Крылатые слова и параллели по детской немецкой литературе (Сказки братьев Гримм)

Содержание



Содержание
Введение
1. Понятие языковая картина мира
2. Характеристика немецкой народной сказки
3. Братья Гримм и их творчество
4. Анализ крылатых фраз и выражений
в сказках братьев Гримм
2.1 Художественный анализ сказок
2.2. Компонентный анализ сказок
2.3 Функции фразеологизмов в сказках
Заключение
Список литературы
Приложения (1-7)

Крылатые слова и параллели по детской немецкой литературе (Сказки братьев Гримм)

покоящиеся веками творения, воскресить мудрость старины. Сказителей
— пастухов, крестьянок, отставных солдат — они встречали во время
прогулок в окрестностях их родного города Ханау. Им рассказывали
сказки в соседской аптеке, в доме важного городского чиновника [8, c. 21].
Братья Гримм чаще всего обращались за помощью к пожилым людям, поскольку именно они могли поведать подлинные народные истории, а не
вымышленные, именно пожилые люди хранили в памяти, пришедшие
различными путями через века легенды, сказки – всё, чем так богат народ. Братья Гримм не ограничивались только собирательством и составлением сборников. Сохраняя сказочные сюжеты в их первозданном, нетронутом виде, не нарушая строй, композицию, особенности речи героев, братья в то же время давали собранному материалу собственную
языковую форму. Они нашли стиль, отличающийся простотой, но не
стремились к дословному повторению услышанного. Самым важным для
них было сохранить во всей чистоте и передать смысл и дух записываемых преданий и легенд. Братья Гримм ничего не меняли и не искажали.
Они бережно подходили к сказкам, стремились записать их почти без
изменений, нигде не урезая. Братья Гримм не жалели сил для сохранения народных сказок, но упорно игнорировали опыт романтиков в области литературной сказки, что могло бы показаться странным – ведь именно романтики столь успешно разрабатывали этот жанр и призывали других осваивать его, так как он таит в себе широчайшие возможности художественного выражения. Братья Гримм упорно сопротивлялись К.
Брентано, предлагавшего свои услуги по части общего редактирования и
издания их сказок, так как знали его страсть перекраивать всё по своему
вкусу [8, 19].
Братья Гримм являются авторами Эленбергской рукописи, где про-
исходит конструирование внутренней формы, создание «народного»
стиля. Язык, методы черпались из средневерхненемецких текстов. Это,
прежде всего, синтаксическая архаизация: неуклюжий порядок слов,
преобладание простых предложений при минимальном наборе соединительных союзов, неполнота сказуемых, несочетаемость слов с точки зрения современного языка. В предложениях преобладают имена и глаголы,
оставлены лишь необходимые эпитеты. В отношении литературной формы критерий «простоты» и «подлинности» раскрывается вычленением
главных событий, отбрасыванием живописующих обстоятельств. Убраны
черты литературного языка и, прежде всего, лирического дополнения,
указывающего на рассказчика, язык обезличен: нет рассуждений, выводов, объяснений [8, c. 20].
Ряд особенностей виден только в немецком тексте: обилие усеченных форм, старинная орфография, присутствие средневерхненемецких
во внешне современных словах, что в переводе воспроизвести, конечно,
невозможно. Задача переводчика при переводе народной сказки в данном случае парадоксальна: бороться против книжной литературности
средствами самой литературы [11, c. 13].
Заслуги братьев Гримм в сфере сказки неоценимы, им удалось письменно зафиксировать наиболее распространенные в центральной части
Германии сказки, с величайшим чутьём и умением оформить их стилистически (настолько тонко и безошибочно, что они безоговорочно были
приняты немцами как истинно народные) [8, c.22].
4. Анализ крылатых фраз и выражений
в сказках братьев Гримм

2.1 Художественный анализ сказок
Как уже было сказано ранее, метафора – основа сказки. В свою очередь сказки отображают поэтическое и философское мировосприятие народа. В результате следует вывод, что сказка – это своеобразное отображение языковой картины мира посредством использования метафорических образов [10, c. 13].
