Сравнительный анализ структурированного и нарративного интервью

Содержание
Введение
Глава 1. Сравнительный анализ стандартизированного и глубинного интервью
1.1. Интервью как исследовательский метод. Отличия формализованного и глубинного интервью
1.3. Методические и технические аспекты проведения интервью
Глава 2. Теоретические положения по проблеме ценностей личности и особенностей их изучения методом интервью
2.1. Ценности и методы их изучения
2.2. Особенности выявления ценностной сферы личности методами стандартизированного и глубинного интервью
Заключение
Список использованной литературы

Сравнительный анализ структурированного и нарративного интервью

Другим необходимым условием успешного интервью является готовность респондента к сотрудничеству. С этой точки зрения вполне оправдан опрос личных знакомых, а также иных лиц, с которыми исследователь может устано­вить доверительные отношения. В частности, это важно при изучении производственной деятельности, субкультура кото­рой обладает неполной проницаемостью для научных исследований. Последняя может объясняться, во-первых, опасени­ями респондентов навлечь на себя своей откровенностью серьёзные санкции (вплоть до уголовных) либо создать себе производственные затруднения; во-вторых, отсутствием моти­ваций к сотрудничеству, вызываемым высокой производст­венной нагрузкой, дефицитом времени, недоверием к «науке»и т.п. Однако указанные факторы «непроницаемости» вполне преодолимы. Им противостоит свойственный компетентным работникам интерес к своей профессии и вытекающая отсюда готовность обсуждать производственные проблемы. Как ука­зывает цитированная выше Э. Ноэль, многие люди отвечают на вопросы социолога с необъяснимой готовностью [11, с. 51], и интервьюер может полагаться на это их качество.
Для преодоления барьера «непроницаемости» интервь­юер должен стремиться, как и при отборе компетентных ре­спондентов, установить контакт с людьми незаурядными, т.е. обладающими высокой квалификацией и добившимися зна­чительных трудовых результатов. Они имеют, как правило, хорошо развитые устную речь и рефлексивные способности. Кроме того они нередко независимы в суждениях и достаточ­но откровенны. В целом можно сказать, что высокая профес­сиональная компетентность и готовность вести беседу о своей работе, по-видимому, положительно коррелируют между со­бой.
Ведение опроса в пределах «зоны компетентно­сти» респондента. Зона компетентности представляет собой сферу практического опыта, обобщенного и осмысленного ре­спондентом. За пределами этого опыта респондент строит свои представления на основе разного рода заимствований и собственных домыслов.
Хотя полностью исключить влияние искаженных представлений на сообщаемую респондентом информацию не представляется реальным, интервьюер имеет возможность ис­ключить из рассмотрения значительную часть заведомо не­компетентных суждений. Прежде всего, у него есть веские ос­нования с недоверием относиться к тем сообщениям, которые не вытекают непосредственно из личной практики респонден­та. Отсутствие прямой связи суждения и жизненного опыта опрашиваемого обычно выясняется из контекста высказыва­ния. Таким образом, важная методическая задача исследова­теля заключается в том, чтобы, опираясь на полученную входе интервью информацию, очертить границу практического опыта респондента и сферу его взаимодействий с «сопротив­ляющейся» реальностью.
Повышение достоверности информации может быть достигнуто путём увеличения числа респондентов, относя­щихся к соответствующей категории, например профессио­нальной. Учитывая высокую трудоемкость данного метода, количество опрошенных по какой-то конкретной проблеме лиц вряд ли должно превышать несколько десятков. Этого, как представляется, вполне достаточно, поскольку получен­ная информация может быть дополнена и проверена другими средствами. По аналогии с экономической теорией здесь, по-видимому, верен своего рода принцип убывающей полезной отдачи: при значительном увеличении объема затраченных усилий полезная отдача метода начинает снижаться.
Опрос лиц, занимающих различные ролевые пози­ции по отношению к исследуемому предмету. Данный способ повышения достоверности информации следует отли­чать от простого увеличения числа респондентов в пределах однородной группы. Такое увеличение преследует цель выяв­ления наиболее типичных и широко распространенных про­блем, ситуаций и мнений и исключения нетипичных или «слишком» оригинальных (по крайней мере на первом этапе исследования).
Однако выявление, скажем, типичных мнений про­фессиональной группы работников не гарантирует от опреде­ленной систематической ошибки, вытекающей из ролевой по­зиции опрашиваемых и связанных с ней мотиваций. В част­ности, респонденты обычно достоверно (хотя и с некоторым преувеличением) описывают возникающие в их работе трудности, а также недостатки в работе смежных подразделений, порождающие эти трудности. При этом они имеют тенденцию скрывать или преуменьшать свои собственные недостатки. Например, работники вышестоящих звеньев управленческой системы склонны, как правило, преувеличивать нехватку энергичности и низкое качество работы нижестоящих звень­ев, тогда как последние часто упрекают первых в неадекват­ности, неоперативности и иных недостатках принимаемых ими решений.
