Этапы становления Казахстано-Китайских отношений

Оглавление

Введение
Глава 1. Становление и эволюция отношений Китая и Казахстана
Глава 2. Новые векторы казахской внешней политики. Баланс между отношениями с Китаем и Россией
Заключение
Список использованной литературы и источников

Этапы становления Казахстано-Китайских отношений

Потенциальные возможности сотрудничества в гуманитарных областях являются огромными. Чэн Гопин отметил, что гуманитарная сфера является важной опорой двустороннего сотрудничества. По мере углубления двусторонних отношений и активизации персональных обменов стремление народов двух стран к укреплению контактов в гуманитарной области становится более актуальным. В настоящее время казахстанская молодежь проявляет большой интерес к китайскому языку. По его словам, китайский СУАР и Казахстан тесно связаны историческими, национальными и культурными традициями, перспективы сотрудничества между КНР и Казахстаном в области просвещения, изучения национальной истории и защиты традиционных культур являются широкими. Чэн Гопин подчеркнул, что укрепление китайско-казахстанского сотрудничества в гуманитарной области содействует углублению взаимопонимания и дружбы между народами двух стран, а также способствует непрерывному развитию стратегического партнерства14.
Среди региональных образований в Центральной Азии одним из наиболее перспективных и относительно действенных на настоящий момент является Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), до недавнего времени именовавшаяся как "Шанхайская пятерка" по числу следующих стран-участниц: Казахстан, Китай, Кыргызстан, Россия и Таджикистан. В своем поступательном развитии "Шанхайская пятерка", изначально созданная для решения пограничных вопросов, трансформировалась в региональную организацию многостороннего сотрудничества. Данная организация также играет большую роль в двусторонних казахско-китайских отношениях.
История ШОС началась с подписания главами государств-участниц двух основных документов: "Соглашения об укреплении мер доверия в военной области в районе границы", подписанного 26 апреля 1996 г. в Шанхае (Шанхайское соглашение), и "Соглашения о взаимном сокращении вооруженных сил в районе границы", подписанного 24 апреля 1997 г. в Москве (Московское соглашение). Предусмотренные данными соглашениями детальный механизм выполнения подписанных договоренностей и создание Совместной Контрольной Группы (СКГ), призванной контролировать выполнение взятых обязательств, определили успешную реализацию соглашений в последующие годы15.
Следующий саммит глав пяти государств состоялся 3 июля 1998 г. в Алматы. В ходе этой встречи впервые зашла речь о необходимости развития торгово-экономического сотрудничества в рамках "Шанхайской пятерки". Тем самым наметилась тенденция к расширению сфер сотрудничества и совместная деятельность "Пятерки" не ограничилась решением пограничных вопросов.
24-25 августа 1999 г. в Бишкеке состоялась четвертая встреча глав государств, по итогам которой были подписаны Бишкекская Декларация и Соглашение между Казахстаном, Китаем и Кыргызстаном о точке стыка государственных границ трех государств16.
Одним из значимых событий в эволюции объединения стал пятый саммит глав государств "Шанхайской пятерки" в Душанбе, состоявшийся 5 июля 2000 г. В подписанной Душанбинской декларации уже прямо подчеркивалось стремление сторон превратить "Шанхайскую пятерку" в региональную структуру многостороннего сотрудничества в различных сферах. Это стало необходимым не только в связи с расширением сфер деятельности, но и для более эффективного скоординированного сотрудничества в рамках предыдущих договоренностей. Примечательным также является и тот факт, что впервые на встрече "Пятерки" в качестве наблюдателя присутствовал Узбекистан, что свидетельствовало о растущем внимании со стороны других государств к деятельности объединения17.
На сегодняшний день основную ось, вокруг которой идет развитие сотрудничества в рамках ШОС, составляют Россия и Китай. Каждое из этих государств по-своему заинтересовано в участии в объединении, и в то же время оба имеют общие геостратегические интересы.
Россия заинтересована в укреплении своего геополитического присутствия в Центральной Азии. Во-первых, это позволит определенным образом противостоять центробежным силам в рамках СНГ, ядром которого она является. Во-вторых, Центральная Азия является одним из приоритетных регионов во внешней политике Москвы, и интересы России здесь представлены достаточно широко: обеспечение доступа к стратегическим природным ресурсам, сохранение рынка региона, защита прав этнических русских, блокирование распространение идей, способных дестабилизировать ЦА, а оттуда Россию, а также элементов дестабилизации (наркотики, оружие). Для продвижения своих интересов и усиления своего влияния в регионе Россия всячески противодействует любым попыткам США и других государств укрепиться в регионе. Если слабые экономические возможности России не позволяют значительно укрепить свой вес в регионе, то использование своих военно-политических ресурсов в рамках ДКБ и ШОС делают это возможным18.
