Специфика развития авнтюрного романа в 20-е годы XX столетия

Оглавление


Введение
Глава I. Особенности авантюрного романа
§1. Авантюрный роман как жанр
§2. Специфика авантюрного романа у М. Булгакова
Глава II. Авторские успехи в освоении авантюрного романа
§1. Авантюрный роман А. Н. Толстого
§2. «Кюхля» Ю. Тынянова
Заключение
Список использованной литературы

Специфика развития авнтюрного романа в 20-е годы XX столетия

Второй сюжет строился на показе настоящего – жизни Москвы 1930-х годов. Поскольку главный герой писатель, то в поле зрения оказываются прежде всего литературные деятели в бытовых ситуациях, в ресторане, в психиатрической больнице.
Как бы на заднем плане – разнузданная критика книги Мастера, донос «друга», арест, клиника. Из этой жизни изгнан Бог – и речь идет не только об отношении к Христу. Узаконена бездарность, оправдано стяжательство и предательство. Настоящий мир выглядит «неподлинным», реальность отражает суть новой системы, которая держится на общегосударственном ханжестве. Ложь называется «наша правда», насилие определяется как «истинная свобода», бесчеловечность именуется «социалистическим гуманизмом».
Человек, даже если он Мастер, бессилен противостоять системе. И, казалось бы,Мастер сломан. Он сам готов признать это: «Меня сломали. <…> Мне ненавистен этот роман. Я слишком много испытал из-за него». И вот М. Булгаков вводит в самую сердцевину несвободной московской жизни Воланда, чтобы вершить суд, высмеивать и наказывать жуликов и мерзавцев, награждать достойных. Третий сюжет развивается внутри второго, органически с ним переплетаясь и чередуясь.
«Зеркальность» становится важнейшей стилевой приметой и событийного, и повествовательного ряда булгаковских текстов. Всякое происшествие в его произведениях, говоря словами «закатного» романа, вызывает «большое брожение умов», оно предстает отраженно в чужом восприятии и в чужом слове: «И все это было объяснено, и объяснения эти нельзя не признать и толковыми, и неопровержимыми» – лукаво усмехается повествователь в «Мастере и Маргарите».
Именно в такую систему взаимоотражающих зеркал помещен Булгаковым, например, эпизод с таинственной пропажей директора Варьете Степы Лиходеева.
«Смысл введения в реалистическое повествование подобных героев можно объяснить признанием того, что только потусторонняя сила может навести порядок в этом гиблом мире.
Читатель не разубеждается в силе Воланда, в его власти над толпой, над незадачливыми жуликами и самоуверенными невеждами, не допускающими существование ни Бога, ни черта.
Однако изменить этот мир не может и Воланд. Он не хозяин, а в лучшем случае посредник. С его помощью М. Булгаков дал своим героям – Мастеру и Маргарите – освобождение от пут земной жизни. Оно не воспринимается как трагедия смерти, а именно как обретение свободы, покоя, прекращения власти системы над душой и судьбой. В трактовке финала произведения разночтения вызывает авторская оценка главного героя, обоснование того, что только покой дан ему при освобождении, но не свет, как высшая награда». (Гордович К. Д. История отечественной литературы XX века. – 2-е изд., испр. и доп. – СПб.: СпецЛит, 2000. – С. 195.)
Маргарита в романе оказалась плохой христианкой, так как мстила за зло, хоть и очень импульсивно, по-женски, побив стекла щеткой и разгромив квартиру критика. Ей не чужда та мудрость, что если прощать всякое зло, то нечем будет платить за добро.
Однако милосердие для Булгакова выше отмщения. Маргарита громит квартиру Латунского, но отвергает предложение Воланда ее уничтожить.
Весной 1939 года Булгаков прочитал «Мастера и Маргариту» узкому кругу друзей. Роман потряс слушателей – и историей распятия Иисуса Христа, и саркастическим смехом над всей советской действительностью (в том числе и над государственным атеизмом), и фигурой обладающего властью над жизнями людей Воланда. Он отождествлялся в романе с сатаной.
После прокатившихся по стране нескольких волн массового истребления «врагов народа» такая беспредельная власть не могла не заставить подумать о Сталине.
То, что изображено в романе «Мастер и Маргарита» – это вопросы художника к себе и к жизни, попытка понять нечто новое для себя, разобраться в целях и смысле бытия.
На страницах книги отразилось все: его жажда идеала, его отчаяние при виде торжествующей пошлости или мелкого повседневного зла, с которым пусть уж расправится компания Воланда, а со злом покрупнее – очистительный Огонь. И рядом с этим – неизменная для автора притягательность веры в добро и карающую совесть.
Бессмертие искусства – одна из коренных идей романа Булгакова.
Глава II. Авторские успехи в освоении авантюрного романа
§1. Авантюрный роман А. Н. Толстого
«Петр Первый», серьезно начатый в 1928 году, но сложный по содержанию писался достаточно долго, больше 10 лет. Это вершина творчества писателя.
