимание, дающее проникновение в глубь вещей. Иными словами, это не просто прозрение, а прозрение, содержащее «знаниевый элемент», «видение-знание» истинной реальности «как она есть», возникающее во время переживания просветления (яп. сатори) [10, с.53].
Отсюда вытекает и специфика просветленного состояния сознания в дзэн-буддизме, в основе которого лежит внутренний взгляд. В контексте дзэнской теории и практики видение реальности, в отличие от мифологического мировосприятия, не означает обладания или владения ею. После того как практикующий достиг просветления, он должен беспрестанно развивать свою способность к внутреннему взгляду.
В этой связи следует отметить, что в системе дзэн самопросветление рассматривается не как конечное и полное, а предстает как процесс – непрерывное совершенствование и развитие духа. Сатори – начало, но не конец достижения Истины. Дзэнская пословица гласит: «Истину надо ухватывать через внезапное Просветление, но полное постижение развивается шаг за шагом» [4, с.31].
С одной стороны, внезапным является само обнаружение в себе "природы Будды", однако ему предшествуют "действия по совершенствованию духа" сё:син куфу:, кит. цзин цзинь гунфу, т.е. духовная, психотехническая регулятивная практика). С другой стороны, "просветление" в системе учения дзэн предполагает процесс дальнейшего совершенствования и развития духа до полной зрелости, пока он не обретет большую силу и гибкость. Это следующее за сатори развитие вместе с предшествующими поиском и стремлением есть то, что дзэн-буддисты называют "сын" (яп. гё\) –"занятие" или "работа". Без син просветление дзэн не может быть полностью постигнуто и реализовано. Более того, без постоянно возобновляющегося процесса "продвижения в духе" сатори "выцветает". Следовательно, дзэнское просветление предполагает непрерывную практическую саморегуляцию сознания, приравниваемую к истинному постижению бытия [3, с.122].
Таким образом, учение и практика дзэн состоят из двух главных аспектов: видения и действия, и оба они неразрывны. Пословица дзэн гласит: "Чтобы обрести видение, вы должны влезть на вершину горы и посмотреть оттуда, чтобы начать путешествовать, вы должны сойти в глубины моря, и Путь начать оттуда".
Согласно Хакуину, обретение Закона (Дхармы – как некоего жизненного принципа, алгоритма жизни) является результатом "действий по совершенствованию духа". Само достижение сути вещей заключает в себе продвижение в духе. Это предполагает обращение к себе, отсутствие поисков Истины за пределами самого себя. Говоря о практике "внутреннего взгляда", Хакуин имеет в виду именно "действия по совершенствованию духа", приводящие к "непринужденному достижению жизненного принципа" [5, с.96]. Здесь раскрывается способ постижения мира, характерный для дзэн-буддизма в целом – через проникновение в него, видение его как бы изнутри.
Согласно Хакуину, просветление приходит естественно и легко. Истинная его основа – не что иное, как "внутренняя природа" каждого человека, изначально чистая и совершенная, не нуждающаяся ни в каких дополнениях и исправлениях.
Здесь обнаруживается основополагающий принцип дзэнской (а также чаньской) психологии, согласно которому просветленное состояние сознания изначально присутствует в обыденном сознании каждого человека, поэтому его следует искать не в ритуалах, предметах культа, религиозных символах, а в "истинной (изначальной) природе" человека, которая есть "природа Будды".
В дзэн-буддизме сохраняется творческая функция взгляда, присущая мифологическому восприятию (японские боги Идзанаги и Идзанами творят Вселенную не словом, а взглядом). Отличие состоит в том, что взгляд дзэн творит не Вселенную, не внешний макромир, а внутренний мир человека [7, с.58].
В то же время вырисовывается некая неизвестная в европейской традиции проекция взгляда на психику человека. В связи с этим проблема высшей объективной Истины, теоретические поиски которой были основным мотивом европейской философии, применительно к дзэн-буддизму, да и к буддизму вообще, могла существовать только как проблема истинного состояния сознания адепта, когда ему открывается реальность "как она есть". В рамках буддийского мировосприятия Истина предстает не как непреложный факт, а как внутренний опыт непрерывно изменяющейся личности. Учение Будды не является системой идей, самотождественной в пределах собственных посылов независимо от того, кто его воспринимает. Нет истины, которая имела бы самостоятельную ценность вне ценности "спасительного" преобразования психики человека. Вот почему в системе дзэн, как уже отмечалось, особое внимание уделялось методам психической саморегуляции, в частности медитации (санскр. Дхьяны), давшей имя данному течению. При этом сама медитация является способом самопреобразования психики для постепенной интериоризации буддийских истин, т.е. превращения их из внешних сведений в способ бытия и сознания личности, ее собственный уникальный опыт [9, с.108].
