Арбитражные управляющие

Содержание:
Введение
1. Становление и развитие законодательства, регулирующих деятельность арбитражных управляющих в России
2. Правовой статус арбитражного управляющего
3. О требованиях, предъявляемых к арбитражному управляющему
Заключение
Список использованных источников

Арбитражные управляющие

6) требования, предъявляемые к арбитражному управляющему;
7) порядок утверждения арбитражного управляющего;
8) представительство арбитражного управляющего (ограничение права арбитражного управляющего по передаче своих полномочий);
9) прекращение полномочий арбитражного управляющего;
10) интересы лиц, участвующих в деле о банкротстве, выражаемые арбитражным управляющим.
Категория интереса привлекает все большее внимание правоведов,14 в том числе и в сфере банкротства.15 Данная категория нашла свое отражение и в Законе о банкротстве, например, в том, что арбитражный управляющий обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества (п. 6 ст. 24, в ред. от 30 декабря 2008 г., и п. 4 ст. 20.3, в ред. до 30 декабря 2008 г. вышеуказанного Закона). Формулировка этой нормы имеет явное отношение к категории интереса. Кроме того, подавляющее большинство норм Закона о банкротстве косвенным образом затрагивают интересы лиц, участвующих в деле о банкротстве и в арбитражном процессе по делу о банкротстве. Яркой иллюстрацией тому может служить порядок утверждения арбитражного управляющего, который позволяет в новой редакции Закона о банкротстве предлагать для этого конкретную кандидатуру. Данное право (право предлагать конкретную кандидатуру арбитражного управляющего, а не только выбирать саморегулируемую организацию арбитражных управляющих при подаче заявления о признании должника банкротом) принадлежит любому из категорий заявителей - и должнику, и конкурсному кредитору, и уполномоченному органу, что следует из п. 1 ст. 7, п. 2 ст. 37, п. 2 ст. 39, п. 3 ст. 41 Закона о банкротстве.
При этом следует обратить внимание кредиторов - и конкурсных кредиторов, и уполномоченных органов на то, что они, подавая заявление о признании должника банкротом, несут риск дополнительных расходов в деле о банкротстве должника. А именно в данном деле в случае отсутствия у должника достаточных средств на них могут лечь судебные расходы и расходы на выплату вознаграждения арбитражным управляющим в силу п. 3 ст. 59 Закона о банкротстве. Если же такое неприятное событие произошло, то кредитор-заявитель может попытаться вернуть понесенные вышеуказанные расходы на основании ст. 9 и 10 Закона о банкротстве. Упомянутая ст. 9 рассматривает обязанность должника по подаче заявления должника о признании себя банкротом. А если эта обязанность не выполнена, то наступает гражданская ответственность для лиц, указанных в следующей ст. 10. В частности, в случае нарушения руководителем должника или учредителем (участником) должника, собственником имущества должника - унитарного предприятия, членами органов управления должника, членами ликвидационной комиссии (ликвидатором), гражданином-должником положений Закона о банкротстве указанные лица обязаны возместить убытки, причиненные в результате такого нарушения. Неподача заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены ст. 9 этого Закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых Законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения соответствующего срока.
Как правило, интересы арбитражного управляющего и заявителя его кандидатуры находятся в правовом поле, хотя могут регулироваться не законодательством, а так называемыми джентльменскими соглашениями, что не является предметом настоящей статьи. Напротив, норма «арбитражный управляющий обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества» заслуживает того, чтобы рассмотреть ее подробнее.
В данной норме наиболее неопределенным выглядит предписание арбитражному управляющему действовать в интересах общества. Хотя и по последнему тезису можно привести конкретный пример - это обязанности конкурсного управляющего по выполнению порядка продажи принадлежащих должнику социально значимых объектов (дошкольных образовательных учреждений, общеобразовательных учреждений, лечебных учреждений, спортивных сооружений, объектов коммунальной инфраструктуры, относящихся к системам жизнеобеспечения, и т.п.) - п. 4 ст. 132 Закона о банкротстве.
Действия арбитражного управляющего в интересах кредиторов направлены на то, чтобы наиболее полно удовлетворить требования кредиторов в процедурах, применяемых в деле о банкротстве. Это, в частности:
- в наблюдении - обеспечение сохранности имущества должника;
- в финансовом оздоровлении - погашение задолженности перед кредиторами в соответствии с графиком погашения задолженности;
- во внешнем управлении - восстановление платежеспособности должника, обеспечивающее полное погашение задолженности перед кредиторами;
- в конкурсном производстве - соразмерное удовлетворение требований кредиторов.