Проблема взаимоотношений народа и государства – это вечная тема России. Конечно же, выдающийся писатель А. Н.Толстой не мог обойти ее в своем творчестве. Ведь каждый талантливый писатель – всегда часть своего народа, и эта проблема для него становится личной проблемой.
А. Н. Толстому довелось жить и творить в очень трудный и противоречивый период нашей истории, когда проблема взаимоотношений народа с властью приобрела небывалую остроту. В этом плане правомерно обращение писателя к истокам, к нашей истории.
Ведь понять и осмыслить прошлое – это значит понять и осмыслить и настоящее, и будущее.
Эпоха петровских реформ, коренных преобразований жизни России начала XVIII века, как нельзя лучше помогает понять всю сущность этой вечной проблемы в условиях нашей страны. Воплощением творческого замысла Толстого стал роман «Петр Первый».
В романе есть и интриги захвата трона, и любовь, и счастье, и увлекательные сюжеты жизни людей того времени.
Растет молодой царь, он свергает с престола Софью и начинает реформы. Реформа образования и воинский устав Петра также рассматриваются по ходу повествования.
В войне со шведами Петр ведет себя как поддержка народу, затем он находит в захолустной деревушке будущую императрицу Екатерину, забрав ее у Меньшикова.
Тема любви как бы контрастирует с темой войны. Любовь – интриги отношений с Анной Монс – все это признаки авантюрного романа с увлекательными сюжетами.
Отвоевав у шведов устье Невы, Петр решает строить здесь новую столицу. Строительство Петербурга потребовало колоссальных сил и напряжения русского народа.
Петербург растет и возвышается на дворцовых интригах и муках простого населения.
Здесь очень характерен образ каторжника Федьки Умойся Грязью. Вместе с ним автор протестует против произвола властей, вседозволенности, отношения к людям как к винтикам государственной машины.
Абсолютная монархия в нашей стране не могла мыслиться без поддержки высшего сословия – дворянства.
По заданию императора Петра Великого ученые и сановники занимались картографией, поисками и описанием месторождений полезных ископаемых, изучали водные богатства империи.
Власть была инициатором открытия учебных заведений, Академии Наук, музеев и библиотек.
Во многом особенности российского Просвещения повлияли на развитие российской печати, возникает довольно устойчивая традиция, когда писатели и академики выступают в качестве журналистов.
Абсолютная монархия в нашей стране не могла мыслиться без поддержки высшего сословия – дворянства.
По заданию императора Петра Великого ученые и сановники занимались картографией, поисками и описанием месторождений полезных ископаемых, изучали водные богатства империи.
Власть была инициатором открытия учебных заведений, Академии Наук, музеев и библиотек.
Во многом особенности российского Просвещения повлияли на развитие российской печати, возникает довольно устойчивая традиция, когда писатели и академики выступают в качестве журналистов.
При императоре Петре I за добросовестную службу дворянам полагались поместья, которые были порой для многих единственным средством существования.
Император уравнял две формы земельной собственности: вотчину, которая передавалась по наследству, и поместье, пожалованное государем. По указу Петра I о шляхетском (дворянском) единонаследии и вотчины, и поместья по воле родителя могли передаваться по наследству – но только одному из сыновей.
Остальные были обязаны служить за жалованье на «статской» (гражданской) или военной службе, за отказ от которой полагалась каторга. Ежегодно весной в обеих столицах появлялись толпы безземельных дворян, приехавших для получения службы.
Указ не случайно был строгим: России требовались грамотные армейские офицеры и чиновники. Если офицер получал военные отличия – а при Петре I Россия постоянно вела войны (со Швецией, Турцией, Персией) – то он мог рассчитывать на то, что ему пожалуют земли на завоеванных территориях.
Если молодые дворяне не могли сдать экзамены по счету, русской словесности и иностранному языку, их объявляли «недорослями» и воспитывали в гвардейской казарме или (в случае вопиющей неграмотности) отправляли домой и запрещали жениться до тех пор, пока они не сдадут экзамен.
Основная масса дворянства желала стряхнуть с себя бремя службы и добивалась законодательных мер, облегчавших это бремя.
Впервые шляхетство (благородное сословие, дворянство) стало открыто претендовать на расширение своих прав, когда в 1730 году на российский престол взошла Анна Иоанновна. В высший правительственный орган Российской империи – Верховный тайный совет – было подано несколько проектов государственного устройства.
Их авторы настаивали на том, чтобы срок службы дворян был сокращен, для их детей были созданы специальные учебные заведения, чтобы дворян зачисляли в армию офицерами, прекратили записывать в матросы и не обучали ремеслам принудительно, как это практиковалось в эпоху Петра I.
Роман был построен на описании жизни и деятельности Первого российского императора и его любовных успехах и поражениях.