Таким образом, медитация выполняет роль опосредующего звена между онтологическим и гносеологическим уровнями системы дзэн, призванного уничтожить в конечном счете дистанцию между теорией и практикой и сплавить их в единое целое.
Обратимся конкретно к практике найкан (внутреннего взгляда), к основным способам ее проведения.
Видение своей "изначальной природы" предполагает достижение состояния целостности, в которой все противоречия и волнения приходят к совершенной гармонии. В то же время преодоление дуального видения окружающего мира должно происходить на протяжении всей практики найкан.
"Природа Будды", которую человек обнаруживает в себе в результате развития внутреннего духовного опыта, не может быть разделена на отдельные противоположности, ибо сам факт дуализации предполагает определенные ограничения (движение является движением только по отношению к покою). А Будда, присутствующий во всех проявлениях жизни (он "разлит" во всем сущем), есть Абсолют, истинно реальный субстрат всех единичных сущностей, который не имеет предела и от которого нельзя дистанционироваться [10, с.77]. Именно поэтому Хакуин и говорит о почитании "чистого единства", лежащего в основе "совершенного" или "истинного пути" дзэн. В природе "совершенного пути" нет ничего сложного, как нет ничего сложного в понимании его. Но поскольку наш разум скован идеями противопоставления, являющимися результатом отбора и выбора (любовь и ненависть, добро и зло, правильное и неправильное, истина и заблуждение, красота и уродство и т.д.), он не способен постичь самого "Пути". Однако когда дуальное восприятие мира устраняется, все становится прозрачным, так как ничто уже не мешает нашему внутреннему взгляду обозревать безграничную пустоту Абсолюта, т.е. "истинного пути".
"Истинный путь" дзэн – это не просто пустота, отсутствие различий, где царит негативное ничто. Эта пустота "прозрачна", в ней все различия сливаются в одно. Однако в контексте дзэн-буддийской практики самосовершенствования о слиянии всех различий можно говорить лишь условно. Это выражение не совсем точно прежде всего потому, что слияние подразумевает наличие отдельных, независимых друг от друга сущностей. Но сам процесс выделения отдельных сущностей и последующего противопоставления их друг другу по типу бинарных оппозиций: субъект - объект, вечное – преходящее, материальное – духовное и т.д., рассматривается последователями дзэн-буддизма всего лишь как иллюзия, продукт "омраченности", "загрязненности" сознания [8, с.106]. В данном случае представляется, что скорее следует говорить о восстановлении изначальной целостности и недифференцированности мира, возвращении к состоянию первозданной гармонии и естественности (Будда "в теле Закона").
Вступление на "истинный путь" дзэн, обретение способности внутреннего взгляда, по мнению Хакуина, не требует ни изнурительного аскетизма, ни специальной практики (так как она сама по себе означает попытку как-то "исправить" "изначально совершенную природу" человека), ни длительного восхождения по многочисленным ступеням совершенства. Для этого нужно лишь искренно верить в изначальную чистоту своей "сокровенной природы" и находиться с ней в нераздельном единстве, непосредственно созерцать ее и следовать за ее движениями. Иными словами, необходимо быть самим собой, жить и действовать в соответствии со своей "истинной природой": есть, когда захочется, есть; спать, когда захочется спать; быть естественным, без всякого преднамеренного стремления стать естественным [1, с.65].
Здесь следует отметить, что сама практика "внутреннего взгляда" представляет собой метод психической тренировки, совершенствования духа, который может быть охарактеризован парадоксальным образом, как практика через не-практику, культивация через не-культивацию. Это связано, прежде всего, с ее специфическим характером: найкан – это практика совершенствования внутреннего духовного опыта, продвижения в духе, т.е. духовная практика.
А чаньский патриарх Мацзу (яп. – Басо До: ицу, 709-788) высказывался по этому поводу так: "Духовная практика не принадлежит к тем вещам, которые можно практиковать. Если предположить, что она может быть достигнута с помощью тренировки, то, являясь результатом тренировки и будучи однажды достигнутой, она может быть снова утрачена... Но если мы будем утверждать, что ее вообще не нужно практиковать, то станем на позицию обычных людей, [которые] не занимаются никакой духовной практикой" [6, с.87].
Таким образом, дзэнский (чаньский) тезис о "ненужности" специальной практики не следует понимать буквально. Он не означает, что человек вообще не должен заниматься духовным самосовершенствованием, а означает лишь то, что "истинной", "внутренней природы" нельзя достичь с помощью преднамеренных усилий, а подлинного просветления нельзя обрести с помощью насильственного исправления своего "изначального естества".
