Место Грузии на постсоветстком пространстве.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
1. Исторические аспекты геополитической роли Грузии
2. Приход к власти М. Саакашвили и конфликтная трансформация Грузии на постсоветском пространстве
2.1. «Революция роз» и режим М. Саакашвили
2.2. Влияние этнических конфликтов в Грузии на её международную позицию
3. Конфликт с Россией и перспективы Грузии
Заключение
Библиография

Место Грузии на постсоветстком пространстве.

Отсутствие артикулированной государственной политики со стороны России стало причиной самостоятельных "внешнеполитических акций" министерств (и прежде всего, Министерства обороны), ведомств, северокавказских автономий. Конфликты в Южной Осетии и Абхазии, где проживали этнически близкие северокавказским народам осетины и абхазы, стали причиной "внешнеполитических" и "внешнеэкономических" акций автономий Северного Кавказа в отношении Грузии (мобилизация и отправка добровольцев национальными движениями, перекрытие транспортных и энергетических магистралей, ведущих в Грузию, национальными движениями и официальным руководством, отправка гуманитарной помощи в регионы конфликтов). Участие российских военных во внутриполитических процессах в Грузии было обусловлено сначала отсутствием единства российской политики.
Отношение грузинского руководства к этим факторам российско-грузинских отношений было двойственным. С одной стороны, грузинское руководство выражало протесты против участия северокавказцев в военных действиях на стороне абхазов и осетин в Грузии и прямых контактов российского руководства и властей автономий в Грузии, с другой - прямые переговоры с субъектами РФ были одним из инструментов давления Грузии на Россию. С одной стороны, в условиях отсутствия собственных силовых структур Тбилиси был заинтересован в использовании российских военных для стабилизации ситуации в Грузии вне рамок российско-грузинских договоров (в борьбе военно-политических группировок, для стабилизации криминогенной ситуации, в противостоянии грузинских регионов и Тбилиси). С другой стороны, Грузия обвиняла российских военных, дислоцированных в грузинских автономиях, в поддержке сепаратистских движений в Абхазии и Южной Осетии.17
Следует отметить, что Грузия до Саакашвили также не имела единой внешней политики в отношении России и региональных государств. Если раньше разница "внешних политик" ведомств сглаживалась доминированием Шеварднадзе во внутри- и внешне-политических сферах (хотя давление прозападно настроенных общества и политической элиты оказывало заметное влияние на приоритеты грузинской внешней политики), то грузинские автономии и регионы проводили свою "внешнюю политику". Власти Абхазии и Южной Осетии выражали стремление войти в состав России и налаживали связи с российскими автономиями Северного Кавказа, различными политическими группами в российском руководстве. Мегрелия подчинялась изгнанному президенту Грузии Звиаду Гамсахурдиа, находящемуся на территории Чечни. Экономика Аджарии зависела от развития прямых связей с Турцией, а политическая стабильность в этой автономии определялась поддержкой, которую оказывали российские военные ее руководству. Армянские и азербайджанские районы Грузии более активно развивали экономические и политические связи с Арменией и Азербайджаном, а не с Тбилиси.
Однако на данном этапе определяющим фактором российско-грузинских отношений, внутренней и внешней политики Грузии стал грузино-абхазский конфликт. Российское руководство под давлением автономий Северного Кавказа поставило вопрос о развитии двухсторонних отношений в зависимость от урегулирования конфликта. Грузинская политическая элита и население рассматривали действия российских военных и добровольцев северокавказских народов как войну России против Грузии.