Начало интервью: «Расскажите все известное по данному делу». Методические пособия по проведению массо­вых обследований на основе формализованных анкет или ин­тервью подчеркивают что программные вопросы исследова­ния не могут задаваться респонденту непосредственно и дол­жны быть «переведены» на язык анкеты [21, с. 76–77]. Это еще один случай существенного расхождения прин­ципов проведения формализованных и неформализованных опросов.
Конечно, свободное интервью не исключает возможности предварительной разработки системы вопросов или даже достаточно сложного «путеводителя». Однако на первых эта­пах исследования, когда знания об изучаемом объекте практически отсутствуют, разработка подобных систем часто является невозможной. В этих случаях в противоположность методикам, предназначенным для массовых опросов, разрешается использование предельно широких формулировок, по существу совпадающих с программными вопросами исследования. Здесь существует определенная аналогия с юридиче­скими принципами, регламентирующими порядок опроса свидетелей. Такие опросы могут быть охарактеризованы как своего рода следственные интервью, причем правовые доку­менты достаточно ясно отражают «методику» их проведения. В частности, указывается: «Допрос по существу дела начина­ется предложением свидетелю рассказать все ему известное об обстоятельствах, в связи с которыми он вызван на допрос. После рассказа свидетеля следователь может задать ему до­полнительные вопросы…. Наводящие вопросы не допускают­ся» [9. с. 59].
Приведенные выше формулировки хорошо освещают тот факт, что на начальных этапах исследования респондент (или свидетель) по многим важным вопросам может распола­гать знаниями, неизвестными интервьюеру. В связи с этим постановка конкретных вопросов зачастую не затрагивает зону компетентности респондента. Еще более важно то обстоя­тельство, что конкретно сформулированные вопросы неявно могут содержать в себе некоторые утверждения или гипоте­зы, отражающие представления исследователя, но далеко не представления и знания респондента. Лишь по мере прояснения точки зрения респондента интервьюер получает возможность задавать уточняющие вопросы, не нарушая при этом целостности изложения взглядов респондента.
Поддержание спонтанности беседы. Успех проведения интервью во многом определяется спонтанностью ответов опрашиваемого. Ос­новные технические приемы поддержания у респондента ин­тереса к разговору хорошо описаны в литературе [10, с. 234], поэтому мы не будем на них останавливаться.
Простота основных принципов метода свободного ин­тервью не означает, что его использование не требует специ­альной подготовки. Как и в других видах человеческой дея­тельности, способности людей к проведению опросов являют­ся неодинаковыми. Для некоторых исследователей техника свободного интервью созвучна их естественному стилю обще­ния, благодаря чему они быстро «схватывают» алгоритм его проведения. Обучение методике состоит не столько в заучива­нии тех или иных технических приемов, сколько в опреде­ленной перестройке мышления в сторону его «социологизации». Жесткая система представлений и неготовность иссле­дователя поступиться выношенными идеями (зачастую не­правильными) существенно влияют на стиль проведения бе­седы, закрывая возможность получить адекватную информа­цию.
Обработка материалов интервью
Количественная обработка материалов интервью явля­ется возможной, но, по нашему мнению, не всегда нужной. На начальных этапах изучения социального явления не сле­дует ставить перед собой иных целей, кроме формирования общего интуитивного впечатления о нем. По мере того, как образ объекта в сознании ученого будет уточняться и конкре­тизироваться, возникает целесообразность перехода к более строгим методам исследования. К их числу можно отнести: концептуальную проработку материалов интервью, выявле­ние значимых социальных переменных, типологический ана­лиз. Оказанные методы могут сочетаться с количественной обработкой, но сами по себе они являются неколичественны­ми.
Концептуальная проработка материалов интервью в данном случае подразумевает фиксацию причинно-следствен­ных связей, в явной или неявной форме описанных респон­дентом, и создание на этой основе системы гипотез для даль­нейших исследований.
Выявление значимых социальных переменных — это первый этап создания формализованных измерительных ме­тодик, заключающийся в отборе факторов или переменных, релевантных поставленной проблеме. Составление списка та­ких переменных является также первым этапом разработки анкеты.