Следовательно, сам способ найкан есть своего рода "недеяние", приводящее к спонтанному обнаружению своей сокровенной сути, к развитию собственного духовного опыта. По этому поводу Д.Т. Судзуки подчеркивает: "Наш путь не в том, чтобы сидеть и приобрести нечто, он в том, чтобы проявить нашу истинную природу" [8, с.111].
Хотя здание дзэн, как уже отмечалось, поддерживается двумя главными столбами – видением и действием, его учение покоится более на первом. Вот почему учителя дзэн делают упор на обретении способности внутреннего взгляда, видения своей "изначальной природы", видения реальности в совершенно новом ракурсе, ранее не известном смущенному уму, привыкшему к дуальности, в чем, собственно, и заключается суть просветления.
3. ВОСПРИЯТИЕ МИРА ЧЕРЕЗ ФОРМЫ И ПРАКТИКИ ВНУТРЕННЕГО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ В ДЗЭН-БУДДИЗМЕ
Хотя все формы и методы практики дзэн служат одной общей цели – достижению сатори, пробуждению в человеке внутреннего взгляда, приводящего к "истинному постижению бытия", многие последователи дзэн, в том числе и Хакуин, отдавали предпочтение именно активно-динамичным ее формам, допуская сидячую медитацию (яп. дзадзэн, кит. цзо) чань лишь на начальных этапах практики; а некоторые дзэн-буддисты и вовсе отвергали ее.
По мнению Хакуина, для того, чтобы в сознании практикующего произошло некое внутреннее изменение, позволяющее ему найти себя и создать мир вечной гармонии, необходимо чтобы медитативная практика происходила в состоянии движения (в центре действия), а не в тихих, уединенных местах, в изоляции от повседневной жизни и деятельности. В этой связи он критиковал увлечение только "сидячим дзэном", медитирование "посредством исключительно сидения" (яп. сикантадза) [11, с.89].
В первом письме "Оратэгама", обращаясь к господину Набэсима, Хакуин говорит: "[Я] не устану говорить, что [вы] не должны [полностью] отбросить практику в [состоянии] покоя и пренебрегать ею, а'также намеренно искать место для практики в [состоянии] движения. Наиболее заслуживающей уважения является чистая практика, когда не осознают и не различают два [состояния]: движения и покоя. [Я] хочу сказать [вам] следующее: монах, который правильно практикует сандзэн, не знает, что [он] идет, когда идет, и что [он] сидит, когда сидит. Если [вы] собираетесь проникнуть к истоку [своей] истинной природы, чтобы обрести глубинные силы ки, которые [можно] свободно использовать в различных местах, ничто не превосходит практику в [состоянии] движения" [11, с.129].
Хакуин указывает на неспособность тех, кто практикует дзэн в уединенных местах, сохранять невозмутимость духа в "гуще мирской суеты" – один из основных принципов дзэн-буддизма. Покой, сохраняемый лишь постольку, поскольку нет сильных раздражителей чувств, нет никаких соблазнов, побуждающих к деянию, не является полноценным. Состояние внутреннего равновесия остается неустойчивым: "Люди такого рода до конца дня исповедуют недеяние и всегда отвергают деяние, до конца дня предаются недеянию, но [все-таки] не могут отвергнуть деяние [полностью]. Почему это так? Потому что [они] не прозрели Путь постижения [своей] истинной природы и не прозрели сокровенной природы Дхармы" [11, с.131].
Медитация в состоянии движения дает явные преимущества перед пассивной медитацией: человек, развивший в себе способность внутреннего видения, научившийся в совершенстве управлять своим внутренним миром, сохраняет внутреннее спокойствие и выдержку в любой, даже самой экстремальной ситуации. Чтобы проиллюстрировать превосходство практики дзэн (и конкретно найкан), проводимой в состоянии движения, Хакуин приводит высказывание чаньского наставника Дахуэя: "В старые времена Учитель чань [дзэн] Дахуэй сказал, что медитация в [состоянии] движения неизмеримо превосходит медитацию в [состоянии] покоя. Хакусан сказал, что, если не совершенствоваться в практике в [состоянии] движения, это будет подобно тому, как, взвалив на себя груз в 120 цуней, подняться на вершину, похожую на голову барана" [11, 147].
Таким образом, в дзэнской медитации основной упор делается на развитии внутреннего духовного опыта, изначально присущего каждому человеку, на естественной саморегуляции, когда человек не стремится навязать своей "изначальной природе" направляющую и регулирующую волю своего "Я", а, наоборот, отказывается от представления о дискретности собственного существования; оставляет свою "изначальную природу" в покое, предоставляет ей возможность управлять своей деятельностью в соответствии с собственными, наиболее естественными для нее законами.
Подавление "духа и тела" (подавление "пяти желаний") как бы "сковывают" практикующего, он становится неспособным продвигаться в духе и достичь "просветления".