На постсоветском пространстве хуже обстояло дело только в Таджикистане. Пенсии в Грузии составляли $6,5 в месяц. За пределами Тбилиси многие люди не могли пользоваться электричеством, если они не платили взяток, да и электроэнергия поставлялась с перебоями.18 В 2001 г. 54% населения жили за чертой бедности. Из постсоветских стран Грузию «обгоняли» только Молдова, Таджикистан и Туркменистан.19
Саакашвили оценили либеральные юристы и правозащитники Грузии, провозгласив его в 1997 г. «человеком года».20 В ведение министерства юстиции перешли тюрьмы. Чины МВД говорили о некомпетентности молодого министра. Казалось, их мнение подтвердилось, когда из двух тюрем бежали известные преступники. Но Саакашвили обвинил полицейских в саботаже, он заявил, что побег организован, чтобы вернуть тюрьмы в управление МВД.21 Борьба выплескивалась на улицы. В 2001 г. общественное мнение было взбудоражено убийством Г. Саная, популярного журналиста «Рустави-2». Он готовил репортаж о связях чинов МВД и криминального бизнеса в Панкиси, поэтому заявлению полиции, что убийство не было политическим, мало кто поверил. Критика МВД и госбезопасности усилилась, тогда разъяренный Таргамадзе заявил, что сметет всех, кто стоит у него на пути.22 Реакция СМИ была весьма острой.
В сентябре Шеварднадзе оставил пост председателя Союза граждан. Это было расценено как стремление опираться на силовиков, аппаратчиков, родственников и друзей, как желание президента дистанцироваться от «реформаторов». Тогда Саакашвили вышел из кабинета и из Союза граждан. Он за­явил, что власть не поддается реформированию изнутри, что оставаться в правительстве аморально. Саакашвили был вновь избран в парламент как независимый депутат и создал небольшую фракцию, которая стала центром нового оппозиционного движения. Кристаллизации оппозиции способствовали события октября 2001 г. Служба безопасности совершила налет на офис «Рустави-2», телекомпанию обвиняли в налоговых нарушениях, хотя недавние проверки не находили злоупотреблений. Зрители наблюдали дей­ствия силовиков в прямом эфире. Налет осудили видные политики, включая Жвания. Состоялись демонстрации протеста, активную роль в них играли студенты. Перед демонстрантами выступал Саакашвили, другие лидеры оппозиции.
Осенью 2001 г. кризис правящей партии перешел в фазу организационного распада. Депутаты разных взглядов покидали фракцию Союза граждан. Проект «Союз граждан» пережил себя. Это подтвердили выборы в местные органы власти в 2002 г. Успехов добилась оппозиция, в том числе Объединенное национальное движение Саакашвили, выдвинувшее лозунг «Тбилиси без Шеварднадзе». Саакашвили возглавил городское собрание столицы. Законодательство не предоставляло значительной власти местным собраниям, но оппозиция получила дополнительные ресурсы и важную трибуну для выражения своих взглядов.
На выборах 4 января 2004 г. 36-летний Саакашвили получил 96,24% голосов. Были побиты рекорды Гамсахурдия и Шеварднадзе. Но комментарий ОБСЕ гласил, что по сравнению с предыдущими выборами новые находятся значительно ближе к демократическим стандартам. В феврале 2005 г. старый парламент одобрил поправки к конституции, ряд политиков, включая и некоторых участников революции, подвергали сомнению их законность. Конституция меняла соотношение властей. Вводился пост премьер-министра, который назначался президентом и утверждался парламентом. Эта должность явно создавалась «под Жванию». Кроме того, президент получал право распускать парламент.
Воодушевленный успехами в Аджарии Саакашвили попытался установить контроль над Южной Осетией, используя ту же тактику, т.е. провоцируя выступления населения против властей. Правительство Грузии решило использовать метод «кнута и пряника». В регион были направлены удобрения, Саакашвили пообещал выплачивать пенсии, восстановить железнодорожное сообщение и начать телевещание на осетинском языке. Одновременно делались попытки создать осетинский филиал движения «Кмара», а к границам автономии были подтянуты крупные полицейские силы под предлогом борьбы с контрабандой.