Для китайского правительства остро стоит проблема сепаратизма, одной из болевых точек которой является ситуация в северо-западной провинции Китая - Синьцзян, подверженной настроениям идей тюркского возрождения или же исламского единения с другими мусульманскими народами. Деятельность экстремистских и террористических группировок, прикрывающихся исламской риторикой и заявляющих о своем намерении создать исламское государство, которое бы объединяло всех мусульман близлежащих государств, вызывает обеспокоенность Пекина. Тем более что нестабильность в Афганистане напрямую затрагивает Китай, так как Китай граничит с Афганистаном в южной части Синьцзяна. Именно здесь действуют радикальные уйгурские сепаратистские группировки, имеющие постоянные контакты с талибами. Поэтому участие Китая в ШОС дает возможность полноценного и крупномасштабного сотрудничества с государствами, заинтересованными в разрешении данной проблемы19.
Развитие экономических отношений Китая с центральноазиатскими государствами также является важным аспектом сотрудничества в рамках ШОС. Экономическое развитие государств Центральной Азии способствует политической стабильности в регионе, что немаловажно для обеспечения стабильности в граничащих с регионом провинциях Китая. Вполне возможно также, что стремление Китая укрепить свой вес в Центральной Азии в качестве важного экономического партнера основано на желании использовать в дальнейшем свое экономическое присутствие для более активного присутствия в регионе и для смещения интересов России в долгосрочной перспективе.
Однако наиболее важным моментом участия в ШОС как России, так и Китая являются их общие геостратегические интересы. Оба государства используют Шанхайское объединение для координации схожих позиций по вопросу мирового порядка. Обоих не устраивает существующая расстановка сил в международной системе, а именно гегемония США. Однополюсная система ущемляет интересы и ослабляет позиции других государств, имеющих глобальные амбиции. Но возможности России и Китая недостаточны для того, чтобы изменить настоящее положение в международной системе по одиночке. Россия все еще сильна политически, но слаба в экономическом отношении. Китай обладает мощной экономикой, но имеет слабые политические позиции в международной системе. Сотрудничество двух государств в рамках Шанхайского объединения позволяет объединить военно-политические возможности России и экономические ресурсы Китая для того, чтобы более уверенно заявлять о своих глобальных интересах и амбициях и сбалансировать влияние США в мире.
На примере развития ШОС хорошо видно укрепление двусторонних контактов Казахстана и Китая. Этому способствуют как стремления Казахстана, так и самого Китая, который на сегодняшний день, укрепляя свою экономику является заметным игроков в регионе.
Глава 2. Новые векторы казахской внешней политики. Баланс между отношениями с Китаем и Россией
На сегодняшний день вектор движения Казахстана прочь от России более чем очевиден. Причем данный вектор, в отличие от аналогичного движения Азербайджана, практически не афишируется в российских СМИ. И это все труднее скрыть за умолчанием и информационными завесами. Новая политика по отношению к Казахстану требуется в первую очередь России.
Представляется, что формула "Казахстан плюс Китай минус Россия" в наибольшей степени характеризует те изменения, которые произошли в последние месяцы во внешней политике Казахстана. Подтверждений данной формуле, в какой-то степени напоминающей одну знаменитую фразу бессменного лидера Казахстана Нурсултана Назарбаева начала 90-х годов прошлого века, более чем достаточно20.
Визит Назарбаева в Китай и подписание ряда ключевых соглашений между Китаем и Казахстаном, последующее назначение нового премьер-министра Казахстана, официальное извещение о том, что нефть с Тенгиза потечет по трубопроводу "Баку – Тбилиси – Джейхан", все это вместе взятое запустило процесс осмысления новой реальности. Лидеры двух стран договорились о сотрудничестве в области разработки нефтяных и газовых месторождений Казахстана, а также  обсудили проект создания трансграничного газопровода и расширения существующего нефтепровода, развития гидроэнергетики и соединении железных дорог Китая и Казахстана в южной части границы между двумя государствами. Из официальных пресс-релизов стало известно, что за первые десять месяцев этого года поставки казахской нефти в Китай увеличились более чем в два раза — до 54.000 баррелей в сутки. В 2006 году объем торговли между двумя странами находится на уровне $8 миллиардов, в 2010 году ожидается — $10 миллиардов и в 2015 году — $15 миллиардов21.