При этом во всех перечисленных случаях арбитражный управляющий действует от своего имени и не имеет каких-либо полномочий действовать от имени кредиторов. А в отношении должника полномочия арбитражного управляющего не однозначны. В наблюдении временный и в финансовом оздоровлении административный управляющие действуют от своего имени и не имеют каких-либо полномочий действовать от имени должника. Напротив, во внешнем управлении внешний и в конкурсном производстве конкурсный управляющие наделяются полномочиями руководителя должника.
Однако внешний управляющий и должник, конкурсный управляющий и должник - это разные лица, причем не только в деле о банкротстве должника, но и в хозяйственной деятельности последнего. Это мнение обосновывается абз. 1 п. 1 ст. 53 ГК РФ, согласно которому юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. А с даты введения внешнего управления или конкурсного производства полномочия руководителя должника, иных его органов управления должника по общему правилу прекращаются и переходят к внешнему или, соответственно, к конкурсному управляющему (за исключением полномочий органов управления должника, предусмотренных Законом о банкротстве). В этом случае должник - юридическое лицо становиться недееспособным в отношении тех полномочий, которые перешли к управляющему. Здесь можно сравнить состояние должника - юридического лица с состоянием физического лица, которое недееспособно, если у него не действуют органы, соответственно, это физическое лицо не может воспринимать состояние своих дел, предложения от других лиц и выражать свою волю. Эти функции за должника - юридического лица во внешнем управлении, конкурсном производстве выполняет другое лицо - утвержденный арбитражным судом управляющий, что, по-видимому, должно распространяться и на заключение сделок с имуществом должника. Этот вывод сочетается с абз. 1 п. 1 ст. 182 ГК РФ: «Сделка, совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона либо акте уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления, непосредственно создает, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности представляемого».
Полномочия внешнего, конкурсного управляющих возникают при их утверждении арбитражным судом на основании соответствующего судебного акта. При этом, в частности, эти управляющие приобретают полномочия руководителя должника. Данные обстоятельства позволяют им создавать, изменять, прекращать гражданские права и обязанности должника, т.е. совершать сделки в отношении последнего. Таким образом, внешний, конкурсный управляющие выступают в роли представителя должника. Полученный вывод приводит к рекомендации о корректировке п. 2 ст. 182 ГК РФ.16 А именно с учетом ныне действующего российского законодательства о банкротстве целесообразно исключить из ГК РФ упоминание о том, что конкурсный управляющий не является представителем лица при его банкротстве.
Изложенная рекомендация имеет не только «буквоедское», но и практическое значение, например, в случаях, когда на основании п. 2 ст. 182 ГК РФ некоторые конкурсные управляющие считают соответствующим праву заключать от своего имени договор купли-продажи имущества должника. В этом случае, заметим, должник не является стороной в сделке, соответственно, не имеет по ней обязательств. Данная ситуация может оказаться, мягко говоря, неудобной для контрагента по сделке, если процедура банкротства завершиться и, соответственно, прекратятся полномочия того управляющего, который ее совершал. Поэтому целесообразно во внешнем управлении и в конкурсном производстве совершать сделки от имени должника в лице соответствующего арбитражного управляющего, а не от имени этого управляющего. Для правоприменительной практики было бы удобнее, если бы этот вывод был указан в законе в прямой редакции, а не рождался бы путем умозаключений. Кстати, подобные формулировки имеются в отношении недействительности сделок, совершаемых должником: п. 7 ст. 103 и п. 4 ст. 129 Закона о банкротстве четко предписывают, в каких случаях иски предъявляются внешним и конкурсным управляющими от имени должника, а в каких случаях - от своего имени.
3. О требованиях, предъявляемых к арбитражному управляющему
Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» в статье 20 установил обязательные требования, предъявляемые к арбитражным управляющим.
Законоположения об обязательной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя и членстве в саморегулируемой организации арбитражных управляющих не первый год вызывают бурные дискуссии среди правоведов, специалистов в области банкротства. Обозначенные аспекты функционирования института арбитражных управляющих и саморегулируемых организаций арбитражных управляющих не только не утрачивают своей актуальности, они становятся центральными среди множества неразрешенных в сфере несостоятельности проблем правового характера, отражая сущностное теоретическое и практическое значение.