Процесс укрепления демократии в Грузии был непростым. После революции 2003 и выборов 2004 г. в стране доминировала победившая партия. На местах влиятельные политики перекраши­вались в цвета Саакашвили. После того, как «Рустави-2», игравшая роль рупора оппозиции во время революционных событий, стала рупором власти, критика этой самой власти в СМИ звучала слабее.23
Авторепрезентация Саакашвили, который откровенно срав­нивает себя с Ататюрком и де Голлем, дает основание говорить об авторитарной стилистике его президентства. У нее есть и патриархальная составляющая: президент Грузии видит себя отцом-основателем нового национального государства. Однако влияние различных групп бизнесменов не дает возможность режиму установить контроль над обществом. Другим важным фактором политической жизни Грузии продолжают оставаться неправительственные организации. Хотя некоторые видные их активисты заняли после «розовой революции» важные посты, организации эти порой весьма критически оценивают мероприятия правительства. Кроме того, некоторые лидеры Национального движения покинули правительственный лагерь и приступили к формированию новых оппозиционных партий.24
Внутренняя политика повлияла и на внешнеполитический курс. Хотя и внешняя политика Грузии существенно влияет на расстановку сил внутри страны. В атмосфере революционного энтузиазма новые лидеры взяли на себя обязательство восстановить территориальное единство в сжатые сроки. Вряд ли эти обещания были реалистичными, но они связывают руководство Грузии. Тогда, в сложившейся ситуации Россия воспринималась как единственное препятствие на пути установления мира на Кавказе. Распространению этих взглядов способствовали и те российские политики, которые призывали к скорейшей аннексии Абхазии и Южной Осетии.
Требование вывода российских военных баз звучало все громче. В 2005 г. было подписано соглашение об их выводе, который должен был завершиться ещё в 2008 г. Но антироссийская риторика продолжала оставаться важным компонентом политического дискурса Грузии. Первоначально Саакашвили заявлял: «Среди тех, кто ругает и оскорбляет Россию немало российской агентуры».25 Однако впоследствии представитель Грузии в ООН обвинил современную Россию в геноциде, сравнив ее с нацистской Германией, Югославией Милошевича и Руандой. Заявления такого рода служат индикатором возрастания напряженности в отношениях двух стран и преследуют цель интернационализации конфликта. Но в то же время они становятся и фактором, затрудняющим нормализацию этих отношений.
Надежды на восстановление территориальной целостности Грузии возлагались на США и НАТО. Некоторые заявления западных политиков поддерживали это настроение. Генеральный секретарь НАТО тогда пообещал: «Я верю, что осенью 2006 г. Грузия будет готова стать кандидатом в члены НАТО». При этом Саакашвили указывает, что пример Грузии оказывает революционизирующее воздействие на все постсоветское пространство. Украинская «оранжевая революция» и события 2005 г. в Киргизии рассматривались как прямое следствие «розовой революции».
Особенно ярко надежды на помощь Запада проявились в Грузии в мае 2005 г., во время визита президента США. Дж. Буш обещал «поддержать молодых лидеров». Особый отзвук имела та часть выступления, в которой он заявил: «Настало время для решения сепаратистских конфликтов в Грузии». Со своей стороны Саакашвили отметил, что Грузия «готова быть главным партнером США в процессе утверждения демократии на пространстве бывшего СССР и на Ближнем Востоке».26
2.2. Влияние этнических конфликтов в Грузии на её международную позицию
Ситуация вокруг Абхазии постепенно начала вновь обостряться еще в 2001 году. В сентябре 2001 года произошла утечка информации о возможном применении Грузией силового варианта разрешения абхазской проблемы. В Абхазии была объявлена частичная мобилизация, местное телевидение говорило о начале боевых действий. 25 сентября в район Кодорского ущелья, которое контролировалось грузинской стороной, проникли более 400 чеченских боевиков (утверждалось, что они приехали на грузовиках грузинской армии в сопровождении грузинской полиции). Произошли столкновения, после чего в Кодори были введены регулярные войска Грузии. Это явилось нарушением Московского соглашения 1994 года. ООН выступал против их присутствия там, потому что это еще один фактор нестабильности в регионе, а Абхазия отказывалась от любых переговоров по урегулированию, требуя безусловного вывода грузинских вооруженных формирований.