При опросе методом интервью достаточно большого числа респондентов (не менее нескольких десятков) становит­ся возможным типологических анализ их высказываний в за­висимости от занимаемых ими ролевых позиций, социально-психологических установок и иных значимых характери­стик. Типологический анализ в данном случае представляет собой не только выявление типов мнений и точек зрения, но и определение их содержательной наполненности, внутрен­ней логики, обоснований.
Подробное описание метода выявления значимых пе­ременных, совмещенного с типологическим анализом, имеет­ся в [1, с.73–81].
Практика показывает, что активное использование свободного интервью в социальных исследованиях на протя­жении нескольких лет резко повышает компетентность уче­ного, позволяя ему решать поставленные перед ним задачи на высоком уровне и в сжатые сроки.
Отсутствие тесного контакта исследователей с изучае­мой социальной реальностью приводит к снижению качества их разработок. Симптоматичен тот факт, что современная публицистика в лице ее лучших представителей по глубине осмысления описываемых социальных проблем значительно опережает многие научные публикации. Процессы, протека­ющие на микроуровне общества, являются в настоящее вре­мя настолько неизученными, что даже не очень глубокое соприкосновение с ними может привести к крупным и практи­чески значимым научным результатам.
В более широком плане, внедрение этого метода мо­жет послужить дальнейшей активизации процессов социаль­ной коммуникации: во-первых, публикация текстов интер­вью и исследований, проведенных на их основе, окажет влия­ние на научное и общественное сознание, уточняя и углубляя понимание актуальных социальных проблем. Во-вторых, социологизация мышления и овладение навыками интервьюиро­вания является важным направлением повышения квалифи­кации многих групп практических работников, в частности производственных руководителей. Эту мысль высказал в свое время Э. Мэйо, указав на необходимость обучения руководи­телей навыкам проведения интервью. В социологической ли­тературе имеются сообщения о целесообразности обучения интервьюированию практикующих врачей [11, с. 125] и спе­циалистов других профессий.
Глава 2. Теоретические положения по проблеме ценностей личности и особенностей их изучения методом интервью
2.1. Ценности и методы их изучения
Ценности — это значимые для человека объекты (материальные или идеальные). В широком смысле слова ценностями называются обобщенные, устойчивые представления о чем-то, как о предпочитаемом, как о благе, т.е. о том, что отвечает каким-то потребностям, интересам, намерениям, целям, планам человека (или группы людей, общества).
В ценности чего-то или кого-то для человека отражается его отношение к чему-то или кому-то. Ценность — не природное свойство чего-то — внешнего предмета, события или явления. В ценности отражено отношение индивида к предмету, событию или явлению; а именно, отношение, в котором проявляется признание этого чего-то как важного, значимого для человека.
В своем поведении, в принятии решений, в суждениях человек исходит из тех или иных ценностей, ориентируется на них. Важнейшие для индивида ценности определяют его «систему координат» — систему ценностных ориентаций. Ценность чего-то для человека определяется тем, отвечает ли это что-то (предмет, событие, явление) его потребностям, интересам и т.д. Как различны потребности и интересы, так различна «стоимость» различных ценностей, их значимость в жизни человека [13, с. 70].
Деятельность человека можно условно разделить на два вида. Во-первых, это активность, направленная на выживание в узком и широком смыслах слова (добывание пищи, устроение жилища, вынужденная работа за плату, обеспечение бытовых каждодневных нужд). Во-вторых — свободная реализация себя, обретение и утверждение смысла деятельности за пределами вынужденной работы (игра, творчество, религия). Таковы различия не в предмете деятельности, а в отношении к ней.
В научной литературе существует множество различных определений понятия «ценность» [12, с. 167–168]. Их настолько много, что, по мнению Н. Решера, «горячее желание разных авторов навести концептуальный порядок в области изучения ценностей явилось, похоже, единственной точкой согласия для них» [5, c. 30]. В нашем теоретическом обзоре мы попытаемся рассмотреть и сопоставить позиции различных авторов, касающихся проблемы ценностей, наиболее подробно остановившись на вопросах формирования ценностных представлений в ранней юности.
В отечественной научной литературе данное понятие стало использоваться значительно позднее, с шестидесятых годов прошлого века, и первы­ми исследователями здесь были А.Г. Здравомыслов, В.Б. Ольшанский, В.А.Ядов, Д.Н. Узнадзе. Особенный вклад в разработку этой проблемы вне­сли Л.И. Божович, А.Н. Леонтьев, В.С. Мерлин, В.Н. Мясищев.
В современной социально-философской и психологической литературе нет общепризнанного определения ценностных ориентации, что обусловле­но сложностью объекта исследования и разнообразием исследовательских подходов. Тем не менее, по мнению Д.А. Леонтьева [14, с. 35], можно выделить два основных варианта понимания психологической природы ценностей:
1. Трактовка ценностей с такими понятиями как мнение, представление, убеждение (М. Рокич, Ш. Шварц и др.). Ценности не обладают самостоятельной побудительной силой, черпая ее из иных источников.