В этой связи Политолог Ю.Солозобов достаточно подробно изложил хитросплетения казахской внутренней политики: "41-летний Карим Масимов, получивший образование в Китае, и владеющий английским, китайским и арабским языками, как нельзя лучше подходит на роль экономического и политического "реформатора"… Многие российские обозреватели уже поспешили назвать нового премьера РК "прокитайским". Действительно, за годы обучения и работы в Поднебесной (К.Масимов окончил Пекинский институт языка, юридический институт Уханьского университета, работал в торгпредстве в Урумчи, директором торгового дома Казахстана в Гонконге) новый глава кабмина приобрел серьезные связи среди китайской политической элиты и бизнесменов. Некоторые источники в спецслужбах намекают, что карьерная биография К.Масимова тесно связана со службой в органах советской разведки по китайскому направлению. С учетом того, что Казахстан подписал с Китаем соглашение о сотрудничестве в XXI веке во время последнего визита Назарбаева в конце декабря, это назначение приобретает знаковый характер. Однако, как отмечают информированные наблюдатели, новый премьер РК - уйгур, а не этнический казах. Поэтому ожидается, что степень мягкого сопротивления Казахстана новому китайскому владычеству в Центральной Азии будет неуклонно нарастать22.
Необходимо отметить и то, что сама казахская элита пошла на радикальную перестройку своей внутренней и внешней политики. Назначение премьер–министром уйгура означает отказ от одного из главных принципов этнократии. Безусловно, можно позиционировать, что уйгуры пришли на  территорию Казахстана из Китая в рамках процесса вытеснения, и на этом строить прогнозы о внешней политике Казахстана. Но уйгуры – это свои для ханьцев, ровно в той степени, в какой являются своими для большинства граждан России, например, тувинцы. Фигура С.Шойгу не выглядит инородной в политическом бомонде России, и точно также не выглядит инородной для большинства граждан Китая фигура уйгура Масимова. Более того, вполне реальна перспектива последовательного закрепления в массовом сознании граждан Казахстана формата "казах = уйгур = китаец"23. 
Представляется, что назначение нового премьер Казахстана должно развеять миф о постоянно декларируемой руководством Казахстана "многовекторной политике". "Основная задача нового кабинета - разработка конкретной стратегии по вхождению Казахстана в число 50 наиболее конкурентоспособных стран мира" (Ю.Солозобов). Но данная стратегия предполагает усиление роли Казахстана как самостоятельного игрока на рынке углеводородов. А в этом отказывают ныне даже России. В нашей стране многие продолжают делать вид, что не замечают уход Казахстана в сферу влияния Китая. Но не ангажированные аналитики уже пришли к выводу, что "многовекторная политика" Казахстана – это та же имитация, как и многое в самой России24.
Опасность для России заключается не только в выходе Казахстана из ЕЭП: "В этих условиях для Китая первостепенный интерес представляет казахская нефть, что в некоторых сценариях развития может обозначать тесный Казахстано-Китайский союз с выходом Казахстана из единого экономического пространства (с неизбежным последующим распадом этого пространства)" (Х.Селдон), но и в полной переориентации этой страны на внешнюю политику в формате "минус Россия"25.
Это общая тенденция. Проявляется она и в частностях. На сегодняшний день активно развивается трансграничное сотрудничество приграничных провинций Китая и Казахстана.
В последние годы трансграничное региональное сотрудничество приобретает все большее значение. Основными субъектами такого сотрудничества являются внутренние регионы – области, губернии, крупные города. Между субъектами трансграничного регионального сотрудничества устанавливаются прямые связи, которые регулируются национальными законодательствами, соглашениями и договорами, заключенными центральными властями26.
В литературе такое явление называют парадипломатией. Именно о ней идет речь, когда мы говорим о развитии внешних связей того или иного региона. Говоря о парадипломатии, необходимо отметить, что это явление появилось как аналитическая категория теории федерализма в середине 80-х гг. прошлого века. Этот термин возник в рамках концепции взаимодействия местных правительств, которой уже в то время уделялось достаточно внимания. Конечно, можно сказать, что парадипломатия вступает в противоречие с потребностями целостности государства, но это не совсем так. Дело в том, что в данном случае идет параллельный процесс поддержания авторитета местного правительства, что в свою очередь способствует укреплению позиций государства в целом на международной арене.
В последние года даже появился такой термин, как глокальность, который призван обозначать местные движения, вызываемые процессами глобализации. Эта концепция объединяет локальность и глобальность, доказывая при этом, что эти понятия ни в коем случае не противостоят друг другу, а напротив, вытекают одно из другого. На сегодняшний день очевидно, что контакты налаживаемые в рамках парадипломатии могут оказывать существенное влияние на развитие основных динамик мировой политики в целом.
При этом характерно, что подобная форма сотрудничества имеет наилучшие перспективы именно в рамках определенного международного геополитического региона, так как территориальные образования внутри него относительно компактны в географическом измерении, их отличает относительная однородность, развитые системы транспортных коммуникаций и связей. Кроме того, находясь в одной географической зоне эти регионы, как правило, сталкиваются со схожими проблемами, в первую очередь экологического характера.