В Абхазии размещены российские миротворцы и наблюдатели ООН, но обе группы были вынуждены ограничивать свою деятельность из-за опасения подорваться на минах или попасть под обстрел партизан. Всего в зоне конфликта находятся 107 военных наблюдателей из 23 стран, которые вместе с миротворцами СНГ пытаются обеспечивать безопасность. Ежедневно проводится патрулирование вдоль линии размежевания. По данным на июнь 2002 года, за восемь лет в зоне грузино-абхазского конфликта погибли 93 российских военнослужащих из состава Коллективных сил по поддержанию мира (КСПМ). Еще 248 российских миротворцев получили огнестрельные и осколочные ранения.27
Для западных политиков аргументы Грузии о необходимости защитить свой территориальный суверенитет звучали достаточно убедительно. США поддерживают все усилия, направленные на мирное решение конфликта в Грузии. Однако некоторые грузинские политики полагают, что ключи урегулирования абхазско-грузинского конфликта очевидно находятся в России. Однако по большей части российский опыт тогда был связан с операциями противостоящими мятежу, нежели с операциями по поддержанию мира.
Угроза же целостности России со стороны Закавказья и Северного Кавказа в 2007-2008 гг. была весьма реальна, так как здесь высокая этническая плотность населения, проблемы исторического развития, большое количество неучтенного оружия и т.п. Этим умело пользуются геополитические соперники России. Главная беда Абхазии состоит в том, что она не вписывается в мироустройство ХХI в. по сценарию США, что грузино-абхазский конфликт угрожает реализации планов США по организации Шелкового пути на Северном Кавказе и функционированию нефтепровода.
Во-первых, Абхазия расположена рядом с этими путями; во-вторых, в этой республике очень сильны пророссийские настроения; в-третьих, прецедент выхода Абхазии из состава Грузии нарушает целостность этой республики. Абхазы, в свою очередь, наотрез отказываются оставаться в Грузии.
Стремление ослабить влияние России в Кавказском регионе усматривается в наращивании военного присутствия НАТО в Черноморской зоне. Открытая печать рассматривает три возможных сценария развития военных действий в этом регионе. Во всех трех основные идеи одинаковы: добиться вывода российских миротворцев из зоны безопасности, заменить их на натовских, или из стран СНГ, дружественных Западу, а потом втянуть контингенты альянса. Захватить хотя бы часть Гальского района, посадить там «абхазское правительство в изгнании», которое запросит помощь у Запада. Нейтрализовать действия России и удержать эту часть абхазской территории до подхода натовских сил. Впоследствии полностью поглотить Абхазию и развернуть на ее территории базы НАТО. В итоге Россия теряет контроль над Закавказьем, а затем и над всем Северным Кавказом.
Однако решение абхазо-грузинского конфликта все-таки не в применении военной силы, а в целенаправленных, терпеливых переговорах. И в связи с этим резко возрастает роль Москвы как давнего друга и партнера Кавказа и Закавказья, а также Коллективных сил по поддержанию мира в конфликтной зоне Абхазия-Грузия. Уход российских пограничников показал, что фитиль новой региональной войны в этом районе тлеет, активизировалась минная война со стороны грузинских диверсантов, начались абхазо-грузинские морские инциденты с обстрелами и захватами сейнеров.
Надо иметь в виду и решимость военно-политического руководства Абхазии отразить агрессию. В открытой печати уже прозвучало заявление представителей Конфедерации народов Кавказа о нанесении ударов по территории Грузии с территории кавказских республик в случае нового абхазо-грузинского конфликта. Они утверждают, что их удары приведут к расколу Грузии на 4—6 частей.