2. Трактовка ценностей и ценностных ориентации как разновидности социальных установок или интересов (Э. Шпрангер, У. Томас, Ф. Знанецкий, Д.Н. Узнадзе и др.).
Проблема ценностей представляет собой систему отношений субъекта (личности, народа, нации) к материальным и духовным результатам человеческой деятельности. Структуру системы ценностей можно свести к следующему:
созидательные ценности, реализуемые в продуктивной творческой деятельности;
ценности переживания, проявляемые в чувствах по отношению к явлениям окружающего мира (благоговение перед красотой природы, произведениями искусства, в храме, церкви, мечети и др.);
ценности осознания и отношения человека к выпавшим на его долю страданиям, смерти, всему, что ограничивает его жизнь, т.е. то, что для человека является важным и обладает для него личностным смыслом.
Ш. Шварц, исследования которого были направлены на анализ ценност­ной базы различных культур, выделяет 10 мотивационных типов универ­сальных ценностей [19, с. 67]: власть — социальный статус, доминирование над людьми и ресурсами; достижение — личный успех в соответствии с социаль­ными стандартами; гедонизм — наслаждение или чувственное удовольствие; стимуляция — волнение и новизна; самостоятельность — самостоятельность мысли и действий; универсализм — понимание, терпимость и защита благополучия всех людей и природы; доброта — сохранение и повышение благополучия близких людей; традиция — уважение и ответственность за культур­ные и религиозные обычаи и идеи; конформность — сдерживание действий и побуждений, которые могут навредить другим и не соответствуют социаль­ным ожиданиям; безопасность — безопасность и стабильность общества, от­ношений и самого себя [18, с. 59].
Выделяют политические, социальные, семейные, экономические, религиозные и другие ценности.
Формирование личностной ценностной структуры индивида выступает важнейшим фактором процесса социализации, посредством которого человек становится полноправным членом общества во всей полноте социальных взаимоотношений.
Система личностных ценностей складывается в процессе деятельностного распредмечивания индивидами содержания общественных ценностей, объективированных в произведениях материальной и духовной культуры. Как правило, для личностных ценностей характерна высокая осознанность, они отражаются в сознании в форме ценностных ориентаций и служат важным фактором социальной регуляции взаимоотношения людей и поведения индивида.
Важным является вопрос о месте ценностных ориентации в структуре личности. Многие исследователи относят ценностные ориентации к важ­нейшим компонентам структуры личности, но на сегодняшний день у иссле­дователей нет единой точки зрения в отношении системы ценностных ори­ентации в структуре личности. Современные исследователи рассматривают систему ценностных ориентации личности, привязывая ее к потребностно-мотивационной или смысловой сферам личности.
Анализируя структуру смысловой сферы личности, Д.А. Леонтьев относит личностные ценности к смысловым структурам наиболее высокого иерархического ранга. По его мнению, ценности не являются чисто психоло­гическими образованиями. Ценностные ориентации, по Д.А. Леонтьеву, — это осознанные представления субъекта о собственных ценностях, о ценном для него — то, что выявляется с помощью любых вербальных методов, как социологических так и психологических [6, с. 29–33]. Д.А. Леонтьев выделяет и описывает три уровня организации смысловой сферы личности:
1. уровень личностного смысла и смысловой установки (структуры, непосредственно включающиеся в регуляцию процессов деятельности и психического отражения);
2. уровень смыслообразующих структур: мотив, смысловая диспозиция, смысловой конструкт;
3. высший уровень: личностные ценности [21, с. 213].
Система ценностей всегда лежит в основе конструктивных жизненных стратегий, планов людей. Именно ценностные ориентации обуславливают выбор человеком определенных способов достижения поставленных целей, причем индивидуальные ценности взаимосвязаны таким образом, что каж­дая из них усиливает другую, образуя согласованное целое. Система ценно­стей демонстрирует определенное отношение человека к миру и показывает положительное/отрицательное значение для него того или иного явления общественного сознания. Ценности — это представления, которые обусловливают целеполагание человеческой деятельности, выбор средств ее осуще­ствления [12, 46].
Отечественные психологи (Б.Г. Ананьев, С.Л. Рубинштейн, Б.Ф. Ло­мов, К.К. Платонов и др.) рассматривают ценностные ориентации как вы­ражение направленности личности. Б. Г. Ананьев рассматривает ценности как базальные, «первичные» свойства личности, определяющие мотивы по­ведения и формирующие склонности и характер [3, с. 54].