Эффективное проведение процедур банкротства обусловлено деятельностью арбитражного управляющего. При этом необходимо отметить наличие необоснованной зависимости в рамках механизма взаимодействия саморегулируемых организаций арбитражных управляющих и их членов. Указанные организации, по сути, уполномочены определять кандидатуру будущего арбитражного управляющего, потому что при любом поведении всех лиц, участвующих в деле о банкротстве, избран будет один из трех предложенных ими управляющих. Это влечет за собой и может расцениваться как ущемление принципа независимости профессиональной деятельности арбитражного управляющего. В Законе о банкротстве не содержится норм о том, что происходит с арбитражным управляющим в случае добровольной ликвидации саморегулируемой организации, или по каким-либо причинам ее исключают из единого государственного реестра, а также, когда арбитражный управляющий сам пожелает перейти из одной организации в другую.
Основываясь на общеправовом принципе индивидуализации ответственности в результате неправомерных действий саморегулируемых организаций или их органов, не могут быть подвергнуты неблагоприятным последствиям управляющие, входящие в нее. При этом п. 2 ст. 24 Закона о банкротстве четко говорит о том, что арбитражный управляющий вправе быть членом только одной саморегулируемой организации, а поскольку наличие статуса арбитражного управляющего и возможность осуществления им профессиональной деятельности жестко увязана с членством в саморегулируемой организации (п. 1 ст. 20 и п. 2 ст. 25 Закона), то ее ликвидация влечет за собой отсутствие как минимум у ста управляющих права на профессиональную деятельность, а у гигантского количества предприятий-должников арбитражного управляющего.
Исходя из изложенного, на наш взгляд, правовая модель коллективной ответственности арбитражных управляющих за саморегулируемую организацию, членами которой они являются, не может быть положительно оценена, поскольку очевидно, что любая мера ответственности должна носить адресный (персонифицированный) характер и быть связанной с нарушениями конкретного арбитражного управляющего.
Зависимость арбитражного управляющего от саморегулируемой организации усматривается и в ходе сравнения п. 1 и 2 ст. 25 Закона о банкротстве, согласно которым в случае отмены определения суда об отстранении арбитражного управляющего в связи с заявлением лиц, участвующих в деле о банкротстве, последний подлежит восстановлению в рамках той процедуры банкротства, в которой он был отстранен. Однако в случае отмены или признания недействительным решения организации об исключении арбитражного управляющего он не может быть восстановлен арбитражным судом на тех предприятиях - должниках, на которых он осуществлял свои функции в момент своего отстранения.
В результате в соответствии с Законом арбитражный управляющий подвержен вероятному воздействию ряда негативных факторов: исключения из единого государственного реестра саморегулируемой организации, членом которой он является, либо уже его лично из указанной организации. И то и другое приводит к прекращению профессиональной деятельности, притом немедленно и без права восстановления на тех предприятиях-должниках, на которые он был назначен. Разумеется, что подобное уязвимое положение арбитражных управляющих не способствует ни повышению уровня их независимости, ни качеству арбитражного управления.
Проанализируем взаимосвязь статуса индивидуального предпринимателя со статусом арбитражного управляющего в аспекте содержания деятельности последнего. Законодатель обозначил предпринимательскую деятельность в ст. 2 Гражданского кодекса РФ, как «самостоятельную, осуществляемую на свой риск деятельность, направленную на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке».
Традиционно юридическая наука исследует понятие предпринимательской деятельности на основе анализа составляющих его признаков. В.Ф. Попондопуло предлагает среди содержащихся в указанном определении признаков предпринимательской деятельности «...различать общие (родовые), присущие любой свободной деятельности (деятельности частных лиц), в том числе предпринимательской (это ее самостоятельный и рисковый характер), и специфические признаки предпринимательской деятельности (это ее направленность на систематическое извлечение прибыли и необходимость государственной регистрации)».17
И.В. Ершова разделяет самостоятельность предпринимателя на имущественную и организационную.18 Гражданин-предприниматель отвечает по обязательствам всем своим имуществом, за исключением того, на которое не может быть обращено взыскание. Арбитражный управляющий фактически может осуществлять профессиональную деятельность при отсутствии у него в собственности какого-либо имущества. Собственником же имущества, являющегося объектом арбитражного управления, является должник, и полномочия управляющего в части использования этого имущества ограничены законом, а следовательно, необходимость и целесообразность имущественной самостоятельности арбитражного управляющего не прослеживается. Если предположить, что арбитражное управление является разновидностью предпринимательской деятельности, то к самостоятельно принимаемым решениям в аспекте организационной независимости возможно отнести лишь согласие арбитражного управляющего на включение его кандидатуры саморегулируемой организацией в списки, представляемые в арбитражный суд для утверждения, а также принятие решения о досрочном прекращении своих полномочий.