Герои сказки являются не характерами, а типами, носителями опре-
деленных качеств. Образы неизменяемы внутренне, они раскрываются в
действии, и это - главный прием их изображения. Они целиком зависят
от своей сюжетной роли, и это необходимо учитывать при переводе [6, c. 18].
Dornröschen (Спящая Красавица), treue Heinrich (верный Генрих), Froschkönig (Королевич-Лягушка), Hans im Glück (Везучий Ганс), Schneewittchen (Белоснежка).
Особенностью волшебной сказки является то, что главный герой
должен пройти трудное испытание и получить награду. Главные герои вначале сказки несчастны, им приходится много трудиться [3, 11]:
- Und das Aschenputtel im Hause sein, womit soll ich nun mein Brot verdienen.
- Но чем я должен теперь свой хлеб зарабатывать (Die Bremer Stadtmusikanten, der Hund)
Brot verdienen ( Brot werden) - заслужить заработок (лишиться заработка) (22, с.94)
Для своего счастья герои часто должны быть храбрым, брать ответственность на себя, проявлять смекалку и не падать духом [11, c.12]:
- Siebene auf einen Streich (Das tapfere Schneiderlein, Schneiderlein)
Семеро одним махом (легко справиться с проблемой) (22, с.380)
- kein Haar haben sie mir gekrümmt (Das tapfere Schneiderlein, Schneiderlein)
Не один волос с головы не упадет (22, с.191)
- Jetzt hab ich das Vöglein (Das tapfere Schneiderlein, Schneiderlein)
Удачное стечение обстоятельств (22, с.431)
- und das Aschenputtel im Hause sein (Frau Holle, Schriftsteller)
Быть золушкой (служанкой) (22, с.15)
- etwas Besseres als den Tod findest du überall (Die Bremer Stadtmusikanten, der Hund)
Надежда умирает последней (22, с.399)
В сказках высмеиваются пороки, такие как:
Зависть(Schneewittchen, von Konigin):
- gelb und grün vor Neid (позеленеть от зависти, желтая зависть, 22, с.43) Немцы объясняют это следующим образом. Завистника здесь называют нередко Neidhammel – завистливый (кастрированный) баран, валух. А у барана глаза – жёлто-зелёные;
- der Neid und Hochmut wuchsen wie ein Unkraut (зависть и гордыня заполняла ее, 22, с. 127) Здесь подчёркивается, что зависть, нередко опасна для тех, кому завидуют;
- ließ ihr der Neid keine Ruhe (зависть не давала ей покоя, 22, с. 74).
Злость (Schneewittchen, von Konigin):
- zitterte und bebte sie vor Zorn (сойти с ума от злости, 22, с. 514);
- die Königin mit grausigen Blicken ( королевы со взглядом, полным злобы, 22, с. 28)
- ihr neidisches Herz (сердце, полное зависти и злобы, 22, с. 39);
- das böse Weib (злая баба, 22, с. 471)
Жадность (
- Der habsüchtige König (жадный король, 22, с.41)
В сказках крылатые выражения используются для характеристики внешности человека [9, c.11]. Приведем высказывания принцессы из сказки Король-дроздобород. (König Drosselbart, Konigtochter)
das Weinfass – толстый как винная бочка (22, с. 431);
lang und schwank hat keinen Gang – длинный и тонкий (22, с. 43);
kurz und dick hat kein Geschick - короткий и толстый (22, с.52);
der bleiche Tod – бледный как смерть (22, с. 469);
der Zinshahn – красный как петух (22, с. 503);
grünes Holz – недостаточно стройный (22, с. 29).
Другой пример из сказок Rotkäppchen и Schneewittchen:
- eine süße Dirne – милая девочка (22, с.225).
- weiß wie Schnee (белокожий, 22, 464), rot wie Blut (румяный, 22, с. 121), schwarzhaarig wie Ebenholz (черноволосый как вороново крыло, 22, с. 113), schön wie der klare Tag (быть красивой как ясно солнышко, 22, с. 38)
Фразеологизмы очень метко описывают настроение героев:
- ein Gesicht wie drei Tage Regenwetter (иметь хмурое выражение лица, 22, с.213/Die Bremer Stadtmusikanten, der Hund);
- du schreist einem durch Mark und Bein- (сочувствовать от всей души, 22, с. 309/ Die Bremer Stadtmusikanten, der Hund);
- seine Augen leuchteten vor Freude (глаза излучают радость, 22, с.21/ Froschkönig, Henrich);
- sie wären im Himmel (im Himmeln sein – как в раю, Hänsel und Gretel, Kinder) [22, с. 42]
В букете фразеологических устойчивых комплексов фольклорного текста широко представлены “немодулированные” образования, являющиеся по своей структуре предложениями, содержащие в основе их семантики метафорический сдвиг, отражающие “мысли, идеи, чувства” объективной действительности [12, c.24].