§2. «Кюхля» Ю. Тынянова
В лучших авантюрно-исторических романах («Смерть Вазир-Мухтара», «Пушкин») советской эпохи «переоценка прошлого» отнюдь не вела к его отрицанию. Напротив!
«Задача «решительной переоценки прошлого» предстала перед автором «Кюхли» (1925) в двух взаимосвязанных аспектах.
Прежде всего, писатель хотел по-своему, в соответствии с реальными историческими фактами, рассказать о незаслуженно забытом, осмеянном понаслышке лицейском друге Пушкина – поэте и критике, декабристе Вильгельме Кюхельбекере.
Вместе с тем перед писателем открылась возможность по-новому изобразить само движение декабристов, которое в досоветсткой исторической науке и художественной литературе не могло получить глубокого освещения». (Ершов Л. Ф. Русский советский роман. – Л.: Наука, 1967. – С. 127.)
Повесть о декабристе оказалась не только романом-биографией, но и замечательной книгой о трагедии декабризма.
Разумеется, Тынянов отнюдь не стремился развернуто и всесторонне изобразить всю историю декабризма. Он подошел к своей задаче не как историк, а как художник, хорошо знающий историю.
Революционная борьба лучших людей двадцатых годов против самодержавно-крепостнического строя и кульминационный момент движения – восстание на Петровской площади 14 декабря 1825 года, его трагические итоги – все это дано в романе через историю жизни главного героя повествования, чьей гибелью оно завершается.
Сюжет романа разрастается и вширь и вглубь, как бы рывками. При этом различные эпизоды жизни героя связываются несколькими главными мотивами, характеризующими и его и движение, участником которого он становится.
Уже в первой главе – «Виля», когда мальчик пытается бежать из дому и затея эта проваливается, он «теряет почву под ногами». Мотив уходящей из-под ног почвы окажется одним из главных мотивов всего романа.
Из дома Кюхельбекеров с его сентиментальной атмосферой писатель, используя популярный в кино принцип монтажа эпизодов, переносит нас в Царскосельский Лицей.
Туда проникает то, что «волнами, кругами» шло тогда по всей стране, – страх перед набирающей силу аракчеевщиной и ненависть к ней, нарастающее недовольство императором Александром I.
«Атмосфера лицейской жизни и стремления лицеистов связаны с общей атмосферой жизни в стране. Одни лицеисты хотят стать усердными слугами господствующего режима.
Другие думают о служении не режиму, а родине. Кюхельбекер на вопрос: «Куда вы собираетесь?» – отвечает: «Не знаю».
Уже в лицее Кюхля предстает человеком талантливым, с возвышенными мыслями и стремлениями, но одновременно и неудачником. Он не умеет совладать с обстоятельствами, он всегда в разладе с ними». (Тынянов Ю. Н. Кюхля; Подпоручик Киже /Послесл. В. Каверина. – М.: Худож. лит., 1989. – С. 5.)
Кончается лицейская жизнь. Тынянов изображает Пушкина и Кюхельбекера – умолкших, растерянных, полных нежности друг к другу, и грустной интонацией повествования готовит нас к предстоящим в жизни героев коллизиям.
Уже читая первые главы книги, мы начинаем понимать, какое значение в ней имеют и ритм и интонация повествования, меняющиеся от эпизода к эпизоду, от главы к главе.
Сразу же вслед за лирически окрашенной и щемящей душу тревожными предчувствиями сценой прощания друзей – глава «Петербург». Потом будут главы, названия которых – «Европа», «Кавказ», «Деревня» – красноречиво говорят о том, как раздвигаются рамки сюжета.
Особый смысл имеет у Тынянова эта география глав, дающая представление о странствованиях и скитаниях героя.
Построение этой книги, ритм, образуемый последовательностью, масштабом и звучанием ее частей, – служат выражению основной темы романа о днях Кюхельбекера.
Рисуя в романе жизнь Кюхельбекера как непрерывное странничество и скитальчество, Тынянов ничего тут не выдумывает. Его роман документален в том смысле, что все главные обстоятельства жизни Кюхли и других героев могут быть подтверждены сохранившимися документами. Но Тынянов свою задачу видел в том, чтобы «заходить за документы» и выявлять их сокровенный, тайный смысл.
После Лицея Кюхля, казалось бы, вполне «пристраивается» к столичной жизни. Но на деле происходит другое: «Почва уходила из под ног Вильгельма.
Часто ночью он вскакивал, садился на постели и смотрел, выкатив пустые глаза, на спящий как бы в гробу Петербург. Хладная рука сжимала его сердце и медленно – палец за палец – высвобождала.
То была Софи? Или просто хандра гнала его от уроков, от тетки Брейткопф, от журналов?
Он не знал. Да и все кругом начинало колебаться. Подземные толчки потрясали жизнь, и Вильгельм их болезненно ощущал. Каждый день эти толчки раздавались по всей Европе, во всем мире». (Ершов Л. Ф. Русский советский роман. – Л.: Наука, 1967. – С. 130.)