В.В. Ровный предлагает все современные признаки предпринимательства, в зависимости от обязательности их присутствия в этом явлении, подразделить на обязательные и факультативные. По его мнению, «самостоятельность (поведенческая диспозитивность) характеризует собой волевой источник предпринимательской активности, поэтому, так же, как и устремление к получению прибыли и риск, она характеризует субъективную сторону рассматриваемого явления».19 В соответствии с предлагаемой классификацией он относит признак самостоятельности к факультативным признакам предпринимательской деятельности. Самостоятельность несомненно характеризует субъекта предпринимательской деятельности. Однако в аспекте необязательности данного признака для предпринимателя с указанной позицией трудно согласиться. Необходимо признать верной позицию В.Ф. Попондопуло: «Если деятельность лица не является самостоятельной, то она не относится к предпринимательской».20 Поэтому и арбитражное управление, не являющееся по факту самостоятельным, нельзя отнести к предпринимательской деятельности как не соответствующее данному признаку.
Предприниматель подвержен риску причинения имущественного ущерба себе и иным лицам в процессе осуществления соответствующей деятельности. При наличии потенциальной возможности причинения ущерба только посторонним лицам подобный риск не может быть отнесен к предпринимательскому. В результате деятельности арбитражного управляющего ущерб может быть нанесен не ему самому, а другим участникам процесса банкротства: например, кредиторам, должнику.
Можно констатировать, в целом рисковый характер не свойственен деятельности арбитражного управляющего. Единственным является риск невозможности получения арбитражным управляющим вознаграждения за счет должника в связи с полным отсутствием у последнего имущества. Все остальные риски в условиях добросовестных и законных действий арбитражного управляющего отсутствуют.
В правовой литературе прибыль чаще всего рассматривается в качестве главной, определяющей цели предпринимательства.21 «Отсутствие данного признака не позволяет отнести деятельность к предпринимательской».
Однако если цель деятельности индивидуального предпринимателя состоит в достижении максимального экономического эффекта, выраженного получением прибыли, то арбитражный управляющий осуществляет свою профессиональную деятельность не для извлечения прибыли, а с целью обеспечения баланса интересов всех участников банкротства. При этом изменение ориентира этой деятельности неминуемо отразится на ее качестве.
Результат предпринимательства, как правило, неизвестен заранее. Размер прибыли индивидуального предпринимателя зависит от самого субъекта. Арбитражный управляющий может повлиять на размер своего вознаграждения, только когда кредиторами установлена возможность поощрения управляющего путем выплаты ему дополнительного вознаграждения. Но и в этом случае размер дохода, поставленного в зависимость от какого-либо условия, будет известен заранее. При занятии предпринимательством прибыль получает лицо, ее осуществляющее, деятельность же арбитражного управляющего хотя и может быть направлена на ее получение (например, в рамках внешнего управления - процедуры, связанной с восстановлением платежеспособности должника), однако это прибыль должника, его собственников.
Резюмируя изложенное, мы обнаруживаем, что единственный из ранее перечисленных признаков, которому соответствует арбитражный управляющий, - государственная регистрация в качестве субъекта предпринимательской деятельности. Однако для арбитражного управляющего вопреки общим правилам предусмотрена совершенно уникальная процедура, когда он вправе действовать не с момента регистрации или получения лицензии, а только после назначения его арбитражным судом. В.Ф. Попондопуло подчеркивает, что «признак государственной регистрации не является внутренне присущим самому понятию предпринимательской деятельности, это юридический (формальный, внешний) признак, требование, предъявляемое к предпринимательству со стороны законодателя».
Заключение
В настоящей работе проанализированы важные положения об арбитражных управляющих. Наиболее существенные выводы можно свести к следующему:
1. Правоотношения, связанные с несостоятельностью предприятий, начиная с 30-х годов в России практически не регулировались. Институт банкротства официальная доктрина не признавала, поскольку при плановой социалистической экономике, как утверждалось, нет места несостоятельности.