- Wer A sagt, muß auch B sagen («Кто сказал А, должен сказать и Б», «Взялся за гуж, не говори, что не дюж», 22, с.501), (Hans im Gluck, Hans)
- Die Sonne bringt es an den Tag («Шила в мешке не утаишь», 22, с.324) (Das tapfere Schneiderlein, der Konig)
- So weit, wo der Wind mit dem Sand spielt («Так далеко, где ветер играет с песком», «Так далеко, куда Макар телят не гонял», 22, с. 340) (Rapunzel, Konigsohn)
- Der Schuster bleibe bei seinem Leist («Сапожник, знай, свои колодки!», «Всяк сверчок знай свой шесток», 22, с.339) (Das tapfere Schneiderlein, der Konig)
- Wer aber andern eine Grube gräbt, fällt selbst hinein («Не рой другому яму, сам в нее попадешь», 22, с. 319) (Der Wolf und die sieben jungen Gäßlein, die alte Geiß)
2.2. Компонентный анализ сказок
Иллюстрируя описываемые конструкции схематично (рис.1), как указано выше, находим их частичное совпадение на уровне главных компонентов в предложении, а также их частичное синтаксическое и функционально-стилистическое расхождение в конечной позиции. Так, для усиления эмоционально-экспрессивной выразительности возникает новое образно-мотивированное значение путем выпадения стилистически-нейтральных компонентов 'selten allein' и вставки лексических компонентов 'über Nacht', где сeмантическое значение слова 'горе' ассоциируется с семантикой 'ночь', что в свою очередь, с одной стороны, оказывает влияние на контрастность в развитии темы, делая ее наиболее достоверной и убедительной, с другой стороны, выполняет функцию эмоционально-экспрессивного воздействия на воспринимающего сказовый контекст. Кроме этого употребление фрагмента 'Unglück kommt über Nacht' являющегося равнозначным синонимом фразеологическому выражению 'Unglück kommt selten allein', близким русскому 'пришла беда, отворяй ворота' придает дополнительный семантический оттенок всей фразеоформы в отношении интенсивности характеризуемого действия [18, c. 5]. Иллюстрацией модели служат фразеофрагменты 'Ende gut, alles gut! ' 'Все хорошо, что хорошо кончается': "Der Küchenmeister schmunzelte gar freundlich und ließ nur einzelne Worte fallen, als, Ende gut, alles gut“
Alle(r) guten Dinge sind drei' 'Бог троицу любит'; 'Без троицы дом не строится [22, с. 16], (Rapunzel);
„Der Sack ist wohl mit lauter Edelsteinen angefüllt, denn aller guten Dinge sind drei“ (Froschkönig)
Особо следует выделить тот момент, что модели, выделяющиеся образным единством, ярко-красочной выразительностью значения, несут в себе резюме к определенной сказовой ситуации, что выражается в обособлении ФЕ, в основном, в конечной части сказового акта, характеризуемой, как указывалось ранее, особой коммуникативной значимостью [13, c.16]:
Mein Märchen ist aus dort lauft eine Maus wer sie fängt, darf sich eine große Pelzkappe daraus machen (И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало)[ 22, с.247], ((Froschkönig) ;
Und der das zuletzt erzählt hat, dem ist der Mund noch warm Вот и сказки конец, кто слушал молодец , а кто не слушал, того за ушки, да на солнышко) [22, с.186], (Rapunzel).