Таким образом, и формируется приграничное или трансграничное сотрудничество. Оно понимает под собой легальное и, как правило, систематическое взаимодействие относящихся к сопредельным государствам юридических лиц, осуществляемое в экономической, гуманитарной, экологической сферах с целью взаимообмена товарами, услугами, материальными, информационными, трудовыми, интеллектуальными и другими ресурсами, культурными достижениями27.
При этом, если говорить об определении терминов, то приграничное сотрудничество зачастую подразумевает локализацию процесса рамками прилегающих к границе регионов, тогда как сотрудничество трансграничное может включать взаимодействие между территориями, непосредственно к границе не прилегающими. Участие таких территорий в соответствующих договорах, соглашениях и программах становится все более распространенным явлением в рамках, например, процесса европейской интеграции.
Именно трансграничное сотрудничество подпадает под определение парадипломатии. Говоря более точно, это участие нецентральных правительств в международных отношениях посредством установления контактов постоянного, либо ad-hoc характера с другими государствами или частными зарубежными институтами как с целью различных социо-экономических и культурных связей, так и для поддержки и увеличения конституционных полномочий28.
 Конечно, можно сказать, что парадипломатия вступает в противоречие с потребностями целостности государства, но это не совсем так. Дело в том, что в данном случае идет параллельный процесс поддержания авторитета местного правительства, что в свою очередь способствует укреплению позиций государства в целом на международной арене. Безопасность границ сегодня уже не означает их закрытость наглухо. Границы эти одновременно должны обеспечивать получение страной выгод от международного сотрудничества и устойчивое развитие приграничных регионов.
В последние года даже появился такой термин, как глокальность, который призван обозначать местные движения, вызываемые процессами глобализации. Эта концепция объединяет локальность и глобальность, доказывая при этом, что эти понятия ни в коем случае не противостоят друг другу, а напротив, вытекают одно из другого.
На сегодняшний день, очевидно, что контакты, налаживаемые в рамках парадипломатии, могут оказывать существенное влияние на развитие основных динамик мировой политики в целом.
Существует несколько направлений парадипломатии. Она может носить как экономический, так и культурный и политический характер (как, например, поиск признания региона на международной арене).
"Сотрудничество между Синьцзян-Уйгурским автономным районом /СУАР/ КНР и районами Республики Казахстан является одной из важнейших составных частей китайско-казахстанского взаимодействия. Дальнейшее углубление китайско-казахстанского сотрудничества будет способствовать всестороннему развитию разных социально-экономических отраслей СУАР", - отметил не так давно посол Китайской Народной Республики в Республике Казахстан Чэн Гопин в эксклюзивном интервью корреспонденту агентства Синьхуа29.
По словам посла, со дня установления дипотношений между Китаем и Казахстаном при совместных усилиях руководителей обеих стран двусторонние связи получили здоровое и стабильное развитие. В 1998 году Китай и Казахстан окончательно завершили делимитацию госграницы. В 2002 году стороны подписали Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Китаем и Казахстаном. В 2005 году страны объявили о создании двустороннего стратегического партнерства. "В настоящее время китайско-казахстанские отношения находятся на наилучшей стадии здорового развития, стороны рассматривают друг друга как важнейших партнеров своего внешнего сотрудничества, - сказал он30.
В 2008 году китайско-казахстанский товарооборот составил 17,55 млрд долларов США, причем товарооборот между СУАР и казахстанской стороной достиг 9,07 млрд долларов США, что составляет более половины общего объема межгосударственного товарооборота, сообщил Чэн Гопин. Китай и Казахстан не только налаживают тесное сотрудничество в ресурсных отраслях, но и расширяют взаимодействие в таких нересурсных сферах, как сельское хозяйство, транспорт и коммуникации. Банк развития Китая, Банк Китая и другие финансовые структуры Китая подписали с казахстанской стороной ряд договоренностей о сотрудничестве, что предоставило надежную гарантию для участия китайских конкурентоспособных предприятий в крупных проектах в Казахстане31.
По оценке китайского дипломата, СУАР имеет уникальные кадровые и геополитические преимущества в китайско-казахстанском торгово-экономическом сотрудничестве. Во взаимодействии с Казахстаном СУАР не должен ограничиваться использованием лишь собственных ресурсов: он должен стать мостом для экспорта продукции предприятий всей континентальной части Китая в Казахстан и Центральную Азию. Такое сотрудничество будет в значительной степени способствовать комплексному развитию СУАР, - подчеркнул Чэн Гопин32.