Еще задолго до этого, в середине июля 2006 г. под давлением Саакашвили парламент Грузии принял резолюцию, требующую вывода российских миротворческих сил из Абхазии и Южной Осетии. В ответ на это парламент Абхазии призвал все страны, в том числе Россию, «незамедлительно начать процесс официального признания независимости Республики Абхазия», а также решил обратиться к ООН, ОБСЕ и другим международным организациям с просьбой «пресечь милитаристские планы грузинского руководства». Тогда руководитель МИД РФ Сергей Лавров 20 июля 2006 г. в интервью газете «Коммерсант» заявил: «Благодаря миротворцам в Южной Осетии и Абхазии сохраняется мир и не льется кровь. Если кто-то забыл, можно вспомнить, как эти конфликты начинались и какой ценой, включая жизни наших солдат, удалось кровопролитие остановить. И в том, и в другом случае есть механизмы, одобренные международными организациями. Для Южной Осетии — это ОБСЕ, для Абхазии — это ООН. В рамках этих организаций одобрены, как я уже сказал, существующие миротворческие механизмы. Поэтому решение парламента — это попытка обострить ситуацию до предела».28
На «особый» характер отношений между странами говорит и тот факт, что, в конце июля 2006 г. М. Саакашвили отменил свой визит в Москву для участия в неформальном саммите СНГ по причине отказа с российской стороны организовать его встречу с Владимиром Путиным. Через несколько дней, посетив Кодорское ущелье, Саакашвили заявил, что нынешняя Грузия сильно отличается от Грузии времен Эдуарда Шеварднадзе и готова ответить всем, кто покусится на ее территориальную целостность: «Любая попытка оторвать от Грузии ее территории получит достойный отпор… Сейчас не XIX век и не начало XX века, чтобы целые страны становились разменными монетами… Отсюда, из Верхней Абхазии, мы говорим всему миру, что мы находимся в Абхазии и никогда отсюда не уйдем».
3. Конфликт с Россией и перспективы Грузии
«Пятидневная» война 2008 г. оказалась на самом деле не только битвой за Абхазию и Осетию; это – еще битва за саму Грузию. И для России она важна именно с этой точки зрения. Сохранив влияние над Тбилиси, Москва (с учетом стратегического партнерства с Арменией) сможет контролировать не только Закавказье. В этом случае и Центральная Азия, где в последнее время значительно усилилось политическое и военное присутствие США, в будущем почти неизбежно вернется в орбиту российского влияния. Утрата Россией эффективных рычагов влияния на Тбилиси практически обессмыслит российское военное присутствие в Армении, приведет к ослаблению ее позиций во всем Закавказье и Центральной Азии. Сохранить свое влияние в Грузии Москва рассчитывает, прежде всего, через контроль над Абхазией.
Определенный интерес к Грузии существует и со стороны США. Грузия отделяет Армению от России: по ее территории проходит газопровод, который в любой момент самостоятельно или по указке Вашингтона может прикрыть Саакашвили. Через Грузию проходит единственная сухопутная дорога в Россию. Через тот самый КПП «Верхний Ларс», то и дело закрывающийся ввиду природных катаклизмов или раздоров между Россией и Грузией.29
Новый абхазо-грузинский военный конфликт, разразившийся летом 2008 г. явился очевидной угрозой России на ее южных границах. Однако наряду с рассуждениями о том, что после российско-грузинской войны августа 2008 года, именуемой «пятидневной», мы живем в новом мире, появляются более частые прогнозы о дальнейшем развитии событий непосредственно в регионе Кавказа.30 В сложившейся ситуации Кавказ, как никогда, видится единым геополитическим образованием. В начале сентября 2008 г. депутат Государственной думы РФ К.Затулин даже выступил с утверждением, что «конфликт между Южной Осетией и Грузией способствовал стабилизации положения на Северном Кавказе».31 Несмотря на столь спорное суждение, действительно нельзя не признать, что поскольку на Кавказе уважают силу, теперь каждый, кто помышлял о противостоянии с Россией, трижды подумает, прежде чем начать действовать.32
Не отвергая мысль о том, что демонстрация Москвой силы способна остудить некоторые горячие головы в Грузии, нельзя не учитывать и иные, разнонаправленные последствия этой войны, кульминацией которой явилось признание Россией независимости Южной Осетии и Абхазии. Спустя полтора года после войны, кроме Никарагуа и Венесуэлы никто так и не признал их новый статус. Международное право не терпит двойных стандартов.