Наличие устойчивых сказовых комплексов подобного типа, которые приближены к русским: “И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало” или “Вот и сказки конец, кто слушал молодец , а кто не слушал, того за ушки, да на солнышко” и т.п. , употребляемых обычно в окончании сказки, придают сказочному повествованию особенный, присущий только ему, остро-сюжетный колорит, ритмичность и мелодичность. За шутливым оттенком модели угадывается неунываемый характер немецкого народа, который, несмотря на изнуряющие его войны, остался верен победе добра над злом, мужества над трусостью. Не вызывает сомнения то, что описываемые фразеофрагменты, являющиеся ярким средством художественной изобразительности фольклорно-сказочной фразеологии, характеризуются наличием колоритного соцветия ассонансов со сходными сонорными звуками: аллитерации, переплетенной разнообразного рода нюансами с повторением созвучных гласных[11, c.9].
Нельзя не отметить релевантную особенность моделей. Очевидно, что описываемая серия ФЕ обладает шуточным эмоциональным оттенком, сопровождающимся образностью семантики.
Довольно обширную группу фразеологических устойчивых комплексов сказочного текста составляют адвербиальные фразеологизмы, которые можно отнести к ФЕ “с краткой фразеоформой”: es regnet, blaue Bohnen (Die Bremer Stadtmusikanten).
Примечательно, что ФЕ “свинцовые пули свистят” не создают той контрастности, напряженности образа действия, что свойственно немецкому словосочетанию. Обращает на себя внимание лексический компонент „blau“ . Почему именно blaue Bohnen_ , а не „rote“, “schwarze“ , в конце концов „graue“ . По-видимому, первоначальное значение слова „die Blauen, blau“ солдаты, образуя фразеологизм, придает последнему своеобразный колоритный оттенок, отражая своим появлением в сказочном контексте веяние того времени, т.е. эпоху национально-освободительных движений против захватнических войн Наполеона.
Es war einmal ein junger Kerl, er hielt sich tapfer und war immer der Vorderste, wenn es blaue Bohnen regnete …. (Das tapfere Schneiderlein)
Для немецкой сказки характерна частая встречаемость компаративных, сравнительных ФЕ, которые можно отнести к группе фразеологических словосочетаний с неполной фразеоформой, обозначив их на письме моделями. Как известно, подобные выражения обладают двусмысленной образной семантикой, основанной на традиционном сравнении, придающей неповторимый ярко-самобытный оттенок всей речевой ситуации. Структурно-семантическое своеобразие устойчивых сравнений позволяет рассматривать их в определенных тематически - вариационных плоскостях, схематично напоминающих плоскость многогранника, где, варьирующие грани обозначают структурные и “лексико-выразительные факторы”, благодаря взаимодействию которых компаративная сравнительная арабеска существует в сказовом контексте в той смысловой, порой гротескной структуре, в которой воспринимается (рис.2).
Так плоскости П1 характерна частая встречаемость “целой серии” образных устойчивых сравнений, принадлежащих, в основном, разговорно-обиходной речи, выражающих десенситизацию фамильярности, просторечия.
Ср. 'laufen wie ein Schneider' носится взад и вперед как угорелый[22,с.423]: „Das war eine Freude! Da hertzen sie ihre liebe Mutter und hüpften wie ein Schneider, der Hochzeit hält …“ [Der Teufel mit den drei goldenen Haaren, Der Teufel /Bruder Grimm, 1987 :33].
Заметной активностью в плоскости П2 пользуются разряды просторечных компаративных ФЕ типа: 'häßlich wie die Sünde' “страшен как смертный грех”[22, с.237]: „Da zürnte der liebe Gott über die Mutter und Tochter, und verwünschte sie, daß sie sollten häßlich werden wie die Sünde ..“ [Der Teufel mit den drei goldenen Haaren, Der Teufel /Bruder Grimm, 1987 :86].
Обращает внимание то, что устойчивое сравнение 'häßlich wie die Sünde' , обладая самобытным колоритом, оказало влияние на порядок слов в придаточном предложении, обеспечив себе прочное место в конечной позиции, а стержневому опорному компоненту „häßlich“ центральное место между модальным и вспомогательным глаголами „sollen, werden“ , заключившими его, тем самым, в глагольные цепи, упрочив, таким образом, его мотивированность, выразительность, функционально-стилистическую неповторимость целостного сказочного момента [3, c. 4].
Интересно наблюдать за перевоплощением компаративной фразеологической арабески 'schön wie der Tag' (красив как ясно солнышко), [22, с.231] , когда повтор стержневого доминантного компонента 'schön' потворствует компрессии фразеофрагмента, т.е. выпадению сравнительного образа 'wie der Tag' , но употребление других образно-мотивированных конструкций, подразумевающих сравнение, не позволяет ни в коей мере придать забвению конкретный образ, а также понижать эмоциональную универсальность всей сказочной темы, скорее происходит обратное. Ср. „In den alten Zeiten, wo das Wünschen noch geholfen hat, lebte ein König, dessen Tochter waren alle schön, aber die jüngste war so schön, daß die Sonne selber, die doch so vieles gesehen hat, sich verwunderte, sooft sie ihr ins Gesicht schien …“ [Dornröschen , Konigtochter, Bruder Grimm, 1987 :37].
Плоскости П3, П4 представлены модификациями, характеризующими внешнее и внутреннее состояние объекта, относящимися большей частью к разговорно-обиходной речи. Ср. употребление ФЕ 'wie vom Donner gerührt' “стоять как громом пораженный” [22 , c.323] : „Die Frau, als sie ihren Mann erblickte, war wie vom Donner gerührt …“ [Bruder Grimm, 1987 :37].; 'blaß wie Tod' бледный как смерть „Aber der Kapitän an meiner Seite wurde blaß wie Tod.“ [Bruder Grimm, 1987 :42].; 'sich fühlen wie ein Fisch im Wasser' (gesund, munter), “чувствовать себя как рыба в воде”: „…so steht das Schneiderlein ganz munter davor und ist gesund wie ein Fisch im Wasser …“ [König Drosselbart, Konigtochter, Bruder Grimm, 1987 :51].
Яркой образностью выделяются представители устойчивых сравнительных словосочетаний, относящиеся к грани П5, П6 выражающие свойства и состояние неодушевленных предметов. Так например, 'es gießt wie mit Mulden' дождь льет как из ведра[22, c.132]: „Und als der Regen stärker ward, und endlich so stark als ob man mit Mulden vom Himmel gösse, schwang er den Degen immer schneller …“ [Die Bremer Stadtmusikanten, der Hund/Bruder Grimm, 1987 :41].
'hell sein wie Kristall' быть прозрачным как кристалл [22, c.138] „… da hat er sich vermessen, es sollte mitten im Hof aufsteigen und hell sein wie Kristall“
“wie einem Sonntagskind”[ Die Sterntaler , Madchen/Bruder Grimm, 1987 :48].
Отличительной особенностью всех характеризуемых модификаций является их, большей частью, неизменное стояние в конечной позиции, обладающей, как известно, кульминационной семантической значимостью, иногда ФЕ может сопровождаться усиленным опорным словом, способствующим достижению высокой экспрессии всей сказовой композиции. Подтверждением этому служит использование компаратива компонента stark – stärker [11, c. 19].
Примечательно употребление ФЕ 'von der Hand in den Mund leben'; едва сводить концы с концами [22, c.321], в контексте сказки: „Es war ein armer Mann und eine arme Frau, und es ging bei ihnen von Hand zu Mund …“ [Hänsel und Gretel, die Eltern/Bruder Grimm, 1987 :76].
Любопытно, что немецкая модель более экспрессивна, нежели конформная русская – более стилизованная, причем экспрессивность возникает в результате семантического преобразования ФЕ путем контаминации лексико-смысловой структуры различного рода образными конструкциями: так стилистически нейтральный глагол leben выпадает благодаря замены фразеологическим штампом es geht парное сочетание von Hand zu Mund приобретает необычную для последнего конструкцию тавтологизма. Эти признаки придают сказочному фразеофрагменту некий фамильярный оттенок, что является закономерностью подлинно народных текстов сказок братьев Гримм [11, c. 6].
Обращает внимание то, что многие из парных фразеологических единств не имеют соответствия в русском языке. Это касается как синтаксического рисунка, семантической образности, так и функционально-стилистической принадлежности. Рассмотрим только некоторые из них:
mit + Sub + und + Sub + V mit Haut und Haar verschlingen.
von – Sub + in + Sub + V von der Hand in den Mund leben.